ДЭЗИ и МАРС
Когда Пик околел на моих руках, я решил больше не привязываться к собакам. Слишком тяжело было их терять… Я забывал, что терять собаку неизбежно для человека, так как век собаки сравнительно с веком человека недолог - 16–20 лет, а сен-бернары живут не более 7–8 лет.
Время было тревожное, и заводить лишние привязанности и лишние обязанности было слишком трудно и тягостно. Это было вскоре после Октябрьского переворота.
Я жил тогда в Москве, на Арбате, в тесной комнатке, где у меня помещались и спальня, и столовая, и кабинет, а отчасти, и зверинец. Несколько животных жило здесь со мной: жили попугаи, морские свинки, кошка, курица, петух и несколько собак. Водопровод у нас не работал, центральное отопление было испорчено, и я грелся у кое-как слепленной глиняной печурки с трубами, с которых капала сажа. Затем лопнула канализация, и грязь растеклась по полу так, что раз чуть не поплыла вся мебель.
И в этой дыре мне приходилось ютиться с моими животными. Но несчастья сближают, и, когда я, решивший больше не заниматься с собаками, нашел в холодном кухонном шкафу забившегося в угол и дрожащего от холода моего французского бульдога Дэзи, я не выдержал и решил взять к себе несчастную собачку.
Во мне вновь встрепенулось чувство жалости и интереса к заброшенному животному.
Дэзи была перенесена ко мне на кровать. Я, лаская собаку, вглядывался в ее просящие глаза, а потом стал учить ее.
Дэзи оказалась малоспособной собакой. Она была уже не молода и по своему сложению, как французский бульдог, - не могла исполнять разных гимнастических упражнений, но и для нее избрал другое поприще. Я ее использовал для научных работ, а не для сцены.
Эту собаку постигла злосчастная судьба. Она стала по моему внушению чихать, как только я давал ей мысленное приказание.
В моей маленькой квартире я вел научные занятия с сотрудниками-профессорами. И наши собрания часто кончались спорами.
Ученые очень интересовались моими работами, но не соглашались с некоторыми выводами, и я наглядно должен был им доказывать эти выводы.
Одним из интересующих всех вопросов было чихание Дэзи. Споры затягивались до поздней ночи.
Вопросы стояли такого рода: чихание Дэзи естественно, вызванное по моему желанию внушением или, как предполагал один из моих сотрудников, это механически заученное движение.
Я с жаром доказывал, что так естественно выучить животное чихать невозможно, что и люди-артисты, желая подражать чиханью, должны изучить малейшее движение, сопровождающее чиханье, что самое чиханье разделяется на множество различных движений и различных звукоподражаний, как несколько нот одной гаммы.
Тогда мои сотрудники предложили к следующему разу внушить собаке не чихать, а только дуть.
И вот к следующему заседанию моя Дэзи выучилась дуть в маленький музыкальный рожок с резиновым наконечником, куда она вставляла нос и рот, и рожок издавал протяжный звук.
В следующий раз выяснилось, что я мог внушить собаке дуть несколько раз.
Эти опыты, для точного научного доказательства, необходимо было провести очень много раз. Каждый раз заносилось все в протокол и затем подсчитывалось и решалось, совпадение ли это или не совпадение.
Я доказал, что чихание не случайность, что от моих опытов с рожком бедная Дэзи заболела расширением легких, точно такой болезнью, какой часто в оркестре заболевают музыканты, играющие на духовых инструментах.
Эта болезнь и унесла мою Дэзи в могилу. Ее мозг находится у меня в музее.
После Дэзи у меня уже в моем "Уголке" появился красавец Марс, которого я купил в Одессе.
Вот как это случилось.
Между продававшимися собаками на базаре мои глаза заметили красивую собаку, похожую на волка. Это и был мой Марс - чистокровная немецкая овчарка.
Марса я купил и привез в Москву. Пятимесячный щенок не был забитой запуганной собакой, его не успели испортить продавцы, и мне роль первоначального дрессировщика удалась без особого труда.
Марс оказался самой умной и восприимчивой собакой из всех моих прежних собак.
Теперь мой Марс многое разъяснил и доказал, что до него для меня было непонятно. Он установил наличие тонкого музыкального слуха у собак. Я научил его брать различные ноты; беру, например, на рояли ноту "до", и Марс, где бы он ни находился, подходит к роялю; я беру "до диэз", и собака садится; "рэ", и Марс прыгает на свое обычное место в кресле.
Я выстукиваю звуки на рояле вразбивку и в разное время, и Марс ошибается только в том случае, если, по своей молодости, бывает невнимателен.
Марс доказал, что собаки различают цвета. Этот вопрос давно занимал ученых.
Я молча показывал Марсу красный мячик, и Марс, взглянув на него, тотчас же подавал мне такой же мячик; я показывал ему зеленый мячик, и он мне подавал зеленый.
Пока сделаны опыты только с двумя цветами для того, чтобы Марс хорошо усвоил эти два цвета. Но работа с каждым днем все углубляется, и возможно, что Марс окажется способным различать промежуточные цвета и различные даже тонкие их оттенки. Но это - дело будущего…
Много интересного в смысле внушения дал и еще даст Марс. Когда угодно, по моему внушению, он чешется, потягивается, зевает и т. д., несмотря на то, спит ли он в это время, играет ли или резвится. Стоит мне только напрячь свою волю и заставить его мысленно потянуться, и Марс сладко потягивается, видимо переживая желание расправить свои члены.
Так происходит с чиханием, зевотой и т. д.
Я могу мысленно разбудить спящего Марса и заставить подойти к себе, могу заставить его радостно или тоскливо с понуренной головой ходить по комнате.
Дома Марс ведет себя прекрасно, как вполне воспитанный сознательный пес; он искусно отворяет и затворяет двери в комнатах, дает знать о чем-нибудь случившемся; кроме того, если ему надо привлечь мое внимание и отвести меня в другую комнату, он подходит, берет меня осторожно зубами за рукав и ведет туда, куда ему хочется.
У меня с Марсом устанавливается все больший контакт обоюдного понимания.
Примечания
1
Сатира - насмешка над недостатками отдельных лиц и целого общества.
2
Артистом, заведующим конюшней в цирке.
3
Хозяин балагана.
4
Издателя многих хороших детских книг, редактора журнала "Детское Чтение", переименованного в "Юную Россию".
5
Надежда Андреевна Дурова, известная также под именем Александра Андреевича Александрова, кавалерист-девица и писательница, род. в 1783 г. Отличалась большою любовью к животным. Записки Дуровой помещены в "Современнике" в 1836 г. № 2 под заглавием "Кавалерист-девица" (см. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, т. II, стр. 247).
6
Пуришкевича, Крушевана и их единомышленников.
7
Знатоком.
8
Искусственное масло.
9
Монгольфье - изобретатель шара, наполняющегося гретым воздухом.
10
Большой зонтик для плавного спуска.
11
Производила движения для поддержания равновесия.
12
Полуобезьяна.
13
Поощрение на цирковом жаргоне, внесенное немецкими артистами.
14
Кранц - железная длинная палка, служащая для чистки клеток диких животных.
15
Иди, иди, Бэби, иди, маленький…
16
Зал для публики во время антрактов, т.-е. в промежутках между действиями представлений.
17
Выпуклые лепные изображения.
18
Род подпруги.
19
Недалеко от Петербурга станция для научных исследований и наблюдений в области астрономии.
20
Подробное описание морских львов я даю во второй своей книге.
21
Морские львы (ластоногие) имеют вместо ног ласты.
22
Товарища управляющего губернией.