В романе "Дон Карлос" автор повествует об истории дона Карлоса Младшего - претендента на испанский престол.
Содержание:
ЧАСТЬ I 1
Часть II 52
Примечания 89
Георг Борн
Дон Карлос. Том 1
ЧАСТЬ I
I. Маскарад
Зной одного из майских дней 1872 года сменился живительной вечерней прохладой. Заря, угасая, последним сиянием едва озаряла улицы и площади испанской столицы.
Мадрид праздновал победу маршала Серрано над карлистами в битве при Ороквието, и народ ликовал на площадях под звон благовеста бесчисленных храмов, сзывавшего прихожан на молитву.
Закутанные в плащи богомольцы и богомолки, согбенные монахи вдоль стен пробирались по улицам, прекрасные молодые девушки смеялись и болтали у фонтанов, солдаты с музыкой шли через городские ворота, направляясь на север, а ко дворцу герцога Медины на улице Алкала съезжалось множество экипажей. По старинному обычаю герцог в этот день устраивал маскарад, празднуя одновременно и победу испанских войск.
Нарядные гости в дорогих костюмах уже начинали собираться в большом зале дворца, окнами выходившем на террасу. В открытую дверь проникал ароматный свежий ночной воздух, пропитанный запахом множества цветов; широкая лестница, убранная тропическими растениями, с террасы спускалась в сад, искусно иллюминированный разноцветными лампами; клумбы, оранжереи, беседки - все благоухало, а на террасе ясное лунное сияние меркло в свете больших золотых канделябров.
В зале с хоров гремела музыка, но музыкантов не было видно из-за цветных флагов с гербами герцога Медины, нового испанского короля Амедея и маршала Серрано.
Внизу были расставлены столы, там в золотых сосудах искрилось и пенилось дорогое вино, сверкали хрустальные бокалы, столы ломились от фруктов, мороженого и других яств.
Маршал Серрано в фиолетовом рыцарском костюме только что вошел в зал в сопровождении своей супруги. На ней было длинное бархатное серое платье с фиолетовыми бантами и черная маленькая маска. Герцог Федро Медина и его молодая жена тотчас поспешили навстречу высоким гостям. Герцог, в черной маске, одет был испанским грандом, герцогиня - французской маркизой, лицо ее было прикрыто голубой бархатной полумаской.
Маски прибывали. Гости парами под музыку расхаживали по залу, кто смеясь и шутя, кто тихо беседуя между собой.
Генерал Конхо в широком желтом плаще и генерал Топете присоединились к группе, собравшейся посреди зала.
Генерала Топете в турецком костюме, в чалме и белом кафтане нетрудно было узнать, несмотря на маску. В этом костюме он казался еще более полным.
Между дамами особенно выделялась одна, одетая гранатовым цветком. Герцогиня указала на нее донье Энрике Серрано.
- Да, горячо мы бились под Ороквието, - рассказывал между тем маршал своим друзьям. - Я с небольшим отрядом оказался перед главными силами мятежников. Тем не менее я не хотел медлить с нападением, стремясь в решительной битве покончить с беспрестанными вылазками.
- Конечно, иначе и быть не могло, - перебил маршала Федро Медина, - герцог де ла Торре одержал победу!
- После тяжелой жаркой битвы, - добавил Серрано. - В этом беспримерном сражении пролилось много крови, и трижды счастье то улыбалось, то изменяло нам.
Мятежники бились упорно. Дон Карлос сам вел их в бой.
- Говорят, молодой претендент ранен? - спросил Топете.
- Да, он был ранен в правую руку, выпустил поводья и упал вместе с лошадью. Рана его опасна, и он бежал за границу.
- А может быть, он уже умер, - заметил Медина. - Тогда прекратится и злополучное восстание.
- Ну, на это мало надежды, - произнес Конхо, - его младший брат еще честолюбивее дона Карлоса.
- Помните последнее его воззвание, в котором он не признал короля Амедея и называл себя законным наследником престола? Имя Альфонса тоже стояло под этим воззванием.
- Многие из полководцев дона Карлоса согласились на капитуляцию, - продолжал Серрано, - и я надеюсь, что это заставит карлистов отказаться от дальнейших попыток. Потерпев поражение, они стали сговорчивее.
- Король об этом знает? - спросил Топете.
- Король скоро появится здесь, - с самодовольной гордостью прервал разговор Медина. - Король пожелал своим присутствием украсить наш праздник.
- Кто же эта дама, одетая гранатовым цветком? - спросила Энрика Серрано у герцогини.
- Это должна быть графиня Инес де Кортецилла.
- Дочь известного графа Кортециллы, который почти все время путешествует? Говорят, он несметно богат?
- Да, это верно, - отвечала герцогиня, - ему, кажется, нет покоя в Мадриде. Посмотрите, как красивы эти красные гранаты на белом шелковом платье, с каким вкусом сделана вокруг шеи чашечка цветка. Видите этого Ромео в бархатном кафтане и чешуйчатом трико? Это, наверное, дон Мануэль Павиа де Албукерке. Он, кажется, хочет сообщить что-то очень важное этому прекрасному цветку, - герцогиня с притворным равнодушием произносила свои замечания, но на самом деле это было ей далеко не безразлично.
В то время как в пестрой толпе в ярко освещенном зале велись эти разговоры, в саду у балкона две маски оживленно беседовали между собой. Маски эти были сенатор в широком черном плаще и монах в фиолетовой рясе. Неподалеку от них на лестнице, наполовину скрытой тропическими растениями, скрестив руки на груди, стоял никем не замеченный мужчина в темно-красном домино. Он был так неподвижен, что скорее походил на статую, чем на живого человека.
- Так это в самом деле вы, принц, - говорил сенатор монаху. - Вы сдержали свое обещание: прибыли в Мадрид и проникли в неприятельский лагерь. А я до сих пор сомневался.
- Дон Карлос всегда исполняет задуманное, хотя бы все было против него. Я около часа назад приехал в монастырь, - шепотом отвечал монах. - Сказали ли вы, патер Доминго, графу Кортецилле, чтобы он был здесь сегодня?
- Он приглашен самим герцогом и, следовательно, должен быть здесь. Все было исполнено соответственно приказам, которые привез нам ваш тайный посол. Принц, вам известна наша деятельность и преданность, и теперь мы ждем только заключения известного соглашения…
- Это можно будет сделать у вас в монастыре! Скажите, патер, кроме вас и ваших братьев, никому не известны мои тайные поручения?
- Кроме них, никому, - отвечал патер Доминго низким шепотом.
- Вы говорили с графом Кортециллой?
- Насчет денег, которые…
- Я должен узнать, не теряя времени, согласен ли он примкнуть ко мне.
- Да, принц, граф согласен на это, но только с одним условием.
- Что за условие?
- Вы должны, принц, просить руки его дочери.
Эти слова, казалось, сильно озадачили монаха, однако он сумел скрыть свое изумление.
- Действительно, граф по-королевски воспитал свою дочь, - продолжал патер. - Ее воспитанием и образованием руководил патер Антонио, один из умнейших и преданнейших наших служителей. Донья Инес несравненно прекрасна, умна и богата. Она принесла бы вам пять миллионов приданого…
- Тише, - шепнул монах, - по лестнице спускаются пират и мексиканец. Они, кажется, заметили нас.
- Пират - это не кто иной, как граф Эстебан де Кортецилла.
- А его собеседник?
Патер Доминго пожал плечами.
- Мексиканца я не знаю, - отвечал он.
- Тогда надо быть осторожней.
- Будьте уверены, принц, что тот, кого ведет граф, для вас не опасен. Граф Эстебан весьма опытный человек.
Завидев у лестницы монаха и сенатора, пират на минуту остановился, потом шепнул что-то на ухо необыкновенно высокому и широкоплечему мексиканцу.
Патер Доминго пошел навстречу пирату.
- Принц… - сквозь зубы пробормотал он.
- Благодарю тебя, пресвятая Мадонна, за это известие! В зале только что разнесся слух, что дон Карлос смертельно ранен, - отвечал пират и, обернувшись к принцу, прибавил с низким поклоном: - Примите, принц, искренние приветствия одного из преданнейших ваших сторонников. Вы совершенно правы, принц, здесь, под масками, всего удобнее и безопаснее будет объясниться. На улицах всюду альгвазилы а то, что вы можете быть здесь, никому и в голову не придет.
- Я вынужден подать вам левую руку, - доверчиво сказал дон Карлос, откинув широкий рукав, прикрывавший раненую правую. - Я ранен, как видите, рана может выдать меня.
- Вы слишком смелы, принц, - продолжал пират, - и, стремясь поскорее найти замену изменникам, сдавшимся маршалу Серрано, слишком неосторожно подставляете себя неприятельским пулям.
- Изменникам, сказали вы? Да, всех их ждет могила, - глухо проворчал дон Карлос. - Через два дня я снова вернусь на север, но сначала хочу переговорить с вами, граф.
- Приказывайте, принц.
- Приходите ко мне завтра в монастырь Святой Марии.
- Я буду, принц. А сейчас позвольте мне представить вам человека, который будет несомненно полезен вашей светлости. Я говорю об этом "мексиканце". Он действительно недавно вернулся из Мексики. Вы можете, принц, положиться на хладнокровного, энергичного дона Доррегарая.
- Вы ручаетесь за него?
- Ручаюсь головой. У него одно желание, принц, - сражаться в ваших рядах. Он живет войною. Но, - перебил себя пират, - это что за дама там, одетая гранатовым цветком? Взгляните, - и он указал вверх на террасу.
- Как же мне ее не видеть, граф, - заметил принц, - я даже подозреваю, что под маской этого роскошного цветка скрывается прекрасная графиня Инес.
- Вы угадали, принц, - всматриваясь, отвечал граф, - это действительно она, но кто же этот Ромео рядом с нею…
- Это дон Мануэль Павиа де Албукерке, - сказал патер Доминго, - самый ярый приверженец маршала Серрано и короля Амедея, а кроме того, лучший кавалер и любимец всех дам.
- Ах, кстати, принц! - вдруг перебил патера пират, схватив за руку мексиканца и притянув его к себе. - Король через час будет здесь.
- Король? - в один голос повторили патер Доминго, мексиканец и дон Карлос.
- Слово чести! Вы знаете, что у меня всегда верные сведения. Король обещал оказать герцогу эту честь… Итак, позвольте же, принц: дворянин дон Доррегарай, - представил пират мексиканца.
- Я горю желанием поступить в войско вашего величества, - сказал Доррегарай, - и там, где я буду сражаться, не будет поражений! Вы не пожалеете, ваше величество, о том, что приняли меня в свои ряды. Только теперь, со дня нашего союза, начнется настоящая битва, и день нынешнего празднества станет роковым днем.
- Желание ваше будет исполнено. Граф Кортецилла сообщит вам о времени и месте нашего свидания.
- Благодарю вас, ваше величество, за эту милость.
- Хотя этот титул и принадлежит мне по праву, но он еще мне не присвоен, - отвечал дон Карлос, - вы только что слышали - король будет здесь через час.
- В вашем воззвании вы заявили, что лишаете его престола, - сказал пират.
- Но раз он продолжает оставаться на троне, вашему величеству достаточно подать малейший знак или отдать мне приказание, и король не выйдет живым отсюда! - вполголоса проговорил мексиканец, обратясь к дону Карлосу.
- Как? Вы бы решились… Недурно придумано, - заметил патер Доминго, - это сразу многое бы решило.
- Я снова говорю: только прикажите, ваше величество, и король Амедей, как и Густав III, король Швеции, будет убит мной на маскараде, - повторил Доррегарай, по-видимому, отчаянный авантюрист, прошедший уже в Мексике школу убийств.
- Не отталкивайте руку, принц, которую вам предлагают, - обратился патер Доминго к дону Карлосу.
- Пусть будет так, - решительным голосом произнес претендент. - И пусть этот маскарад будет роковым днем для короля Амедея.
- Только дайте мне знак, какой вам угодно, и король падет при входе, сраженный моей пулей, - шепнул мексиканец. - Пусть это будет моим первым подвигом во славу вашего величества.
- Стреляйте, когда я закричу: "Да здравствует король Амедей!"
- Слушаюсь, - поклонившись, холодно ответил Доррегарай.
В эту минуту мужчина в красном домино покинул свое место под пальмами так же незаметно, как и занял его. Несколько масок спускались в сад по широкой лестнице, и он ловко проскользнул между ними, место под тенистой пальмой осталось пустым. Поднявшись по широким каменным ступеням, красное домино увидел, что гранатовый цветок, расставшись с Ромео и поговорив с другой маской, направляется к герцогине Медине.
Он подождал несколько минут с заметным нетерпением и потом быстро приблизился к гранатовому цветку, как только Инес на мгновенье осталась одна.
- Маска, одно слово! - шепнул он.
Прекрасная девушка вопросительно посмотрела на красное домино, пытаясь за маской разглядеть черты незнакомца, потом в раздумье покачала головой.
- Дай мне руку, маска, - продолжал незнакомец, лицо которого со всех сторон было плотно прикрыто черной маской.
- Ты думаешь, что узнал меня? - спросила графиня.
Красное домино утвердительно кивнул головой и написал на ладони графини: "Инес".
Любопытство графини возросло, она тоже потребовала руку красного домино. Несколько раз принималась она писать на его ладони, но домино все отрицательно качал головой.
- Ты нарочно не сознаешься! - наконец воскликнула она. - Ты не хочешь быть узнанным.
- Может быть. Мне надо сказать тебе что-то по секрету, - ответил он.
- У тебя есть тайна, маска? Ах, это чудесно! - воскликнула Инес.
- Это очень серьезно, запомни: завтра с тобой должно случиться огромное несчастье.
- Уж не колдун ли ты?
- Тебе я сказал правду, маска.
- Что же это за несчастье?
- К чему тебе знать? Все равно ты не избежишь его. Когда же узнаешь, приходи на улицу Толедо.
- Ты мне кажешься все загадочнее, маска. Что же мне там делать, на этой страшной улице?
- Ступай в дом на углу Еврейского переулка, там в подвальном этаже помещается арсенал, поднимись по узкой лестнице на чердак.
- И что же я увижу?
- Там ты найдешь нечто очень важное для тебя. Прощай!
Сказав это, красное домино скрылся в пестрой толпе, прежде чем Инес успела задать еще вопрос или попыталась еще раз отгадать имя. Однако издали она увидела, что домино быстро направляется к выходу, а в зал вошли пират с осторожным старым сенатором. За ними шли монах с мексиканцем. Эти последние, пройдясь несколько раз по залу, направились к той двери, в которую входили гости, и там остановились у колонны.
Вдруг по залу пробежало заметное волнение. Герцогу Медине только что доложили, что короля предупредили об опасности и он прибудет, только когда маски будут сняты.
Известие это живо переходило из уст в уста, а гофмейстеру велено было тотчас подать сигнал, означающий, что гостей приглашают снять маски.
На хорах загремели трубы, и все присутствующие открыли лица. В эту минуту монах и мексиканец быстро пробрались в толпе к дверям, выходившим на террасу, и скрылись в саду.
- Если не сегодня, так завтра! - буркнул мексиканец.
А между тем наверху, в зале, дамы приседали, и мужчины кланялись, приветствуя молодого короля Амедея, прибывшего с блестящей свитой во дворец испанского гранда, чтобы продемонстрировать свое расположение великим мира сего, мира, в который он вступал, полный надежд и желаний.
II. Инес
На другой день дон Эстебан де Кортецилла приближался к воротам в монастырской стене на улице Гангренадо.
Граф был высокий, статный мужчина лет сорока пяти. Лицо его, с отпечатком благородства, было приятно, у него была черная борода и большие, проницательные беспокойные глаза. Одет он был нарядно, но ничто в нем не выдавало его несметных богатств. У него даже не было на руке ни одного бриллианта. Казалось, он ненавидел всякое тщеславие. Одежда его ничем не отличалась от той, какую обычно носит высший класс в Мадриде, не принадлежащий к военному сословию: граф был одет в черное, и только жилет и галстук были ослепительной белизны.
Дон Эстебан де Кортецилла быстро подошел к воротам и позвонил в колокольчик. На звон явился дежурный монах, который, казалось, узнал посетителя и поклонился ему.
- Доложи обо мне патеру Доминго, - обратился граф Эстебан де Кортецилла к молодому монаху, пропустившему его в калитку и снова запиравшему ее за мирянином.
- Будьте так добры, следуйте за мной, дон Кортецилла, - попросил скромный привратник.
Он пошел вперед через монастырский двор, по которому в тени высоких деревьев гуляли несколько монахов. Миновав открытую дверь, монах повел гостя по галерее, ведущей в аббатство Святой Марии, к тому самому зданию, в котором прежде жил аббат. Однако со времен инквизиции в этом обширном мрачном аббатстве произошло много перемен, которых мы коснемся ниже, в одной из последующих глав.
Монах поднялся с графом по ступеням, открыл тяжелую высокую дверь и, пропустив графа вперед, вошел вслед за ним. Далее привратник направился к рабочей келье патера Доминго, который вышел навстречу своему гостю.
На патере была францисканская ряса, подпоясанная веревкой. Доминго был худощавый старик с морщинистым лицом и венком седых волос на лысой голове.
- Вы пришли к принцу, граф? - спросил он. - Пойдемте!
- Вы сами, отец мой, хотите меня вести к нему?
- В таких обстоятельствах я доверяю лишь самому себе, - отвечал патер и повел графа к потайной двери, скрытой в стене. Доминго отворил эту дверь, и Кортецилла увидел узкую винтовую лестницу, ведущую в верхний этаж. Граф и патер поднялись по ней и очутились в сводчатом помещении, из которого выходило несколько дверей. Патер подошел к одной из них, вынул ключ из кармана и отворил ее. Комната, в которую они вошли, была ярко освещена свечами, несмотря на то, что был день, тяжелые темные занавеси на окнах были спущены.
Доминго запер за собою дверь на ключ и подошел к другой двери, по-видимому, выходившей в смежную комнату. Он три раза тихо постучал в нее. Дверь приоткрылась, и из-за нее высунулась голова монаха.
- Принц примет графа Кортециллу, отец Амброзио, - шепотом сказал патер.
Монах, казалось, понял распоряжение, заключавшееся в этих немногих словах, наклонил голову и, когда пришедшие вошли, опять притворил дверь.
В комнате, ярко освещенной свечами, у стола, заваленного бумагами, сидел дон Карлос. Он встал, когда граф вошел, и поклонился.
Дон Карлос был молодой, сильный мужчина лет двадцати пяти. На нем был военный мундир с королевским орденом. Его полное, с небольшой черной бородкой лицо выражало решимость и самоуверенность, а все движения выдавали человека подвижного и деятельного.
Возле него на стуле лежала сброшенная францисканская ряса.
Дон Карлос подошел к графу и подвел его к креслам, стоявшим у стола.
- Милости просим, я ждал вас. Иностранец, которого вы мне вчера представили, уже оставил Мадрид, чтобы набирать нам рекрутов.
- Доррегарай весьма пригодится вам, принц.
- Я вполне ему доверяю и через два дня назначил ему свидание в том самом месте, которое вы указывали мне, как самое безопасное.