…И не все дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречется тебе семя.
То есть не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя.
<…>
И не одно это; но так было и с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего.
Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило
Не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего,
Как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. (Римл. 9, 7–13)
Таким образом, родившиеся братья, согласно свидетельству Писания, означают соответственно: Исав – человека плотского, а Иаков – духовного. Кроме того, они – символы того избрания, которое совершается "от утробы матери". Мы не будем касаться более глубоких и таинственных причин этого избрания, а скажем только, что Бог провидел злые дела Исава и благочестивые дела Иакова и поэтому, сообразно строю их душ, одного возлюбил, а другого отверг.
Имя "Иаков", יעקב <Йаако́в>, происходит от глагола עקב <ака́в>, что значит "запинать", в смысле "преодолевать", "одерживать победу", а также "оставлять след" и "следовать"; это тот, кому суждено бороться и победить, а также – "оставить след", т. е. стать образцом, или прообразом.
История Иакова, к которой мы теперь переходим, имеет четыре основных смысла: буквальный смысл, т. е. древние исторические повествования о патриархе, и три пласта прообразных и символических смыслов. Рассмотрим эти три пласта.
Во-первых, в судьбе Иакова представлена история его потомков, народа израильского; во-вторых, Иаков прообразует Мессию – Иисуса Христа; и, наконец, Иаков изображает внутреннего человека. С перечисленными значениями и связано такое толкование имени Иакова, как "оставляющий след".
Дети выросли, и стал Исав человеком, искусным в звероловстве, человеком полей; а Иаков – человеком кротким, живущим в шатрах. (Быт. 25, 27)
Очень, казалось бы, лаконично сказано, но смысл этих слов неисчерпаем. Вот например: Исав стал "человеком, искусным в звероловстве, человеком полей". Кто, собственно, являлся первым звероловом? В 10-й главе (ст. 8–9) мы читали, что таковым был Нимрод – великий деспот, первый царь, восставший против Бога и возглавивший строительство Вавилонской башни. Таким образом, Исав – духовный наследник Нимрода, тирана и отступника. Что означает характеристика "искусный в звероловстве" в духовном смысле? Очевидно, это человек хищный; человек, ставящий ловушки, капканы, тенета; человек, любящий проливать кровь. Кроме того, Исав – "человек полей", т. е. не привязанный к дому, к шатру, предпочитающий обитать в открытом пространстве. Может ли такой человек претендовать на то, чтобы унаследовать благословение Божье – благословение, данное еще Симу? Вспомним, о чем в нем говорилось:
…Благословен Господь, Бог Симов…
Да распространит Бог Иафета, и да поселится он в шатрах Симовых… (Быт. 9, 26–27)
Речь идет о "шатрах", т. е., как мы уже говорили, о жилищах праведников, о храмах, о домах учения.
Каков же Иаков? О нем сказано, что он "человек кроткий, живущий в шатрах". Древнееврейское слово תם <там>, переведенное здесь как "кроткий", имеет также значения "целостный", "непорочный", "невинный".
О шатрах, предназначенных для потомков Симовых, говорится не только в 9-й главе Книги Бытия, но, например, в Книге Чисел, где передается благословение Валаамово, которое должно почить на Израиле:
…Как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль!
Расстилаются они, как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насажденные Господом, как кедры при водах… (Числ. 24, 5–6)
Это сказано о шатрах: шатры уподоблены цветущим долинам и садам, вечнозеленым растениям – алойным деревьям и могучим кедрам. В системе метафор Писания зелень долин и садов указует на благодать и жизнь вечную (Песн. II. 2, 11–13; 4, 12–16; 5, 1; Ис. 1, 30; 61, 11 и др.).
Что же означает, что Иаков жил в шатрах? Тут имеется два значения: буквальное – он стал скотоводом, пас овец, живя в пастушеских шатрах; и символическое – он "обитал", т. е. подолгу жил, в шатрах Авраама и Исаака, отцов своих, где учился следовать воле Божьей.
И далее говорится:
Исаак любил Исава, потому что дичь его была по вкусу его, а Ревекка любила Иакова. (Быт. 25, 28)
Исаак в старости своей являет образ праведника, потерявшего некоторые духовные ориентиры (не зря потом сказано, что глаза его "отяжелели", т. е. ослепли. – Быт. 27, 1). Исааку как бы не хватало некоей жизненной естественности, порывистости Исава, его "природности". Страх, который Исаак претерпел во время Авраамова жертвоприношения, видимо, отчасти остался в нем на всю жизнь и предопределил многие его жизненные проявления; и поэтому его так прельщал тот образ жизни, который вел Исав – охотник, человек свободный, дикий, свирепый, мужественный. Ревекка же в старости своей целиком сохранила пророческую интуицию, поэтому она так любила Иакова.
Итак, Иаков и Исав представляют собой многогранные прообразы будущих "народов": народа Божьего и "рода" нечестивцев. Сказано об Иакове, что он был кроток. Народу же Божьему Нагорная проповедь предписывает:
…Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую… (Матф. 5, 39)
Иаков живет в шатрах – он пастырь. Народом Божьим руководит духовный пастырь – пророк, и народ Божий – это сообщество "агнцев", кротчайших и смиренных, о которых сказал Иисус Христос, что овцы его повинуются его голосу (Иоан. 10, 27). Кроме того, народ Божий обитает в "шатрах учения" и внемлет учению Господа, как и Иаков жил в шатрах Авраама и Исаака.
"Народ" же нечестивый, который прообразует Исав (подчеркнем еще раз, что речь идет не о расовом или национальном сообществе, а о чисто духовном, поскольку Иаков и Исав – по крови братья), отличается коварством, ненавистью, хищностью, стремлением к завоеваниям, пролитию крови – все это представлено в лице Исава, который "искусен в звероловстве". Общество такого рода организовано по образцу разбойничьей шайки. Исав – "человек поля"; разбойники обычно обитают в полях, лесах, степях – в отдалении от мирных поселений. И, наконец, нечестивцы – "люди поля" – это те, кто ненавидит духовную культуру; культура вообще символически связана с построением дома, с устроением внутренним, с "обитанием в шатрах". "Люди поля" тяготеют к дикому, варварскому образу жизни, стремясь культуру уничтожить.
Перейдем ко второму слою символов. Иаков есть прообраз Мессии: он человек кроткий, или "целостный". "Я кроток и смирен сердцем", – сказал Христос (Матф. 11, 29). Иаков живет в шатрах как пастырь, и Христос – пастырь, отдающий жизнь свою за овец (Иоан. 10, 11). Иисус призывает учеников в "шатры" для изучения слова Божьего, как и Иаков обитал в шатрах своих отцов, познавая волю Создателя. Будучи отроком двенадцати лет, как о том повествует Евангелие от Луки, Иисус вошел в иерусалимский Храм и собеседовал с учителями, принимая от них учение и являя им свою мудрость: он пребывал в великом Божественном "шатре" (Лук. 2, 46–49).
Противоположностью Христу является, как известно, антихрист, которого прообразует Исав: он – хищник, зверолов, он расставляет невидимые капканы, улавливает души; он – убийца, он живет за счет жизней других. В то время как истинный пастырь полагает душу свою за овец, антихрист постоянно убивает, дабы присваивать себе жизненную силу своих жертв (на этом, как известно, основана черная магия). Самый яркий пример тому – нацизм: его суть – устройство колоссальных мест массового жертвоприношения в виде концлагерей, пожирание жизненной силы других людей и целых народов, одним словом – сатанизм.
Кроме того, Исав, "человек поля", – образ антихриста в том смысле, что этот последний старается разрушить всякую духовную жизнь, внутренний "дом" человека и человечества, уничтожить культуру как таковую; тот же нацизм стремится вырубить под корень гуманистическую традицию – неотъемлемую часть Христианства.
Третий ряд символов: Иаков представляет духовного, внутреннего человека – ему свойственны кротость, незлобивость. Отношения пастыря и его стада переносятся во внутренний мир человека верующего: дух предстает пастырем, а все остальные душевные, умственные, телесные проявления человека являются как бы овцами, которых пасет этот пастырь. Дух повелевает, а все остальное в человеке ему подчиняется и служит – такова основа внутренней жизни духовного человека.
И, наконец, духовный человек обитает в "шатрах". Но здесь "шатер", Святилище Божье, уже находится внутри человека: "…вы – Храм Божий, и Дух Божий живет в вас…", – говорит Дух через апостола Павла (I Кор. 3, 16). Духовный человек обитает в "шатрах" в том смысле, что желает уединения с Богом, желает заключиться в своем внутреннем Храме и внимать живому голосу Духа Святого.
Прямую противоположность духовному являет человек невозрожденный, "внешний". В нем, как и в Исаве, доминируют хищность и самолюбие; он присваивает, но не отдает; лишает других жизненной силы, чтобы самому овладеть ею. Внутренне он устроен точно так же, как общество, созданное "по типу Исава": его внутренняя жизнь подобна жизни шайки разбойников во главе с атаманом; а атаманом является его собственная, ничем не ограниченная воля. "Я так хочу!" – вот его кредо, которому следуют все его мысли, чувства, речи и поступки.
Наконец, человек "внешний" есть "человек поля": он очень не любит уединения и боится его, он все время ищет внешних развлечений, он практически никогда не бывает во внутреннем своем "шатре", наедине с Богом и обличающей совестью.
…И дальше мы читаем о том, как Исав лишился своего первородства:
И сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с поля усталый.
И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал. От сего дано ему прозвище: Едом. (Быт. 25, 29–30)
Исав, любящий кровопролитие, любящий красный цвет более всего, почувствовал особое стремление к этому кушанью. Его прозвище אדום <Эдо́м> означает "красный". Мы помним предание о том, что Исав родился в красной "рубашке", потому что уже от рождения был предрасположен к кровопролитию. Здесь же мы находим еще одно отличие Исава: он "устал". Его образ жизни ведет к изнеможению и внутреннему опустошению – в отличие от Иакова, который всегда бодр (ср. Ис. 40, 31: "…а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся").
Но Иаков сказал: продай мне теперь же свое первородство.
Исав сказал: вот я умираю, что мне в этом первородстве? (Быт. 25, 31–32)
Задумаемся: зачем же Иаков так хочет получить первородство, так жаждет его? Неужели ради того, чтобы иметь какие-то материальные преимущества? Ни в коем случае. Он знает нрав Исава, он предугадывает, что впоследствии ему самому придется бежать из дома и быть странником и скитальцем, опасаясь мести брата; он знает, что никаких материальных преимуществ он не получит. Когда мы до конца дочитаем историю Иакова, то узнаем, что он их так и не получил: богатство, которое он приобрел, было послано ему Богом, имуществом же отца, Исаака, завладел Исав.
Очевидно, Иаков, обучавшийся в шатрах Авраама и Исаака, знавший тайны Божьи, был прекрасно осведомлен о тех величайших духовных благах, которые принесет ему первородство, – он хотел стать наследником обетований, данных свыше Аврааму и Исааку, и понимал, что брат его, Исав, их недостоин. И потому он согласился перенести любые лишения – нужду, скитания, странничество, – только бы получить живое общение с Богом, это ни с чем не сравнимое благо, это величайшее благословение.
А Исав, как мы видим, относится к своему первородству с крайним пренебрежением. Он говорит: "Вот я умираю, что мне в этом первородстве?" Таково рассуждение плотского человека, который совершенно не верит ни в какие обетования: я смертен, я умру, к чему мне ваши призрачные духовные благословения? Зачем нужна духовная жизнь вообще? Дайте мне вот сейчас реальное, вещественное благо, дайте мне насытиться, и, как бы говорит он, я за это с удовольствием отдам все свои духовные преимущества.
Итак, Исав есть человек, не верящий в бессмертие духа, в будущую жизнь; человек, который хочет сейчас, в сей миг, насладиться миром материальным. Он полностью отождествляет себя со своим смертным телом, с животной природой: "Вот я умираю, что мне в этом первородстве?"
Иаков сказал: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему и продал первородство свое Иакову.
И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство. (Быт. 25, 33–34)
Он "…ел и пил, и встал и пошел…" В этом – весь образ жизни Исава: поесть и попить, встать и пойти, не размышляя о том, куда идешь, откуда уходишь, что отдаешь за материальные блага. Исав постоянно торопится: он "занят делом", ему "пора идти", ему некогда рассуждать… И смотрите: он поклялся; но клятва в библейском контексте – это последнее слово, завершающее договор, слово, не подлежащее изменению (Евр. 6, 16). Теперь Исав навсегда, и притом законно, лишен первородства; поэтому все дальнейшее, в том числе и та хитрость, благодаря которой Иаков получает благословение, предназначенное первородному сыну, вытекает из клятвы Исава: он поклялся, что на первородство больше не претендует.
Зададим еще раз вопрос: а был ли достоин получить наследие великих святых – Авраама и Исаака – человек, который так пренебрежительно к этому наследию относился? И мог ли Бог принять такого человека в общение, в завет с Собою?
И вот мы читаем, как совершилась передача благословения от Исаака к Иакову:
Когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его, он призвал старшего сына своего, Исава, и сказал ему: сын мой! Тот сказал ему: вот я. (Быт. 27, 1)
Когда Исаак состарился, зрение глаз его притупилось, и не только физическое (а физическое зрение притупилось, по преданию, потому, что он не препятствовал идолослужению в семье Исава: Исав взял себе жен хеттейских, те служили своим богам, а Исаак, любя своего старшего сына, закрывал на это глаза), но и духовное его зрение притупилось – вплоть до того, что он не узнал Иакова, когда тот пришел под видом Исава.
Приведем в этой связи другие примеры духовной зоркости и духовной слепоты. В 48-й главе Книги Бытия мы читаем о том, что Иаков (он же Израиль) знал, когда он умрет:
И сказал Израиль Иосифу: вот я умираю; и Бог будет с вами и возвратит вас в землю отцов ваших… (Быт. 48, 21)
А из 50-й главы Книги Бытия мы узнаём, что Иосиф тоже знал день и час своей смерти:
И сказал Иосиф братьям своим: я умираю; но Бог посетит вас и выведет вас из земли сей в землю, о которой клялся Аврааму, Исааку и Иакову. (Быт. 50, 24)
Оба патриарха не только знали срок своей смерти, но и предсказали перед своей кончиной будущие события, т. е. они умирали в духовном всеоружии: они глубоко были укоренены в Духе Божьем, и Он открывал им будущее.
Совсем не то говорит Исаак Исаву:
Он сказал: вот я состарился; не знаю дня смерти моей… (Быт. 27, 2)
Исаак так ослаб духовно, что даже не знал дня своей смерти. И далее он говорит следующее:
…Возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле и налови мне дичи,
И приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру. (Быт. 27, 3–4)
Духовное состояние человека, пока душа находится в теле, крепко связано с его телесным состоянием; поэтому патриарх Исаак и говорит: "…приготовь мне кушанье, какое я люблю… чтобы благословила тебя душа моя…" Мы знаем, что даже пророки часто пророчествовали, когда для них играли на музыкальных инструментах: музыка, влияя на физический слух, способна привести дух человеческий в состояние экстаза, духовной восторженности (I Цар. 10, 5–6). И вот, оказывается, даже физическая пища способна совершить нечто подобное.
Исав уходит, чтобы наловить дичи, а дальше сказано:
Ревекка слышала, когда Исаак говорил сыну своему, Исаву. И пошел Исав в поле достать и принести дичи;
А Ревекка сказала сыну своему, Иакову: вот я слышала, как отец твой говорил брату твоему, Исаву:
Принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя пред лицом Господним, пред смертью моею. (Быт. 27, 5–7)
Как могла услышать это Ревекка? Мы помним, что она была пророчицей, и, очевидно, Дух Божий возвестил ей слова Исаака. Подобное произошло и впоследствии, когда Исав, лишившись благословения, назначенного первенцу, пришел в ярость:
…И сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отцу моему, и я убью Иакова, брата моего.
И пересказаны были Ревекке слова Исава, старшего сына ее… (Быт. 27, 41–42)
Многие не обращают внимания на то, что Исав говорил "в сердце своем", т. е. мысленно, а слова его, несмотря на это, были "пересказаны" (очевидно, Богом) Ревекке, которая хорошо помнила пророчество о сыновьях, полученное ею еще во время беременности. Именно ей мысли Исава были открыты свыше.
И вслед за этим повелевает Ревекка Иакову:
…Пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он любит,
А ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя пред смертью своею. (Быт. 27, 9–10)
Иаков возражает, он говорит:
…Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий;
Может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение. (Быт. 27, 11–12)
Но мать, которой открыто будущее, отвечает ему:
…На мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих… (Быт. 27, 13)
Далее происходит следующее:
И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего, Исава, бывшую у ней в доме, и одела в нее младшего сына своего, Иакова;
А руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят;
И дала кушанье и хлеб, которые она приготовила, в руки Иакову, сыну своему.
Он вошел к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой? (Быт. 27, 15–18)
Великие праведники – праотцы, пророки – видели издали события далекого будущего, а уж тем более то, что происходило в их время; здесь же Исаак, ослепший духовно, не видит, кто перед ним, не узнаёт. Его слепота – следствие неверного выбора, следствие чрезмерной мягкости к нечестивому сыну… И вот перед нами великий прообраз – Иаков, облаченный в козьи шкуры и в одежду Исава. Этот символ также неисчерпаем. Мы рассмотрим его по отношению к событиям как исторического будущего, так и нашего внутреннего мира.