– Дорогой мой, называйте данное обстоятельство, как вам заблагорассудится. Я посмотрю на вас дня через два-три, когда вы будете голодны.
Немного поразмыслив, Конрад пришёл к выводу, что учитель прав: голод – плохой советчик.
Глава 5
Спустя полчаса учёные мужи стояли перед воротами замка Марицетти. Альберт обхватил правой рукой медное кольцо, прикреплённое к воротам, и изо всей силы постучал им.
Из надвратной башни показался стражник:
– Кто такие?
– Я – Альберт Савойский, маг и алхимик, с поручением к его милости графу Марицетти.
Стражник удивлённо хмыкнул, но в воротах открылась калитка, через которую маги-алхимики беспрепятственно прошли во внутренний двор замка. Конрад огляделся: да, замок разительно отличался от Сполетто – не тот размах.
Появился мажордом, подозрительно оглядел гостей, обратив внимание на кровоподтек вокруг глаза Альберта, но всё же любезно проводил гостей в зал.
– Прошу вас, уточните, по какому вы поручению, дабы я доложил господину графу.
– По поручению герцогини Сполетто, – солгал, не моргнув глазом, Альберт.
Сказанного было вполне достаточно, чтобы граф принял гостей сию же минуту.
Гости вошли в кабинет графа, он пригласил их жестом присесть, не говоря ни слова.
– Благодарим, ваше сиятельство, что приняли нас. Два часа назад мы покинули замок Сполетто, оставив герцогиню в удручающем состоянии. Мы пытались вмешаться, заступиться за юную госпожу. Но герцог был в бешенстве, и вот видите, чем всё закончилось, – Альберт показал на синяк под глазом. – Нас выгнали, ваше сиятельство, за дерзость, но я как, придворный маг Его светлости не мог оставаться в стороне и созерцать всю жестокость его поведения по отношению к беззащитной даме. Напоследок несчастная госпожа посоветовала искать защиты у вас, ваша милость. Мы боимся мести герцога, так как обитатели Сполетто узнали то, что не предназначено для чужих ушей.
Граф пришёл в неподдельное волнение. Он понимал, что всё открылось, и дочери теперь придётся трудно. Ничего, пройдёт время, и всё образуется, герцог – не князь, он богат, благороден, знатен и не откажется ни от Рамины, ни от ребёнка.
– Я награжу вас за благородный поступок, позволю остаться в моём замке. Но предупреждаю: если не окажете мне помощь, нам придётся проститься.
– О! Благодарим вас, ваше сиятельство! Мы счастливы служить вам. Например, мы сможем сделать вас ещё богаче, – Альберт обворожительно улыбнулся, уверенный, что граф проглотит наживку. Так оно и получилось.
– Богаче… – граф задумался. – Вы имеете в виду алхимические штучки?
– С вашего позволения, ваше сиятельство, превращение свинца в золото алхимическим путём.
На следующий день, граф Марицетти приказал оборудовать лабораторию, чтобы Альберт и его ученик могли проводить различные опыты. Альберт был доволен, всё складывалось удачно. Славно жить на свете, когда он полон простаков, порой даже знатного происхождения!
* * *
Прошло несколько месяцев в трудах и каждодневных опытах, но алхимики были по-прежнему далеки от заветной цели – получения золота. Граф Марицетти постепенно терял терпение. Альберт понимал, что это обстоятельство может привести к плачевным последствиям, в результате которых они снова окажутся в чистом поле, в лучшем случае – с узелком в руках. Поэтому Альберт решился на последний отчаянный шаг.
Конрад как юноша умный, склонный к размышлениям по поводу и без него постепенно разочаровывался в своём великолепном учителе, – уж слишком много промашек, и как следствие – сплошные неудачи. Ему же хотелось богатства, любви прекрасной девушки! А приходилось de lucro vivere, довольствоваться полной грудью прачки Сильвии. Хотя она и была хороша собой, но всё же на три года старше Конрада, с огрубевшими руками от постоянных стирок, да ещё и собирала вокруг замка всякие травы.
Конрад не воспринимал всерьёз её занятий и приготовления отваров, позволявших избежать нежелательных последствий любви. Сильвия же исправно поила своими приготовлениями почти всю прислугу. Когда Конрад спрашивал, где она научилась таким премудростям, она отшучивалась, говоря, что её бабка была известной знахаркой в здешних местах.
Но несмотря на все предосторожности Сильвия понесла ребёнка от Конрада и решила оставить плод любви, надеясь в душе, что молодой алхимик останется в замке навсегда. Пока же она решила умолчать о последствии их бурных ночей.
…Спустя некоторое время Альберт поделился своими намерениями с Конрадом:
– Конрад, выслушайте меня и постарайтесь понять. Получение золота алхимическим путём – процесс длительный и сложный. Опасаюсь, что наш благодетель потеряет терпение, прежде чем мы достигнем каких-либо результатов. Предлагаю провести лектистернес. Конрад удивлённо воззрился на учителя.
– Что значит – лектистернес, учитель?
– Не пугайтесь вы так, дорогой мой. Ничего страшного в этом нет, просто вызовем духов, и они поведают нам, как добыть золото, – с напускным спокойствием пояснил Альберт.
Конрад почувствовал, как внутри у него всё похолодело…
– Да, но такое предприятие весьма опасно! – с жаром возразил он.
– Уверяю вас: не опасней талисманов, – Альберт как всегда пребывал в своём привычном состоянии полной самоуверенности.
Поздно вечером в пустом помещении Альберт и Конрад накрыли стол по числу духов, которых они намеривались призвать. Они поставили три кубка вина, разделили пирог с мёдом так же на три части, разложив их по серебряным чашам.
Альберт приготовился призвать первым Герберта Аврилакского, который при жизни достиг определённых магических высот и оставил после себя множество трудов по алхимии и магии, но ни в одном его фолианте не было подробного описания получения золота, хотя было достоверно известно, что опыт магу удался.
Альберт отломил небольшую часть пирога от куска, предназначенного для Герберта Аврилакского. Конрад разжёг огонь в чаше, стоявшей посередине стола, медленно подсыпая в него смесь из корня фиалки, каменной мяты, пиона, горной петрушки, семени льна, шафрана и клещевицы, чтобы отогнать злых духов и приведений. После того как по помещению распространился дурманящий аромат трав, Альберт бросил кусочек медового пирога в чашу с огнём и произнёс:
– О дух великого Герберта Аврилакского, призываю тебя! Приди к нам с миром! Отведай нашего угощения!
В помещении поднялся ветер, затем стол, стоявший посреди комнаты, задрожал; огонь, горевший в чаше, окрасился в яркий пурпурный цвет, отразившись всполохами на каменных стенах.
Нечто прозрачное появилось в воздухе над столом, затем яркая вспышка озарила помещение, – стол разверзся на части, серебряные кубки разлетелись в разные стороны, один из которых сильно ударил Конрада по голове. Сознание юноши помутилось. Падая, он смутно заметил, что "нечто" превратилось в голову с рогами и красными горящими глазами, как раскалённые угли.
…Конрад очнулся. В помещении было темно. Стоял терпкий запах трав, который перебивал запах серы. Голова болела, он ущупал её рукой: на лбу вздулась огромная шишка. Юноша попытался подняться на ноги, на ощупь ухватился за дверной засов – тот был открыт. Конрад не понял, кто именно открыл дверь, и покинул помещение. С трудом юноша дошёл до своей комнаты и упал прямо у порога.
Наконец в узком коридоре появился начальник стражи и ещё несколько людей, держащих факелы.
– Что происходит, позвольте узнать? – возмущался начальник стражи. – Чертовщина какая-то творится: факелы погасли, вино выплеснулось из всех кубков на ровном столе, табуреты на кухне прыгают. Женщины визжат, что нечистый в замке! Я найду этого шутника и шкуру с него спущу! А это ещё кто? – начальник стражи указал на Конрада, лежавшего на полу.
Два стражника приподняли юношу и осветили его факелом.
– Это, кажется, помощник придворного мага… Ну и шишка у него на лбу!
– Взять его под стражу. Завтра разберёмся! – распорядился начальник стражи.
Стражники подхватили Конрада под руки и поволокли в темницу.
На следующий день, когда Конрад окончательно пришёл в себя, он попытался вспомнить, что произошло во время лектистернеса. В голову приходило лишь одно объяснение – они с Альбертом вызвали явно не Герберта Аврилакского, а самого демона тьмы. Конрад испугался своих мыслей, его трясло, он судорожно пытался припомнить хотя бы одну молитву.
В это время Альберт Савойский плыл на лодке вниз по течению Тибра с твёрдым намерением покинуть Папский протекторат и направиться подальше от Сполетто.
* * *
Конрад провёл в заточении несколько дней – у него было достаточно времени, дабы многое переосмыслить в жизни. Он понял, что Альберт – мошенник, который сам до конца не понимает, насколько опасны его неумелые действия.
Мысленно Конрад поклялся: если он выберется из этой неприятной истории, то посвятит свою жизнь борьбе со злом и проходимцами вроде Альберта.
Но неприятности Конрада не закончились лишь заточением в темнице. Мало того, что граф Марицетти приказал изгнать его с позором из замка, в довершение всего Сильвия сообщила, что понесла от него ребёнка. Конрад пребывал в растерянности: он был слишком молод, без средств к существованию, ему вовсе не хотелось заводить семью.
– Сильвия, прошу тебя! – взмолился Конрад. – Ты же знаешь травы, способные избавить тебя от ребёнка! Избавься от него! – продолжал настаивать он.
– Ты говоришь "от него"! Стало быть, это мальчик…
Девушка сникла, не ожидая от своего возлюбленного такой негативной реакции.
– Сильвия, я сказал просто так, не придирайся к словам. – Отозвался Конрад, несколько смягчив тон.
– Нет, Конрад, я оставлю ребёнка! – заявила Сильвия, преисполненная решимости.
Конрад не понимал её упрямства.
– Но почему? Ведь стольким девушкам ты помогла избежать нежелательных последствий!
– Я хочу сохранить этого ребёнка! – отрезала Сильвия. – И если он тебе не нужен, то ты свободен и не имеешь предо мной никаких обязательств.
Конрад схватился за голову, он даже не предполагал, что его подруга может проявить такой характер. Наконец он сдался…
– Хорошо, если так хочешь, оставь ребёнка. Я отправлюсь в Остию и пришлю тебе весточку, как только устроюсь.
* * *
Альберт плыл на лодке вниз по течению Тибра, намереваясь достичь Остии. Ещё недавно он, преисполненный надежд обрести славу и богатство, преодолевал это расстояние вместе с юным Конрадом, которого предал, бросив на произвол судьбы. Увы, Альберт потерпел очередную неудачу, всё вышло не так, как хотелось – сытая, богатая жизнь оставалась по-прежнему мечтой.
Кошелёк Альберта был тощ и почти пуст, если не считать пары серебряных монет. Ведь он и собраться толком не успел: надо было срочно уносить ноги из замка Марицетти. Невольно алхимик вспомнил о своём ученике, которого оставил "расхлёбывать кашу, которую сам же и заварил".
Альберт вздохнул и отмахнулся от тягостных дум, решив: "В конце концов, в этой жестокой жизни каждый за себя!" Затем усилием воли он придал своему лицу уверенности, ведь уверенность – это немалая доля успеха в жизни!
Горе-алхимик отряхнул куртку, поправил дорожную сумку, висевшую на плече. В это время его окликнул лодочник.
– Сударь, скоро Остия. Извольте расплатиться за перевоз! – потребовал тот.
– Ах, да… – неопределённо протянул Альберт. – Я вознагражу тебя, ты получишь больше, чем деньги. Ты обретёшь удачу, и она будет сопутствовать тебе всегда и везде: вот возьми, – он порылся в дорожной сумке и извлёк из неё очередной пантакль, начертанный на коже молодого ягнёнка. – Этой вещице нет цены!
Он уверенным жестом вложил пантакль в руку ошеломлённого лодочника и гордо удалился с пристани. Бедолага так и остался стоять, рассматривая столь странную оплату своих услуг.
Альберт шёл спокойно, как подобает почтенному человеку, ему некуда было спешить, да и чем заняться в незнакомом городе, он пока не решил.
Дорога между тем привела его на рыночную площадь: торговля шла полным ходом. "Славно, вот сюда-то мне и надо, – решил горе-алхимик. – Что ж, начнём с самого начала: рекомендации у меня нет и быть не может, стало быть, места в приличном богатом доме мне не найти. Придётся воспользоваться доверчивой служанкой. Давно я этим не занимался, придётся тряхнуть стариной и вспомнить юность!"
Овощи и фрукты в изобилии лежали на прилавках торговцев, при одном только их виде у Альберта закружилась голова и подвело живот. Пройдясь по торговым рядам, он заметил миловидную девушку, державшую внушительного размера корзину с покупками, которая казалась весьма увесистой.
Альберт приосанился и подумал: "Попытка – не пытка! Не будь я Альберт Савойский, если она меня не накормит!" Он подошёл поближе к девушке и с видом знатока начал выбирать салат на лотке торговца.
– Любезный торговец! А товар-то у вас вялый! – нагло заявил мошенник.
Девушка встрепенулась и начала внимательно рассматривать пучок салата, который уже собиралась отправить в корзину. Теперь она засомневалась, нужно ли это делать?
– Вы, сударь, зря наговариваете на мой товар! – возмутился торговец.
– Отнюдь! – с тем же вызывающим видом выдал Альберт. – Вот смотрите! – Он расковырял серединку пучка. – Вы прячете вялые листья внутри!
Девушка охнула и брезгливо бросила пучок салата на прилавок торговца.
– Ах, как вам не совестно обманывать приличных людей! – возмутилась она.
– Да, да, – поддакнул Альберт. – Идёмте отсюда, сударыня, я помогу вам выбрать зелень получше. Не сомневайтесь!
Альберт подхватил корзину девушки и уверенно зашагал к следующему торговому ряду. Девушка, несколько растерявшись, поспешила за ним.
– Сударь! Отчего вы решили помочь мне?
– Мне жаль, что торговец пытался всучить вам негодную зелень. Вам, столь очаровательной особе!
"Очаровательная особа" зарделась, ей было приятно, что элегантно одетый господин, хоть и без шляпы, заметил её и сделал столь изысканный комплимент.
– Как вас зовут, мадонна? – поинтересовался Альберт.
– Трузия, – ответила юная особа, совершенно разомлев от подобного обращения.
– Весьма рад! Я – Альберт Савойский. Учёный, маг и алхимик, – он слегка поклонился Трузии, отчего чёрная, как смоль, прядь волос упала на его смуглое лицо, придав ещё большей привлекательности и выразительности.
Трузия улыбнулась: молодой мужчина был удивительно хорош и в её вкусе.
Альберт собственноручно выбрал зелень для своей новой знакомой и проводил её до дома. Дом оказался весьма богатым, окружённым высокой кованой оградой, увитой диким виноградом. Трузия приоткрыла маленькую калитку для прислуги:
– Благодарю вас, Альберт, за помощь.
– Всегда к вашим услугам, мадонна! – ответил опытный соблазнитель и поклонился. – Когда я вновь вас увижу?
– Ах, право, не знаю… – растерялась Трузия.
– Да, мадонна, вы могли бы мне посоветовать приличное жильё и стол в этом прекрасном городе, я здесь недавно и не знаю, где остановиться.
Трузия, не обратив внимания на то, что её собеседник практически без багажа, сказала:
– Вы можете остановиться у моей матери, здесь недалеко. Она – прачка, и благородный постоялец с приличными манерами ей не помешает.
– Прекрасно! – тут же оживился пройдоха, понимая, что заморочить голову простой прачке не составит для него большого труда.
– Я провожу вас, сударь, только занесу корзину в дом, – пообещала Трузия.
Вскоре они шли по узкой заплёванной улочке к дому Трузии. Неожиданно из окна второго этажа появилось ведро, и помои чудом не угодили им на голову.
Трузия смутилась:
– Вы, верно, не привыкли к таким местам…
– О да! – подтвердил Альберт и стряхнул с куртки брызги противной вязкой жидкости.
Наконец Трузия и Альберт свернули за угол, перед ними оказалась обшарпанная дверь с покосившимися ступеньками.
– Здесь, – девушка открыла дверь своего убогого жилища.
На Альберта пахнуло затхлым воздухом, несущим в себе сырость, плесень и нечистоты.
"Господи, помилуй меня!" – взмолился Альберт, редко обращавшийся к Всевышнему, и переступил через порог.
– Вот уже почти полгода я не живу здесь, – щебетала Трузия. – Моя госпожа, мадонна Лукреция, требует, чтобы прислуга была всегда под рукой.
Девушка, приподняв подол платья, поднималась по узкой лестнице на мансарду. Альберт, полный ужаса, следовал за ней: "Что делать, за неимением лучшего и это сойдёт", – решил он.
Мансарда была душной и сильно накалялась к полудню. Её единственное окно, которое не открывалось, выходило на соседнюю черепичную крышу, сохранившую местами первоначальный красный цвет.
Альберт огляделся:
– Отлично! Сколько я должен за постой?
– Думаю, что серебряного скудо в месяц будет достаточно, – неуверенно вымолвила Трузия.
– Мадонна! – воскликнул Альберт. – Ведь это грабёж средь бела дня! Вы уподобляетесь торговцу зеленью, простите за столь резкое сравнение.
Трузия окончательно стушевалась: ей очень хотелось, чтобы мужчина остался. Он же по-хозяйски раскладывал свои немногочисленные пожитки.
– Мадонна! Давайте уменьшим арендную плату в два раза и останемся верными друзьями.
Альберт вложил во взгляд всё известное ему искусство ловеласа, взял Трузию за руку и произнёс томным голосом:
– Соглашайтесь, умоляю вас!
Трузия затрепетала от прикосновения мужчины, он же, почувствовав её слабость, понял, что здесь будет, чем поживиться.
– Договорились, сударь, – пролепетала она и зарделась, как мак.
– Тогда я остаюсь, – сообщил Альберт всё тем же томным тембром.
– Да, кстати, мадонна, – постоялец нарочито величал девушку не подходящим для её статуса обращением. – А кто ваши соседи?