– 5 –
Нам всё дано, чтобы быть счастливыми. [86]
Просить Бога о том, чтобы кто-то дал нам благо в этой жизни – всё равно, что человеку, сидя над источником, просить источник о том, чтобы он избавил его от жажды. Полное благо дано нам. Надо только уметь пользоваться им. [87]
Люди молят Бога помочь им извне, а Он, всегда готовый помочь им, в них самих. Только бы они поверили в Него, в этого внутреннего Бога, и дали бы Ему возможность помочь им. А то они не дают Ему этой возможности: хотят, чтобы Он помог им, как они этого хотят, а не так, как Он этого хочет. Всё равно, как сумасшедший, который, желая выйти, захлопывает ту дверь, которую отворяют ему. [88]
Дайте величайшие блага, те самые, которых он желал бы, человеку, нарушающему закон своей жизни, закон бога, и он будет несчастным. Отнимите у человека, положившего своё благо в исполнении закона, всё то, что считается людьми благом, и он всё-таки будет счастлив. [89]
…Жизнь дана всем людям для блага, и если люди не испытывают этого блага, то виноваты только они сами. [90]
Живём мы только для того, чтобы пользоваться благом жизни. Весь смысл жизни, доступный нам, только в том, чтобы мы имели возможность участвовать в божеской жизни; и потому мы должны быть счастливы. Если мы несчастливы, то это значит только то, что мы делаем не то, что должно, или не делаем того, что должно. Так что не только благо есть последствие исполнения долга, но наш долг в том, чтобы мы испытывали благо. [91]
Мне кажется, что человек должен за первое правило себе поставить – быть счастливым и довольным. Надо стыдиться, как дурного поступка, своего недовольства и знать, что если у меня или во мне что-нибудь не ладится, то мне не рассказывать надо об этом другим и не жаловаться, а поскорее постараться поправить то, что не ладится. [92]
…Человек обязан быть счастлив, как обязан быть чистоплотен: как он замечает, что он грязен – ему надо помыться, как чувствует, что несчастен – ему надо почиститься нравственно… [93]
Будь кроток и смирен сердцем, будь доволен всем, согласен на всякое положение, и исполнишь волю Отца. Так что волю Отца чтоб исполнять, надо узнать не что делать, а надо узнать, как делать то, что приходится делать. [94]
Когда разумный человек завязнет в снегу, то он не обвиняет дорогу, а себя, стараясь выбраться на настоящую дорогу, с которой он сбился. То же и в жизни. Люди собьются с пути и, вместо того, чтобы искать свою ошибку, обвиняют и людей, и жизнь, и бога, только не одного виноватого во всём – себя. [95]
Если жизнь не представляется тебе великой, незаслуженной радостью, то это только потому, что разум твой ложно направлен. [96]
Мы не имеем никакого права быть недовольными этой жизнью. Если нам кажется, что мы недовольны ею, то это значит только то, что мы имеем основание быть недовольными собою. [97]
Добрым так же трудно предполагать зло в других, как злым предполагать доброе. [98]
Человек испортил себе желудок и жалуется на обед. То же и с людьми, недовольными жизнью. [99]
Человек сам делает зло, сам и страдает. Сам делает добро, сам и радуется. Сам своими усилиями делает себя чистым и нечистым, сам губит или спасает себя. Ошибается человек, надеющийся найти благо вне себя, как в этой жизни, так и в будущей. [100]
Чем больше будут верить люди в то, что они могут быть приведены чем-то внешним, действующим само собою, помимо их воли, к изменению и улучшению своей жизни, тем труднее совершится это изменение и улучшение. [101]
– 6 –
Из всякого трудного положения сейчас же выйдешь, если только ясно сознаешь то, что в тебе живёт Бог. [102]
…Благо наше зависит не от внешних условий, а от степени сознания и слияния своего я не с своим животным существом, а с своим общим всем людям духовным началом, которое мы называем богом… [103]
Только человеку, не признающему своей зависимости от высшей воли, может придти та удивительная мысль, что он знает лучше, чем тот вечный хозяин жизни, какою она должна быть и каким средством она должна быть исправлена. [104]
Я твёрдо верю, что если я посвящу все мои силы на исполнение воли Хозяина, так ясно выраженной в его словах и в моей совести, – хотя бы я и не вполне верно представлял себе цели и намерения Хозяина, которому я служу, – он меня не оставит и устроит всё к моему благу. [105]
…Исполнять волю Отца, выраженную в Евангелии. Не изменять рассудочно своего положения внешнего, а всеми силами разжигать в себе свет истинного разумения и в свете этом действовать. [106]
…Всё больше и больше приучаюсь к тому, чтобы не предпочитать никаких одних внешних условий другим и не заботиться о них, а заботиться о том, чтобы в данных условиях соблюсти данную мне божественную искру и исполнить всю волю Отца. (…) …Знаю, что в этом одном и успокоение, и разрешение всех и отвлечённых, и самых практических задач… [107]
…Жизнь не может быть ни хороша, ни дурна от внешних условий. Всё в тебе. Живёшь с богом и в боге, и всё и везде хорошо. Живёшь без бога, и всё и везде дурно. [108]
Человек запутался так, что что́ ни сделай, всё дурно, как перекрёсток дорог сказочного богатыря. Кажется, что выхода нет, и куда ни пойди – всё будет худо. И вот, если только найдёт на него внутреннее просветление, и он поймёт, что ему выбирать ничего не нужно, а нужно только сознать в себе Бога и отдаться Ему, т. е. отдаться любви. И тогда не нужно ничего выбирать. Иди по какой хочешь дороге – на всех благо. [109]
…Дело божие, служение ему не может и не должно опираться ни на что, а всё остальное должно опираться на сознание необходимости и радости этого служения. [110]
Если человек знает, что он такое, знает, что в нём есть божественное начало, какая ему ещё нужна поддержка? То, что он может получить от других, относится к тому, что он имеет в себе, как одна миллионная, как одна стомиллионная. [111]
Боже мой, как я один, один, хотелось сказать, но вспомнил, что Ты со мною, и стыдно стало. Только тогда и хорошо, когда один с Тобою. [112]
…Уединение та же молитва. [113]
Только когда один, в тишине, т. е. в общении с тем Богом, который в тебе, поднимаешься на ту высоту, на которой был и можешь быть. С людьми сейчас спускаешься. (…) …Как только я не один, я только 1/100 себя. [114]
Не тяготитесь (…) одиночеством. Чем одиночнее от людей, тем ближе общение с богом. Ищите этого общения в своей душе, в глубине её. Через её божественную сущность общаемся мы и с богом, и друг с другом. [115]
…Одиночества нет для истинного нашего я. [116]
Дай вам бог наитеснейшего общения с собой. [117]
Одиноким (…) никто из нас быть не может, потому что каждый из нас может перенести свою жизнь в бога и в боге найти общение со всем миром. [118]
Паскаль говорит: il faudra mourir seul (умирать надо одному (фр.)) , а и жить надо seul – с Богом. Это единственная дорога, на которой мы все сходимся и сходились на том лучшем, что есть в нас. Это лучшая единственная радость. [119]
Как трудно установить все свои отношения к условиям жизни, к предметам, животным, в особенности к людям. Установишь к одним – расстроишь с другими. Как невозможно описать правильный круг по окружностям, а нужно описать его из центра, так и с установлением отношений к миру. Найди центр и установи отношение каждой части окружности к центру – и будут правильны отношения всех частей окружности между собою. Так и установи отношение к Богу – и установятся все отношения к миру, главное, к людям. [120]
В духовной жизни человека есть нейтральная точка, став на которую, он сразу увидит всю правду и ложь жизни. Это всё равно, как в шаре есть центр. Если вы хотите видеть всю комнату хорошо, то должны стать посредине, а не смотреть на неё из-под дивана, стоящего у стены. [121]
…Жизнь, та, которую мы видим вокруг себя, есть движение вещества по определённым известным законам; в себе же мы чувствуем присутствие совершенно другого, не имеющего ничего общего с теми, закона, требующего от нас исполнения своих требований. Можно сказать, что мы видим, познаём все другие законы только потому, что в нас есть этот закон. Если бы мы не сознавали этого закона, мы не познавали бы и тех. Закон этот отличается от всех остальных, главное, тем, что те законы вне нас и принуждают нас к своему повиновению; этот же закон в нас самих, больше чем в нас – он есть сами мы, и потому он не принуждает нас, а, напротив, освобождает нас, когда мы следуем ему, потому что, следуя ему, мы становимся сами собою. И потому нас влечёт к тому, чтобы исполнить этот закон, и мы неизбежно рано или поздно исполним его. В этом и состоит свобода воли. Свобода эта состоит в том, чтобы признать то, что есть, а именно то, что этот внутренний закон есть мы сами. Внутренний закон этот есть то, что мы называем разум, совесть, любовь, добро, Бог. [122]
…Все эти внешние условия – такое ничтожество в сравнении с сознанием своего единства со Всем… [123]
– 7 –
В важных вопросах жизни мы всегда одни, и наша настоящая история почти никогда не может быть понята другими. Сущность истории нашей жизни есть наше отношение к духу, живущему в нас, наше большее или меньшее сознание его и следование его велениям. [124]
Я рад видеть новых служителей доброго дела. Но если бы я был совершенно одинок в течение всей моей жизни, это не могло бы влиять на мои убеждения, потому что я не могу ни жить, ни думать иначе, чем так, как я живу и думаю. [125]
Как совершается (…) возрождение, воскресение людей к жизни истинной, это тайна, совершающаяся на наших глазах, но постигнуть её процесс невозможно. Это тайна Бога – это Его отношение с каждым человеком. Мешаться в это – нельзя, грех. Привлечь, обратить другого никто никогда не может, и желание привлечь, обратить другого, именно определённого человека или людей, есть причина страшных зол. Но светить тем светом, который есть в нас, перед людьми (всеми людьми) есть святое дело жизни. [126]
Уговаривать нельзя, можно только помогать вступить во всемирную духовную жизнь: соединиться с Богом. [127]
Воздействие в области духовной состоит в воссоединении себя со Всем. Чтобы воздействовать на другого, надо только помогать ему выйти из своего одиночества и соединиться со всем духовным миром прошедшим, настоящим и будущим. [128]
Человек не может быть выше своего миропонимания. Не судить его нужно, а стараться освободить его духовное "я" от телесных уз. И в этом бесконечном освобождении духовного "я" и есть смысл жизни. Оно и есть жизнь. [129]
Можно только радоваться тому, что (…) средства заставить других жить так, как я считаю хорошим, не существует. Каково бы было положение людей, если бы всякий мог так воздействовать на других. [130]
…Я считаю сознательную проповедь всегда слабой, неполною, часто и ложной, бессознательная же проповедь, вытекающая из всей жизни, всегда истинна и действует всегда более могущественно. [131]
…Главное дело нашей жизни не состоит в распространении того, что мы считаем истиной, а в усвоении этой истины с такой полнотой, чтобы мы слились с нею. А когда это будет, то распространение её совершится, хотя, может быть, и не теми путями, которые мы предполагаем. [132]
Ни один человек в мире не призван к тому, чтобы исправлять других людей, и никто не может этого сделать. Всякий человек призван только к тому, чтобы исправлять, улучшать самого себя, и всякий человек и должен, и может это делать. [133]
…Не только нет никакой возможности просвещать и исправлять других, не просветив и не исправив себя до последних пределов своей возможности, но нельзя и просвещать и исправлять себя в одиночку, а всякое истинное просвещение и исправление себя неизбежно просвещает и исправляет других, и только одно это средство действительно просвещает и исправляет других, вроде того, как загоревшийся огонь не может светить и согревать только тот предмет, который сгорает в нём, но неизбежно светит и греет вокруг себя, и светит и греет вокруг себя только тогда, когда сам горит. [134]
Свеча невольно освещает; так и человек, делаясь лучше, невольно освещает вокруг себя. Это богом так устроено, что человек в той мере действует на других, в какой работает над собой. [135]
Всю силу своего стремления надо обратить внутрь себя: стараться быть совершенным, как отец наш небесный, и тогда только сила эта несомненно проявится вовне. Разжигать костёр своей души, чтобы он горел весь, а кто и как будет и будет ли кто греться около него, это уж не наше дело. [136]
…Думаю, что для того, чтобы мне содействовать согреванию всей массы или части её, нет и не может быть другого средства, как развитие наибольшего тепла в себе, и что всякое усилие моё, употребляемое на что-нибудь другое, есть напрасная трата энергии. [137]
…Внутренняя работа каждого человека над собой (…) есть вместе и самое могущественное и единственное средство служения людям, содействия общему благу. Как, какими путями, когда и в какой форме достигается это благо, не дано знать человеку, но то, что такая деятельность не есть только дело личное, а дело общее, это знает человек, начавший такую деятельность, как он знает то, что живёт. [138]
…Не думайте о пользе другим, думайте только о душе. Кажется противоречием христианину думать только о своей душе, но это не противоречие, потому что та душа, ради которой надо всем жертвовать, живёт в боге, а не для себя, и не по своей воле, а по его воле, и не мы сами, а он распоряжается той пользой, какую принесёт наша жизнь другим. [139]
Влияние, которое мы можем оказывать на других, должно быть лишь непрерывным следствием (…) стремления к совершенству, но не должно быть нашей целью. [140]
Истинное благо всегда в наших руках. Оно, как тень, следует за доброй жизнью. [141]
Любовь. Радость
– 1 –
…Я нашёл простую, старую вещь, но которую я знаю так, как никто не знает, я нашёл, что есть бессмертие, что есть любовь и что жить надо для другого, для того, чтобы быть счастливым вечно. [1]
Какая ни с чем не сравнимая, удивительная радость – и я испытываю её – любить всех, всё, чувствовать в себе эту любовь, или, вернее, чувствовать себя этой любовью. Как уничтожается всё, что мы по извращённости своей считаем злом, как все, все – становятся близки, свои… Да не надо писать, только испортишь чувство.
Да, великая радость. И тот, кто испытал её, не сравнит её ни с какой другой, не захочет никакой другой и не пожалеет ничего, сделает всё, что может, чтобы получить её. А для того, чтобы получить её, нужно одно небольшое, но трудное в нашем извращённом мире, – одно: отучить себя от ненависти, презрения, неуважения, равнодушия ко всякому человеку. А это можно. Я сделал в этом отношении так мало, а уже как будто вперёд получил незаслуженную награду. [2]
Кто из живых людей не знает того блаженного чувства, хоть раз испытанного, и чаще всего в самом раннем детстве, при котором хочется любить всех: и близких, и отца, и мать, и братьев, и злых людей, и врагов, и собаку, и лошадь, и травку; хочется одного, чтобы всем было хорошо, чтобы все были счастливы, и ещё более хочется того, чтобы самому сделать так, чтобы всем было хорошо, самому отдать себя, всю свою жизнь на то, чтобы всегда всем было хорошо и радостно. Это-то и есть и это одно есть та любовь, в которой жизнь человека. [3]
…Не открылось новое счастье, неотъемлемое от человека (…). Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек… (…)
Да, любовь (…), но не та любовь, которая любит за что-нибудь, для чего-нибудь или почему-нибудь, но та любовь, (…) которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. (…) Любить ближних, любить врагов своих. Всё любить – любить Бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. (…) Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить её. Она есть сущность души. [4]
Как ужасно тяжело жить без любви, и ещё тяжелее умирать. (…)…Когда я представил себе, что умру не в любви, то страшно стало. А в любви только можно жить счастливо и не видать, как умрёшь. [5]
Жизнь не может иметь другой цели, как благо, как радость. Только эта цель – радость – вполне достойна жизни. Отречение, крест, отдать жизнь, всё это для радости. И радость есть и может быть ничем ненарушимая и постоянная. И смерть переходит к новой, неизведанной, совсем новой, другой, большей радости. И есть источники радости, никогда не иссякающие: красота природы, животных, людей, никогда не отсутствующая. В тюрьме – красота луча, мухи, звуков. И главный источник: любовь – моя к людям и людей ко мне. [6]
Любить бога можно только тогда, когда ценишь ту жизнь, которая, исходя из него, дана нам, когда видишь не перестающее благо в этой жизни и такое же благо в переходе в другую жизнь. Так что радость жизни есть необходимое условие любви к богу. Если видишь только зло, как некоторые, то не можешь не ненавидеть виновника этой жизни; если видишь хоть не сплошное зло, но хотя частое проявление зла, то тоже нельзя любить виновника зла. Только когда всё – не перестающее добро, не только можно, но нельзя не любить бога, начало моей жизни и всего существующего. И это можно. И это великое счастье, которое брезжится мне. [7]
Радоваться! Радоваться! Дело жизни, назначение её – радость. Радуйся на небо, на солнце, на звёзды, на траву, на деревья, на животных, на людей. И блюди за тем, чтобы радость эта ничем не нарушалась. Нарушается эта радость, значит, ты ошибся где-нибудь – ищи эту ошибку и исправляй. (…) Будьте как дети – радуйтесь всегда. [8]
Мудрый человек всегда счастлив. [9]
…Мне так хорошо, так хорошо, что не знаю, за что мне так много радости, и иногда сижу один и умиляюсь до слёз (…). Так жалко людей, которые не берут этого счастья. [10]
..Хочется молиться. (…) И всё, что я ни думаю, всё не то, всё не нужно, и сознаю, что просить не о чем, что всё, чего я могу просить, всё дано мне, всё есть у меня. Могу одно: благодарить. [11]