"Если туда пошёл Юра, то делать там нечего", - думал Беда, - пьяные его всегда раздражали. Даже изредка и дядька, бывало, напьётся в сарае, Серёга с мужиками укладывал его спать, запирал на замок и уходил гулять. А он проснётся среди ночи, выпьет у собак всю воду, и опять спать заваливался до утра.
Сейчас его беспокоили две мысли, это оказание помощи Юрке, и выход из затруднительного и тупикового для его совести положения связанного с похищением фляги. Как вернуть, если, половину наверняка выпили. И каким образом представить процедуру возвращения он не знал. Без Юры Лба и дядьки ему с мальчишками этот вопрос не решить. Он прекратил терзать себя подобными мыслями, и надумал спуститься в подвал, посмотреть, сколько вина осталось, затем уже что - то соображать. Отперев замок, он зажёг свечку. В глаза сразу бросилось нагромождение продуктов лежащих на топчане и столе. Всевозможные консервы, сигареты, сахар, рыба - полный для каторжанина продуктовый набор. Было ясно, что здесь оперативно поработали морячки.
Фляга была пуста. Сергей понял, что ни о каком возврате речи быть не может.
Продукты для Юрки все передали на следующий день в КПЗ, при помощи дядьки, который без проблем договорился с дежурным, и Серый лично с Челноком спустили в подвал мешок. Юрку им не разрешили посмотреть, даже в глазок, но голос его отчётливо слышали за камерными дверями.
Они вышли из милиции, и пошли к аптеке, где их дожидался Иван Беда:
- Всё нормально? - спросил он у ребят.
- Без вопросов приняли, но посмотреть на него не дали, - ответил Челнок.
- Вот мальчишки вам наука, - выразительно сказал дядька, - свободой надо дорожить. - За пустяк жизнь можно себе сломать, а в Юркином случае, считаю, виноваты, взрослые и вино.
- Юрка раньше даже не курил, а про спиртное и слышать не хотел, - защитил друга Сергей, - это Беляк его испортил.
- У меня был один друг, которого вы может, и не знаете Слава Кадык, - голубятник. Он тоже вкуса вина не знает, а тюрьму уже несколько раз посетил за то, что подвержен дурному влиянию. Кстати последний срок одиннадцать лет недавно схватил за ограбление сельской почты. Ему внушили, что он самый главный и что без него им почту не взять. Вот он и пошёл за паровоза и получил за это самый большой срок, а те дружки которые его подбили на преступление шестью да семи годами отделались. И пребывать Славке долго там придётся, хотя письмо от него недавно получил, надеется на амнистию в честь пятьдесят лет Октябрьской революции. Хорошо хоть семьёй не обзавёлся. Одни голуби были, которых пришлось мне после ареста усыновить и удочерить.
- Мне кажется, Кадыковские у нас в родне имеются? - заметил Серый, - я в фотоальбоме фотографии видел.
- Вряд - ли, я бы знал об этом. А вот Лбу и его родне он точно своим приходится. А ты Сергей просто перепутал. У нас в родне есть фамилия Дыховские, но они все живут в Канаде.
- У вас родни, наверное, полгорода будет? - с восхищением, спросил Челнок у Ивана.
- Родни полгорода у Колчиных, - а у нас половина двора это точно, - пояснил Иван.
- Это всем известно, - подтвердил слова Ивана Челнок, - а у нас в городе никого нет.
- Твой отец военный, его направили в наш город работать. Откуда им взяться. А наш род и Колчиных с четырнадцатого века обживают эти прекрасные места. Колчины состоят в прямом родстве с Тургеневыми. Возможно и с нашим родом где - то породнились, - только никто об этом не догадывается. Мама моя говорит, что Герман Колчин ей приходится троюродным братом. Ей я верю, она у меня ещё не старая, и память у неё отменная. Даже если она что - то перепутала, то в объективном будущем мы сможем ещё раз породниться с этими двумя известными родами, - это точно.
После этих слов Иван намекающее посмотрел на своего племянника.
- Это не с писателем? - допытывался Челнок.
- Точно не знаю, но как я слышал, с братьями писателями, но не Иваном Сергеевичем, а Александром и Николаем. Один из них, Николай, был заочно приговорён к пожизненной каторге царём Александром первым. Он был декабрист. Каторги он избежал, так как убежал за границу. Другой брат, Александр, был исторический писатель.
- Если Тургеневы родственники Колчиным, то и нам они кем - то будут, приходится? - задался вопросом Сергей.
- Да не нужно к кому - то примазываться. Будут, не буду, не в этом суть. Главное свою кровь не испортить. Где то я слышал меткое изречение, "родни много, - родных мало". Вот в чём суть в родных, а не в родне. А если тебя сильно интересует этот вопрос, сходи, как - нибудь с Софьей Николаевной Ведерниковой на старое кладбище. Она тебе всю нашу родословную расскажет.
- А почему вся ваша родня живёт в одном дворе и даже некоторые в одном доме? - не унимался Челнок.
- Этому есть простое объяснение. Раньше существовали династии шахтёров, сталеваров, корабелов. Наша династия принадлежала к водникам и корабелам. И когда застраивали Новую стройку, вот все родственники и получали квартиры в одном квартале. Наш судостроительный орденоносный завод крепко стоит на ногах. И это предприятие многие жители считают своим родственником. И вообще жизнь сейчас на ура. Главное, что нет войны и голода. Это самые страшные вещи на земле. Вы и сами не так давно были свидетелями пустых полок в магазинах. Эксперименты Никитки Хрущёва дорого откликнулись народу.
Дойдя за разговорами до дома, ребята покинули Ивана и спустились в подвал.
Закинув ноги на стол, которые были облачены в супермодные туфли, при свечах восседал за бутылкой дорогого вина Юра Лоб. Но, что больше всех поразило ребят, он был не похож на самого себя. Вместо тюремного бушлата на нём была одета коричневая кожаная куртка. Под, ней выглядывал белый импортный свитер и главноё, что мальчишек всегда приводило в трепет, - это настоящие фирменные джинсы.
- Что рты открыли? - засмеялся Лоб. - Не узнали?
Он вытащил из кармана две тугие рублёвые пачки денег и бросил на стол:
- Вот, как надо жить? - это всего за один час, - хвастливо сказал он.
- Как за один час? - удивился Беда.
- Не как, а вот - так, - бросил Лоб ещё одну рублёвую пачку на стол. - Вы тут в подвалах отираетесь, белого света не видите. Коле Челноку в этом году в училище военное поступать, и ты Беда, наверное, в свою Мореходку этим летом поступишь. А не поступишь, осенью в армию забреют. Пора о себе уже думать, - упрекнул их Лоб.
- И что ты вкусного предлагаешь нам? - закуривая сигарету, спросил Челнок.
- Я уже вам предложил, - загадочно улыбаясь, проговорил сквозь зубы Лоб, - первым делам выходите из подполья. Белый свет и свежий воздух зовёт на великие дела. Я себе снял однокомнатную квартиру на год, а позже, если дела пойдут хорошо, хату себе куплю. Вот такие дела ребятки. Вечером жду вас у себя всех, там и потолкуем.
Лоб положил на стол бумагу с новым адресом. Засунув пачки денег в карман и допив вино из горлышка, он покинул подвал.
За круглым столом
Вечером на соседней улице в девятиэтажном доме у Юры Лба собрались Беда, Челнок, Арбуз, Перо и Туман. Чинно усевшись, кто на диване, кто в кресле все вопросительно смотрели на новоиспечённого хозяина квартиры, выжидая, что он им расскажет о перспективах дальнейшей жизни.
- Курите пацаны, кто хочет? - предложил Лоб, - в моей хате для вас ограничений нет никаких. Чувствуйте себя, как в подвале, но ощущайте свежую струю к жизни.
- Не тяни кота за хвост Лоб? - прошепелявил беззубый Челнок, - рассказывай лучше, как бабки хорошие за час можно заработать? Да побольше.
- Ты мне Челнок сейчас напомнил Марфутку из сказки Морозко, когда её дед Мороз спросил: "Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе ясная, а она ему в ответ, как гаркнет, приданного ей подавай и жениха". - Всему своё время. Будет вам и белка, будет и свисток, - загадочно ответил на вопрос Челнока Лоб.
- Я вот пацаны с течением этой новой жизни на свободе подумал, если мы сами рогом не пошевелим, то жить нам всем в нищете. Ходить в застиранной одежде и хавать тюрю, а самое главное ежедневно ощущать себя униженным, зная, что для людей с белыми руками ты быдло.
- Я таким себя не считаю? - возразил Арбуз.
- Арбуз, у тебя родители и сам ты живёте в куражах. Папа, управляющий банком, а мама директор универмага. Чего тебе не жить. И я не возражаю, если ты откажешься от моего предложения прямо сейчас, потому что завтра будет уже поздно. На твоё место, я возьму Салёпу или Балту.
- Я отказов никаких не делал, и не собираюсь делать, здесь все мои друзья и братья. Я до последнего конца буду с ними. И прошу запомнить, мои родители государственные работники, а не владельцы банков и пароходов.
- Вот это уже другой базар, - одобрил слова Арбуза Лоб.
- А ты, почему Салёпу, Балту и Максима не пригласил? - спросил Перо.
- Дойдёт время и до них. Хочу, вам сказать одну вещь, - вы все парни спортивные и удача нам будет сопутствовать только в том случае, если мы будем соблюдать дисциплину и режим. А это значит не употреблять спиртного и не выполнять самостоятельно никаких действий без моего разрешения. Это я вам заявляю, на правах вашего старшего товарища, который имеет некоторый жизненный опыт. Вы посмотрите, как на вас смотрят другая вылезшая из помоек шпана?
- А чего? - нормально, - перебил его Беда, - в обиду мы до сих пор себя никому не даём. Сами ведём себя культурно, и в городе знают, что с нами шутить опасно. Если что, мы быстро мобилизуемся. У меня одного только наберётся больше двадцати родственников в нашем дворе, а по городу если собрать?
- О твоей многочисленной родне известно всему городу, но я не об этом сейчас, - Лоб сделал небольшую паузу. Обвёл всех пацанов пронизывающим взглядом и сказал:
- Парни почву себе надо готовить к будущей жизни. Вы не успеете оглянуться, как какой ни будь Петя Бархотин или Терентий Понькин, которые вам сегодня мячи за воротами подают и с подобострастием в глазки заглядывают, завтра с большой мошной будут жилы с вас тянуть, и услаждаться этим. Меня не было три года. Я кое, что надумал там сидя на нарах. Вас никто не обижает до поры до времени. А как только у скворцов и дятлов появятся бабки, они могут прибуреть и сильно. Тогда будете после ловить неприятные моменты. Не забывайте, что деньги - это исполнение всех ваших желаний, - это не я сказал, а древние умудрённые люди. Я посмотрел на тех уродов, которых я раньше за людей не считал, и сейчас не считаю. Хоть они и надели костюмы дорогие на себя и гаврюхи повязали на шею, дух у них как был на мизере, он таким и остался и я вам при случае это докажу.
- Лоб, хватит Войну и мир Льва Толстого рассказывать, я это произведение почти наизусть ещё в седьмом классе знал. Ближе к делу давай, - торопил его Беда.
- Если вам не терпится, - то слушайте дальше, - не выдержал Лоб, - сообщаю вам новость очень приятную для всех нас:
Первое, я получил маляву от одного авторитетного нашего земляка Минина.
- Известный скиталец по тюрьмам, - сказал Челнок. - Зачем он нам с таким ярлыком, - испуганно выпалил он. - Меня не прельщает перспектива из - за него париться на нарах.
- Молчи дурень, и не шевели губами пока я не закончу - осадным голосом приструнил Лоб Челнока, - это Минин тебе может сказать, что ты ему не нужен. Вдумчивей надо быть, если сигары хочешь курить с острова Свободы.
Челнок сразу приник и виновато опустил голову.
- Минин зону держит, и его короновали недавно, - продолжил Лоб. Он стал вторым в нашем дворе вором в законе и третьим в городе.
- Так же как и Рамбая короновали? - подколол лба Беда.
В ответ Юра ему показал кулак.
- Нет, но ты сам посуди, - возразил Серый, - Минин хоть и не жил в нашем городе, но он мне, как и Иван родственник. Я ничего не знаю про его корону, а ты знаешь.
- Скоро и ты узнаешь, - заверил Беду Лоб.
- Всё равно ты Юра зря на Кольку Челнока накатил. Он имеет право на своё мнение. Захар Минин был классным бомбардиром ещё до Ивана. Один сезон им посчастливилось играть вместе. В то время уже у Захара было три горба за плечами. И что он нам преподаст сегодня, мы не знаем. Хотя справедливости ради сказать со мной всегда за руку здоровался по - взрослому. И детская память мне подсказывает, что с дедом моим Романом он дружбу водил крепкую. Но, ни разу его не видал в компании Часовщика, а это настораживает. Часовщик и дед, друзья детства.
- Какой ты умный Беда, как вутка, - съязвил Лоб, - я говорю вам, что Минин третий в городе вор в законе. С таким человеком дружбу водить, - почёт и уважение!
А первые кто два? - спросил Арбуз.
- Ты чего Арбуз, сегодня только родился? - удивлённо спросил Лоб.
- Родился я конечно не сегодня, - ответил Арбуз, - но про первого и второго ничего не слышал, и мы все в сомнении.
- Молодые ещё, - покачал головой Лоб, - тогда слушайте заметки исторической летописи, - сказал он. - Первым довоенным вором в законе у нас был дядя Гриша Часовщик. Это человек - легенда. Его интересной и тернистой жизни хватит на целую книжную эпопею. Всё у него в жизни было. И тюрьмы с лагерями и война в штрафном батальоне с расстрелом, где он оставил ноги. И даже любовь без ног с молодой учительницей Ниной, с которой он до сих пор живёт, но в браке не состоял и не состоит.
- И отпаривает он её своими колодками прилично, когда пьяный в карты проигрывает у сараев, - захохотав на всю комнату, - сказал Перо.
- Это от большой любви он её так ласкает, - вышел из осады Челнок.
- Зря смеётесь, - остановил веселившихся парней Лоб, - этот человек заслуживает большого уважения к себе. Он считается патриархом уголовного мира. Это колоритная личность, один из уважаемых воров в СССР. Вторым вором у нас стал Таган, - он недавно освободился. И уже при делах и все серьёзные вопросы решает на пять. Нам до него ещё расти да расти, но думаю, он вскоре нас заметит. Кстати, Беда, твой дядька Иван был воспитанником Часовщика и почудил он не хило в своей молодости. О нём, тоже орденоносные мифы ходили по городу.
- Я всё знаю, - сказал Серый, - но с Иваном эту тему не затрагиваю. Но мне порой кажется, что он до того интеллигентен, что кроме книг, футбола и охоты ничего в жизни не признаёт.
- Футболист он был известный, - это мы все знаем, и если бы не травма играл бы, до сей поры, - задумчиво сказал Лоб, - правда у нас во дворе в кого не кинь футболисты или хоккеисты.
Ну ладно дело не в этом, а в следующем. Минин пишет, что скоро придёт. Я вчера был на том берегу по вызову у его приятеля Севы Пескаря. Вы его все знаете, он часто к нам приезжал во двор к Часовщику. Так вот Сева дал мне прочитать эту маляву. Минин меня просит, чтобы я подбирал молодёжь нашу проверенную не гнилую и привлекал её к работе. Вы чувствуете, какая у нас поддержка могучая будет? - посмотрел Лоб на всех мальчишек, как Наполеон.
- Сева многих барыг и цеховиков контролирует в нашем городе. Сапожники и те ему отстёгивают бабки. И сегодня он утром дал мне возможность неплохо заработать.
- Давай, не тяни резину, - мы с Челноком видали эти бабки и готовы, хоть сейчас пойти их зарабатывать, - нетерпеливо высказался Беда.
- Мне уже нравится, что я вас, наконец - то заинтересовал.
Я сегодня подбил большие бабки. Откровенно вам скажу, таких денег я в жизни в руках не держал. А всего - то дел, - прокатился немножко от судостроительного завода на машине с загруженными высококачественными электродами для сварки, которые изготавливают в электродном цеху. И ты в бобровой шубе. А приезжают за ними из разных городов.
- Короче угнал, пока водила в столовой был или с бумагами бегал, - догадался Беда.
- Молодец сообразительный, - похвалил его Лоб, - но мы этим заниматься не будем, хотя если кому подфартит такая удача, - пожалуйста. Но лично я ответственности за ваши действия нести не буду. Это может вам обернуться тюрьмой. При этом сам от подобного соблазна никогда не откажусь. Цена пяти тонн электродов куча денег. Представляете, что это такое? А у нас этих тонн будет, - не пересчитать.
- Ясный корень, - прошамкал Челнок, - а мы что будем делать?
- Ваше дело разведка, ходить около проходных завода, записывать номера, узнавать, откуда машина. Они зачастую ждут отгрузки не по одному дню. Желательно войти в тесный контакт с шоферами или экспедиторами. Узнавать если у них наличные бабки на покупку, предлагать им электроды, ниже заводских цен. Так, чтобы они были заинтересованы личным наваром.
- То есть, у одних мы крадём, а другим продаём, - вновь перебил Беда Юру Лба.
- Я не сказал, что обязательно воровать нужно. Сбыт этих электродов у нас будет широкий. Он уже существует, я в этом убедился. Короче ваша работа искать покупателей, и пять процентов от сделки ваши.
- Меня это вполне устраивает, - согласился быстро Беда, - ты только после объяснишь, куда гнать гружёную машину. А куда её после пустую отгонять, мы сами разберёмся. Действительно пацаны, чего мы будем по подвалам ходить сопли жевать, лучше поработаем, немного на себя. Меня только недавно совесть мучила за флягу с вином, которую мы умыкнули у грузчиков. Да жалко их с одной стороны, а с другой, если подумать, они сами виноваты. Напились и забыли о ней. О нас в будущем никто не подумает, потому, что мы родом из Сталинского двора.
- Всё правильно Серый, - одобрил высказывание Беды Лоб, - я бы вам более мрачную картину мог рассказать вашего ближайшего будущего, но вы сами кажется, допёрли до всего. Вас впереди ждёт многих армия. Придёте из армии, что на завод пойдёте? - Там за копейки пахать будете? - продолжал говорить Лоб.
- На заводе не только на квартиру не заработаешь, но и приодеть себя толком не сможете. А расходы на девочек, на свой отдых. - Здесь средства немалые потребуются.
Институты сегодня тоже многого не обещают.
- Всё нам понятно, - сказал до этого сомневающийся Арбуз.
- Так, что нам можно завтра начинать шустрить у проходных завода? - спросил Перо.
- Я завтра с теми пойду, кто свободен от школы, - промолвил Лоб, - а позже я Луку подтяну к этому делу.
- Да, какая школа. Надо почин сделать? - возразил категорически против похода в школу Перо.
- Всё, тогда решили, сказал Лоб. - Завтра, у главной проходной собираемся, а сейчас давай чайку попьём, и кур жареных поедим, - предложил Лоб. - Это вам не голуби - сизари, приготовленные на керогазе, а куры - гриль, - приговаривал Лоб, вынимая из сумки аппетитно зажаренных тушек птиц и другие деликатесы.
- Туман иди, поставь чайник? - попросил он.
Лоб разорвал на части кур, открыл рыбные консервы, нарезал колбасы. Из сумки достал пять французских ещё горячих батона и две пачки шоколадного масла. Такие продукты пацанам не каждый день приходилось кушать. И они с жадностью накинулись поглощать съестное.
- Вот пацаны, будем хорошо работать, - питаться каждодневно так будем, - изрёк Лоб, - а может быть и лучше. Я завтра схожу в детский дом навещу Луку, надо его прикинуть трохи в приличную одежду да денег ему дать. Парень взрослый уже.
- А что - то его в этом году в школе не видать и во двор не приходит, - с ехидцей спросил Перо, - он никуда случаем не поступил у тебя?