- Свинья! - Передразнила Рут. - Я думала, ты умней.
- Чем я могу послужить вам?
- Уж точно не тем, чем ты подумала. Так… что делала твоя бывшая госпожа, когда просыпалась?
- Леди Марджери умывалась, принимала ванную…
- Что, каждый день?!
- Да, моя госпожа. Ванную с молоком, чтобы кожа была мягкой и прозрачной. Потом я приносила ей завтрак…
- И что там было?
- Молоко, моя госпожа…
- Ха-ха-ха, а что, она из ванной отхлебнуть не могла?
- И сладости.
- А потом?
- Потом она садилась вышивать или шла в сад…
- Так, понятно. Я теперь твоя госпожа. Сделай мне, как я проснусь, ванную. С водой. Да смотри, чтобы она горячая была! И вина, а то голова будет трещать. Сладости говоришь? Их тоже можешь притащить. А теперь сгинь, я сплю.
Вода была слишком горячей. Рут, держась за больную голову, попробовала ее рукой.
- Ты задумала меня сварить? - Спросила она Тори. - Да прекрати ты каждый раз так дрожать! Ладно, попробуем.
От худого бледного тела тут же пошли круги грязи по воде, разом закричали все раны. Рут, стиснув зубы, опустилась до подбородка и отпила из оплетенной бутыли, отпустив пару ругательств.
Хольт вошел без стука, держа в руках грубо сколоченный стул и сел напротив Рут, бесцеремонно ее разглядывая.
- Как прошла брачная ночь? - Усмехнулась Тринидад.
- Как обычно.
- Бабу тебе надо, Хольт. Нормальную. Горячую, как огонь. Чтобы в дрожь бросало.
- Себя предлагаешь? - Спросил советник, дотрагиваясь под водой до ноги варварки.
Она плеснула на него водой.
- Она хоть жива?
- Наверное. Кстати, ты мне подарила этот замок.
- Да? Я не помню.
- Подарила. - Настаивал Хольт. - И я не намереваюсь допускать его дальнейшее разграбление.
- Чего тебе от меня тогда надо?
- Нужно собрать совет. Мы выиграли войну, но так долго воевали, что забыли, зачем это делали. У тебя под окном толпа дикарей, и если так пойдет дальше, то скоро в округе нельзя будет найти ни курицы, ни девственницы.
- Я знаю. - Огрызнулась Рут. - Я постоянно думаю об этом. Совет беспомощен в вопросах мира, мы родились на войне, мы жили ей, и мы не умеем жить по-другому.
- Ты женщина, Тринидад. - Упрекнул Хольт. - Ты женщина по рождению, и ты не сможешь стать мужчиной. Ты была хороша на войне, но тебя терпели просто потому, что привыкли, и ты кровь от крови Тринидада, живое воплощение Троеликой. Но война закончилась, и ни скоро это поймут.
- Пошел вон.
Хольт ушел, оставив стул, и Тори помогла Рут вымыть и расчесать волосы. Они были залиты кровью, потом и вином, впитали блеск пожаров и запах дыма. Пока Тори расчесывала ее, Рут сидела на кровати и наслаждалась неведомым прежде ощущением чужой заботы. Но неотвязная мысль преследовала ее. Война кончилась - что делать дальше? Они дошли до края королевства и все склонились перед ними, стране нужен отдых, покой и новый король. Она - варварка, таким многое позволено: убивать, развратничать, драться наравне с мужчинами, пренебрегать очагом и материнством, идти впереди армии, но никто и никогда не воспримет всерьез женщину на троне.
- Следует ли женщине как мужу одеваться, следует ли женщине тратить в битвах дни? Следует ли женщине девицей оставаться, следует ли женщине жить средь солдатни? - Напевала Рут, выходя из замка. - Нет! Нет! Нет! Такова наша вера.
- Может к этой женщине просто стать суровей? Может этой женщине, чувства не даны? - Пропел гораздо более нежный голос за плечом у Рут.
Звонкий и дерзкий прибавил:
- Может эта женщина просто жаждет крови? Просто эта женщина - семя Сатаны! Да! Да! Да! Такова наша вера!
- Мне надо поговорить. - Рут остановилась перед палаткой лекарки. - Ты там?!
- Сейчас. - Нежный голос засмеялся и лекарка откинула полог. - Ты рано. Надоело пировать и разорять окрестности?
Рут в который раз показалось, что она смотрится в неправильное зеркало, лицо лекарки было точной копией ее лица, только красок для него природа не пожалела.
- Надо поговорить. Нам троим.
- А совет?
- Совет хорош в делах войны. О делах мира надо спрашивать женщин.
- И рыжую? - Неодобрительно поинтересовалась лекарка, не жалующая ведьм.
- И ее.
- Я здесь. - Голос звучал только в ушах, самой ведьмы нигде не было видно.
- Мы должны собраться и поговорить сегодня, как стемнеет. И навестить отца. Пусть узнает, что мы одержали его победу.
Глава 3. Троеликая
Лекарка опаздывала. Рут это не особенно обеспокоило, она просто стояла в лесу и наслаждалась тишиной. Птицы тоже еще спали, лишь изредка из чащи доносился звук, похожий на упавшую и разбившуюся стальную каплю. Тори выстирала и зашила штаны и рубашку новой госпожи, меч Рут не взяла, ограничившись ножом, да и то только потому, что без оружия чувствовала себя почти что голой. Бояться ей теперь было некого.
Совет все же пришлось созвать, и двигать мозгами оказалось куда сложнее, чем махать мечом. Люди, не знавшие мира, желали продолжения войны, и когда их двадцатилетняя цель была достигнута, они оказались беспомощны, словно младенцы. Во время совета Рут поглядывала на Хольта, гадая, не сделать ли королем его. Он родился от леди, умел читать и считать, но его боялись и не любили. Так как Тринидад теперь принадлежала вся земля королевства, она одарила некоторых советников наделами, намекнув, что свое надо беречь и лелеять, иначе оно вскоре придет в негодность. Наделы находились в разных участках страны, не приведи Троеликая, дурни начнут воевать друг с другом. А теперь был шанс, что они уйдут из замка Кастервилей и уведут своих людей возделывать заброшенные поля.
Но главный вопрос остался нерешенным. Стране нужен был король.
- Что так долго? - Недовольно спросила Рут, окинув взглядом лекарку.
- Я одевалась. - Беспечно ответила она.
Тринидад с сомнением посмотрела на легкую белую рубаху и просторные штаны.
- Так долго?
- И причесывалась. - Весело ответила сестра, проводя рукой по растрепанной смоляной гриве, в которую уже успел набиться лесной мусор.
Ведьма собирала травы, низ плотного платья вымок в росе и хлопал по ногам. Огненно-рыжие волосы были распущены, кое-где перемежаясь косами с вплетенными шнурками, амулетами, знаками рода и мастерства. Ее лицо тоже было словно оттиском лиц воительницы и лекарки. Она пела, и ее голос отдавался в расщелине.
- В детстве гадалка мне одна предсказала будто я, если сильно полюблю, то любимого сгублю, что измены не прощу и жестоко отомщу, пусть случайно, не со зла, превращу его в осла. Он очень милым парнем был, ну зачем он изменил…
- Эй! - Окликнула ее Рут. - Эй, ведьма!
- Сестры!
С лекаркой они обнялись и расцеловались, потому что давно не видели друг друга, Рут, совсем недавно побывавшая в пещере сестры, только кивнула.
- Война кончилась! Какое счастье!
- Еще не кончилась. - Перебила лекарка. - Раненые продолжают умирать.
- Еще не кончилась. - Эхом откликнулась Рут. - Воины продолжают убивать.
- Отец должен узнать.
- Ты не говорила ему?
- Говорила, но одну меня он не слышал.
В народе многое говорили о Тринидаде, и правду, и вздор. Наверняка знали только одно - Троеликая благоволит ему. Когда Дон Тринидад был молод, никто не поклонялся Троеликой, кроме его племени Моргов да диких пещерных молельников. Женщины его племени научили юного варвара чтить Троеликую богиню: непостоянную, как погода, карающую и милующую тех, кого ей хочется. А как заставить Богиню чтить его самого - Дон научился сам. Пройдя огнем и мечом по королевству, он научил людей склоняться перед мощью богини. Алтари Троеликой стояли теперь в каждой деревеньке. Статуи богини были деревянными, изображающими трех женщин, сросшихся спинами и головами, женщин, у которых было одно лицо. Каждый молился тому лицу, которое ему было нужно. Воины молились Разящей, матери и жены - Утешающей, влюбленные и мстительные - Творящей.
Тринидад молился всем троим: воительнице, лекарке и ведьме, потому что войне нужны были все трое. У него не было женщины, поговаривали, что сама Троеликая сходит к Дону на ложе по ночам. Так оно было или нет, никто не знал, но глядя на его дочерей, ясно было, что дело тут нечисто. Рожденные от разных матерей, они были похожи, как капли воды, различаясь лишь цветом волос и глаз.
- Это подарок богини. - Сказал Тринидад, когда ему принесли трех девочек, рожденных в один день и час, три маленьких вопящих свертка.
Он назвал всех их Рут, в честь Троеликой. А люди говорили, что Тринидад пленил богиню и убил ее, чтобы самому стать богом, но она родилась заново, однако ее мощи было слишком много для одного человеческого тела, и она воплотилась в трех. Когда сестрам исполнилось по десять лет, и каждая пошла своей дорогой, эти разговоры забылись. Да и не так уж много людей видели вместе дочерей Тринидада. Жизнь наложила отпечатки на их лица, и похожи они были теперь только тогда, когда спали.
- Отец. - Тихо сказала ведьма, присаживаясь на корточки рядом с мужчиной, сидевшим у дерева.
Он перевел пустой взгляд, и в светлых глазах что-то прояснилось.
- Ты пришла.
Дон Тринидад давно уже никого не узнавал, и откликался на голоса дочерей, только когда они приходили вместе. Он не различал их, для него они были одной женщиной. Совсем нестарый еще мужчина, из тех, кто нравится и молодым девчонкам и свирепым варваркам, жил в своем мире, и Троеликая знала, что он видел перед собой.
Никто не ведал, что случилось с ним, просто несколько лет назад, незадолго перед смертью старого Хольта-душегуба, Дон перестал узнавать знакомых, потом - говорить и видеть. Война была в самом разгаре, и бросать дело было нельзя, поэтому войско возглавила Рут, до этого уже командующая тысячей. Дон остался на попечение ведьмы, которая поддерживала в нем жизнь способами, неизвестными даже лекарке, потому что эта война жила именем Тринидада. Но вчера война закончилась.
- Он смотрит в сияющие двери. - Одними губами сказала ведьма.
- Отец. - Рут опустилась перед ним на колени. - Отец, мы победили. Ты победил.
- Они все говорят твое имя. - Сказала лекарка. - Когда умирают и когда выздоравливают.
- Скажи, зачем мы воевали? Зачем ты развязал эту войну? - Попросила ведьма.
- Мы так долго шли к победе. - У Рут дрогнул голос. - И мы победили. Но что мы выиграли? Какова была наша цель?
- Ты знаешь. - Ответил Дон, любуясь бликами света на волосах ведьмы. - Ты направляла меня.
- Скажи, что нам делать теперь?
- Как я могу тебе приказывать? Тебе, за которой я шел всю жизнь?
Дон повернул голову к солнцу и замолчал. Девушки стояли, не шевелясь, пока его грудь не перестала вздыматься.
- Нам нужен король. - Хмуро сказала Рут, глядя на корешки, засушенные цветы и пахучие внутренности. - Или все, чего мы добились, рухнет от мятежей.
- Почему ты это говоришь нам? - Удивилась лекарка.
Ведьма усмехнулась.
- Она имеет ввиду, что одной из нас нужно выйти замуж, сесть на трон и рожать наследников победителя.
В пещере повисло молчание.
- Почему не тебе? - Спросила лекарка.
- Я умею воевать, а не править. Я могу вести армию, но что мне делать с королевством?
- Я тоже не могу. - Быстро проговорила ведьма. - Я не выйду замуж, ты знаешь.
Рут поморщилась. Это были не пустые капризы, ведьмы черпали силу из природы и всего, что находится вокруг, и приносили обет безбрачия, потому что могли уморить любого мужчину, если были с ним слишком долго. Но это и не значило, что они клялись соблюдать целибат. То один то другой воин из стана Тринидад начинал вдруг многозначительно ухмыляться при встрече с Рут, даже Хольт, пока не получил в зубы.
- Я думала о тебе.
Лекарка дернула черной тонкой бровью.
- Я тоже не могу. Я не девица.
Рут фыркнула, ведьма расхохоталась.
- Королева должна быть девственной, восходя на ложе. - Пояснила лекарка. - Страна не будет подчиняться крови варваров. Я не могу стать королевой.
- Не могу и не хочу - вещи разные.
- Рут, а почему не ты?
- Вы серьезно?
- Если ты не будешь брать с собой в постель меч, то все обойдется.
- К тому же, ты из нас единственная не знала мужчины.
- Вы меня вообще слышали?! Я не могу править! Я не умею и я уже не могу научиться! Вы понимаете, дочери шлюх, что эта страна истощена войной, и если мы что-нибудь не сделаем, она вспыхнет заново, и тогда в ней сгорит уже все?!
- Не кипятись. - Лекарка примиряющее положила ладонь на плечо сестре. - Не обязательно выходить замуж. Нам просто нужен король.
- То есть, я должна отдать плоды своей победы первому встречному? Вот так просто подарить целое государство ни за что?
- Никто и не говорит о первом встречном. - Ведьма принялась задумчиво накручивать волосы на палец. - Мы найдем того, кто будет устраивать нас полностью.
- Это возможно?
- В этом мире все возможно.
Полная луна выплыла над деревьями, когда ведьма закончила приготовления. Над котлом завивался дымок, вода булькала, на поверхности варева лопались пузыри. Ведьма разделась догола и мешала зелье большой деревянной палкой. Старое сморщенное дерево постепенно превращалось в молодую гибкую ветвь, покрывалось почками и листьями.
- Чем этот суп нам поможет? - С сомнением поинтересовалась лекарка, нюхая душистый травяной пар.
- Дороги судьбы сплетаются, и люди идут по ним, поворачивая наугад. Я же выберу для нас правильную дорогу. Надо только пожелать. Рут хочет короля - и он есть на одной из дорог. Я направлю ее.
- И какой он будет? - Спросила Рут. - Тиран нам не нужен.
- Он будет таким, как ты захочешь.
- Ох… он должен быть добрым, но не слабым.
Ведьма бросила в воду корешок, похожий на маленького сморщенного человечка.
- Веселым и хитрым. - Добавила лекарка.
- Хорошо. И он должен уметь слушать тебя, Рут. Слушать и слышать.
- Это точно.
- Смотри сюда.
Рут склонилась над котлом.
- Что я должна увидеть? - Недовольно спросила она и осеклась.
Большой пузырь лонул, обдав ее брызгами, травы смешались, и на дне котла Рут увидела женское лицо.
- Ты должна найти женщину. - Еле слышно прошептала ведьма. - Найди ее, и ты найдешь короля. Путь далек, но ты должна спешить.
Рут почувствовала, что не может пошевелиться. Тело стало легким и наполнилось воздухом. Бурлящая жидкость поднялась, обволокла ее тело и втянула в котел, чуть плеснув ведьме на платье.
- Доброй дороги. - Сказала рыжая, обтирая мешалку подолом.
- Что это нам даст? - Поинтересовалась невозмутимая лекарка, на всякий случай отходя от котла подальше.
- Короля. И собьет с нашей сестренки немного спеси.
Глава 4. Путь
Рут подняла голову и выплюнула траву и землю. В висках стучало, на зубах был вкус крови. Она помнила, как наклонилась над ведьминым котлом, как из него коконом поднялась жидкость и окутала ее, как захлебнулась и потеряла сознание. Однако одежда была сухой, и вокруг не было ни одного озерца, да что там - даже жалкой лужи.
Первым делом Тринидад выругалась, потом заорала так, что с дерева с карканьем сорвался ворон.
- А ну верни меня обратно, паскудная тварь!!!
Эффекта не последовало. Дикарка хмуро огляделась по сторонам, пообещав себе оторвать головы обеим сестрицам и выставить их на кольях у замковых ворот.
Лес был другой. Кастервиль находился на самом краю королевства, среди его деревьев чаще встречались хвойные иголочники, здесь же плоские ладошки листьев доверчиво подставлялись навстречу солнцу, и Рут заключила, что она как минимум в месяце ходьбы от войска.
- Глупые дуры. - Бормотала Тринидад, забираясь на ближайшее дерево. - Тупые квочихи. Чтобы вас обеих демон задрал. Хольт вас поубивает.
Лес раскинулся внизу сплошным волнующимся покрывалом, но у самого края горизонта, в стороне, где садилось солнце, виднелись дымки костров. Рут спустилась с дерева и первым делом занялась прической. Высокий хвост на затылке носили тысячники, десятитысячники выпускали две тонких косы по бокам, Рут, как командующая армией, выпускала еще две свободные пряди на лбу. Но теперь ее армия осталась далеко, имя Тринидада ассоциировалось с мужчиной, на боку висел одинокий нож в ножнах, а из одежды были только потертые штаны и старая рубаха. Варварка с тоской вспомнила сапоги из мягкой кожи, которые ей притащила Тори, и теплые вязаные носки из козьей шерсти. Отправляясь на встречу с сестрами, находясь в самом сердце армии, Тринидад непозволительно расслабилась и впредь решила больше так не делать. Две косы легли на плечи, разделенные прямым пробором - прическа искателя приключений, ни разу не побывавшего в настоящем бою. Оставалось лишь досадливо вздохнуть, с такой она распрощалась еще в двенадцать, убив первого врага. Белая рубашка не полагалась новичку, белый - цвет вождей, но другой у нее не было.
Рут тряхнула тяжелыми косами, непривычно бившими по спине, и зашагала на запад.
- Эй, Рорк, задери тебя демон, глянь - девка!
Небритый разбойник, неудачно выдающий себя за дикаря, поднял дубину и поддернул сползающие штаны.
- Что забыла здесь, красава?
Зачем они расположились у самого тракта, было видно и слепому: трясли деньги с проезжающих, собирая налоги для армии великого Тринидада, притворяясь варварами. Только настоящий варвар понял бы, что означают волосы Рут, и ни за что не назвал ее девкой. И уж тем более не стал бы втыкать меч в землю.
- Я иду в город. - Ответила дикарка. - У меня нет денег, так что с меня нечего взять. Скажите, где я нахожусь?
- Как это нечего? - Разбойник пододвинулся, обдав Тринидад ароматом чеснока. - Такой красавице всегда есть чем порадовать мужчину.
Рут вздохнула и решила дать глупцам шанс.
- Я из племени Моргов, что за Гремящими Холмами, иду присоединиться к армии Тринидада. Я училась всему, что показывал мне отец, и ищу случая применить свое умение.
В ответ её оскорбительно расхохотались.
- Мало ли краль строит из себя бойцов? А как до дела доходит…
Ущипнуть себя за зад Рут не дала. Скудное у нее было терпение, и оно лопнуло, как рыбный пузырь, сдавленный мальчишечьими пальцами. Руки все сделали сами, легко и привычно. Вынимая нож из второго, Рут мельком подумала, не заплести ли ей тонкие косы у висков, но эти хрюки не могли считаться настоящей победой. В напоясных кошелях у них были кое-какие деньги, по большей части мелкие, но в пояса и в жилетки были зашиты даже золотые. Также Рут разжилась двумя дрянными мечами, арбалетом и засаленным кожаным жилетом, годящимся чуть прикрыть рубашку. Конь у разбойников то ли был один на двоих, то ли второй пасся неподалеку. Тринидад содрала с убитого зеленую рубашку и засунула ее в пустую чересседельную сумку.
Спина коня была стерта в кровь, похоже, что ему привычней ходить в плуге, чем носить всадника, и Рут, никуда особо не торопясь, повела его в поводу.