В долинах Рингваака [Рыжий Лис] - Чарльз Робертс 16 стр.

Но вот, наконец, мучительная тряска прекратилась и долгий путь был завершен, хотя он уже казался лису, как, впрочем, и его новому владельцу, сидевшему рядом с возницей, нескончаемым. Фургон остановился у железнодорожной станции - маленького деревянного здания, выкрашенного красной краской, рядом с которым высилась водокачка. Здесь незнакомец дал Рыжему Лису воды, а также увесистый кусок мяса и с любопытством смотрел на своего пленника, но установить с ним дружественные отношения даже не пытался. В отличие от Мальчика он и не помышлял приручить лиса или хотя бы смягчить его дикий нрав. Примерно через час к станции с грохотом и шумом подошел поезд. Рыжий Лис, в ужасе прижимаясь к прутьям клетки, не мог отвести от него очумелых глаз и считал, что наступил конец мира. Когда чудовище прошло мимо и, затихнув, остановилось, лис дивился тому, что он все еще жив; но он дрожал и трепетал так, что его еле держали ноги. Лис почти и не заметил, как клетку подняли и сунули внутрь чудовища - через минуту его подхватил какой-то вихрь, кругом залязгало, загрохотало, лиса понесло с такой быстротой, что к горлу подкатывала тошнота. За целый день путешествия лис не мог себя заставить прикоснуться к воде или пище. Потом он, видя, что все люди вокруг него живы и довольны и что чудовище не причиняет ему никакого зла, мало-помалу обрел свою обычную невозмутимость и отвагу. Пока лис приходил в себя, минул второй день путешествия, а когда он освоился с положением уже по-настоящему, поезд вдруг остановился и лиса с его клеткой вытащили из вагона. Затем клетку вновь поставили в фургон и вновь началась тряска по проселочной дороге: сперва ехали мимо странного скопления домов, которые, будто елки или пихты, тесно жались друг к другу, потом по живописной местности, где меж разных построек было множество садов и огородов, потом выбрались в открытое поле - там виднелись и пастбища, и болота, и покрытые лесом холмы. Но вот фургон остановился перед фасадом внушительного красного дома - несколько человек стояли у крыльца здания и перебрасывались веселыми шутками; неподалеку рыли копытами землю оседланные лошади. Клетку с лисом сняли с фургона, стоявшие у крыльца люди, заслышав, что привезли обещанного зверя, подошли к клетке, и владелец Рыжего Лиса принялся с жаром расхваливать его достоинства и красоту. Восхищенные охотники тоже не скупились на похвалы.

- Ну, если у него такие же чудесные мозги, как и шкура, то в клубе "Веселых Ручьев" будет занятная охота! - сказал один из охотников.

- Ты только глянь, какие у него проницательные, хитрые глаза! - отозвался другой. - Будь уверен, котелок у него варит. Прежде чем мы повесим этот пышный хвост на стенку, нам придется погоняться за ним не один раз!

- Клянусь, я был бы рад, если бы он обвел нас вокруг пальца и скрылся! - сказал третий. И когда в ответ на эти несколько сентиментальные для охотника слова поднялся протестующий ропот, он добавил: - Ну, как вы не поймете? Если этот дивный канадец оставит после себя потомство, это будет огромным благом для улучшения породы наших лис, а значит, благом и для клуба и для всего нашего спорта в целом.

Такая мысль нашла своих сторонников - они соглашались, что было бы разумно оставить лиса в живых для улучшения породы, но большинство твердило свое: через несколько дней, во вторник, как уже намечено, состоится большая охота, и пусть тогда судьбу канадского лиса решает слепой охотничий случай. На прошлой охоте в "Веселых Ручьях" собаки порядком опозорились и теперь с охотничьего участка наверняка сбежала уже последняя лиса. Охотники настойчиво требовали, чтобы их не лишали любимой забавы, и дело было решено.

Тут же на лужайке перед охотничьим клубом клетку повернули на бок и открыли. Лис выпрыгнул из нее с такой стремительностью, будто его выбросила пружина. Прямо перед ним расстилался ровный луг, за которым виднелась кленовая рощица. По другую сторону здания, у дороги, лис заметил бугристое, заросшее кустами и деревьями большое поле. Это был прямой путь к спасению, но лис заподозрил в нем ловушку. Он мгновенно кинулся назад, к наблюдавшим за ним охотникам, проскочил меж ног одного из них, метнулся под брюхо ближайшей лошади, нырнул в густые кусты рододендронов у дороги и скрылся из виду прежде, чем охотники сообразили, что им делать.

Человек, привезший Рыжего Лиса из Канады, лишь горделиво улыбался.

- Видали вы когда-нибудь такого проворного лиса? - с изумлением спросил один охотник.

- И такого сообразительного? - добавил другой.

- Да, Мак, твой лис всем лисам лис! - похвалили они владельца.

- Если этому лису повезет, - задумчиво сказал охотник, предлагавший отпустить его на волю, - то, право же, порода наших лисиц будет отныне куда лучше.

Глава XVIII
Неугомонная свора

Места, в которые попал теперь Рыжий Лис, ему очень нравились; вырвавшись на свободу, он с наслаждением дышал сладким прохладным воздухом, кровь его бурно ходила по жилам. Тосковать по суровому северу и глухим лесам Рингваака у него не было времени. Лис укрывался в тенистых зарослях; рядом тянулись болота, темнели длинные узкие перелески, где вместо любимой тсуги и пихты росли жесткие, высокие и очень стройные кедры, виднелись зеленые, обнесенные каменными стенами лужайки и усеянные валунами пастбища с извилистыми изгородями, которые так напоминали лису фермерские поселки на родине. Тут и там были разбросаны каменистые холмы, на них росли в большинстве своем незнакомые лису деревья, меж холмов, сильно извиваясь, протекал узкий, но глубокий ручей; ручей этот впадал в пруд, на котором, как предполагал лис, должны были водиться дикие утки. Забравшись на камень, венчавший самый высокий холм, и обозрев раскинувшееся под ним урочище, лис убедился, что вокруг сплошной цепью стоят поселки и деревни: из труб в деревнях поднимался дым. Однако за этими людскими поселениями, далеко на северо-западе, виднелась лиловая гряда гор - они казались такими же дикими и глухими, как родной Рингваак. Лису пришло в голову сейчас же направиться к тем лиловым горам, ибо кольцо деревень и селений, окружавшее его укрытие, было слишком уж плотным. Но это мимолетное желание тотчас же у него угасло. Ведь в нынешних своих владениях лис нашел столь много поистине хорошего, что чем-то дурным можно было и пренебречь. Выискивая дичь - а она водилась здесь в изобилии, - лис за три дня тщательно обследовал всю местность до последнего ярда. Врагов, которые обнаруживали бы злые намерения, лис тут не видел, а люди, околачивающиеся подле охотничьего клуба, вели себя спокойно и ничем лису не досаждали.

Но наутро четвертого дня лис с удивлением заметил, что вокруг охотничьего клуба поднялась невероятная суматоха. С вершины своего холма он прекрасно разглядел, как собирались в кучу одетые в алые куртки всадники, как меж них то и дело показывались какие-то другие люди - они по-особому, странным образом сидели в седлах, свешивая ноги в одну сторону, и по сравнению со всадниками в алых куртках казались очень тонкими и стройными., Лис смотрел на все это теперь уже не только из любопытства - им овладела тревога. Он увидел, что на бугор около здания клуба выбежала свора собак, их было штук десять или двенадцать - считать Рыжий Лис не умел. Все собаки были одинаковы на вид и очень напоминали по окрасу желто-коричневого пса-полукровку, которого лис столько раз надувал и одурачивал. Лис различил теперь и отвратительные собачьи голоса; он не раз слышал и в предыдущие дни, как лаяли эти псы где-то в отдалении. Теперь он мгновенно понял, что готовится погоня, хотя подобных сборов лис никогда раньше и не видел. Он понял также, что вся эта суматоха поднялась ради него самого. Все это сильно испугало его, особенный страх вызвали у него ярко-алые куртки, У лиса похолодело на сердце, пышный хвост его вяло опустился. Однако через минуту лис уже подавил свой страх и обрел самообладание. Он сел и, навострив уши, склонил, по своей старой привычке, голову набок; хитрым, полупрезрительным взглядом он минуту следил за теми сложными приготовлениями, которые шли подле клуба. Затем он быстро спустился со своей сторожевой вышки и побежал к самому глухому, труднодоступному болоту.

Было одно обстоятельство, которого Рыжий Лис при всем своем уме не мог предвидеть: человек, распоряжавшийся собачьей сворой, прекрасно знал привычки и нравы лисиц. Он понимал, что любая, вновь попавшая сюда неглупая лисица, почуяв поблизости подозрительный шум и движение, непременно облюбует в качестве наблюдательного пункта этот большой камень на вершине холма. Именно сюда он и направил свору, рассчитывая обнаружить лиса без больших затруднений. Действительно, свежий запах лиса собаки уловили очень легко; они подали громкий, сильный голос и, не опуская голов, начали поиск верхним чутьем; неслись они прямо к болоту, увлекая за собой всех охотников.

Рыжий Лис хорошо помнил густой, протяжный голос полукровки-гончего и заливистое гавканье черно-пегого пса. Теперь, услышав хор глубоких, сильных голосов, звучавших подобно колоколу, он почувствовал, что испытание, которое его ждет, будет для него и непривычным и весьма трудным. Чтобы выйти из него невредимым, требуется знать об этой своре гончих и об охотниках гораздо больше, чем он знал. Не дожидаясь, пока собаки осмотрят и обнюхают каждую кочку в болоте, лис понесся дальше, пробежав не менее полутора миль по самым трудным, недоступным местам; затем он, отступая назад, сделал большущую петлю и поднялся еще на один холм - взглянуть, где его преследователи.

Лис покрыл все это расстояние с такой невероятной быстротой, что, окинув взглядом с холма большой луг, увидел, как гончие лишь выбираются из болота, а всадники в своих ярких куртках, объехав болото стороной, только нагоняют собак. Лис смотрел на своих врагов с величайшим вниманием. В нем шевельнулся страх, когда он увидел, что черно-желтая свора бежит теперь на удивление быстро и держится тесной кучей, словно бы твердо зная, куда и зачем бежать. Еще больше удивляли лиса люди на лошадях, с неистовым упорством скачущие вслед за сворой. Путь, по которому мчалась погоня, был не легок - покинув болото, лис старался бежать так, чтобы заставить охотников преодолеть немало высоких каменных стен и изгородей, каждую встречную канаву и трясину, каждую извилину ручья. При легкости и проворстве лиса перемахнуть через все это ему ничего не стоило. Но он дивился, глядя, с какой отвагой бросались на эти препятствия всадники - и те, тоненькие и стройные, что сидели на лошадях сбоку, и другие, в алых куртках, сидевшие в седле как положено. Кое-кто из охотников, разумеется, падал, некоторые отъезжали в сторону и присоединялись к погоне позднее, однако большинство их не отставало от своры, порой осторожно огибая встречавшееся препятствие, а порой перескакивая через него великолепным, могучим прыжком. Рыжего Лиса поражало, как резко отличаются эти люди от тех, кого знал он раньше - от Джэйба Смита, Мальчика, длинноногих, неуклюжих, медлительных фермеров из глухих лесных поселков. Лис так увлекся созерцанием компании охотников, что почти забыл, какую роль он играет во всей этой развертывающейся драме. Когда он очнулся, лай и завывание своры раздавались уже совсем близко. Он кинулся в густые кустарники, росшие по склону холма, потом выбежал на чистую луговину, рассчитывая молниеносно ее пересечь, но не сумел уберечься от взора охотников. Завидев лиса, те разразились ликующими громкими криками и, чтобы выиграть время, пустили свору наперерез через луговину. Быстрота, с которой мчался теперь Рыжий Лис, явилась для охотников настоящим откровением, но долгий плен все же подорвал силы лиса и такое напряжение обходилось ему недешево. Он несся к ближайшей густой роще, потом пересек открытое поле и повернул к глухому болотистому урочищу, сплошь заросшему ольхой. Когда лис выбрался из этого болота, его хвост был уныло опущен, а щегольская яркая шкура вся потемнела от прилипшей грязи. Но этого никто не видел - охотники были далеко. Лис отдышался, постояв минуту или две, а затем, стараясь затянуть погоню, решил прибегнуть к своим старым трюкам и хитростям.

По свалившемуся в воду дереву он переправился через ручей и, выйдя на противоположный берег, пробежал футов двенадцать вверх по течению. Потом, хотя он терпеть не мог мочить лапы, лис, держась подле берега, прошел ярдов пятьдесят вниз по течению прямо по воде. Такая хитрость, полагал он, даст ему возможность выиграть много времени, - он спокойно отдохнет и со свежими силами начнет всю игру снова. Но протяжный, густой, как колокол, лай опять уже звучал в опасной близости. Лис бросился к зарослям ольхи на болоте, нырнул в них и, пробравшись по самым гиблым местам, смело вышел из болота на открытое место, рассчитывая быстро добраться до следующего перелеска. Но, к ужасу лиса, здесь его уже ждали всадники в алых куртках.

В тот миг, как раздались их леденящие кровь крики, лис понял, что все его уловки и хитрости были напрасны, что он только потерял драгоценное время. Минуту лис колебался, не повернуть ли ему назад. Но лай своры доносился уже из болота. Собрав все нервы в комок, лис кинулся прямо к всадникам, юркнул меж лошадей и под улюлюканье и крики охотников помчался к лесу.

Когда он нырнул под гостеприимные ветви деревьев и скрылся от чьих-либо взоров, он знал, что ему надо бежать и бежать, хотя сердце его было готово разорваться. Идти на какие-либо новые уловки лис уже боялся: слишком много оказалось у него врагов и слишком непривычны были их охотничьи приемы. Лис просто побежал вперед, надеясь, что обстановка подскажет ему какой-нибудь выход. Свора теперь замолкла - утомившиеся собаки, очевидно, не хотели тратить силы на лай и завывания. Лис миновал густой кустарник и выбежал на небольшой выгон - возможности скрыться от погони все не подвертывалось… За выгоном стояла массивная каменная стена, которая огораживала его, простираясь далеко направо и налево, - конца этой стены было не видно. О том, что скрывается за стеной, лис не имел ни малейшего представления, но хуже того, что ожидало лиса здесь, на выгоне, быть уже не могло. Собрав последние силы, лис с трудом прыгнул на гребень стены и тотчас же скатился на другую сторону.

Глава XIX
Триумф

Лис оказался на пыльной извилистой дороге, по обеим ее сторонам шли каменные стены, заслоненные цепью облетевших ломбардских тополей. Лис прянул на середину дороги, где твердая, утоптанная земля плохо воспринимала и удерживала запах следов, и пробежал по ней уже ярдов двадцать. Тут до его слуха донеслись скрипучие, дребезжащие звуки - сзади лениво двигалась повозка. Решив пропустить повозку вперед, лис спрятался за стволы тополей. Язык у него вывалился, силы совершенно иссякли. А неугомонные голоса гончих звучали уже где-то в перелеске, у самого выгона.

Повозка выехала из-за поворота. Это оказался большой, громыхающий фермерский фургон, который тащила пара лошадей; на облучке сидел и крепко дремал возница. Просторный корпус фургона был набит ящиками и бочонками, мешками с провизией, там же была сунута связка сушеной трески, узел с какой-то грубой одеждой и вдобавок небольшая веялка. Взглянув на все это, лис сразу вспомнил клетку и свое путешествие из поселка к железнодорожной станции. В том фургоне, как оказалось, ему не грозила никакая опасность. Может быть, нет никакой опасности и в этом? Долго размышлять не приходилось. Лай своры гончих уже раздавался на выгоне, неподалеку от стены. Фургон катил теперь уже напротив лиса. Один бесшумный прыжок - и лис мягко скользнул внутрь повозки, пролез, чтобы спрятаться от посторонних взоров, под веялку и улегся за мешком с какой-то едой.

Прошло несколько минут, и собаки одна за другой стали перепрыгивать через стену; скоро они уже метались на дороге. Сидя от них всего в пятидесяти ярдах, лис из своей повозки слышал, как внезапно изменились голоса собак, когда они убедились, что потеряли след. В поисках следа собаки кидались туда и сюда, вновь прыгали на стену и даже соскакивали с нее на другую сторону; они непрестанно скулили, выражая свою досаду и разочарование. Вот он след, слабый, но совершенно достоверный, здесь, на середине дороги! А вот он обрывается, словно бы у Рыжего Лиса вдруг выросли крылья и он поднялся на воздух. Собаки рассыпались в разные стороны и тщательно обследовали обе стены, пробежав вдоль них не один раз. Они страстно хотели разыскать, наконец, след и, потерпев неудачу, чувствовали себя очень сконфуженными. Теперь на дорогу прискакали уже и охотники. Они возбужденно кричали, то расхваливая ловкость лиса, то проклиная тупость и медлительность собак, - шум и гомон все нарастал. Примостившийся под веялкой Рыжий Лис тем временем уезжал в своем фургоне все дальше и дальше; ненавистные, грозящие гибелью голоса скоро уже были ему не слышны - лис ускользнул из самых лап смерти. Слепая судьба и его собственная сообразительность, соединив свои усилия, спасли его еще раз.

Фургон, громыхая и подскакивая на ухабах, неторопливо тащился не один час; все это время Рыжий Лис спокойно лежал, желая отдохнуть и набраться свежих сил. Ему хотелось ехать все дальше и дальше - пусть эта дьявольская свора и охотники в алых куртках исчезнут бесследно. Наконец фургон остановился, и возница, кряхтя, слез с облучка. Заслышав звяканье колец и замочков, лис догадался, что возница распрягает лошадей - лис много раз видел, как распрягают лошадей, когда он в родных краях подсматривал из-за укрытия за фермерами. Лис осторожно высунул из фургона морду. Он убедился, что фургон стоит на средине просторного, аккуратно прибранного двора фермы. Но в нескольких шагах от двора виднелись густые кусты и полуоблетевшие высокие деревья, а еще дальше темнел какой-то лес. Это было уже настоящее укрытие, и притом так близко! Лис бесшумно спрыгнул с задка фургона. В этот момент возница, грузный, кряжистый человек с бородой песочного цвета, сдвинул набок свою соломенную широкополую шляпу и обернулся назад. С удивлением увидев лиса и поняв, что тот ехал в его фургоне всю дорогу, он разразился бранью. Но лис уже молнией нырнул в кусты. Низко припадая к земле, он пробежал по цветочным клумбам и огородным грядкам и скоро уже скрылся среди деревьев. Оказалось, что это был лишь маленький перелесок, за которым лежало бугристое открытое поле, а на поле мирно паслись рыжие коровы. Но невдалеке за этим пастбищем лис увидел горы. Склоны у них были иззубренные, скалистые и в то же время темные - там густо росла сосна. Под этими темными соснами лис найдет себе надежное укрытие - он должен добраться до них во что бы то ни стало.

Лис опасливо двинулся по краю пастбища, стараясь не показываться на открытых местах. Но он привлек к себе внимание коров: заметив зверя, одна из них возмущенно уставилась на него, а вслед за ней к лису повернулись и все остальные коровы. Они угрожающе склонили свои рога и громко мычали. В подобных знаках внимания лис нуждался сейчас меньше всего; скрыв свое раздражение, он повернул в сторону и стал огибать поле по перелеску. Скоро он наткнулся на глубокий глухой овраг, сплошь заросший кустарником, густой высокой травой и диким виноградом. Сразу за оврагом начиналась деревня. Здесь, среди кустов, лис укрылся и спокойно пролежал до самого вечера.