- Те камни, они похожи на какой-то фундамент, - продолжала она, перестав сопротивляться. - Серджио, ты их видел? Что это может быть?
Хэтч уверенным движением расстегнул молнию до самого конца.
- Эй! - завопила Бонтер.
Не обращая на нее внимания, Хэтч быстро обследовал порез. Под ребрами он обнаружил большую рану, но, судя по всему, поверхностную.
- Это всего лишь царапина, - запротестовала Бонтер, вытянув шею, чтобы посмотреть, что делает Хэтч.
Он быстро убрал руку с ее живота, почувствовав совсем не профессиональное возбуждение.
- Возможно, так и есть, - сказал он немного более язвительно, чем намеревался, и принялся искать в чемоданчике мазь с антибиотиком. - В следующий раз я буду резвиться в воде, а вы станете доктором. Сейчас же я нанесу на рану немного мази, чтобы избежать инфекции. Вам повезло.
Он начал втирать мазь в рану.
- Щекотно, - заявила Бонтер.
Скопатти снял свой костюм до пояса и стоял, скрестив на груди руки и добродушно ухмыляясь, его загорелое тело влажно блестело в лучах солнца. Рэнкин остановился рядом с ним, лохматый и могучий, и наблюдал за Бонтер, причем глаза его недвусмысленно сверкали.
"Все, - подумал Хэтч, - все влюблены в эту женщину".
- Я оказалась в большой подводной пещере, - говорила она. - Пару минут я не могла отыскать стены и решила, что мне конец.
- Пещера? - с сомнением спросил Нейдельман по открытому каналу.
- Mais oui. Большая пещера. Но мой приемник сдох. Интересно, почему?
- Возможно, туннель блокирует передачу, - предположил Нейдельман.
- А откуда взялось обратное течение? - спросила Бонтер. - Вода же выходила наружу.
Некоторое время все молчали.
- Я не знаю, - сказал наконец Нейдельман. - Может быть, когда мы осушим Водяную Бездну и ее туннели, мы получим ответ на этот вопрос. Я жду подробного отчета. А пока отдохните. Конец связи с "Касаткой".
- Маркеры расставлены. Возвращаемся на базу, - проговорил Стритер.
Корабль ожил и медленно заскользил по воде. Хэтч убирал свои инструменты и прислушивался к голосам, звучащим из приемника. Нейдельмана "Касатке" разговаривал с "Первым островом".
- Говорю вам, у нас появился киберпризрак, - послышался голос Уопнера. - Я взял ПЗУ с "Харибды" и проверил на "Сцилле". Полный бардак. И с кодами что-то не то. Эта система проклята. Даже самый лучший хакер не в состоянии перенастроить ПЗУ…
- Даже не начинай рассуждать про проклятия, - сердито прервал его Нейдельман.
Когда они подходили к доку, Бонтер сняла водолазный костюм, отжала волосы и повернулась к Хэтчу.
- Итак, доктор, мой кошмар оказался реальностью. Мне все-таки понадобились ваши услуги.
- Ерунда, - ответил Хэтч и отчаянно покраснел, сам зная об этом.
- Но это было очень приятно.
ГЛАВА 16
Каменные руины форта Блэклок стояли на лугу, с которого открывался вид на подступы к гавани Стормхейвена. Форт был окружен соснами, постепенно отступавшими перед натиском фермерских угодий и густых зарослей сахарных кленов. На противоположной от форта стороне удобно устроился желто-белый павильон, украшенный лентами и флажками, весело трепетавшими на ветру. Большой транспарант, написанный от руки печатными буквами, гласил: "71-Й ЕЖЕГОДНЫЙ СТОРМХЕЙВЕНСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ ОМАРОВ!!!"
Хэтч с волнением поднимался по заросшему травой пологому склону. Сегодняшний праздник был первой представившейся ему возможностью снова встретиться практически со всеми горожанами, но он не знал, какой прием его ждет. С другой стороны, он ни секунды не сомневался в том, как город относится к самой экспедиции.
Хотя "Таласса" провела в Стормхейвене всего неделю, ее воздействие на город уже не вызывало ни малейших сомнений. Члены команды заняли почти все сдающиеся дома и свободные комнаты, причем порой платили весьма приличные деньги. Крошечная гостиница трещала по швам, в двух ресторанах - "Поднять якоря" и "Причал" - по вечерам не было свободных мест. Хозяину заправочной станции на причале пришлось утроить поставки, а дела в магазине Бада шли просто великолепно, прибыли подскочили на пятьдесят процентов - хотя он ни за что в этом не признался бы. Город пришел в такое оживление из-за охоты на сокровища, спрятанные на острове Рэггид, что мэр, не теряя времени, объявил команду "Талассы" коллективным почетным гостем на фестивале омаров. А Нейдельман, который, по совету Хэтча не слишком это афишируя, взял на себя половину расходов, только улучшил настроение городских властей.
Подходя к павильону, Хэтч заметил стол для почетных гостей, где уже сидели отцы города и руководство "Талассы", а за ним - небольшую трибуну с микрофоном. Горожане и члены экспедиции разгуливали по лугу, пили лимонад или пиво или выстраивались в очереди за порцией омаров.
Нырнув в павильон, Хэтч услышал знакомый гнусавый голос. Керри Уопнер, постанывая от усилий, тащил бумажную тарелку с двойной порцией омаров, картофельным салатом и вареным початком кукурузы с маслом. В другой руке он едва удерживал огромную кружку с пивом. Криптоаналитик осторожно двигался вперед, вытянув перед собой руки и стараясь не запачкать едой и пивом свою гавайскую рубашку, бермуды, высокие белые носки и черные теннисные туфли.
- Как вы все это едите? - крикнул он, обращаясь к одному из местных жителей.
- Что? - переспросил тот, наклонив набок голову, как будто не расслышал вопроса.
- Там, где я вырос, омаров нет.
- Нет омаров? - повторил парень, словно опять не расслышал.
- Да. В Бруклине. Это в Америке. Вам стоит там побывать. В любом случае, я не умею их есть. - Громкий гнусавый голос Уопнера эхом отражался от стен павильона. - Я хочу понять, как открыть панцирь.
- Да ты сядь на него, можешь еще попрыгать, - с самым серьезным лицом ответил насмешник.
Ответом ему был взрыв смеха.
- Прямо обхохочешься, - обиделся Уопнер.
- Ну ладно, - добродушно проговорил парень. - Тебе нужны щипцы.
- У меня есть, - сказал Уопнер и полез в карман, одновременно с энтузиазмом размахивая полной тарелкой перед носом собеседника.
Зрители встретили его слова новым взрывом смеха.
- Специальные щипцы, чтобы сломать панцирь, понимаешь? - сказал рыбак. - Или молоток.
Он показал ему свой корабельный молоток, покрытый соком омаров, кусочками розовой скорлупы и соусом.
- Использовать грязный молоток? - вскричал Уопнер. - Город, где царит гепатит, мы идем к тебе.
Хэтч решил, что пора вмешаться.
- Я ему помогу, - сказал он, и парень, качая головой, отошел в сторону.
Он отвел Уопнера к одному из столов, усадил и прочитал короткую лекцию о том, как следует обращаться с омарами: как открыть панцирь, что можно есть, а что нет. Затем он отошел, чтобы взять себе порцию, но по дороге остановился налить пинту пива из большого бочонка. Пиво из маленькой пивоварни в Камдене оказалось холодным и хмельным. Он быстро осушил кружку и почувствовал, что напряжение начало немного отпускать. Тогда он снова наполнил кружку и встал в очередь за омарами.
Омары и кукурузу готовили на морских водорослях, уложенных на горящие дубовые поленья, и в воздух поднимался восхитительный аромат. Вокруг суетились три повара, они проверяли костры и выкладывали готовых омаров на бумажные тарелки.
- Доктор Хэтч!
Хэтч повернулся и увидел Дорис Боудич в великолепной новой юбке, которая, точно парашют, колыхалась вокруг нее.
Ее муж стоял рядом, маленький, загорелый и молчаливый.
- Как вам дом?
- Чудесно, - искренне ответил Хэтч. - Спасибо за то, что настроили пианино.
- Не стоит. С электричеством и водой никаких проблем, надеюсь? Хорошо. Послушайте, вы не подумали над предложением той милой пары из Манчестера, о которой я вам говорила.
- Подумал, - быстро ответил Хэтч, который уже был готов. - Дом не продается.
- О! - пробормотала Дорис, не в силах скрыть разочарование. - Они так рассчитывали…
- Послушайте, Дорис, я вырос в этом доме, - мягко, но твердо напомнил ей Малин.
Она вздрогнула, словно только сейчас вспомнила обстоятельства детства Хэтча и то, как он покинул город.
- Разумеется, - проговорила она, попыталась улыбнуться и положила руку ему на плечо. - Я все понимаю. Очень трудно отказаться от семейного гнезда. Мы больше не будем об этом говорить. - Она чуть сжала его плечо. - До поры до времени.
Очередь Хэтча подошла, и он принялся разглядывать огромные, окутанные паром кучи водорослей. Ближайший к нему повар разворошил их, демонстрируя ряд красных омаров, початки кукурузы и несколько яиц. Он вытащил одно яйцо рукой в перчатке, разрезал его ножом на две части и заглянул внутрь, проверяя, сварилось ли оно вкрутую. Таким способом они определяли, готовы ли омары.
- Великолепно! - объявил повар, чей голос показался Хэтчу знакомым.
В следующее мгновение Малин узнал своего одноклассника Донни Труитта и напрягся.
- Глядите-ка, кажется, это Малли Хэтч! - вскричал Труитт, который тоже его узнал. - А я-то все думал, когда тебя увижу. Ну, черт подери, как у тебя дела?
- Донни, - так же громко вскричал Хэтч и схватил его за руку. - Я неплохо. А ты?
- Тоже. Четверо детей. Ищу новую работу с тех пор, как обанкротился "Мартин Марин".
- Четверо детей? - присвистнул Хэтч. - А ты времени зря не терял.
- Уж это точно. Дважды в разводе. Слушай, а тебя охомутали?
- Нет еще, - ответил Хэтч.
Донни фыркнул.
- Клэр видел?
- Нет.
Неожиданно Хэтч почувствовал раздражение.
Пока Донни укладывал омара в его тарелку, Хэтч разглядывал своего старого приятеля. Он растолстел, стал немного медлительным, но в остальном был таким же, как двадцать пять лет назад. Болтун, не слишком умный, зато добрый.
Донни смотрел на Хэтча и хитро ухмылялся.
- Да ладно тебе, Донни, - сказал Хэтч. - Мы с Клэр были всего лишь друзьями.
- Ну, да. Друзьями они были. По-моему, друзей не ловят за поцелуйчиками в долине Сквикерс. Это ведь были всего лишь поцелуйчики, а Мал?
- Это было давным-давно. Я не могу помнить всех своих романов.
- Но лучше первой любви ничего нет, верно, Мал? - Джонни захихикал и подмигнул ему из-под копны морковно-рыжих волос. - Кстати, она где-то здесь. Но тебе придется заняться кем-нибудь другим, потому как она…
Неожиданно Хэтч понял, что не хочет больше слышать про Клэр.
- Я задерживаю очередь, - перебил он Донни.
- Это точно. Еще увидимся.
Не переставая ухмыляться, Донни помахал вилкой и ловко разворошил новый слой водорослей, под которыми лежали ярко-красные омары.
"Значит, Донни нужна работа, - подумал Хэтч, направляясь к столу для почетных гостей. - "Таласса" вполне может нанять парочку местных жителей".
Он нашел себе место между Биллом Бэннсом, главным редактором местной газеты, и Бадом Роуэллом. Нейдельман сидел неподалеку, рядом с мэром Джаспером Фицджеральдом и местным конгрегационалистским священником Вуди Клеем. По другую руку от Клея он заметил Лайла Стритера.
Хэтч с любопытством принялся разглядывать двух горожан. Отец Джаспера Фицджеральда владел местным похоронным бюро, и сын, вне всякого сомнения, унаследовал дело отца. Мэру было уже за пятьдесят - этот важный багроволицый господин помимо тоненьких усиков и дорогих подтяжек с зажимом "крокодил" мог похвастаться густым баритоном, почти басом, который заглушал все прочие голоса, точно контрафагот.
Хэтч перевел взгляд на Клея. "Этот явно не из местных", - подумал он. Клей практически во всем был противоположностью Фицджеральда - аскетически худой, с изможденным, одухотворенным лицом святого, только что вышедшего из пустыни. Однако он заметил его напряженный, цепкий взгляд. Хэтч сразу понял, что священнику не по себе за столом для почетных гостей; судя по всему, он относился к той породе людей, которые привыкли говорить очень тихо, словно боялись, что их кто-нибудь подслушает. Клей о чем-то беседовал со Стритером, и Хэтчу стало интересно, что может говорить священник, от чего у начальника работ сделался такой смущенный вид.
- Газету видел, Малин? - прервал его размышления Билл Бэннс, и Хэтч вспомнил его характерный ленивый выговор.
В молодости Бэннс видел в местном кинотеатре "Первую полосу", и его представления о том, как должен выглядеть журналист, с тех пор не изменились. Рукава всегда закатаны, даже в самые холодные дни, а еще он постоянно носил зеленый солнцезащитный козырек, так что лоб его, сегодня оставшийся непокрытым, казался странно голым.
- Не видел, - ответил Хэтч. - Я не знал, что она вышла.
- Сегодня утром, - ответил Бэннс. - Думаю, тебе понравится. Я сам написал передовую статью. С твоей помощью, конечно.
Он потрогал пальцем нос, словно хотел сказать: "Держи меня в курсе, и я буду писать только хорошее". Хэтч решил, что зайдет сегодня в магазинчик Бада и купит номер.
На столе лежали покрытые запекшейся кровью инструменты для разделки омаров: щипцы, топорики, киянки. Две огромные чаши, стоящие в центре, были переполнены разбитыми панцирями. Все вокруг колотили, ломали и ели. Оглядев павильон, Хэтч увидел Уопнера, который каким-то образом оказался за столом с рабочими из местного кооператива ловцов омаров, и услышал его скрипучий голос, который донес до него ветер.
- А вы знали, - говорил криптоаналитик, - что с точки зрения биологии омары - это насекомые? Если хорошенько разобраться, они просто большие подводные тараканы…
Хэтч отвернулся и сделал еще один большой глоток пива. В конце концов, обстановка вполне терпимая; возможно, даже лучше, чем просто терпимая. Он не сомневался, что все в городе знают его историю, да еще с подробностями. Однако - возможно, из вежливости или из скромности, присущей сельским жителям, - никто не сказал ему ни слова. И за это он был им благодарен.
Он оглядел толпу, пытаясь отыскать знакомые лица. Увидел Кристофера Сент-Джона, зажатого с двух сторон грузными местными жителями. Малину показалось, что он пытается решить, как лучше разделать омара, не устроив вокруг себя помойку. Хэтч перевел взгляд чуть дальше и заметил Кая Эстенсона, владельца скобяной лавки, и Тайру Томпсон, директора местной библиотеки. Она выглядела ни на день старше, чем тогда, когда выгоняла их с Джонни из здания за то, что они рассказывали анекдоты и слишком громко хихикали. "Наверное, уксус действительно прекрасный консервант", - подумал он. И тут увидел белую голову и сгорбленные плечи и узнал своего учителя биологии, доктора Хорна, который стоял в дальнем конце павильона, словно не хотел пачкать руки омарами. Этот самый доктор Хорн оценивал его строже всех остальных учителей и говорил, что даже во время автомобильных катастроф трупы расчленены лучше, чем лягушки, побывавшие в руках Хэтча. Именно суровый и одновременно больше других помогавший ему доктор Хорн стал причиной его интереса к науке и медицине. Хэтч удивился и обрадовался, что старик еще жив.
Отвернувшись от него, Хэтч посмотрел на Бада, который высасывал мясо из лапки омара.
- Расскажи мне про Вуди Клея, - попросил он.
Бад ловко метнул ножку в ближайшую миску с отходами.
- Про преподобного Клея? Он священник. Говорят, когда-то был хиппи.
- А откуда он? - спросил Хэтч.
- Откуда-то из пригородов Бостона. Явился сюда двадцать лет назад, чтобы нести слово Божие в массы, и решил остаться. Говорят, отказался от большого наследства, когда принял сан.
Бад ловким движением разрезал хвост и вытащил мясо. В его голосе появились смущенные интонации, которые удивили Хэтча.
- А почему он решил остаться? - поинтересовался Малин.
- Ну, наверное, ему здесь понравилось. Ты же знаешь, как это бывает.
Бад замолчал и занялся хвостом.
Хэтч посмотрел на Клея, который закончил разговаривать со Стритером. Пока Малин с любопытством рассматривал его умное лицо, тот неожиданно поднял голову и встретился с ним глазами. Хэтч смущенно отвернулся к Баду Роуэллу, но обнаружил, что тот ушел за новой порцией. Краем глаза Хэтч заметил, что священник встал из-за стола и подходит к нему.
- Малин Хэтч? - спросил он и протянул руку. - Я преподобный Клей.
- Рад познакомиться с вами, преподобный отец.
Хэтч встал и пожал холодную вялую руку. Клей поколебался пару мгновений, а затем показал на пустой стул.
- Можно, я здесь сяду?
- Если Бад не будет против, я не возражаю, - ответил Хэтч.
Священник неловко пристроил свое тощее тело на маленький стул, причем его острые колени оказались почти на одном уровне со столом, и устремил острый взгляд на Хэтча.
- Я видел, что происходит на острове Рэггид, - тихо сказал он. - И слышал. Грохот, лязг, шум днем и ночью.
- Думаю, мы в чем-то похожи на почту, - заявил Хэтч, стараясь, чтобы голос звучал весело, и не понимая, куда ведет преподобный. - Никогда не спим.
Если его ответ и показался Клею остроумным, священник этого не показал.
- Экспедиция, наверное, стоит немалых денег, - сказал он и вопросительно приподнял брови.
- У нас надежные инвесторы, - ответил Хэтч.
- Инвесторы, - повторил Клей. - Это когда кто-то дает вам десять долларов и рассчитывает, что вы вернете ему двадцать.
- Можно и так сказать.
- Мой отец тоже любил деньги, - кивнув, заметил Клей. - Правда, счастья они ему не принесли, да и жизнь не продлили. Когда он умер, я унаследовал его акции и ценные бумаги. Бухгалтер называет их "портфель". Взглянув на бумаги, я обнаружил табачные компании и горнодобывающие, которые разрушают высокие горы, а также компании, торгующие древесиной и, следовательно, уничтожающие первозданные леса.
За время своей короткой речи он не сводил глаз с Хэтча.
- Понятно, - сказал тот наконец.
- Мой отец давал деньги людям, рассчитывая, что вернут ему вдвое больше. Так и случилось. Он получил в два, три, четыре раза больше. И вот все эти аморальные деньги стали моими.
Хэтч кивнул.
Клей опустил голову и заговорил тише:
- Могу ли я спросить, сколько - точно - вы и ваши инвесторы надеетесь получить в случае удачи вашего предприятия?
То, как священник произнес слово "сколько", насторожило Хэтча, но он понимал, что не ответить было бы ошибкой.
- Число получилось семизначное, - сказал он.
Клей медленно кивнул.
- Я прямой человек, - начал он. - И не умею вести пустопорожние разговоры. Мне так и не удалось научиться красиво выражаться, поэтому скажу, как могу. Мне совсем не нравятся ваши поиски сокровищ.
- Мне очень жаль, - ответил Хэтч.
Клей заморгал и уставился на него.
- Мне совсем не нравится, что в нашем городе появилось столько чужих людей, которые швыряют деньгами направо и налево.
С самого начала Хэтч готовился к таким высказываниям и теперь, услышав слова священника, почувствовал удивительное спокойствие.
- Я не уверен, что остальные горожане разделяют ваше презрение к деньгам, - спокойно проговорил он. - Многие из них всю свою жизнь были бедны. И не имели возможности выбрать нищету - в отличие от вас.
Лицо Клея напряглось, и Хэтч понял, что затронул больное место.