Теперь несколько слов о тех, от кого прежде всего зависит успех любого плавания, - о капитанах. Если даже опытные морские волки не всегда могли одолеть ревущие стихии, то что же говорить о высокородных "донах", которые становились капитанами лишь в силу благородного происхождения и чаще всего ни аза не смыслили в морском деле. Вельможе королевских кровей или отпрыску богатой придворной семьи, не желавшему отправляться за океан в должности рядового офицера, ничего не стоило испросить у королевского двора почетное звание капитана галеона. Бездарность такого рода командиров обходилась испанской короне в круглую сумму.
Обычно уже на подходе к экваториальным водам состояние многих галеонов, изрядно потрепанных штормами, было весьма плачевным. А в тропиках корпуса кораблей постоянно разъедал грозный "teredo navalis" - корабельный червь-древоточец. Не было ничего удивительного в том, что "золотые" и "серебряные" корабли тонули каждый год.
В испанских архивах сохранились документы так называемого "Торгового дома в Севилье". Помимо записей о количестве вывезенного из Нового Света в метрополию золота и серебра, в них есть названия сотен не дошедших до Севильи кораблей.
Сейчас достоверно известно, что подлинными кладбищами испанских галеонов в Карибском море являются берега Багамских островов. Восточные рифы Флорида-Ки, Восточные барьерные рифы Бермудских островов, отмели мыса Фир и мыса Гаттерас. Кстати, в зыбучих песках мыса Гаттерас покоятся не только галеоны, но и множество современных океанских судов.
Пират ее королевского величества
Впрочем, тропические ураганы и коварные рифы Карибского моря - далеко не главные препятствия на путях галеонов. Был более опасный враг, и он не оставлял в покое "Золотой флот" ни на единое мгновение, вселяя ужас в сердца мореплавателей. Пираты - вот кто сотрясал основы могущества испанского королевства.
Слухи о фантастических богатствах, которые потекли в Европу из Нового Света, возбудили зависть многих монархов Европы. Первым не выдержал французский король Франциск I. С его ведома и при его покровительстве в Карибское море вторглись французские пираты. Они совершили несколько смелых налетов на гавани Эспаньолы, Ямайки и Кубы.
Пират-флорентиец на французской службе - Джованни да Верраццано был хорошо известен своими грабежами испанцам. Они назвали его Хуаном Флорином. Это он перехватил первые два галеона с золотом и другими сокровищами, отнятые Кортесом у последних вождей ацтеков и инков - Монтесумы и Куатемока. "Это был, - пишет один французский историк, - груз, превосходивший по своей ценности все, что до того времени перевозилось по воде… Пираты захватили изумруд величиной с кулак, ограненный в виде правильной пирамиды, золотые маски, украшенные золотом облачения жрецов, огромную серебряную змею, одежды из разноцветных птичьих перьев, столь искусной работы, что казалось, будто они скроены из тончайшего шелка, тысячи золотых пластин, и множество предметов огромной художественной ценности".
Между тем не дремала и Англия. Могущественную морскую державу уже не устраивала открытая контрабандная торговля с колониями Испании. "Королевские пираты" начали совершать отчаянно смелые налеты на испанские гавани и форты, разбросанные вдоль побережья Центральной и Южной Америки. Несколько галеонов, нагруженных ценностями, стали добычей английских "джентльменов удачи". К середине XVI века пиратство в Карибском море достигло таких масштабов, что испанцы вынуждены были конвоировать не только караваны "золотого" и "серебряного" флотов, но и защищать гавани и форты. Английские пиратские экспедиции наносили Испании громадный ущерб, исчислявшийся ежегодной суммой до трех миллионов золотых дукатов.
Основателем этого романтического промысла был пират Фрэнсис Дрейк - фигура, ставшая в Англии легендарной. Он был сыном бедного деревенского священника, имевшего приход в графстве Девоншир. Отец Фрэнсиса, обремененный многодетной семьей, вынужден был избрать для своего отпрыска морскую профессию и определил его юнгой на небольшой корабль, который совершал торговые рейсы из Англии в Голландию.
Настойчивый и расчетливый Дрейк быстро приобрел необходимые для моряка теоретические и практические знания по навигации и астрономии. Хозяин корабля, на котором плавал Дрейк, настолько полюбил молодого способного матроса, что, умирая, завещал ему свое судно. Выгодно продав посудину и добавив свои сбережения, Дрейк купил большой корабль и предпринял несколько прибыльных рейсов в Гвинею. Однажды на него напали испанцы и отняли корабль. Дрейк был разорен и поклялся отомстить им.
Боевое крещение Фрэнсис Дрейк получил в 1568 году, командуя небольшим боевым кораблем в эскадре известного английского адмирала, работорговца и "королевского пирата" Джона Хаукинса. Адмирал командовал экспедицией по захвату испанских городов в Центральной Америке, чтобы беспошлинно вести торговлю неграми с испанскими же плантаторами. Набег этот кончился плачевно: пять кораблей попали в руки испанцев, и лишь корабль, которым командовал Дрейк, вернулся в Англию.
Начиная с 1572 года Дрейк совершил несколько плаваний к берегам Южной Америки, ограбил города Вера-Крус и Номбре-де-Диос, захватив большую добычу. Смелые пиратские набеги на города, абордажные схватки с хорошо вооруженными испанскими кораблями, подавление восстания в Ирландии - все эти деяния создали ему в Англии такую славу, что он был удостоен милости быть представленным самой королеве Елизавете. Фрэнсис Дрейк изложил ее королевскому высочеству свой план грабежа западных берегов Южной Америки. Королева отнеслась к задуманному предприятию благосклонно. После аудиенции Дрейк был произведен в адмиралы и получил пять кораблей с экипажем из ста шестидесяти отборных матросов.
15 ноября 1577 года началось беспримерное плавание "королевско-пиратской экспедиции". Поскольку пайщиками разбойного дела были сама королева и знатные вельможи английского двора, от Дрейка потребовали, чтобы пират хранил в тайне им имена в случае, если дело кончится провалом.
Основной целью новоявленного адмирала был грабеж тихоокеанских городов Южной Америки. С этой задачей он справился блестяще, хотя и потерял в бесчисленных баталиях четыре корабля. Более того: помимо всемирной славы "железного пирата", Фрэнсис Дрейк получил признание как великий мореплаватель. Он совершил второе после Магеллана кругосветное плавание, впервые обогнул Огненную Землю, открыл группу островов у мыса Горн, на месте предполагавшегося материка. На оставшемся корабле "Голден Хинд" ("Золотая Лань") пиратский капитан проделал путь, который тщетно искал Колумб и который за семьдесят лет до этого стал роковым для Магеллана…
Появление "Голден Хинд" у беззащитных гаваней тихоокеанского побережья Испанской Америки можно сравнить с вторжением лисы в открытый курятник. Ограбив Вальпараисо, Дрейк обогнул мыс Горн и поплыл на север вдоль западного берега Южной Америки. Здесь его молодчики разорили порт Арику, что расположен на нынешней границе между Перу и Чили.
Рассказывают, что когда предприимчивый пират появился близ Кальяо, он увидел на рейде целых тридцать испанских судов. И все же Дрейк рискнул: его корабль вошел в гавань и простоял среди врагов всю ночь. Испанские моряки громко рассуждали о "золотых галеонах", недавно ушедших с ценным грузом в сторону Панамского перешейка. Среди них был королевский галеон "Какафуэго", по словам испанских моряков, буквально "перегруженный сокровищами". Все остальное происходило как в современном "пиратском" фильме. Дрейк немедленно снялся с якоря и устремился в погоню. Быстрая на ходу "Золотая Лань" догнала галеон у берегов Эквадора. "Какафуэго" был взят на абордаж. Когда изумленный шкипер робко спросил, объявлена ли война между Англией и Испанией, Дрейк без смущения ответил, что в свое время испанцы отняли у него корабль и что он-де теперь возмещает убытки.
"На следующее утро начался осмотр и подсчет, длившийся шесть дней… Мы нашли здесь драгоценные камни, тринадцать ящиков серебряной монеты, восемьдесят фунтов золота, двадцать шесть бочек нечеканенного серебра… В исходе шестого дня мы простились и расстались с хозяином судна: он, несколько облегченный, - пишет один из спутников Дрейка, - поспешил в Панаму, а мы - в открытое море".
Но "Золотая Лань", которой предстояло еще очень длинное плавание, была перегружена ценным металлом, и это хорошо знал расчетливый Дрейк. Здравый смысл взял верх: сорок пять тонн нечеканенного серебра полетело за борт… Это произошло близ острова, который Дрейк назвал в честь ценного металла Ла Плата.
Фрэнсис Дрейк совершил еще несколько более или менее удачных набегов на побережья Мексики. Наконец ему стало известно, что испанцы готовят против него карательную экспедицию. Не дожидаясь встречи с противником, он почел за благо вернуться в Англию. В конце сентября 1580 года "Золотая Лань", пройдя Тихий и Индийский океаны, обогнув мыс Доброй Надежды, подошла к берегам туманного Альбиона. У Плимута Дрейк остановил рыбацкое судно и спросил у капитана: "Королева жива и здравствует?" Получив утвердительный ответ, пират ввел "Золотую Лань" на плимутский рейд. Дрейк отлично понимал, что сменись в Англии за время его плавания власть, болтаться ему на рее военного корабля в "Доке казней". Испанцы уже давно требовали у Англии его голову. Ведь эти две страны в то время находились в состоянии мира, и деятельность Дрейка нельзя было расценивать иначе как обыкновенное пиратство.
Через некоторое время в Плимут из Лондона явился королевский гонец и приказал Дрейку прибыть со своим кораблем в устье Темзы - в Дартфорд. Королева изволила собственнолично подняться на борт "Золотой Лани", с жадностью выслушала подробный отчет о плавании, а затем устроила на корабле для команды грандиозный банкет и в торжественной обстановке возвела пирата в звание рыцаря.
Между тем испанский посланник в Лондоне требовал справедливого наказания Дрейка и возмещения убытков за учиненный им грабеж городов и галеонов. Но Елизавета приказала ответить испанцу, что все ценности будут храниться в королевской сокровищнице до тех пор, пока Англия и Испания не произведут "расчет по взаимным претензиям". А для описи и опечатания награбленного "рыцарем" имущества королева послала чиновника с наказом, чтобы он дал Дрейку возможность "привести все в порядок". Пират, по его собственному заявлению, "видел желание ее величества, чтобы точные цифры не были известны ни одной живой душе". Вот почему до сих пор никто не может точно сказать, каковы были действительные размеры добычи. Некоторые английские историки полагают, что стоимость сокровищ, "подаренных" Дрейком королеве, составляет один миллион фунтов стерлингов по современному курсу. Достоверно известно одно: испанское золото никогда не вернулось в руки испанцев. Часть сокровищ и поныне выставлена на обозрение в замке-музее Тауэр. Среди них хранится королевская корона с крупном бриллиантом, который Дрейк преподнес королеве Елизавете на борту своего корабля.
Флибустьеры острова Черепахи
Пиратский рейд Дрейка открыл для английских кораблей морские пути, известные ранее только испанцам и португальцам. К тихоокеанским берегам Южной Америки потянулись другие "королевские пираты" - Томас Кэвендиш, Уолтер Рейлей, Уильям Дампир и другие. После гибели "Непобедимой армады" морское могущество Испании было окончательно подорвано. Англия, Франция и Голландия обосновались у "золотых ворот" испанской Америки. Они захватили ряд островов в Малом Антильском архипелаге. В сороковых годах XVI] века Испания потеряла Эспаньолу, которая оказалась под властью французов; в 1655 году - Ямайку, завоеванную англичанами, и несколько позже - остров Кюрасао, где поселились голландцы.
Но Испания по-прежнему продолжала вывозить из своих колоний золото, серебро и драгоценные камни. По-прежнему "Золотой флот" доставлял в Севилью богатства Нового Света, которые из королевских сокровищниц уходили за границу в обмен на предметы роскоши, рассеиваясь по всей Европе. Теперь уже на смену "королевским пиратам", типа Дрейка, пришли буканиры и флибустьеры в Карибском море.
История мореплавания знает грабителей морских дорог разного рода: корсаров, каперов, буканиров и флибустьеров. 8 принципе всех их можно назвать пиратами. Однако между ними есть разница.
Корсарами называли жителей Берберийского берега Африки - турок, арабов и мавров, которые занимались грабежом европейских судов со времен средневековья до начала XIX века. Свои набеги они совершали обычно в тихие, безветренные ночи или неожиданно выскакивая из-за мысов и островов на своих парусно-гребных судах, которые именовались бригантинами (от французского слова "brigand" - разбойник). Маленькие низкобортные бригантины корсаров не следует путать с теми безвесельными парусниками, которые появились позже и представляли собой небольшие бриги (в этом случае "бригантина" - уменьшительное от слова "бриг").
Корсары в отличие от других европейских пиратов были менее кровожадными и не убивали людей, а брали их в плен и продавали на невольничьих рынках Египта, Туниса, Алжира и Турции.
Каперы или приватиры, - это частные судовладельцы, которые получали во время войны от своих правительств патенты на право уничтожения и захвата торговых кораблей противника. Возникнув в средние века, каперство достигло особого развития в XVII–XVIII столетиях, когда создались целые объединения для эксплуатации этого выгодного промысла. Каперы нападали и на нейтральные суда и суда своей нации, а когда оканчивались войны, они нередко превращались в обычных пиратов. Недаром многие командиры военных кораблей не признавали никаких каперских патентов и вешали пленных приватиров на ноках рей так же, как и пиратов.
Как уже было сказано, в Карибском море на смену "королевским пиратам" пришли буканиры и флибустьеры. Происхождение этих морских разбойников весьма любопытно.
Коренные жители Эспаньолы - индейцы к началу XVII века не в силах были вынести жестокий гнет испанского владычества. Бесчеловечное отношение и беспощадная эксплуатация привели к тому, что почти все индейцы покинули свой остров и разбрелись по разным уголкам Центральной Америки. Они бросили свои жилища и скот - коров и свиней. Оставшиеся без присмотра животные одичали и расплодились в великом множестве.
Вскоре на Эспаньолу, как на "землю обетованную", стали стекаться со всех концов Нового и Старого Света гонимые и отверженные - беглые матросы, преступники, жертвы религиозных гонений, потерпевшие кораблекрушения. Основным занятием этих пришлых людей стало скотоводство. У оставшихся на острове индейцев они научились заготавливать мясо крупного рогатого скота впрок без применения соли - продукта в те времена редкого и дорогого. Мясо разрезали на узкие длинные куски и обжаривали на медленном огне, в который добавляли кости и шкуры убитых животных. Очаг, на котором таким способом коптили мясо, индейцы называли "букан", и вскоре заселившие остров охотники стали величать себя буканирами.
Испанские законы, запрещавшие какую-либо торговлю с иностранцами на территории колоний Нового Света и даже торговлю между самими колониями, породили в Карибском море оживленную контрабанду. Ее развитию на Больших Антильских островах способствовали буканиры: они снабжали "неофициальных купцов" отличным копченым мясом, за которое получали ножи, ружья, свинец и порох. Торговля с буканирами была выгодна противникам Испании. Испанцы неоднократно пытались выселить с Эспаньолы незваных пришельцев, подрывавших монополию их торговли. После посещений в 1639 году острова одним карательным отрядом испанцев буканиры покинули Эспаньолу, перебравшись на соседний остров Тортуга.
Тортуга по-испански означает "черепаха". Этот небольшой остров, длиной восемь и шириной всего две мили, расположен к северу от Эспаньолы со стороны Наветренного прохода. Говорят, что если на Тортугу смотреть с берега Эспаньолы, то она кажется гигантской морской черепахой, выплывшей отдохнуть на поверхность океана. За это сходство испанцы и назвали остров таким странным именем. Со стороны открытого моря берега Тортуги скалисты и круты, а со стороны узкого пролива, отделяющего остров от Эспаньолы, есть одна небольшая, но очень удобная бухта.
Для угнетенного и обездоленного люда, которому был ненавистен колониальный режим, Тортуга стала символом свободы и надежд. Сюда продолжали стекаться беглые английские, французские и голландские матросы, рабы с вест-индских сахарных и табачных плантаций. Среди колонистов острова не существовало ни расового, ни религиозного различия - все были равны. Ненависть к поработителям сплотила их в крепкий единый союз. Чтобы защитить свою независимость, колонисты Тортуги создали свое войско, флот и казну. Островом управлял совет старейшин из опытных мастеров пиратского промысла, нашедших на Тортуге надежное укрытие.
Вскоре маленькое государство охотников и скотоводов превратилось в вотчину морских разбойников. Основным занятием буканиров стало не скотоводство и охота на Эспаньоле, которая с ее богатыми пастбищами все еще оставалась их главной продовольственной базой, а грабеж "Золотого флота" Испании.
Со временем обитатели Тортуги все чаще стали величать себя флибустьерами. Это название произошло от голландского слова "vriipuiter", что означает "пират". Английская часть населения Тортуги уловила в его звучании слова "FREE" - свободный, "Booter" - грабитель. Образовалось новое английское слово "Freebooter" - фрибутер - "свободный грабитель". Колонисты - выходцы из Франции переделали "фрибутер" в "Flibustier", и в таком виде слово дожило до наших дней.
Вообще свободолюбивые и гордые жители Тортуги не считали себя пиратами в обычном понимании этого слова и всячески старались это подчеркнуть. Пиратами они были только по отношению к ненавистным им испанцам. Англия, Франция и Голландия неизменно оказывали вожакам Тортуги свое покровительство. Корабли флибустьеров всегда могли найти в случае неудачи спасительное убежище в гаванях британских Ямайки и Багам, французской Мартиники или западной части Эспаньолы (она стала французской с 1640 года). Флибустьеры гордились правом называться союзниками врагов Испании. И англичанам, и французам, и голландцам такой союз был весьма выгоден: помимо того, что им перепадала часть барышей от налетов на вражеские галеоны, они чужими руками наносили чувствительные удары испанской короне.
Географическое положение Тортуги облегчало флибустьерам атаки на "Золотой флот". Наветренный проход - океанские ворота Кубы в Атлантику. Огромные морские караваны испанцев растягивались в пути на многие мили, флибустьеры этим пользовались и нападали на отставшие от конвоя корабли на своих быстроходных бригантинах, корветах и барках.
Их бригантины представляли собой небольшие двухмачтовые суда с прямыми, как у брига, парусами на первой мачте и косыми, как у шхуны, - на второй. В отличие от обычных корветов англичан, французов и голландцев корветы флибустьеров несли вместо трех две мачты с прямыми парусами. Барки - одномачтовые суда с косым парусом - были самыми малыми кораблями морских разбойников Тортуги и не имели ничего общего с тем, что понимают под этим названием моряки теперь.
Тяжелые многопушечные громадины галеонов были почти беспомощны в бою с легкими и маневренными бригантинами, корветами и барками. Больше четырнадцати пушек флибустьеры на свои корабли никогда не ставили: в основном расчет делался на мушкеты и искусство абордажного боя.