17. ЭПИЛОГ, КОТОРЫЙ МОЖНО НАЗВАТЬ ПРОЛОГОМ
Нагорная ждала мужа на улице возле "перевалки". Андрей пошел узнать, когда будет катер из Коргаевой Салмы.
Отсюда, с улицы Туристов, открывалась широкая перспектива города и залива.
Этот северный порт был совсем не похож на те города, которые она видела раньше. В нем чувствовалась огромная самобытная сила. Рубиново-красный восход солнца над сопками, громады новых домов, четкие перспективы улиц, сверкающий белыми надстройками пассажирский теплоход, идущий по заливу, лес мачт тралового флота, шумы большого города и порта - все, все казалось Светлане торжественным вступлением в их новую, большую жизнь.
Нагорный вышел из "перевалки" вместе с высоким плечистым офицером.
- Знакомься, Света, лейтенант Ясачный! - представил Андрей.
- Вот вы какая… - задержав ее руку в своей большой ладони, сказал Ясачный.
- Я представляла себе вас иначе, - Света рассматривала его, наклонив голову набок. - Андрей мне не говорил о том, что вы носите бороду и усы…
- Бороду я отпустил недавно, для солидности. Как-никак начальник перевалочной базы, фигура! А вот вы, Светлана, не изменились. Такая же, какой я знал вас по фотографии. Жаль, что вы торопитесь, погостили бы у меня. А? Фрося будет огорчена…
- Андрюше надо в отряд…
- Понимаю, понимаю, служба… Андрей Васильевич, может быть, тебе машину? Ты не стесняйся.
- Нет, спасибо, мы до вокзала пешком, - отказался Нагорный. - Получим в камере хранения багаж и в такси - на "каботажку".
- Ну, до скорой встречи!
- До скорой!
Взявшись за руки, Андрей и Света пошли по улице Туристов вниз, к центру, а лейтенант Ясачный еще долго смотрел им вслед.
В зале ожидания вокзала было безлюдно - началась посадка на скорый поезд Мурманск - Москва.
На одном из диванов среди большого количества чемоданов, шляпных картонок и сумок со снедью сидела молодая красивая женщина. На ее коленях спал пушистый серый котенок. На другом диване расположилась женщина в кожаном пальто и рядом с ней две одинаково одетые девочки.
- По моим расчетам, катер будет минут через сорок, - сказал Андрей. - Ты, Света, подожди меня здесь, я получу чемоданы.
- Андрюша, ты же один не донесешь. Хочешь, я помогу тебе?
- Нет, Света, не хочу. Я возьму носильщика. - Андрей вышел.
- Муж? - спросила женщина с котенком на руках.
- Муж.
- На Север? - сочувственно спросила она.
- На Север! - ответила Светлана.
- А я, милочка, с Севера на Юг. Хватит с меня северной экзотики, "сердец, скованных льдом". Простите, я не хочу вас обидеть, но все это для наивных девочек…
В зал ожидания вбежал офицер. Уже пали первые заморозки, но офицеру было жарко - он снял фуражку и вытер вспотевший лоб.
- Раечка, я забежал предупредить - не волнуйся, мягкое нижнее место забронировано. Билет будет через пять - десять минут, - сказал он соседке Светланы и так же быстро вышел.
- Вашего мужа переводят на Юг? - спросила Светлана.
- Нет, милочка, переводимся мы - я и Кука, пушистая Кука, знакомьтесь, - женщина приподняла лапку котенка. Зверек зевнул и потянулся. - Моя фамилия Клямм, Раиса Клямм. Мы переводимся на Юг, а муж остается на своем камешке - триста шагов в длину и двести в ширину, кругом вода и сверху вода…
- Вы оставляете мужа одного? - удивилась Светлана.
- Я никогда не увлекалась героикой, - она вынула из кармана большую розовую ленту и стала завязывать Куке бант.
- Когда вы решили связать свою судьбу с жизнью офицера, вы знали, что вам придется делить с ним не только радости, но и трудности жизни! - голос Светланы дрожал от сдерживаемой обиды.
- Милочка, со временем вы поймете: с милым рай в шалаше, если есть газ и ванна.
- Ну знаете, это просто пошлость! - не выдержав, вмешалась женщина в кожаном пальто. - Как вам не стыдно?!
Муж Раисы вошел с носильщиком, он слышал последнюю фразу жены.
- Что делать, Раечка не переносит северного климата. У нее постоянные мигрени, - и уже обращаясь к носильщику: - Вот эти чемоданы.
Прижимая к груди котенка, Раиса пересчитала багаж и с видом оскорбленного достоинства вышла вслед за мужем и носильщиком.
- Давайте познакомимся, моя фамилия Радова, - сказала женщина, протянув Светлане руку. - Вы в Заполярье впервые? - спросила она.
- Я впервые. Муж раньше служил здесь.
Удивительно располагала к себе эта женщина.
- Знакомьтесь, это мои девочки: старшая Лена, младшая Светлана.
- Меня тоже зовут Светлана. Ты давно, Света, живешь в этом краю? - спросила она младшую.
- Я здесь живу всегда, - ответила девочка. - Я родилась на море на военном корабле.
- Это правда? - спросила Светлана. В ее памяти промелькнуло что-то давнее, знакомое…
- Правда, - ответила за девочку Радова. - Имя ей дали матросы корабля.
- Девочке шесть лет?
- Да, шесть. Откуда вы знаете? - удивилась Радова.
- Вас зовут Анна! Матросы вам подарили горшочек с геранью, перевязанной лентой бескозырки!
- Совершенно верно…
- Имя девочке предложил комендор Нагорный, мое имя. Мы тогда еще не были женаты. Да вот и он! Андрюша, иди сюда.
Нагорный и носильщик внесли чемоданы.
- Так я, товарищ лейтенант, только закончу посадку на скорый - и приду за вами, - предупредил носильщик и вышел из зала.
- Что случилось, Света?
- Знакомься, Андрей, Анна Радова. Помнишь, ты мне рассказывал: "Белая чайка"! Герань. Девочка, которой ты дал мое имя! Вот она, какая большая теперь, Светлана!..
- Мы старые знакомые, - здороваясь, сказал Нагорный. - Не правда ли, Анна…
- Михайловна, - подсказала она.
- Анна Михайловна, - закончил Андрей и спросил: - Ваш муж еще на прежней заставе?
- Второй год, как мужа перевели. Восемь лет мы прожили на одной заставе. Уезжали - я ревела белугой. Не верьте вы этой кукле Клямм! - обратилась она к Светлане. - Одиннадцатый год я живу в Заполярье, а ведь я южанка, из Краснодара. Кончила строительный техникум в Ставрополе. Приехала с мужем на заставу. На всех один покосившийся барак, кухня и бани по-черному. Разумеется, никакого дела для техника-строителя не предвиделось. Но я решила так: если человек не бежит от труда, дело для него найдется. И нашлось! Через два, года мы такую заставу построили - загляденье! Край здесь здоровый. Ездили мы этим летом к бабушке в Краснодар - дочки гриппом переболели, я - ангиной. А здесь, в Заполярье, у нас никто не болеет. Воздух живительный, чистый. Дышишь- не надышишься!
- Где же теперь старший лейтенант Радов? - спросил Андрей.
- Капитан Радов, - поправила его Анна Михайловна. - На острове Гудиме…
- В порту Георгий?
- Да, в порту. Вот ждем. Сейнер "Баклыш" пришел за рыболовной снастью, капитан обещал на обратном пути захватить нас. А с рейсовым не хочется, долго, соскучились мы по Радову, - откровенно созналась она.
- С портом Георгий у меня связаны интересные воспоминания, - улыбнулся Андрей. - Скажите, Анна Михайловна, не знаете ли вы Глафиру Кондакову?
- Кондакову… Кондакову… - пыталась она припомнить. - Нет, не знаю. Вот Глафиру Вергун у нас в порту знает каждый…
- Высокая, красивая женщина? Сейчас ей должно быть лет около сорока.
- Да, высокая женщина, лет сорока, но красивой назвать ее нельзя. Лицо ее обезображено пороховым ожогом, все в мелких, синих, словно татуировка, оспинках. Муж Глафиры - капитан дрифтерного сейнера. Мы всегда задолго до прихода судна в порт узнаем о его прибытии: Глафира выходит встречать мужа. "Вайгач" входит в бухту и дает едва слышный сигнал тифоном. Они очень трогательная, любящая друг друга пара.
Вошел носильщик.
- Товарищ лейтенант, такси я вам заказал.
- Сейчас идем, - ответил ему Андрей и простился с Радовой: - До скорой встречи, Анна Михайловна. При первом же заходе в порт Георгий буду вашим гостем. До свидания, крестница! - он взял девочку на руки и поцеловал.
- Когда муж уйдет в плавание, приезжайте ко мне гостить! - пригласила она Светлану. - Будем ждать!..
- С удовольствием бы, Анна Михайловна, но начинается учебный год, я преподаю русский язык и литературу.
- Приезжайте во время зимних каникул!
Женщины простились.
Продев сквозь ручки чемоданов ремень, носильщик вскинул багаж на плечо и вышел вслед за Нагорным из зала.
Спустя час быстроходный катер шел по Кольскому заливу на север. Нагорные были в рубке.
Посты наблюдения спрашивали их вспышками прожекторов: "Кто вы? Откуда идете? Куда?" И катер отвечал им вспышками света…
- А что отвечаем мы? - спросила Светлана.
Тихо, чтобы не слышал старшина, стоящий у штурвала, Андрей сказал:
- Мы в ответ пишем: "Идем в Коргаеву Салму! На нашем борту Светлана Нагорная! Эту маленькую решительную женщину терзает большая, горячая любовь к Студеному морю!"
Когда катер развернулся на опознавательные знаки острова Корга, Андрей, волнуясь, сказал:
- Вот, Света, мы и дома…
Светлана вышла из рубки на палубу и, держась за поручни, с удивлением всматривалась в близкий берег. Перед ней, и слева, и справа громоздились похожие одна на другую черные скалы и сопки, одетые в осенние, желтеющие мхи. Никакого признака жилья. Снова катер развернулся на север. Казалось, они сейчас врежутся в крутой и скалистый берег, но вот скалы расступились, и Светлана увидела узкий пролив. Мигнул, погас и снова мигнул зеленый огонек. Коргаева Салма открылась перед нею внезапно, словно поднялась с морского дна. Слева у стенки стоял большой флагманский корабль, дальше два сторожевика, еще севернее - буксир.
- Смотри, Андрей, смотри, отара белых овец!
- Где? - удивился Андрей.
- Видишь, вот там, у самой вершины сопки! - показала она рукой.
- Это матросские робы, распяленные на березовых деревцах, - улыбнулся Андрей.
- Не понимаю…
- Матросы выстирали холщовые робы и разложили их для просушки на березовом колке.
Катер ошвартовался у старого пирса.
Встретил их дежурный по базе майор Коробейников, он не знал Андрея Нагорного, поэтому встреча была, быть может, не такой, какой бы этого хотелось.
- Товарищ майор, лейтенант Нагорный прибыл в отряд для прохождения службы! - доложил Андрей.
- Поздравляю с прибытием! - здороваясь с ним за руку, ответил майор. - Ваша жена?
- Нагорная! - представилась она.
- Матросы вам помогут занести багаж в дом приезжих. Капитан первого ранга может вас принять, он в штабе.
В это время подваливший к пирсу большой лихтер с грузом отвлек внимание дежурного.
По длинным мосткам в сопровождении двух матросов они направились в дом приезжих.
Нагорный побрился и привел себя в порядок. Думая о предстоящей встрече с командиром отряда, он волновался. У штаба с карабином в руках стоял на посту матрос. Когда-то и он, комендор Нагорный, стоял на этом посту.:. Лестница была по-прежнему деревянной, скрипучей. Последняя дверь направо, обитая черным дерматином. Постучав, он услышал знакомое: "Войдите!" И вот лейтенант Нагорный открывает дверь, из которой в последний раз, пять лет тому назад, он вышел еще комендором.
Капитан 1 ранга поднялся ему навстречу. Время не отразилось на его широком, добродушном лице, разве что посеребрило виски.
- Товарищ капитан первого ранга, лейтенант Нагорный! Представляюсь по случаю назначения на должность, - доложил Андрей.
- Поздравляю с окончанием училища! - тепло сказал командир отряда и протянул руку.
Беседа была дружеской и затянулась надолго, пока капитан 1 ранга не сказал, посмотрев на часы:
- Пойдемте, товарищ лейтенант, на пирс. Ровно в двенадцать ноль-ноль мы провожаем капитана второго ранга Поливанова. Иван Арсентьевич уходит в запас. Жаль с ним расставаться. Отличный моряк, и необыкновенной души человек…
Когда они подошли к пирсу, офицеры, старшины и матросы экипажей кораблей, стоящих у стенки, были уже в строю. Слева каре замыкал духовой оркестр.
Перед строем стоял Поливанов.
Начальник политотдела развернул кожаную, тисненную золотом папку с адресом и прочел:
"КАПИТАНУ ВТОРОГО РАНГА
ПОЛИВАНОВУ ИВАНУ АРСЕНТЬЕВИЧУ!
ЗА ДОЛГОЛЕТНЮЮ И БЕЗУПРЕЧНУЮ СЛУЖБУ В СОВЕТСКОЙ АРМИИ И ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСКАХ КГБ СЕВЕРНОГО ОКРУГА.
ЗА ОБРАЗЦОВОЕ ВЫПОЛНЕНИЕ СВОЕГО СЛУЖЕБНОГО И ВОИНСКОГО ДОЛГА ПО ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ СОЮЗА ССР"
Оркестр грянул туш. Звуки меди, отраженные от воды, понеслись через всю бухту.
Речи были простые и прочувственные. Старого военного моряка любили все - от матроса до командира - и, расставаясь с ним, искренне сожалели.
От офицерского состава "Вьюга" выступил командир корабля капитан 3 ранга Девятов, он был так взволнован, что, не закончив речь, обнял Поливанова, и они по-русски, троекратно расцеловались.
Краткую речь по поручению старшин и матросов "Вьюги" произнес боцман Хабарнов. Он вручил Ивану Арсентьевичу скромный подарок: выполненную матросами модель "Вьюги" - корабля, которым Поливанов командовал восемь лет.
Полной неожиданностью было появление на пирсе капитана рыболовного сейнера "Вайгач". Вергун сказал:
- Иван Арсентьевич! Мы вас ценим и любим. Не хотели мы, чтобы капитан Поливанов покинул Баренцево море. Поэтому моряки порта решили: переименовать передовое судно рыболовецкого флота сейнер "Вайгач" в сейнер "Иван Поливанов"!
С трудом сдерживая навернувшуюся слезу, Поливанов по трапу поднялся на борт буксира.
Гулко заработала паровая машина. Тупоносый буксир, отдав швартовы, развернулся и медленно, самым малым ходом пошел к выходу из бухты.
Поливанов стоял на палубе, прислонясь к надстройке.
Оркестр играл марш моряков-пограничников.
Выпустив белый султан пара, взревел свисток буксира. Ему ответил тифон флагмана, включили сигналы сторожевые корабли, катера и "касатки". На разные голоса ревели и басили гудки. Первая ракета взлетела с "Вьюги", затем залпы из сигнальных пистолетов ответили со всех кораблей.
Медленно, под шатром разноцветных звезд все дальше и дальше уходил буксир. Короткие, словно тревожные, гудки и тифоны затихли. Наступила торжественная и, пожалуй, грустная тишина.
Андрей очнулся, когда Девятов, взяв его под руку, повел в сторону корабля.
- Поздравляю вас, Нагорный, с окончанием училища. Не знаю, сумею ли я заменить вам Ивана Арсентьевича, но даю слово - постараюсь быть для вас тем, чем был для меня Поливанов. Через час мы уходим в море, вам надо быть на корабле.
Когда Андрей вернулся в дом приезжих, отведенная им комната усилиями Светланы преобразилась, приняла уютный, обжитой вид.
Выбрасывая из гейзера упругую струю, деловито урча, на столе кипел кофе в электрическом кофейнике. Одев поверх платья белый кружевной передник, Светлана накрывала на стол.
Поднявшись на носки, она обняла его:
- Сейчас, Андрейка, будем пить кофе.
Андрей посмотрел на часы. На кофе уже не оставалось времени, надо было еще собрать вещи. Молча он выключил кофейник и усадил Светлану рядом с собой на диван:
- Мы с тобой, Света, много говорили на эту тему… Помнишь - не пищать! Десять минут на сборы и двадцать мне на дорогу. В тринадцать часов я ухожу в море.
По лицу ее пробежала тень, но уже через мгновение, взяв себя в руки, она вскочила на стул, сняла со шкафа чемодан и, укладывая вещи, сказала:
- Ты знаешь, Андрейка, это даже хорошо. Вся наша жизнь будет из встреч и расставаний, мы начинаем с расставания. Я обещаю тебе, что каждую новую встречу я буду любить тебя больше и больше…
Андрей просил не провожать его.
Когда Нагорный вступил на трап, дежурный дал команду:
- Смирно!
- Вольно! - отозвался он и вошел на палубу своего корабля.
На звонок показался дежурный по низам:
- Товарищ лейтенант, как прикажете о вас доложить?
- Доложите командиру корабля: лейтенант Нагорный прибыл для прохождения службы.
Принял его замполит Григорьев. Футоров был в Москве, учился в Военно-политической академии имени Ленина. Говорили, что после окончания академии его назначат начальником политотдела отряда.
- Идем, товарищ лейтенант, на охрану государственной границы Союза ССР, - сказал замполит. - Но предварительно высадим нового начальника погранзаставы в губе Большой Перекатной, он должен сейчас прибыть…
Раздался звонок предупреждения.
- Думаю, что это он. Устройте его на время перехода в своей каюте.
Нагорный вышел на ют.
Старший лейтенант с чемоданом в руке легко вбежал по трапу - это был Фома Лобазнов.
Прозвенели колокола громкого боя.
Боцман Хабарнов отдал команду:
- Баковым- на бак! Ютовым - на ют! Со швартовов сниматься!
Корабль отвалил от стенки…
Светлана со старого пирса наблюдала за кораблем.
На фале стоящей у стенки "Грозы" взвились флаги добрых пожеланий.
"Вьюга" развернулась, малым ходом вошла в пролив и скрылась за скалистыми берегами Корги.
Светлана направилась к школе.
Над дверью семилетки висел кумачовый лозунг:
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!"
Лозунг был написан для первоклассников, впервые надевших школьную форму, но это доброе пожелание Светлана справедливо отнесла и к себе.
Заполярье - Москва - Голицино, 1957-59–61 гг.