Наказывай – значит, учи, давай полезные наставления; но также и собственно: наказывай за проступки. Но премудрый поставляет предел суровости наставления и строгости наказания: не действуй с досадою и раздражением и не возбуждай досады и раздражения.
Раздраженный наставник не наставляет, а раздражает. Шумом раздражения заглушается голос истины. Наставляй добродушно; обличай кротко и мирно; наказывай умеренно и с сожалением. Соломон побуждает к такому действованию, обещая от него добрые плоды. Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей (Притч. 29, 17)…
Премудра и спасительна та родительская любовь, которая, стесняя саму себя, несколько удерживает ласку к детям, несколько скупится на утешения им, чтобы сберечь сие в поощрение и в награду их послушанию или успехам в полезном учении…
Наконец, Евангелие, которое вообще вместо духа страха пред законом, господствовавшего в Ветхом Завете, распространяет дух любви и свободы, и в правилах воспитания смягчает древнюю строгость. Св. Апостол Павел пишет: отцы, не раздражайте чад ваших, но воспитывайте их в наказании и учении Господни (Еф. 6, 4).
И в другом послании: отцы не раздражайте чад ваших, да не унывают (Кол. 3, 21)…
Из того, что в ветхозаветном учении о воспитании видно более строгости, а в евангельском более свободолюбивой кротости, естественно, рождается вопрос: должно ли следовать исключительно последнему и совсем отложить первое? Чтобы разрешить сей вопрос, обратимся к изречению св. Апостола Петра: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного (Гал. 4, 1–2). Видите, он говорит о строгом воспитании как не предосудительном, обыкновенном и должном.
Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).
Что вырастет из капризов?
Поблажающий сыну будет перевязывать раны его… Необъезженный конь бывает упрям, а сын, оставленный на свою волю, делается дерзким… Лелей дитя, и оно устрашит тебя; играй с ним, и оно опечалит тебя… Не давай ему воли в юности и не потворствуй неразумию его.
(Сир. 30, 7–8, 9, 11).
Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его. Гневливый пусть терпит наказание, потому что, если пощадишь его, придется тебе еще больше наказывать его.
(Прит. 19, 18–19).
Не дадут – просит, а дадут – бросит.
Не ладны те ребятки, которых не журят ни батьки, ни матки.
Русские пословицы.
Любовь к ребенку должна быть разумной и зрячей. Во всем потворствуя и потакая ему, мы разрушим в нем нравственное чувство, испортим его сердце, обречем в будущем на одиночество и отчуждение от людей.
Протоиерей Артемий Владимиров (XX–XXI вв.).
Оставлять капризы без исправления – значит обрекать близких сердцу своему на верное несчастие в жизни. Полагай пределы прихотям дитяти, обуздывай стремления его воли, приучай к лишению, нужде, терпению, и ты разовьешь нравственную силу, которая состоит в самообладании и с которою можно быть счастливым среди величайших в жизни злоключений, твердым и несокрушимым среди самых бурных волн жизни.
Игумен Вонифатий (Виноградский) (1785–1871).
Где кормят дитя всякий раз, как оно заплачет, и потом всякий раз, как запросит есть, там до того расслабляют его, что после оно уже не иначе как с болезнию может отказываться от пищи. Вместе с сим оно привыкает к своенравию оттого, что успевает выпрашивать или выплакивать всё желаемое.
Святитель Феофан, затворник Вышенский (1815–1894).
Родители и воспитатели! остерегайте детей своих со всей заботливостью от капризов пред вами, иначе дети скоро забудут цену вашей любви, заразят свое сердце злобой, рано потеряют святую, искреннюю, горячую любовь сердца, а по достижении совершенного возраста горько будут жаловаться на то, что в юности слишком много лелеяли их, потворствовали капризам их сердца. Каприз – зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя злобы, мерзость Господу.
Св. праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908).
Надобно вести детей от ограничения свободы к расширению ее. Иначе сделавшийся слишком свободным слишком рано, куда направится далее со своим желанием поступления вперед и возрастающего удовлетворения?
Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).
Уже в колыбели дитя заявляет о своей воле криком. Если ребенок кричит по уважительной причине, например, потому, что он голоден, или пить хочет, или боль чувствует, потому, что ему душно или он нечист, то было бы жестокостью оставлять его надолго в таком положении… Если же крик его проистекает из каприза или самолюбия, то потачка и уступчивость при этом были бы очень вредны. В таком случае пусть кричит маленький крикун; не беспокойся о нем. Накричавшись, он сам перестанет, когда увидит, что он ничего не достигает своим криком. Напротив, если ребенок заметит, что ты с поспешностью всегда являешься на его крик, то он чаще будет повторять его, чтобы настаивать на своем.
Свщмч. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий (1848–1918).
За что нужно наказывать?
Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем.
(Иер. 10, 24).
Дурно только то, что греховно перед Богом, а отсюда вытекает следующий ответ на поставленный вопрос: наказывать следует только за то, что составляет грех пред Богом… Дитя тогда только заслуживает наказания, когда оно сознательно и самовольно нарушило Закон Божий, когда оно с сознанием и по своей собственной воле сделало что-либо запрещенное заповедью Божиею или Церковью.
Свщмч. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий (1848–1918).
Грех, оставленный без наказания, бывает причиной другого греха, а также причиной греховного обычая, что очень страшно.
Святитель Тихон Задонский (1724–1783).
Многие говорят: наказание должно следовать за каждым дурным поступком. Но что такое это "дурное"…, "худое" – не все правильно понимают. С точки зрения христианской педагогики только то дурно, что греховно перед Богом.
Телесное наказание необходимо употреблять в тех случаях, когда поступки детей происходят из упорства и злой воли, когда они от греха и страсти теряют рассудок. Поэтому такого наказания заслуживает только то дитя, которое, допустив ложь, не хочет сознаться в своём проступке и упорно отвергает его, которое после неоднократных и строгих внушений не оставляет предосудительного поведения, обманывает, крадёт, не слушается своих родителей и употребляет по отношению к ним бранные слова или поднимает руку на них, дерзко восстаёт против их распоряжений и наказаний, топает ногами, сердито отталкивает предлагаемые ему вещи, жестоко поступает с более слабыми детьми или беззащитными животными и т. п… Тяжёлое и нежелательное это средство! Но если до него дошло дело, то обдумайте – тщательно и всесторонне обдумайте поступок, вызывающий его, ибо оно средство крайнее, последнее и даже опасное.
Богослов Герман Шиманский (1915–1961).
Строгими – и очень строгими – мы должны быть к детям тогда, когда они совершают плохие поступки, а остальное время дети должны находиться в поле любви.
Иногда получается так, что мы за нашими детьми – в воскресной школе, в училище, в храме, в семье – всё время следим, подозреваем их, как бы они чего плохого не сделали, смотрим за ними, как некие милиционеры, и хотя они еще ничего такого не сделали, уже ожидаем, что они сделают что-то плохое. Мы так часто придираемся к нашим детям, а строгость, правильно соединенная с любовью, применяется в экстремальных случаях, когда ребенка нужно остановить, удержать. Всё остальное время должна действовать любовь, любовь неиссякающая, непрекращающаяся и всё покрывающая, любовь, которая призвана явить детям милосердие Божие.
Протоиерей Аркадий Шатов (XX–XXI вв.).
У нас должен быть только этот трепетный страх: как бы не огорчить Бога, Который так меня любит, как бы не оказаться неверным другом для Него… И когда мы говорим о страхе Божием, мы должны настаивать именно на этом, а не на том, что нас Бог накажет. Знаете, как бывает в обычной жизни у ребенка – он поступил нехорошо, его выдрали и наказали, и он считает: теперь мы квиты, вот и все… И вдобавок ребенок часто думает: ну вот, я сделал небольшую глупость, а меня наказали гораздо строже, чем я заслуживаю… Если создавать такую психологию в ребенке, то он никогда по отношению к Богу ничего не сделает от души и никем не станет по отношению к Богу. Он будет словно испуганный преступник, который боится, как бы его не наказали даже напрасно, потому что имеют власть над ним.
Антоний, митрополит Сурожский (1914–2003).
Если каждый раз прощать или уменьшать наказание, как скоро дитя тотчас сознается в своих проступках, то отсюда может получиться двойной вред: дитя – с одной стороны – мало-помалу приучится не придавать значения своим проступкам, а с другой стороны – привыкнет к тому, чтобы говорить правду только тогда, когда будет усматривать в этом выгоду, и напротив – не будет бояться и скрывать правду, если будет видеть вред от сознания в истине. Но если дитя сделало что-либо нехорошее и притом еще лжет, запираясь в этом, нужно поставить всегдашним правилом – удваивать наказание, но при этом должно быть объявлено дитяти, что оно вдвойне наказывается и за проступок и за ложь.
Епископ Ириней (Орда) (1837–1904).
Как выговаривать и наказывать?
Раны промывают вином, излечивают маслом. Так и в воспитании: снисходительность должно смешивать со строгостью.
Святитель Амвросий Медиоланский (IV век).
Если видишь, что нарушается закон, накажи: когда суровым взглядом, когда язвящим словом, когда и упреком, порой же хвали его и обещай награду. Ударами же не злоупотребляй, чтобы не привык он к этому способу воспитания – ибо если приучится к тому, что его постоянно этим воспитывают, приучится и пренебрегать этим, и когда приучится он презирать это, тогда все потеряно. Но пусть все время боится он побоев, да не подвергнется им, пусть угрожают ему розгой, но не пускают ее в ход…
Святитель Иоанн Златоуст († 407).
а) Первое и непременное условие, которое необходимо строго выполнять воспитателю, – сохранять беспристрастную любовь к справедливости, поступать рассудительно, верно своему правилу, не своенравно и независимо от посторонних влияний…
б) Никогда не надо наказывать, не удостоверившись в действительности проступка;
в) если не опасно отложить на время наказание, то лучше не наказывать виновного в самую минуту проступка, но прежде дать ему прийти в себя и осознать свою виновность…
Во время наказания воспитателю не нужно увлекаться гневом или другой страстью. Наказывать надо с рассуждением и спокойно; пусть всё в тебе показывает, что ты приступаешь к такому неприятному делу только по необходимости и из любви к долгу.
Те наказания всегда лучше, которые как естественные последствия сами собой вытекают из поступка. В таком случае, кажется, не воспитатель определяет наказание воспитаннику, а воспитанник сам себя наказывает.
Епископ Евсевий (Орлинский) (1808–1883).
Телесные наказания должно употреблять в тех случаях, когда проступки дитяти проистекают из упорства и злой воли, когда оно от греха и страсти теряет рассудок. Поэтому такого наказания заслуживает только то дитя, которое, допустив ложь, не хочет сознаться в своем проступке и упорно отвергает его, которое и после неоднократных и строгих внушений не оставляет предосудительного поведения, обманывает, крадет, не слушается своих родителей и употребляет по отношению к ним бранные слова или поднимает на них руку, дерзко восстает против их распоряжений и наказаний, топает ногами, сердито отталкивает предлагаемые ему вещи, жестоко поступает с более слабыми детьми или бедными животными и т. п. В таких и только таких случаях допускайте телесное наказание. Тяжелое и нежелательное, это средство. Но если до него дошло дело, то обдумайте и долго, всесторонне обдумайте поступок, вызывающий его, ибо оно средство крайнее, последнее и даже опасное; да и кроме него есть немало иных, более мягких и не менее действенных наказаний. Например, весьма чувствительное средство есть временное лишение пищи. Лишение обеда, завтрака, отход ко сну с тощим желудком особенно полезны против упрямства и лености. В отношении к неуживчивым, наклонным к ссорам и мстительным детям приносило всегда добрые плоды отлучение от товарищей и заключение в отдельную комнату. Наказания, действующие на чувство стыда, следует употреблять с большою осторожностью и только в редких случаях, чтобы не притупить или совсем не убить в детях чувства чести и достоинства. Для благовоспитанных детей достаточно чувствительным наказанием бывает уже то одно, если родители по совершении ими поступка долгое время обходятся с ними холодно, не говорят с ними, показывают им серьезное выражение лица и т. п. Выговоры и внушения должны быть прежде всего кратки, точны и чужды многословия. Длинные наставления и внушения делают детей глухими и малочувствительными.
Если ребенок рассердит тебя каким-нибудь проступком, то отложи наказание, пока остынет первый гнев, но при этом ты не должен забывать пословицу, что отложенное не есть отмененное. Я сказал, что наказание должно быть отеческим, а потому не должно переходить в жестокость и тиранство, а это нередко случается, когда приступают к наказанию в пылу гнева.
Свщмч. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий (1848–1918).
При обсуждении детских проступков не ограничивайте ваши замечания словами: "Как это стыдно или неприлично", а говорите чаще: "Как это грешно и страшно". Сколько сами понимаете силу греха, сколько сами боитесь его – пусть это будет написано на лице вашем. Ваша скорбь о проступке дитяти отразится в его сердце; ваше внушение, что вы отвечаете за его проступок перед Богом, заставит и его бояться той же ответственности. Тогда и ваше взыскание он примет как Божие наказание.
Амвросий (Ключарев), архиепископ Харьковский (1821–1901).
Детей нужно принимать с добром, потому что у нынешних детей много эгоизма и они совершенно не реагируют на ругань. Если мы начинаем их ругать, душа их сразу же наполняется дурными помыслами.
Когда дети дурно ведут себя, предпочтительнее побранить их утром, ибо у них впереди весь день и они развлекутся впечатлениями. Если же вы побраните их вечером, то у них омрачается ум, что может привести и к более дурным поступкам.
Старец Паисий Святогорец (1924–1994).
Строгость непрестанная и жестока, и безотрадна, а надо растворять теплотою любви.
Слово любовное никогда не раздражает. Командирское только никакого плода не производит. Чтобы детям благословил Господь избежать опасностей, надо молиться и день и ночь.
Святитель Феофан, затворник Вышенский (1815–1894).
Главным основанием наказания должна быть любовь, а единственной его целью – исправление ребёнка.
Ни в коем случае нельзя обещать что-либо ребёнку или грозить ему, если у вас нет твёрдой уверенности, что обещанное будет выполнено. Никак не допустимо обращать к малым детям такие угрозы, как: "сейчас тебя дядя заберёт", "собака укусит", "собаке отдам" и т. д. Плохо, если в результате такой угрозы малыш испугается. Плохо и другое: если он всё-таки совершит запрещаемый поступок, а "дядя" не заберёт его и никакая "собака" не укусит – ребёнок сразу убедится, что ваши слова не всегда соответствуют действительности.
Неправильно и неблагоразумно поступают родители, когда, наказав дитя, тотчас же начинают ласкать его, дают ему понять, что они жалеют и как бы раскаиваются в том, что подвергли его наказанию. Напротив, наказанному ребёнку тогда только следует оказать ласку, когда он обнаружит раскаяние в своём поступке и искренне желание исправиться.
Богослов Герман Шиманский (1915–1961).
Как подготовить ребенка к встрече с соблазнами мира?
Я скажу, во-первых, что вера передается, как заразная болезнь или как зажигают огонь; так что если пламенеют родители, ребенок сознает, что есть какое-то пламенение. Если вера для родителей – только мировоззрение, это совершенно другое дело.
Второе: все родители умеют учить маленьких детей и забывают, как они сами ставили вопросы и какие находили ответы. Часто родители никакого ответа не искали и не находили, а довольствовались тем, что самотеком продолжали оставаться верующими. И тут, я считаю, очень важно, чтобы родители, воспитатели, священники не ожидали, что ребенок в четырнадцать лет может жить представлениями шестилетнего и что в восемнадцать лет он может себе представлять Бога, Каким ему описывали Его, когда ему было восемь лет. Надо, чтобы он умственно и внутренне развивался, и чтобы образ Божий, понятие о Боге росло с такой же быстротой и в таком же масштабе, как его знание окружающего мира.
И в третьих, надо показать ребенку, что весь этот мир для нас, верующих, создан Богом и что он – раскрытая перед нами книга. Вместо того, чтобы противопоставлять веру, учение Церкви и т. д. окружающему нас миру, т. е. литературе, искусству и науке, мы могли бы показывать детям, что и в этом раскрывается все глубже и шире тайна о Боге.
Антоний, митрополит Сурожский (1914–2003).