Большую научно-популярную работу "История великих путешествий и великих путешественников" Жюль Верн писал на протяжении 16 лет. В ней ярко и занимательно описаны наиболее значительные путешествия, открытия, события постепенно изменявшие представление человека о географии мира, стиравшие белые пятна на картах, сулившие богатства и становившиеся причинами войн. Автор охватил период от глубокой древности до 40-х годов XIX века. В работе большую помощь ему оказал географ, переводчик и библиотекарь Габриэль Марсель.
Третий том "Истории", озаглавленный "Путешественники XIX века", рассказывает о морских и сухопутных экспедициях, совершенных на рубеже веков и в первой трети XIX века. Они стирали белые пятна с карт Аравии и Центральной Африки, Бразилии и Северной Америки, Средней Азии и Мексики; отважные путешественники отправлялись к южному полярному материку и искали Северо-Западный проход.
За основу перевода в данной книге взят "канонический" перевод, впервые опубликованный в 50-х гг. XX века. Он был заново сверен с оригиналом, в тексте исправлены неточности и восстановлены обширные купюры. Перевод пропущенных отрывков - А. Москвина. Также им заново был составлен список дополнительной литературы.
Книга сопровождается классическими иллюстрациями Бенетта, а также факсимиле старинных гравюр и карт.
Содержание:
Часть первая 1
Глава первая - НА ЗАРЕ ВЕКА ОТКРЫТИЙ 1
Глава вторая - ИССЛЕДОВАНИЯ И КОЛОНИЗАЦИЯ АФРИКИ 23
Глава третья - НАУЧНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ВОСТОКА И ЭКСПЕДИЦИИ ПО АМЕРИКЕ 48
Часть вторая 57
Глава первая - КРУГОСВЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ 57
Глава вторая - КРУГОСВЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ ФРАНЦУЗСКИХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ 73
Глава третья - ПОЛЯРНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ 101
СПИСОК ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 120
Жюль Верн
История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века
Часть первая
Глава первая
НА ЗАРЕ ВЕКА ОТКРЫТИЙ
В конце XVIII и в начале XIX века число великих географических открытий заметно уменьшается.
Мы знаем, что Французская Республика организовала экспедицию на розыски Лаперуза и направила капитана Бодена в плавание к берегам Австралии, давшее важные результаты. Это были единственные свидетельства интереса, которые разбушевавшиеся страсти и братоубийственные войны позволили правительству проявить к такой французской науке - географии.
Позже в Египте Бонапарт окружил себя целым штабом выдающихся ученых и художников. Тогда-то были собраны материалы для великолепного труда, который впервые дал верное, хотя и неполное представление о древней цивилизации в Стране Фараонов. Однако когда в Бонапарте окончательно проявился Наполеон, эгоистический властелин, подчинявший все своей отвратительной страсти, войне, он уже не хотел и слышать об исследованиях, путешествиях и открытиях. Ведь они отнимали бы у него деньги и людей. А он сам тратил то и другое в таком количестве, что не мог позволить себе подобную бесполезную расточительность. Поэтому он и уступил Соединенным Штатам всего за несколько миллионов последние остатки французской колониальной империи в Америке.
К счастью, в мире оставались народы, не подвластные его железной руке. Хотя эти страны вели непрестанную борьбу с Францией, в них находились люди, которые по своей воле расширяли поле географических познаний, создавали на подлинно научном фундаменте археологию и приступили к первым лингвистическим и этнографическим исследованиям.
Во Франции ученый географ Мальтбрун в статье, опубликованной им в 1817 году в первом номере журнала "Annales des voyages" ("Летопись путешествий"), кропотливо и чрезвычайно точно рисует состояние географической науки к началу XIX века и перечисляет дальнейшие ее задачи. Он особо останавливается на успехах, достигнутых в области мореходства, астрономии и языкознания. Ост-Индская компания не только не скрывает своих открытий, как это делала из боязни конкуренции Компания Гудзонова залива, но создает научные общества, публикует путевые журналы и поощряет путешественников. Даже война способствует науке - мы уже говорили, что французская армия занималась в Египте сбором материалов для громадного научного труда. Вскоре порыв благородного соревнования охватывает все народы.
В начале XIX века на первое место по количеству великих географических открытий выдвигается одна страна. Эта страна - Германия. Первые немецкие исследователи так старательны, их воля так упорна, а инстинкт так верен, что последующим путешественникам остается только проверять и дополнять их открытия.
Первым по времени был Ульрих Яспер Зетцен. Он родился в 1767 году в Восточной Фрисландии, окончил университет в Гёттингене и опубликовал несколько работ по статистике и по естественным наукам, к которым испытывал врожденную склонность. Эти статьи обратили на него внимание правительства.
Мечтою Зетцена - как впоследствии и Буркхардта - было путешествие в Центральную Африку. Но предварительно он хотел исследовать Палестину и Сирию, страны, к которым "Палестинское общество", основанное в Лондоне в 1805 году, привлекло позже всеобщее внимание. Зетцен набрал побольше рекомендательных писем и в 1802 году выехал в Константинополь.
Хотя в Святую землю и в Сирию тянулось множество паломников и путешественников, об этих странах имелись на редкость смутные сведения. Вопросы физической географии не были изучены с достаточной полнотой. Собранные сведения были скудны, а некоторые области, например Ливан и Мертвое море, еще вовсе никто не исследовал. Сравнительное географическое изучение этих стран, по сути дела, не начиналось. Чтобы заложить его основы, понадобился ревностный труд английского "Палестинского общества" и научный багаж многих путешественников. Но Зетцен, обладавший разносторонними познаниями, оказался отлично подготовленным для исследования этой страны, которая пока, сколько ее ни посещали, оставалась на деле неведомой.
Зетцен пересек всю Анатолию и в мае 1804 года прибыл в Алеппо. Там он прожил почти год, занимаясь практическим изучением арабского языка, делая выписки из трудов восточных географов и историков и уточняя астрономическое положение города. Кроме того, он производил исследования по естественной истории, собирал старинные рукописи и перевел множество народных песен и легенд, которые имеют важное значение для близкого ознакомления с жизнью народа.
В апреле 1805 года Зетцен выехал из Алеппо в Дамаск. Сначала ему пришлось пересечь Хауранский и Джоланский округа, расположенные на юго-восток от этого города. До него еще ни один путешественник не посещал этих двух провинций, игравших довольно важную роль в истории евреев во времена римского господства и называвшихся тогда Ауранитис и Гаулонитис. Зетцен первый дал нам их географическое описание.
Отважный путешественник изучил также Ливан, и особенно Баальбек. От Дамаска он направился к югу, достиг Иудеи и исследовал восточную часть Хермона, восточный берег Иордана и побережье Мертвого моря. Здесь жили когда-то племена, хорошо известные в еврейской истории - аммонитяне, моавитяне, галадиты, батанеи и другие. Южная часть страны в эпоху римского владычества носила название Переи, и там-то и находился знаменитый Декаполис, то есть "Союз десяти городов". В Новое время ни один путешественник не посещал Переи. Для Зетцена это обстоятельство явилось поводом именно оттуда начать свои исследования.
Дамасские друзья Зетцена пытались отговорить его от задуманного предприятия и рассказывали ему о трудностях и опасностях пути, на котором легко было наткнуться на бедуинов, но ничто не могло его удержать. Впрочем, прежде чем посетить Декаполис и установить состояние его развалин, Зетцен объехал небольшую страну, по названию Ладша. О ней в Дамаске ходила дурная слава из-за хозяйничавших там бедуинов, но, по слухам, в этой области сохранилось много замечательных остатков древности.
Зетцен выехал из Дамаска 12 декабря 1805 года с проводником-армянином. Однако тот заблудился в первый же день, и Зетцен, предусмотрительно запасшийся пропуском паши, дальше уже двигался от селения к селению и в каждом требовал себе для сопровождения вооруженного всадника.
"Часть Ладши, виденная мною, - отмечает путешественник в отчете, напечатанном в старых "Анналах путешествий", - сложена, как и Хауран, базальтом, подчас очень пористым, и во многих местах представляет собою обширные каменистые пустыни. Селения - большей частью разрушенные - расположены на скалистых склонах. Черная окраска базальта, обвалившиеся башни, храмы и дома, полное отсутствие деревьев и зелени - все придает этим местам мрачный, унылый вид и даже наполняет душу каким-то страхом. Почти в каждом селении находишь то греческие надписи, то колонны, то еще какие-нибудь другие остатки античной культуры (я списал, в числе других, надпись императора Марка Аврелия). Дверные створки здесь, как и в Хауране, делают из базальтовых плит".
Едва Зетцен приехал в деревню Герата и расположился на отдых, как появилось человек десять всадников. Они объявили от имени помощника правителя Хаурана, что им велено схватить его. Их начальник Омар-ага, услыхав, что путешественника уже видели здесь в прошлом году, и вообразив, что пропуск у него поддельный, велел привести его к себе.
Сопротивление было бесполезно. Нисколько не встревожась этим происшествием, казавшимся Зетцену пустой помехой, он проехал полтора дневных перехода в глубь Хаурана, где на караванной дороге, ведущей в Мекку, его встретил Омар-ага.
Он довольно хорошо принял Зетцена, и на следующий день тот уехал. Однако при встречах с многочисленными отрядами арабов Зетцен, сумевший внушить им уважение своим видом, убедился в том, что Омар-ага имел намерение ограбить его.
По возвращении в Дамаск выяснилось, что найти проводника для путешествия по восточному берегу Иордана и вокруг Мертвого моря очень трудно. Наконец некий Юсуф аль-Милки, исповедовавший греческую веру, в течение тридцати лет торговавший с арабскими племенами и бывавший в областях, куда стремился Зетцен, согласился сопровождать его туда.
И вот 19 января 1806 года два путника выехали из Дамаска. Зетцен оделся в платье шейха и захватил с собой лишь кое-какую одежду, необходимые книги, бумагу для засушивания растений и набор лекарств, нужных ему как доктору, за которого он себя выдавал.
Два округа - Рашея и Хасбея, расположенные у подножия горы Хермон, в то время года еще увенчанной снежной шапкой, - были исследованы им раньше других, так как во всей Сирии они оставались пока наименее изученными.
По другую сторону этой горы путешественник посетил деревню Ашха, населенную друзами, резиденцию эмира - Рашею, а затем Хасбею, где остановился у ученого греческого епископа Шура или Шейды, к которому у него было рекомендательное письмо. Особое внимание путешественника в этой гористой местности привлекли залежи асфальта, вещества, "применяемого здесь для защиты виноградников от насекомых".
Из Хасбеи Зетцен добрался до Банияса, старинной Кесареи Филипповой, теперь превратившейся в жалкую деревушку из двух десятков хижин. Остатки древней крепостной стены еще можно было различить, но от великолепного храма, воздвигнутого Иродом в честь Августа, уже не сохранилось и следа.
Река Банияс у древних считалась истоком Иордана; однако этого наименования заслуживает скорее река Хасбани, как самый большой приток его. Зетцен обследовал Хасбани, а также озеро Мерон, в старину называвшееся Самахонитис.
В этих местах его покинули все погонщики мулов, ни за что не соглашавшиеся идти с ним к мосту Дшир-Бехат-Якуб; Зетцен расстался и со своим проводником Юсуфом, которого пришлось послать большой дорогой в Тивериаду, а сам всего с одним арабом пешком отправился к этому опасному месту.
Но, придя к Дшир-Бехат-Якубу, Зетцен долго не мог найти никого, кто согласился бы сопровождать его на восточный берег Иордана, пока наконец один местный житель, прослышав, будто он доктор, не обратился к нему с просьбой посетить шейха, страдавшего от болезни глаз и жившего на восточном берегу Тивериадского (Геннисаретского) озера.