8. Я сам видел плавучий остров близ Кутилий; еще один плавает в Вадимонском озере в окрестностях Статонии. На Кутилийском острове растут деревья и травы, и все же он удерживается на воде, и не только сильный ветер, но и легкое дуновение гонит его то в одну, то в другую сторону, так что ни днем, ни ночью он не стоит на одном месте: до того легкий ветерок может сдвинуть его.
9. Происходит это по двум причинам. Первая - грузность воды, насыщенной минеральными веществами и потому тяжеловесной; вторая - подвижность вещества, составляющего остров: это не плотное тело, хотя и питает деревья. Возможно также, что густая вода объединила и связала между собой древесные стволы и ветви, попадавшие в разное время в озеро.
10. Если на этом острове и есть скалы, ты увидишь, что они изъеденные и трубчатые - такие камни получаются из отвердевшей влаги и встречаются обычно по берегам минеральных источников, где примеси, выделенные водой, срослись и пена окаменела. А все, что возникло из сращения сквозных пустот, непременно будет легким.
11. Свойства некоторых вод не поддаются объяснению: почему нильская вода способствует чадородию женщин? Она открывала для зачатия даже то чрево, которое закупорилось от долгого бесплодия. Почему некоторые источники в Ликии, наоборот, предохраняют женщин от зачатия? К ним обычно отправляются те, чья матка не держит плода. Впрочем, что до меня, то я считаю все это необоснованными слухами. Есть поверье, что некоторые воды - неважно, выпьет их кто-нибудь или ими обольется - покрывают тело коростой, а другие - вызывают проказу или отвратительные белые пятна по телу; говорят, что таким же зловредным действием обладает вода, собранная из росы.
12. Естественно предположить, что воды, из которых образуется хрусталь, - самые тяжелые. Но на деле это происходит, наоборот, с самыми легкими и тонкими: из-за их тонкости они легче всего замерзают на холоде. А о происхождении такого камня свидетельствует само имя, данное ему греками: "кристаллом" они зовут равно и этот прозрачный камень и лед, из которого, по их мнению, этот камень получается. Так вот, небесная вода, содержащая менее всего земных примесей, замерзает; и если после этого она подвергается долгому и упорному воздействию холода, сгущается все больше и больше, пока не вытеснится из нее весь воздух и она не сожмется, превратившись из жидкости в камень.
Глава XXVI
1. Некоторые реки разливаются летом, как, например, Нил, о котором будет рассказано в другом месте. По свидетельству Теофраста, в Понте тоже есть несколько потоков, которые становятся полноводными в летнее время. Объясняют эти разливы четырьмя причинами: либо они случаются летом оттого, что в это время земля легче всего превращается в жидкость; либо оттого, что в отдаленных областях идут очень большие дожди, и вода их, поступая по скрытым подземным каналам, незаметно вливается в реки.
2. В-третьих, если частые и сильные порывы ветра обрушиваются на устье потока и морские волны, устремившись ему навстречу, заставляют его остановиться: мы думаем, что он становится полноводнее, а он просто не выливается; в-четвертых, из-за светил: в известные месяцы их действие усиливается и они опустошают реки. Когда же они удаляются от земли, то потребляют и утягивают из рек меньше воды, и ее становится настолько же больше, насколько бывало меньше в предшествовавший период.
3. Некоторые реки на виду падают в какую-нибудь пещеру и таким образом исчезают из глаз. Другие постепенно иссякают и прерываются; однако через какой-то промежуток они появляются вновь, сохраняя свое прежнее имя, и текут в прежнем направлении. Причина совершенно ясна: под землей есть пустое место; а всякая жидкость по природе стремится вниз и в пустоту. Заполнив его, река некоторое время продолжает течь под землей, но как только на ее пути возникнет какое-нибудь твердое препятствие, она пробивает себе выход там, где встречает меньшее сопротивление, и возобновляет свое течение по поверхности.
4. На Востоке то же самое делает Тигр: он уходит под землю и пропадает там долго, появляясь, наконец, на поверхности очень далеко от того места, но, впрочем, и не оставляя сомнений в своем тождестве.
5. Некоторые источники в определенное время выбрасывают нечистоты: например, Аретуза в Сицилии каждое пятое лето, во время Олимпийских игр. Поэтому считают, что Ахейский Алфей достигает этих мест: он течет под морем и выходит на поверхность только на Сиракузанском побережье; оттого-то в дни Олимпийских игр помет жертвенных животных, попавший в Алфей, всплывает в Аретузе. [6.] Ты и сам думаешь так, дражайший Луцилий, как я уже говорил в первой части; так думает и Вергилий, который обращается к Аретузе с такими словами:
Пусть же, когда ты скользить под течением будешь сиканским,
Горькой Дорида струи с твоей не смешает струею.
В Херсонесе Родосском есть источник, который через большие промежутки времени взбаламучивается и извергает из самой своей глубины всякую гадость, до тех пор пока не освободится от нее и не очистится. [7.] Это же делают источники и в некоторых других местах, причем выбрасывают они не только грязь, но и листья, черепки и все, что гнило, лежа на дне. Море же делает это повсюду, ибо такова его природа: выбрасывать на берег все нечистое и вонючее. В некоторых частях моря это происходит в определенные периоды времени, так, например, в бурный период равноденствия море в окрестностях Мессены выбрасывает на берег что-то вроде навоза, и взбаламучивается, и бурлит, окрашиваясь грязью, отчего и пошла сказка, будто в том месте - стойло быков Солнца.
8. Некоторые случаи трудно бывает объяснить, особенно если нельзя установить или не наблюдалось с достаточной точностью время, когда они происходили, так что невозможно найти непосредственную и ближайшую их причину. Впрочем, есть одно общезначимое объяснение: все стоячие и замкнутые водоемы очищаются естественным путем. А в проточных водах примеси не могут отстояться и осесть, ибо течение постоянно их сносит; поэтому воды, которые не выбрасывают примешавшуюся к ним грязь, всегда более или менее взбаламучены. Море же всегда выносит из своей глубины трупы, мусор, обломки кораблекрушений и тому подобное; оно очищается не только в бурю и во время прилива, но и при полном спокойствии и безветрии.
Глава XXVII
1. Однако пора мне уже, я чувствую, перейти к вопросу о потопе: каким образом, когда настанет этот роковой день, когда будет земля поглощена волнами? Будет ли это делом Океана, и на нас восстанет пучина с края света? Пойдут ли беспрерывные проливные дожди, и жестокая зима вытеснит лето, обрушив на землю непомерное количество воды из разверзшихся туч? Разольет ли земля шире реки и откроет новые источники? Или же не одна будет причина у столь ужасного бедствия, а все вместе они объединятся, и одновременно хлынут дожди, выйдут из берегов реки, покинет свое привычное место разбушевавшееся море, и все они в едином строю двинутся на уничтожение рода человеческого?
2. Именно так. Нет ничего трудного для природы, особенно когда она спешит навстречу своему концу. При начале всякой вещи она бережет силы, расходует всего в обрез, так что рост бывает незаметен; зато к разрушению она устремляется внезапно, вкладывая все силы в один порыв. Как много времени нужно, чтобы зародыш окреп в новорожденного младенца; сколько мучений стоит этого слабого младенца воспитать; какого тщательного ухода требует беззащитное, едва появившееся на свет тело прежде, чем вырастет! Но как ничтожно мало надо, чтобы его разрушить! Столетиями создавались города - рушились в какой-нибудь час; мгновенно получается пепел, а лес растет долго. Любая вещь, чтобы существовать и достичь полноты своих сил, требует много заботы и бережности; разрушить ее можно быстро и без труда.
3. Природе достаточно изменить любую малость в существующем порядке вещей, чтобы погубить смертных. Так что когда придет время и это станет необходимо, рок приведет в действие сразу много причин. Ибо подобная перемена не обойдется без сотрясения всего мира, как полагают некоторые, в частности, Фабиан.
4. Вначале льются непомерные дожди, и печальное небо без единого проблеска солнца покрыто облаками, и беспросветный туман, и тьма, сгустившаяся из влаги, которую никогда не высушивают ветры. Этого достаточно, чтобы испортить посевы, чтобы гнилые колосья поднимались из земли без зерна. Затем на месте всего, что было посажено человеческой рукой и сгнило, по всем полям всходит болотная трава.
5. Вскоре доходит очередь до растений покрепче: деревья падают с подмытыми корнями, мягкая, растекающаяся почва не удерживает больше ни лозу, ни кустарник. Не держатся даже травы в лугах, так любившие влагу. Наступает мучительный голод, и руки протягиваются за старинным пропитанием: обтрясают желуди с дубов, отыскивают каждое дерево, случайно оставшееся стоять, застрянув в ущелье меж двух плотно сдвинутых скал.
6. Покосились и текут крыши домов, вода льет внутрь, оползают фундаменты, вода повсюду стоит выше уровня почвы. Напрасно пытаются укреплять шатающиеся строения: всякая опора втыкается в склизкую землю, похожую больше на ил; в ней ничего не держится.
7. Все больше туч скапливается и прорывается дождем, тают снега, столетиями собиравшиеся в горах, и вот наконец с самых высоких вершин скатывается бешеный поток, срывая едва держащиеся на корню леса, раскатывая в мелкую гальку скалы с ослабевшими скрепами, смывая деревни и унося пастухов, смешавшихся со стадами; разбив в щепки небольшие дома, захваченные мимоходом, он слепо обрушивается на большие города, увлекая за собой стены, падающие и давящие людей - а те не знают, что и вопить: "Обвал!" или "Наводнение!" - до того одновременно явилась опасность быть раздавленными и утонуть. Двигаясь дальше и по пути вбирая в себя другие потоки, он опустошает тут и там все равнинные области; в конце концов, запруженный трупами - ибо человеческие племена поставляют для этого обильный материал, - он разливается во все стороны.
8. А реки - и по природе-то своей неукротимые, а теперь еще подгоняемые бурями, они покинули свои русла. Как ты думаешь, на что будут похожи Родан, Рейн, Данубий, у которых и в обычное время течение бурное, когда, разлившись, они выйдут из берегов и, раздирая почву, одновременно станут прокладывать себе новое русло?
9. С какой головокружительной силой катятся вперед эти реки! Рейн течет по полям и лугам, но даже простор не может его утихомирить: широчайшие воды свои он гонит, как в тесном ущелье. Дунай подмывает не только подножия и склоны гор, он добирается до вершин горных хребтов, смывая и унося с собой горные отроги, рухнувшие скалы, даже целые области предгорий, расшатав их основание и оторвав от материка; после этого он не может найти выхода, ибо сам преградил себе все пути, и течет по кругу, замыкая в свое кольцо огромные просторы со многими странами и городами!
10. Тем временем дожди все идут, небо все тяжелее, и из одной беды мало-помалу рождается другая. То, что раньше было туманом, теперь ночь, кромешная и страшная от вспышек жуткого света. Ибо молнии сверкают одна за другой, грозы сотрясают море, начинающее расти от притока новых рек и уже самому себе тесное. Вот оно уже переходит границу и все дальше отодвигает свои берега; однако потоки мешают ему выходить из берегов и гонят прибой назад. Впрочем, большая их часть, задержанная узким устьем, разливается стоячими водами, превращая поля в одно сплошное озеро.
11. Уже все, насколько хватает глаз, покрыто водой; все холмы скрылись в пучине, и глубина повсюду бездонная. Вброд можно идти только на вершинах самых высоких горных хребтов; к этим возвышенностям бежали с детьми и женами люди, гоня перед собою стада. Прервано сообщение между несчастными, невозможен переход друг к другу, ибо все, что чуть пониже - залито волнами.
12. За самые высокие вершины цеплялись остатки человеческого рода; у доведенных до крайности людей было лишь одно утешение: испуг перешел в отупение. Потрясение не оставило места страху, и даже боль их покинула: ибо она теряет свою силу в том, кто настолько несчастен, что уже не чувствует горя.
13. И вот, наподобие островов торчат из воды
Бывшие горы, число Киклад разбросанных множа,
как превосходно выразился одареннейший из поэтов. Он же сказал, сообразно величию события:
Все было море одно, и не было брега у моря.
Если бы еще он не испортил такой полет вдохновения и грандиозность материала неуместными ребячествами:
Волк плывет меж овец, волна льва рыжего тащит.
14. Едва ли достойно трезвого человека изощряться в остроумии по поводу поглощенного водой земного шара. Он поведал о неимоверном и точно отобразил размеры смятения в следующих словах:
Вот по широким полям, разливаясь, несутся потоки…
И уже скрыты от глаз погруженные доверху башни.
Это великолепно; если бы только он оставил в покое волков и барашков! Да и можно ли плавать в потопе, в этом всепоглощающем водовороте? Разве не тонул весь скот в той же волне, которая смывала его с берега?
15. Теперь ты можешь вообразить себе надлежащие размеры происходящего: вся земля погребена под водой и само небо обрушивается на землю. Удержи перед глазами эту картину. Подумай: земной шар плывет, - и ты будешь знать то, что нужно знать о потопе.
Глава XXVIII
1. Однако вернемся к нашему предмету. Некоторые полагают, что бесконечные ливни могут причинить земле много вреда, однако не могут совершенно затопить ее: чтобы сокрушить великое, нужен великий удар. Дождь испортит посевы, град побьет плоды, реки вспухнут и поднимутся, но останутся в своих берегах.
2. Есть и такая точка зрения: на землю двинется море - это и послужит причиной столь великого бедствия. Ни потоки, ни ливни, ни реки не могут причинить достаточно зла, чтобы вызвать такое грандиозное крушение. Когда настанет день погибели и суждена будет перемена человеческому роду, тогда, я согласен, зарядят беспрерывные дожди и ливни без передышки; прегражден будет выход аквилону и австру с его сухим дыханием, и тучи и потоки будут течь обильно и беспрепятственно. Это уже великое бедствие:
В поле хлеба полегли; погибшими видя надежды,
Плачет селянин: пропал труд целого года напрасный.
3. Но это не предел: нужно, чтобы земля не попорчена была, а сгинула вовсе. Так что все это - только прелюдия; вслед за нею начнут расти моря, но не так, как обычно: прибой перейдет черту, дальше которой не достигали волны в самый сильный шторм. Затем они покатят к берегу неимоверной величины волну; в спину ее будут подгонять ветры, поднимая еще выше; и разобьется она о сушу в таком месте, откуда давным-давно не видать прежней полосы прибоя. Так дважды и трижды будет переноситься берег в глубь суши, морская пучина вторгнется в чужую область, как бы отодвинув границы ей дозволенного, и, словно наконец ничто ему не препятствует, на землю двинется вал, вышедший из самых сокровенных морских недр.
4. Ибо как воздух, как эфир, так и эта стихия обильна веществом и таит в своих недрах запасы преогромные. Приведенное в движение - не бурей, а роком, ибо буря всего лишь орудие рока - море поднимает и гонит перед собой могучую приливную волну. Постепенно она вырастает на такую дивную высоту, что возвышается надо всеми до сих пор надежными человеческими убежищами в горах. Для волны это нетрудно: ведь воды и так достигают такой же высоты, что и земля.
5. Если кто проведет линию, уравнивающую возвышенные [пункты на суше], то моря окажутся вровень с ними. Ибо земля везде равна по высоте - только пропасти и долины немного ниже, но благодаря им земной шар и закругляется; а моря ведь тоже часть земли, и поверхность их вместе со всеми прочими частями сливается в один шар. Однако подобно тому, как глядя на поля невозможно заметить уклона равнины, так мы не замечаем и искривления моря, и нам все представляется ровным. Поскольку поверхность моря вровень с землей, то, чтобы разлиться, ему не нужно подниматься намного: чтобы стать выше равного, достаточно подняться самую малость. А кроме того, оно потечет на землю не от берега, где оно ниже, а с середины, где вздымается его вершина.
6. Как из всех приливов, какие случаются во время равноденствия, самый большой - тот, что приходится на совпадение солнца и луны, так и прилив, посланный морем на покорение земель, будет гораздо мощнее самых сильных из случавшихся раньше приливов, он повлечет за собой воды и обрушится на землю не прежде, чем вырастет выше самых высоких горных вершин. В некоторых местах прилив заливает сотни миль, но он безвреден и блюдет установленный порядок: вода прибывает и убывает всегда на одну и ту же меру.
7. Но в тот день развяжутся путы законов и вода понесется, не зная удержу. Ты спрашиваешь, на каком основании? - На том же, на каком вспыхнет мировой пожар. И то и другое случается, когда богу захочется покончить со старым и начать лучшее. Вода и огонь властвуют на земле; из них начало, из них и конец. Итак, когда решено будет обновить мир, море обрушится на нас, и так же обрушится бушующий огонь, если будет избран другой род гибели.