Бурбонская3 была привезена с острова Борбон в 1819 году, где кустики ее были случайно найдены директором тамошнего Ботанического сада г-ном де Бреон, а так называемая ремонтантная4 получилась от помеси бенгальской розы, привезенной в Европу в 1789 году из Кантона, с сейчас упомянутой - чайной.
Гибриды, полученные от этих роз, насчитываются также тысячами. Среди них находятся такие красавицы, как Ульрих Бруннер, Поль Нейрон, Виктор Вердье, фрау Карл Друшки и другие.
Все эти чайные, бурбонские и ремонтантные розы получали свои названия от городов, местностей или лиц, которым были посвящены, и потому многие из них также имеют свою интересную историю.
Знаете ли вы, например, прелестную, как бы из воска сделанную розовато-белую розу, носящую название "Souvenir de la Malmaison" (память о Мальмезоне)?
Это действительно память о когда-то чудном саде экзотических растений замка Мальмезон, память об устроившей его страстной любительнице роз императрице Жозефине, первой жене Наполеона, его счастливой звезде, как ее когда-то называли. Покинутая, забытая Наполеоном, бедная Жозефина, желая как-нибудь смягчить свое горе, ослабить тяжелую для себя разлуку с человеком, которого она обожала до последних своих дней, увлеклась растениями.
Собирая со всех концов мира интересные растения, она составила в парке Мальмезон коллекцию таких цветов, каких до этого времени в Европе не существовало.
Среди них находилась и присланная ей с острова Борбона бурбонская роза, получившая название "Сувенир де ля Мальмезон". Чудная эта роза и до сих пор является прекрасным цветком, несмотря на свое более чем столетнее существование. Жозефина носила всегда эту розу в волосах, когда у нее не было ее любимой фиалки.
Другой интересной розой является сочно-розовая, переходящая в малиновый цвет ремонтантная роза "Paul Neyron" - память об одном молодом, подававшем блестящие надежды лионском студенте-медике - страстном любителе роз. Отправившись на войну с Германией в 1871 году, он погиб смертью героя.
Узнав о том, что он отправляется на защиту дорогого отечества, сосед его, садовод Левэ посвятил ему эту чудную, действительно обессмертившую его имя розу. А когда он погиб, то назвал в его память другую, не менее прелестную, - бланжевую5 розу "Souvenir de Paul Neyron" - память о Поле Нейроне.
Одной из прелестных, несравненных по своей красоте и необычайному обилию цветов является также чайная роза "Маршал Ниель", посвященная этому военному герою в память об его воинских доблестях во время Крымской кампании, где он командовал корпусом инженеров, а также и в память торжественного открытия им Ботанического сада в Монтобане, где он присутствовал в качестве председателя и страстного любителя роз.
Но самая интересная в историческом отношении из ремонтантных роз носит название "rose Chevette" - имя Шеве - садовода в Баньоле, в окрестностях Парижа.
Шеве, живший в царствование Людовика XVI, был преданнейшим из роялистов. Он славился своим искусством получать гибриды роз, наиболее выдающейся из них была роза, которую он окрестил своим именем - "Rose Chevette". Обширное его садоводство, всегда изобиловавшее самыми красивыми розами, постоянно привлекало к себе всеобщее внимание высокопоставленной публики и посещалось отборным французским обществом. Раза два или три в год у него бывал даже и сам король с королевой Марией-Антуанеттой. Осчастливленный такой высокой, особенно для того времени, милостью, Шеве, само собой разумеется, обожал и того, и другую.
Вдруг разражается революция. Король гибнет на эшафоте, а Марию-Антуанетту заключают в темницу в Тампль.
Мысль о том, что обожаемая им королева томится в темнице и ей, быть может, грозит смертная казнь, не покидает садовника ни на минуту. Он мучается и горит желанием помочь ей.
И вот вдруг ему сообщают, что образовался тайный заговор с целью освободить королеву и на него рассчитывают: чтобы он как-нибудь нашел возможность известить ее об этом.
Что же делает Шеве? Он нарезает великолепнейший букет своих чудных роз, кладет в него записочку, извещающую королеву о часе и способе побега, и, отправившись в темницу, бросает его ей через ограду в каземат.
Но стража не дремлет. Заметив брошенный букет, она захватывает и букет, и записку.
Шеве арестовывают, предают суду и приговаривают к смертной казни.
Возведенный уже на эшафот, Шеве, однако, не теряет энергии. Перед смертью он просит позволения сказать несколько слов судьям и, когда это ему разрешают, обращается к ним с просьбой, чтобы кто-нибудь из них после его смерти взял на попечение его 17 детей.
Пораженные этим неожиданным сообщением, судьи решают подарить жизнь отцу такого многочисленного семейства, но при условии (а условие это вытекало из царившей в то время страшной дороговизны съестных припасов), чтобы он уничтожил весь свой сад и все розы и засадил его картофелем.
Пришлось, конечно, согласиться - так погибла и та самая красивая роза, которая составляла его славу. Но, погибнув для садоводства, она оставила память по себе в летописях.
Одной из прелестнейших новых роз считается также чудная розовая чайная, носящая название "Франция" - "La France".
Роза эта неоднократно играла свою роль в разных проявлениях патриотизма и выражениях международных симпатий французов.
Когда в 1888 году возникла во Франции партия буланжистов, приверженцев генерала Буланже, мечтавших поставить его во главе Франции, то основанная графиней Парижской монархическая лига, не потерявшая надежду возвести когда-нибудь снова на французский престол Бурбонов, избрала розу "La France" своей эмблемой в противоположность буланжистам, избравшим своей эмблемой красную гвоздику.
Когда монархистов спрашивали, отчего они избрали эту розу, а не старую эмблему Бурбонов - белую лилию, то они отвечали: царица цветов - цветок царицы (королевы).
Кроме того, они сделали себе изображение этого цветка из золота и носили его: дамы - в виде броши, а мужчины - в виде булавки для галстука.
Та же роза служила приветом при прибытии и встрече графини Парижской и дочери ее Елены в 1890 году в Клерво - замке герцога де Люина, ее сына.
Весь экипаж и гривы лошадей были убраны этими розами, а когда они уезжали обратно в Париж, то группа монархистов и представители монархической прессы поднесли им громадный букет этих дивных роз.
Та же прелестная роза послужила выражением симпатий Франции к России при кончине императора Александра III. На гроб его был возложен присланный из Франции чудный венок из этих роз вперемежку с фиалками "Le Tzar", а два года спустя, когда вдовствующая императрица Мария Феодоровна, возвращаясь из Ниццы, была встречена французским президентом Фором в Фруаре, то в благодарность за любезное внимание, оказанное в Ницце больному цесаревичу Георгию Александровичу, милостиво дала ему розу "La France".
С гибридами же новых роз: "Оливье Метра", "Жорж Бараль" и "Эдуард Лефор" - связано появление в свете наделавшего в свое время столь много шума "Вальса роз" Оливье Метра.
Знаменитый вальс этот, обошедший затем весь мир, был написан им для одного из парижских литературных собраний Арсена Гуссе, носивших название "Желтого дивана".
Это было в ноябре 1886 года. В этот день у Арсена Гуссе собрался весь цвет парижских литераторов и садоводов на блестящий банкет, устроенный им по поводу посвящения вышеуказанным лицам розистом Вердье трех новых гибридов роз.
Банкет вышел на славу. Желая в свою очередь придать некоторую торжественность этим крестинам и в то же время отблагодарить Вердье за любезность, Оливье Метра посвятил свой новый вальс его розам - и во время банкета он был сыгран в первый раз...
В заключение скажем, что из выдающихся поэтов последнего времени особенно увлекался розами Виктор Гюго. Он всегда говорил, что ничего так не желал бы, как умереть в пору цветения роз. И желание его исполнилось. Он умер как раз в конце мая, когда они в полном расцвете; гроб его буквально утопал в розах.
1 Центифольные или столистные, розы - старинная группа роз, появившаяся впервые в XVI в.; большинство сортов выведено во Франции; были очень популярны в Европе до появления современных садовых роз. Сейчас встречаются редко, лишь в крупных коллекциях.2 Сейчас более популярна группа чайно- гибридных роз, происшедших от скрещивания ремонтантных роз с чайными. Первый сорт этой группы был получен в 1867 году.3 Исходная форма бурбонских роз предположительно является гибридом между розами китайской и дамасской.4 Ремонтантные розы (дающие повторное цветение) появились около 1820 г. в результате гибрдизации местных роз - бурбонских, дамасских, французских - с чайной и бенгальской розами. Подробнее см. Былов В.Н., Михайлов Н.Л., Сурина Е.И. "Розы. Итоги интродукции". М., Наука, 1988.5 Бланжевый - телесный цвет.
Цветок крови - гвоздика
Цветок крови во время чумы
Гвоздика и орден "Почетного легиона"
Гибель молодого Сен-При
Любимица бельгийских бедняков
Гвоздика у обелиска борцам за свободу
Разговоры при помощи гвоздики
"Твой яркий цвет, что капля крови,Эмблема чести и свободы.Тобой клялись, тебя любилиИ храбрый воин, и поэт..."
Ярко-пунцовый - цвет гвоздики имеет в себе как будто что-то зловещее, напоминающее кровь. И на самом деле, во многих случаях история этого цветка, как оказывается, связана с целым рядом кровавых исторических событий, начиная с самого греческого мифа, повествующего об его происхождении.
Рассказывают, что однажды богиня Диана, возвращаясь очень раздраженной после неудачной охоты, повстречалась с красивым пастушком, весело наигрывавшим на своей свирели веселую песенку. Вне себя от гнева она укоряет бедного пастушка в том, что он разогнал своей музыкой дичь, и грозится его убить. Пастушок оправдывается, клянется, что он ни в чем не повинен, и умоляет ее о пощаде. Но богиня, не помня себя от ярости, не хочет ничего слышать, набрасывается на него и вырывает у него глаза.
Тут только она приходит в себя и постигает весь ужас совершенного злодеяния. Ее начинает мучить раскаяние, образ кротких, умоляющих о пощаде глаз пастушка преследует ее всюду и не дает ей ни минуты покоя, но поправить дела она уже не в состоянии.
Тогда, чтобы увековечить эти, так жалобно смотревшие на нее глаза, она бросает их на тропинку, и в ту же минуту из них вырастают две красные гвоздики, напоминающие разрисовкой своей (есть гвоздики, у которых в середине находится несколько похожее на зрачок пятно) совершенное злодеяние, а своим цветом - невинно пролитую кровь.
Таково вступление гвоздики в историю человечества. Дальнейшая ее история во многом соответствует началу. Но особенно выдающуюся роль она играет в некоторых кровавых событиях Франции.
Первое ее появление здесь относится еще ко временам Людовика IX Святого, когда этот благочестивый король предпринял в 1270 году последний крестовый поход и осадил со своими 60.000 рыцарей город Тунис.
В то время, как известно, среди крестоносцев вдруг разразилась страшная чума. Люди гибли, как мухи, и все усилия врачей помочь им оказались тщетными. Тогда Людовик Святой, твердо убежденный, что в природе против всякого яда существует и противоядие, и обладавший, как говорят, некоторым знанием целебных трав, решил, что в стране, где так часто свирепствует эта страшная болезнь, по всей вероятности, можно найти и излечивающее ее растение.
И вот он остановил свое внимание на одном прелестном, росшем на сухой, почти бесплодной почве цветке. Его красивая окраска, его сильно напоминавший собою пряную индийскую гвоздику запах заставляют его предположить, что это и есть именно то растение, которое ему нужно.
Он велит нарвать как можно больше этих цветков, делает из них отвар и начинает поить им заболевающих. И - о, удивление! - настой оказывается во многих случаях целительным, и чума начинает как будто немного ослабевать1. К прискорбию, однако, не помогает он, когда заболевает чумой сам король, и Людовик IX вскоре становится ее жертвой.
Возвратись на родину, обожавшие своего доброго короля крестоносцы приносят с собой на память о нем и его гвоздику, которая с этой поры становится во Франции одним из любимейших цветов. Однако ее целебность они приписывают не свойствам самого растения, а святости Людовика IX-как известно, вскоре после этого (1297 г.) папа причисляет его к лику святых. По этой же причине, вероятно, известный ботаник Линней дал ей много столетий спустя научное название Dianthus, т.е. божественный цветок.
Проходит несколько столетий, и гвоздика снова появляется в истории Франции.
На этот раз она является любимым цветком Великого Конде (Людовика II Бурбонского) - знаменитого полководца и победителя испанцев в битве при Рокруа (1649г.).
Будучи заключен благодаря интригам кардинала Мазарини, в Венсенскую тюрьму, Конде, не зная, что делать, занялся здесь садоводством и посадил на маленькой грядке у своего окна несколько гвоздик. Увлекшись их красотою, он так ухаживал за ними, с такою любовью растил, что каждый раз, когда распускался цветок, он гордился им не менее, чем своими победами. Словом, цветок этот заменил ему здесь отсутствующих друзей и сделался единственным утешителем.
Современная Конде французская поэтесса м-м Скюдери, посетившая его как раз в это врея в темнице и бывшая свидетельницей того, как он лелеял эти цветы, написала на память об этом следующие строки: "При виде этих гвоздик, которые славный воин поливает своей победоносной (выигравшей столько сражений) рукой, вспомни, что и Аполлон строил стены, и не дивись видеть Марса садоводом".
Между тем жена его, урожденная де Майль-Бриз, племянница знаменитого Ришелье, женщина чрезвычайно энергичная, не оставалась в бездействии. Она подняла восстание в провинции, склонила на сторону Конде палату в Бордо и добилась наконец того, что его освободили из темницы. Узнав об этой неожиданной для него радости, Конде пришел в изумление и воскликнул: "Не чудеса ли! В то время как испытанный воин растит старательно свои гвоздики, жена его ведет ожесточенную политическую войну и выходит из нее победительницей!"
С этой поры красная гвоздика становится эмблемой приверженцев Конде и служит выражением их самоотверженной преданности не только ему самому, но и всему дому Бурбонов, из которого он происходит.
Особенно она стала играть эту роль во времена французской революции 1793 года, когда невинные жертвы террора, идя на эшафот, украшали себя красной гвоздикой, желая показать, что они умирают за своего дорогого короля и бесстрашно смотрят в глаза смерти. В это страшное время цветок тот носит название гвоздики ужаса (oeillet d'horreur).
В это же время он получает особое значение и среди крестьянского населения Франции.
Букетиками из таких гвоздик оделяют теперь крестьянские девушки отправляющихся на войну парней своих деревень, выражая им тем самым пожелание как можно скорее возвратиться победителями и невредимыми. Да и сами - как молодые, так и старые - наполеоновские солдаты верят в чудодейственность этого цветка и бережно хранят его при себе, считая его талисманом против вражеских пуль и средством, возбуждающим храбрость в битве. Сколько, как говорят, таких букетиков находили потом на полях битв на груди храбрецов, которым не суждено было более увидеть своей родины!
Вообще понятия о храбрости и беззаветной отваге были настолько связаны - как в народе, так и в войске - с этим цветком, что Наполеон I, учреждая 15 мая 1802 года орден Почетного легиона, избрал даже цвет гвоздики цветом ленты этого высшего французского знака отличия и тем самым увековечил, с одной стороны, роль ее в истории Франции, а с другой - ту любовь, которую питал к ней искони французский народ.
Заметим кстати, что гвоздика пользовалась во Франции еще любовью и у бедного короля Рене, который будучи лишен Людовиком XI своего отцовского наследия - герцогства Анжу, удалился в город Экс в Провансе и занялся там разведением гвоздики. Начатая им здесь культура этого цветка так увлекла впоследствии многих граждан городка, что и поныне, несмотря на то, что протекли с тех пор целые столетия, город Экс славится своими гвоздиками.
Гвоздика была любимым цветком и тщеславного герцога Бургундского, внука Людовика XV, который в юные годы мнил себя великим садоводом. Этому самомнению много содействовал, как говорят, один из придворных льстецов, который каждый раз, как этот принц сажал гвоздику, в ту же ночь заменял ее гвоздикой в полном цвету и уверял, что принц обладает таким магическим влиянием на природу, что посаженное им растение развивается в одну ночь. И как ни странно это может показаться, принц был настолько ослеплен своим величием, что вполне верил этой басне...
Наконец, сроднившись с орденом Почетного легиона, красная гвоздика в 1815 году, когда наступает вторая реставрация, изменяет свое значение и становится эмблемой приверженцев Наполеона, между тем как роялисты, особенно пажи и гвардейцы, избирают своей эмблемой - белую.
Это избрание эмблемы становится, конечно, предметом постоянных кровавых столкновений между сторонниками той и другой партии, которые кончаются часто очень печально.
Примером может служить история несчастного молодого Сен-При, пажа Людовика XVIII.
Однажды он приехал в гости к своей тетке, статс-даме герцогини д'Ангулем, без всякой гвоздики.
"Как, ты не носишь никакой эмблемы? - спросила она его с усмешкой, - разве ты боишься бонапартистов?"
В это время как раз входила герцогиня д'Ангулем. Услышав эти слова, она сказала: "Упреки Вашей тетушки несправедливы. Я знаю, что Вы, г-н Сен-При, как Баярд2, - рыцарь без страха и упрека и преданы нам всей душой".
И говоря это, она взяла из находившегося тут же букета белых гвоздик одну и воткнула ее в петлицу Сен-При.
"Глубоко тронут вниманием Вашего Высочества, - отвечал, кланяясь, Сен-При, - можете быть уверены, что я докажу, что Вы правы".
Вечером, гуляя на бульваре вместе с несколькими товарищами с подаренной ему белой гвоздикой в петлице, он повстречал группу офицеров-бонапартистов, имевших в петлице красную гвоздику.
"Очень маркий цвет, господа, вы носите", - говорит дерзко один из них.
"Да, правда, слишком маркий, чтобы вы могли его носить", - отвечает Сен-При.
Моментально завязывается ссора. Офицер выхватывает свою шпагу, Сен-При - свою. Шпаги скрещиваются, и начинается поединок.
К несчастью, офицер, вызвавший ссору, оказывается известным бретером, и молодой Сен-При, несмотря на всю свою отвагу, не в состоянии долго ему противиться.