"Где моя вера? Даже глубоко внутри, <…> нет ничего кроме пустоты и тьмы. <…> Если Бог существует – пожалуйста, прости мне. Когда я пытаюсь обратить мои мысли к небесам, возникает такое осознание там пустоты, что эти самые мысли возвращаются, как острые ножи, и ранят мою душу". С такого откровения нелишне начать, потому что столь явное противоречие, столь ужасная двусмысленность должны тем более убедить, что маленькие, позитивные дела каждый день, исполняемые спокойно и искренне, очищают истерзанную тяжелыми мыслями душу, возвращают здоровье и радость бытия. Поэтому журналисты чаще и с большим энтузиазмом приводят другое высказывание самой знаменитой монахини: "Ад – это место, где дурно пахнет и где никто никого не любит". Конечно, ключевое понятие ее жизни: "любит – не любит". Она зареклась любить, несмотря ни на что. Несмотря на сомнения в существовании Бога. И она выполнила обет любви! И исцелялась благодаря ему, утвердив свою персональную концепцию ежедневных "малых дел". Эти акты чистой, жертвенной, выношенной в сердце любви ко всякому страждущему играли роль особой природной медицины, заветного эликсира жизни. Добровольно и великодушно отдавая любовь, мать Тереза получала взамен наполненную, содержательную жизнь. И такой судьбой доказала: любовь, пусть даже в мыслях разъединенная с Богом, остается такой же сильной по уровню своих целительных вибраций и энергетики. Воистину, вера творит чудеса!
Албанка Агнес Гонджа Бояджиу рано проявила себя как высоко мотивированная личность. В 18 лет она вступила в монашеский орден, оставив идею стать журналисткой. Как часто бывает в таких случаях, идее высшей добродетели – служению – предшествует цепь непредвиденных разочарований. Сначала война и принесенные ею разрушения, смерть отца, тяжелые испытания в юном возрасте. И вдруг осознание, что на самом деле является важным и ценным в этом непредсказуемо меняющемся мире. Конечно, любовь! Вслед за пониманием основополагающего принципа бытия следует нестандартное, может быть, шокирующее близких решение уехать на край земли, в далекую Калькутту, чтобы там служить вечной невестой Христа! Даже ее стойкая, рациональная, мудрая мать была обескуражена решением младшей дочери. Но, очевидно, именно такой кардинальный путь был избран во избежание искушения что-то изменить в будущем, эмоциональным желанием не оставить себе даже малейшей возможности отступления. Агнес жгла мосты, чтобы окончательно и бесповоротно удалиться от мирской суеты, в том числе от семьи, чтобы не искушать себя и не уподобиться многим, делающим светскую карьеру. Девушка была непреклонна в своем решении, хотя интуиция подсказывала ей, что она больше не увидит мать и свою семью.
Изменив коренным образом жизнь и вскоре после этого получив имя сестры Терезы, юная монахиня (проведя некоторое время в Ирландии) отправилась в Индию, чтобы вести неприхотливую жизнь миссионерки. Как указывают ее биографы, в бедной части Калькутты она работала учительницей, осваивая те новые области знаний, которые могли ей пригодиться в будущей миссии. Вероятно, она с самого начала чувствовала, что учительство было лишь ее подготовительной частью к главному делу жизни. За годы преподавания в женской школе Святой Марии она досконально изучила английский язык, хинди, бенгальский и даже стала директором школы. К 36 годам сестра Тереза приняла все монашеские обеты и, как сообщают биографы, была восхищена благостью этого события.
Возможно, именно в это время она испытывала наиболее сильные сомнения и потрясения, размышляя об окружающем мире и своем месте в нем. С одной стороны, она отдавала всю себя попыткам улучшить мир и наполнить его любовью; с другой – видела вокруг себя слишком много горя, поистине страшные картины смерти, когда родители бросали на дороге больных детей, а взрослые дети оставляли покрытых коростой родных ожидать конца. Нравы, подстегиваемые непреодолимой нищетой, казались даже не первобытными, попросту кощунственными.
Так или иначе, но именно в это время женщина заболела туберкулезом, который оказался для нее своеобразным рубежом, требовавшим ответа на вопрос: "Будет ли она следовать великим целям утверждения любви или отступится?" Сама она расценила появление болезни довольно однозначно. "Я чувствовала, – вспоминала она годы спустя, – что Господь ждет, чтобы я добровольно отказалась от спокойной жизни в моем ордене и вышла на улицы служить нищим. Это было ясное и четкое указание: я должна была покинуть стены монастыря, чтобы жить среди нищих. И не просто нищих. Он призывал меня служить отчаявшимся, самым убогим в Калькутте – тем, у кого не было никого и ничего, тем, кто не может даже идти просить милостыню, потому что они голые, у них нет даже лохмотьев, чтобы прикрыть тело. Тем, кто в изнеможении падает на улицах, осознавая, что умирает. Тем, кто уже не плачет, потому что у них уже нет слез…"
"Исключительная интуиция", – скажут одни. "Неразрывная связь с Богом", – заявят иные. И те и другие близки к истине. "Нести любовь" – это, конечно, удел немногих великих людей, аватаров. Сделав свой выбор, сестра Тереза уже не испытывала ни смятения, ни страха смерти – ее глаза видели вещи пострашнее. Просто у нее состоялся откровенный разговор с Богом. Иным людям для этого необходимо навсегда покинуть этот мир, избранным достаточно оказаться на краю жизни. Смертельная болезнь или непредвиденная травма – часто только призыв Бога для душевного разговора, просто многие не способны распознать голос Творца. Сестра Тереза смогла.
Она поведала, что, отправившись на лечение из сырой Калькутты в горный Дарджлинг, испытала некий катарсис, Божественное откровение, в ходе которого ей было указано отправиться в трущобы Калькутты, чтобы служить беднейшим из бедных. Разные биографические источники указывают на различные события, которые вызвали новую трансформацию сознания самоотверженной женщины. Возможно, все они в той или иной степени правдивы и имели место. Наиболее известна такая история. Однажды сестра Тереза стала свидетельницей невыносимого зрелища: заживо гниющую, уже навечно скованную болезнью женщину в городскую больницу привез на тачке сын и оставил у входа. Монахиня попыталась пристроить в эту самую больницу несчастное, страдающее от предсмертных мук существо. Но ей отказали, и то, что было когда-то человеком, умирало изгоем, разлагаясь на глазах. Сначала сестра Тереза попыталась помочь умирающей, но отступила. Сама она так вспоминала об этом ключевом эпизоде своей жизни: "Я не могла возле нее находиться, ее коснуться, переносить ее запах. Я убежала. И стала молиться: "Святая Мария! Дай мне сердце, полное чистоты, любви и смирения, чтобы я могла принять Христа, Христа коснуться, любить Христа в этом разрушенном теле". Я вернулась к ней, я к ней прикоснулась, я вымыла ее, я помогла ей. Она умерла с улыбкой. Это был для меня знак, что любовь Христова и любовь к Христу сильнее, чем моя слабость".
Смиренная монахиня на практике осознала, что великая, безропотная, жертвенная любовь способна победить любое отчаяние. И болезнь, и страх смерти, и слабость тела перестанут отталкивать, если направить любовь к тем, кто более всего в ней нуждается. Похоже, о своем туберкулезе она почти перестала думать, когда было принято решение заботиться о страждущих. А через некоторое время монахиня уже получила разрешение от руководства ордена помогать нищим и обездоленным. Еще через два года сестра Тереза основала в Калькутте монашескую общину, цель которой – создавать приюты и больницы для бедных и тяжелобольных людей, независимо от их национальности и вероисповедания.
Неизвестно, доставляла ли ей болезнь неприятности, но в биографических данных можно отыскать важные свидетельства. О том, что кроме духовного и психологического уровней она обращалась и к лечению тела физического. Наряду с исцеляющими мыслями, трансформированными в любовь к больным и несчастным, она то и дело обращалась к молитвам и постам. Исцеление женщины, которая в это время становится для мира уже матерью Терезой, было достигнуто благодаря природным очищениям на всех уровнях: телесном, энергетическом, духовном. Она подчинила всю свою деятельность единой цели, единой мысли, подчеркивающей святость суждений, доходящей до самых неискушенных сердец. Наиболее известны такие ее слова: "Из-за того, что мы не видим Христа, мы не можем выразить Ему нашу любовь, но ближних всегда можем видеть и по отношению к ним поступать так, как поступали бы по отношению ко Христу, если бы видели Его".
Жизнь среди отверженных для людей, подобных матери Терезе, возможна лишь в тех редких случаях, когда человек психически и духовно готов к полному растворению в любви. Будем откровенны, такие случаи исключительны. Но даже не умея достичь такого уровня восприятия ближнего, человек способен преодолевать себя, опираясь на любовь, отказавшись от гнева и агрессии, от вины и обиды, взяв в качестве безотказного медицинского средства любовь ко всему живому, на какую только способно в данный момент его сердце, независимо от реальных знаний, образования, житейского опыта, достигнутого положения, материальных благ. Опыт матери Терезы свидетельствует, что, начав с малого, человек способен развиваться и сделать больше, чем он представлял в начале пути. "Если вы осуждаете кого-либо, у вас не остается времени любить его! Любите! Несмотря ни на что!" – призывала мать Тереза. Говорят, что эта простая женщина излучала свет и что к ней со всех сторон тянулись люди.
Стоит отметить, что мать Тереза всю жизнь оставалась слаба телом, но мало думала об этом, излечиваясь все тем же проверенным средством – распространением вокруг себя пространства любви и надежды. Когда ее, маленькую, сгорбленную и больную, спрашивали, откуда берутся силы, она неизменно упоминала имя Иисуса Христа. Мать Тереза молилась каждый день, просила у Бога сил, чтобы и дальше нести знамя Божественной любви. Чтобы "утешать, а не быть утешаемым", чтобы "любить, а не быть любимым". "Ибо, когда отдаем, получаем мы. И, прощая, обретаем себе прощение" – такими словами оканчивалась ее молитва. Не просто молитва – эликсир жизни. Но молиться недостаточно. Даже просто действовать – мало. Жить этим – вот ее девиз, позволивший преодолеть, помимо туберкулеза, множество сердечных приступов и инфарктов – в 73 года, в 79 лет, в 81 год, наконец, в 86 лет, за год до ухода из жизни. Она перенесла множество "попутных" болезней – от пневмонии до малярии, лишь в конце жизни позволив себе лечение в традиционной медицинской клинике. Говорят, когда у умирающей матери Терезы спросили, были ли у нее выходные или праздники, она ответила со свойственной ей обескураживающей святостью: "Да! У меня каждый день праздник".
Манифест любви – вот что оставила после себя эта деятельная, неутомимая натура. Более чем 600 представительств по всему миру продолжают ее дело. Многочисленны ее награды и достижения – они нужны живым для примера. Уходящим же в мир иной важно знать о благополучном завершении жизненного пути, об исполненной миссии, чтобы испытать удовлетворение и спокойствие духа.
Габриель Гарсия Маркес. Спокойная одержимость как основная болезнь, вытесняющая все остальные
Хороший писатель будет писать в любом случае – даже если у него прохудились туфли или его книги не раскупают.
Габриель Гарсия Маркес
Слова Габриеля Гарсия Маркеса, используемые как эпиграф, на самом деле отражают не только его подход к работе. Это жизненная философия, имеющая самое прямое отношение к витальности, качеству жизни, ощущению счастья и здоровья. Естественно, она может быть использована в любой сфере деятельности. Идея Маркеса содержит знаковые намеки, связанные с психическим состоянием человека и, стало быть, с его физическим здоровьем. Во-первых, в них есть призыв отыскать такой вид деятельности, который позволяет забываться и растворяться в ней, отключаться от всего мира, но при этом находиться не в каком-то сомнабулическом сне, а радостно "проживать" это время, трудиться осознанно и получать удовлетворение. А во-вторых, состояние счастья и здоровья не только не связано с материализованным миром, но часто в стороне даже от таких понятий, как признание и слава. Главное для обретения внутреннего равновесия по Маркесу – непрерывность и последовательность движения, которое должно само по себе являться содержательным. Это, также как и поиск смысла жизни, подходит к любому виду человеческой деятельности и может применяться при преодолении кризиса любой категории.
Действительно, труднее всего в этой жизни сохранять последовательность, быть верным избранной позиции. То есть верить в любовь, верить в себя и в свое дело. Особенно, если появляется ощущение кризиса, возникает запах волнения стихии и приближения неминуемой бури. Но человек, который в настоящее время воспринимается культовым писателем современности, показал блестящий пример для подражания. И даже не совсем творчеством, скорее – четкостью той мерцающей, вечно ускользающей диагонали, которая неизменно возникает между двумя вершинами – истинным восприятием себя в этом мире и достигнутыми результатами деятельности. Эта четкость есть выражение созданного, единственного и неповторимого психоэмоционального уровня жизни, который дает полное представление о личности и совершенно не зависит от достижений, признания или благосостояния. Скажем, ярость и надрыв того же Уолта Диснея при успешном движении к цели позволяли преодолевать ему изнуряющие кризисы, но быстро подорвали здоровье. Светское позерство и зависимость от социальных связей Оскара Уайльда быстро свели его в могилу. Неспособность преодоления тайного душевного разлада и совмещения внутренней жизни с внешней стали причинами отказа от жизни у Фицджеральда Скотта, Софьи Ковалевской, Винсента Ван Гога, Фридриха Ницше. Непосредственная причина физической смерти не важна, будь то помешательство, самоубийство или сердечный приступ на почве алкоголизма, менингит или воспаление легких. Эти имена намеренно приводятся для объяснения проблем со здоровьем, возникших у Маркеса, ведь те же проблемы свойственны очень и очень многим людям (не стоит полагать, будто только творческим личностям), но преодолели их единицы. И, разумеется, эти проблемы совершенно не исключают раскрытия потенциала личности, как не исключают и преодоления душевной нестабильности обычными людьми. В их основе – способность уравновесить внутренние колебания ума с внешним миром реальности, и сделать это без критического нервного надрыва, без смертельного стресса.
Однако вернемся к нашему герою, преодолевшему две атаки смертельного недуга. Маркес прошел две испепеляющие сознание войны и вернулся живым, это презентует его личность не меньше, чем все написанные произведения. Аналитику представляется неслучайным категорический отказ Маркеса что-либо сообщать о своей "тайной" жизни (по его же определению, у каждого есть жизнь "публичная, частная и тайная"). Эта жизнь, вернее неделимая часть общей жизни, представляет собой несогласованную категорию, непримиримое противоречие с определенной частью бытия (те самые, упомянутые выше трения между внешней жизнью и внутренними переживаниями). Эта категория всегда нейтральная, роль играет лишь ее восприятие. К этому еще придется вернуться ниже, оценивая способность писателя уладить, как бы погасить бури собственного внутреннего мира. Но у Маркеса был внимательный, прозорливый биограф, так что многое в его стратегии преодоления неизлечимых болезней можно попытаться объяснить.
История Габриеля Гарсия Маркеса, пережившего два онкологических заболевания, поистине уникальна. Сначала опухоль в легких (согласно статистике, это самое уязвимое место человека, причем редко преодолимое), а затем поражение лимфоузлов (недуг, в борьбе с которым медицина зачастую бессильна). Но эти удары судьбы лишь закалили писателя, сделали его подлинным стоиком и каждый раз стимулировали к еще большим творческим усилиям. Фактически они и создали из литературной деятельности миссию, выходящую за рамки "писательства". Чрезвычайно убедительно и знаково, что болезни возникли в почтенном возрасте. Временная лента статистики выглядит следующим образом: в 62 года у писателя была обнаружена опухоль в легких, однако после операции болезнь через три года остановилась. Характерно, что вторая опухоль была обнаружена уже в ходе одного из осмотров – на этот раз писателю было уже 72 года. Биография указывает, что Маркесу пришлось перенести две сложнейшие операции в США и Мексике, а затем пройти долгий, изнурительный курс лечения. Тем не менее, и в возрасте 86 лет он чувствовал себя достаточно комфортно, что позволяет говорить о преодолении болезни, победе над личной трагедией.
Попробуем для начала рассмотреть предпосылки заболеваний, так как без их понимания феномен исцеления может походить на необъяснимое волшебство. Хотя официальная медицина считает, что рак легких возник у Маркеса, как и у Фрейда, от чрезмерного курения, такое объяснение представляется неубедительным. Конечно, невозможно выкуривать по три пачки крепких сигарет в день и делать вид, что состояния тела это не касается. Но многие согласятся и с тем, что имеется немало людей, которые непомерно курят, употребляют алкоголь, страдают от ожирения вследствие болезненного чревоугодия, и в итоге умирают совсем от других болезней (или связанных с упомянутым разрушением тела лишь частично). В качестве лежащих на поверхности аргументов в отношении Маркеса можно задать и такие вопросы. Почему Фрейд имел проблемы с нёбом, а не с легкими? От чего, в таком случае, от рака легких умер совершенный в физическом смысле человек – Масутацу Ояма, который никогда в жизни не курил, систематически занимался дыхательными упражнениями (пранаямами) и достиг такого состояния тела, что мог разбивать руками каменные глыбы? Подобных вопросов может набраться еще пару десятков, и внятных ответов на них медицина не дает.