Гитлеровцам так и не удалось вырваться из Сталинградского котла. Окружением и разгромом закончилась для них Сталинградская битва. За ней отгремела Курская и покатился фронт на Запад. А с ним и наши герои, что закончили свой боевой путь в Берлине. Пришла пора возвращаться домой. Как встретит их Родина и как сложатся их судьбы в послевоенное время.
Читайте заключительную книгу эпического романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 6
Глава 4 8
Глава 5 11
Глава 6 14
Глава 7 16
Глава 8 18
Глава 9 20
Глава 10 23
Глава 11 25
Глава 12 27
Глава 13 30
Глава 14 33
Глава 15 36
Глава 16 38
Глава 17 41
Глава 18 43
Глава 19 45
Глава 20 46
Глава 21 49
Глава 22 50
Эпилог 54
Примечания 54
Глава 1
Настоящие качественные превращения в жизни человека и общества всегда происходят мгновенно. Незаметные глазу изменения могут накапливаться годами и столетиями, но действительно важные вещи имеют резкую границу. Жизнь течёт медленно, как сонная река, но иногда происходит резко ускорение, приводящее к возникновению нового состояния человека, государства или народа. Зачатие, рождение и смерть имеют чёткие очертания.
Вот ты, к примеру, находишься в утробе матери, связанный с ней спасительной нитью и вдруг выходишь в самостоятельную жизнь. Минуту назад дышал, думал и любил, а уже мёртв. Вчера был мир, а сегодня война. Накануне армия в панике отступала и неожиданно для всех встала как вкопанная в Сталинграде.
Что послужило катализатором столь резкого и чудесного превращения, когда отступающая до Волги Красная Армия вдруг стала монолитной стеной на пути фашистского марша по миру?
Конечно, здесь сошлись много факторов и условий: созданные в максимально короткие сроки заводы Урала, Сибири и постепенное истощение ресурсов Германии. Героический труд советских людей и большая помощь США в виде танков и кораблей, бензина и продовольствия. Возникшие у немцев после поражения под Москвой сомнения в окончательной победе и подъём славянского патриотизма.
Повоевавшие красноармейцы постепенно перестали бояться немецких солдат, а командиры переняли от германских учителей опыт ведения современных боевых действий. Но та соломинка, которая переломила хребет Вермахту, имела отнюдь не материальный характер. Имя ей – стыд. Как ни странно, это почти позабытое чувство, заставило красноармейцев сражаться, а командиров грамотно планировать операции.
У большинства советских людей внезапно проснулась национальная совесть. Им стало стыдно отступать, стыдно прятаться за спины других и стыдно принимать глупые решения. Вначале было не так. Многие жители страны не принимали существующий режим, и во многих местах немцев встречали с хлебом и солью.
За первые шесть месяцев войны 3 миллиона 800 тысяч советских солдат и офицеров, примерно 70 процентов личного состава армии оказалось в плену. Многие из них сделали этот шаг добровольно, так как фашисты виделись им меньшим злом, чем Советы. На стороне немцев воевало 2 миллиона солдат "Русской освободительной армии". Хотя в 1812 году ни одного русского человека в армии Наполеона не было, как не было их в армии кайзера Вильгельма через сто лет.
Сталин больше всего опасался, что на оккупированной территории будет создано национальное правительство, которое будет с ним бороться. Однако Гитлер собирался полностью уничтожить враждебную страну и совершил роковую для себя ошибку. Когда миллионы пленных оказались на оккупированной территории, чего Гитлер никак не ожидал, он явно не знал, что с ними делать. Их поместили в концентрационные лагеря, и решили постепенно избавиться от балласта.
Сотни тысяч солдат вынужденно сняли с фронтов, чтобы они охраняли пленных. А те медленно умирали от голода и непосильной работы, ведь Гитлеру они были не нужны. Он целенаправленно уничтожал русских и Россию, фактически подыгрываю тем силам, против которых боролся. Когда большинство бывших солдаты погибло и это стали известно на Родине, изменилось сознание целого народа. Отношение завоевателей к мирному населению тоже сыграло свою роль. Произошла вынужденная самоидентификация нации. Мы русские – они немцы.
Не было больше москвичей, казаков или жителей Сибири. Мало того, для всего мира не стало украинцев, татар или башкир. Исчезли белорусы и калмыки, грузины и чукчи. Все они стали русскими. Спастись и победить, теперь можно было только вместе. В этом и состояла суть русской идеи, объединяющая разные народы.
Теперь русские стали защищать родную землю – не режим, а свои семьи, свои дома и себя. Отбросив мрачную память ГУЛАГа и 1937 года. Вопреки "красному" террору гражданской войны, насильственной коллективизации и "голодомору". У них просто не осталось другого выхода. Отныне русский солдат превосходил любого противника своим презрением к смерти. Выдержка и фатализм заставляли его держаться до тех пор, пока он не упадёт мёртвым или победит.
Большую роль в этом процессе сыграл русский язык. Национальность человека определяется по языку, на котором он думает. После Сталинграда все народы СССР говорили на родном языке, а о Победе думали на русском. Каждый человек из любой страны мира, приезжая в Америку становится американцем, а все люди говорящие на русском языке становятся русскими.
С тех пор русские – единственные, которые определяют свою национальную принадлежность именно по нации, а не по стране проживания. Русским можно оставаться, живя в Англии, в Америке или даже в Африке. Потому что "русский" – это прилагательное, тогда как остальные нации – имя существительное. Русский - это не национальность, это предназначение!
Дело в том, что Россия олицетворяет собой мужское начало Земли, остальные страны - женское. Как мужчина и женщина не могут существовать рядом без конфликтов, так Россия обречена на вечное соперничество со всем миром. Чересчур разные понятия лежат в основе их мировоззрения: "наше" - "моё", " должен" - "хочу", "душа – "тело". Россия – душа Земли. Так женщина заботится о строительстве собственного гнезда, а мужчина думает о благополучии всей планеты.
Россия никогда не была страной комфорта - ни материального, ни духовного. Она была, есть и будет страной Духа, местом его непрекращающегося поединка за сердца людей; и потому путь её отличен от других стран. Россия всегда сильна духом, который живёт в ней наперекор всем логическим доводам.
Сталинград – не только ключевая битва второй мировой войны, но и точка перелома сознания великого народа. Стало ясно, что никто и никогда не победит русских, пока не осознает их метафизическую тайну, а поняв её, не станут больше воевать. Тайна заключается в том, что Россия являются территорией будущего и поэтому охраняется Богом. Потому что без оплодотворяющего мужского начала наша планета мертва!
***
В начале декабря 1942 года на станции Абгонерово за импровизированным праздничным столом собрались командиры нескольких советских частей. Они неожиданно оказались здесь и решили выпить перед сражением с немцами, которые рвались к блокированной 6-й Армии Вермахта.
- Всыпали мы им по полной! – молниеносная операция по окружению немецких войск в Сталинграде вызывала удивление даже у командиров РККА.
- Бежали немцы как зайцы…
Иван Матвеевич Шаповалов оказался в этой компании случайно. Начальник штаба 5-го механизированного корпуса в горячке наступления неожиданно возглавил одну из бригад своей части. Бывший командир бригады был убит у Абганерово.
- Принимай Иван Матвеевич бригаду, - приказал ему командир корпуса, - пора тебе отвыкать от штабной работы.
- Да я давно этого жду!
- Вот и договорились.
Личный состав бригады в основном состоял из бойцов береговой обороны Тихоокеанского флота. Прибывшие из Дальнего Востока солдаты носили морскую форму, когда их переобмундировывали в армейскую форму, они этому сильно сопротивлялись.
- Бушлаты не сдадим!
- Вы же теперь не моряки…
- Можете оставить себе только тельняшки.
В октябре сорок второго бригада прибыла в Костеровские танковые лагеря под Москвой, где и прошла короткую боевую подготовку. В ноябре месяце, бригада в составе механизированного корпуса, отбыла на фронт. Задачей корпуса было не допустить противника к окружённой группировке в Сталинграде.
- Работёнка нам досталась аховая!
Группа Манштейна, имела задачу деблокировать войска Паулюса и представляла собой грозную силу. В её составе было три танковые дивизии и остатки шести пехотных дивизий.
- Силища на нас прёт неимоверная…
Первый свой удар по противнику корпус, частью сил, нанёс под деревней Джутово. Утром, на рассвете, танки с десантом на борту, с ходу нанесли удар по румынской дивизии и в коротком, но стремительном бою разгромили её. Далее, войска корпуса, преследуя отходящего противника, устремились в направлении станции Котельниково.
- Нужно отметить успех! – предложил товарищам по телефону командир 51-й бригады полковник Дубцов.
- А где будем праздновать?
- Предлагаю у меня на квартире. – Предложил он подполковнику Кирееву, командиру 54-й бригады.
- А хозяева не против?
- Они переселенцы из Украины. Люди работящие, живут не бедно….
- Тогда лады!
- Пусть твой ординарец налепит пельмешек, - попросил напоследок Дубцов, - уж больно хороши они у него получаются…
- Непременно! – согласился Киреев. – Савченко пускай привезёт водки.
- До встречи! – попрощался Дубцов и отправился договариваться с хозяевами дома.
… Ещё не остыли стволы пушек и пулемётов, а победители уже отмечали выстраданный успех. Разгорячённые боем командиры полнокровных бригад 6-го механизи¬рованного корпуса гуляли, как в последний раз.
- В такой день нас не осудит никто! – поднял жестяную кружку с разбавленным спиртом поджарый подполковник. – Даже соседи из корпуса Ротмистрова.
- Сбили мы с них спесь! – подшучивали они над конкурирующей частью.
Полковник Шаповалов прибыл на встречу последним, когда в большой, довольно прохладной комнате, за столом, по-праздничному уставленным едой и питьём, уже сидели хозяева и гости.
- Здравия желаю! – сказал он ни к кому, конкретно не обращаясь.
- Проходи Иван Матвеевич! – приветствовал его знакомый полковник.
Кроме Дубцова и Киреева он никого из приглашённых командиров не знал. Высокий полковник чинно помещался во главе стола. Возле него сидели с одного боку пожилая хозяйка, а с другого хозяин по имени Степан Савич.
- Я с края присяду. – Сказал Шаповалов, чувствующий себя неловко в чужой компании.
Хозяин – худой украинец, с тонким орлиным носом, вислыми, как у запорожца, усами и светлыми на загорелом лице глазами молча кивнул головой и рыжевато-седая, неулыбчивая супруга поставила перед гостем тарелку и стакан.
- Девушку зовут Зоя. – Весело сообщил Дубцов и панибратски подмигнул.
Когда Шаповалов вошёл, старик рассказывал, как невесело и трудно жилось при немцах. Они, отступая, увели лошадей - нещадно, до единой. Последствия этого недавнего мародерства тревожили Степана, пожалуй, более всего.
- Что делать, а? - озабоченно спрашивал он. - Ни землю вспахать, ни дров привезти, что же теперь - капут?..
Шаповалов сел на свободное место рядом с молчаливой девушкой, дочерью хозяев. Она была в нарядной цветастой блузке с короткими рукавами; у шеи, в небольшом вырезе виднелась тонкая серебряная цепочка, на каких носят нательные крестики.
- Меня зовут Иван. – Коротко представился он.
Не смотря на солидный чин и далеко не юношеский возраст полковник, почему-то робел в присутствии такой красавицы.
- Что Вам положить? – спросила она и потянулась за миской с салатом.
От вида золотистых курчавых волос мелькнувших подмышкой девушки Шаповалова бросило в жар.
- Совсем я от баб отвык! – он попытался нарочито циничными мыслями вернуть себе душевное равновесие.
Стол по военному времени был обильный и весьма аппетитный: тарелки с салатами и огурцами; вазочки, полные сметаны. Два блюда с розоватыми, веером разложенными ломтиками сала; большущая, только что снятая с плиты сковорода тушёного картофеля и горки щедро нарезанного, армейского хлеба.
- Ещё предстоят пельмени, - объявил Дубцов, - мы их придержим как гвоздь обеда.
- С такой закуской грех не напиться! – зашумели голодные советские офицеры.
Хмельного питья тоже хватало: кувшин с ароматным и очень крепким самогоном, два литра водки, взнос майора Савченко и высокие бутыли с разведённым спиртом.
- За Сталинград! - поднимаясь со стаканом в руке, провозгласил тост Дубцов.
Все выпили и принялись закусывать. Шаповалов проголодался, но, чувствуя себя несколько стесненно, ел маленькими кусочками, медленно и осторожно, стараясь не чавкать.
- Водка что-то меня не берёт! – подумал он, разгорячённый недавним боем.
Шаповалов выпил ещё стакан и, почувствовав себя чуть свободнее, смелее, он начал украдкой поглядывать на Зою.
- Нет, я не обманулся, - прикидывал он радужные перспективы, - мне ничуть не пригрезилось...
Всё было пленительно в этой маленькой девушке: и прекрасное живое лицо, и статная женственная фигурка, и мелодический звук голоса, и тёмно-зелёные сияющие глаза, и то радушие и вопрошающее любопытство, с каким она смотрела на офицеров.
- Откуда вы родом? – спросила она молчаливого соседа.
- Родился я в посёлке Алексеевка под Воронежем в ноябре 1906 года. Отец Матвей Егорович и мать Степанида Фёдоровна были крестьянами. У отца голос роскошный…
- А Вы поёте?
- У меня не очень получается, - признался полковник, - а вот бас отца всегда выделялся в хоре Базарной церкви. Стоило ему затянуть: "Да возра-а-адуется душа моя-а-а" или "Изми мя от вра-а-аг мои-и-их", - как будто стужей потянет от земли – изумлённая душа прихожан окутывались морозом.
- Дал же бог человеку голос!
Им не дали поговорить, мать позвала Зою на помощь. Она вспорхнула, сбегала в кухоньку за посудой, улыбалась и, чтобы поддержать компанию, даже пригубила спирта - поморщилась, но глотнула.
- Какая гадость!
Иногда их взгляды на мгновение встречались, и с невольным трепетом он ловил в её глазах поощряющую приветливость, ласковость и ещё что-то, волнующее, необъяснимое.
- До этой минуты никто и никогда не смотрел на меня так... – сладко подумалось ему.
Киреев откровенно попытался заигрывать с Зоей. Она слушала его с весёлой, чуть лукавой улыбкой, смеялась над шутками, иногда быстро и озорно что-то переспрашивала.
- Да что Вы говорите! – она специально делала круглые глаза.
Шаповалов снова поймал на себе загадочно-непонятный, но вроде бы выжидательный взгляд Зои и буквально через мгновение ощутил лёгкое, как ему показалось, не совсем уверенное прикосновение к своему колену.
- Смелостью берут города... - у него перехватило дыхание, а сердце забилось часто и сильно. - Не будь рохлей!
С внезапной решимостью он подвинул вперёд ногу. В тот же миг Зоя поморщилась от боли, взглянула под стол и, ничего не понимая, вопросительно посмотрела на мужчину.
- Вам неудобно сидеть?
- Извините, ради бога!
В это мгновение Киреев громко заявил, что церковь - это опиум и средство угнетения трудящихся и что с религией и с богом в основном покончено.
- Если где и остались одиночные верующие, то это тёмные несознательные старики, отживающие элементы, а молодежь такой ерундой не занимается, и девушка, - он показал на неё взглядом, - постыдилась бы носить на шее цепочку с крестом...
Казалось, он не сказал ничего обидного, но Зоя, вспыхнув, пламенно залилась краской, её нежное, матово-румяное лицо в мгновение сделалось пунцовым, глаза потемнели, а пушистые цвета каштана брови задрожали обиженно, как у ребёнка.
- Она вот-вот расплачется. – Подумал Шаповалов, но она, с гневом и презрением посмотрела на подполковника.
Вдруг Зоя энергичным движением вытащила из-за пазухи цепочку с крестиком и вывесила его поверх блузки, вскинув голову и выпятив вперёд остро торчащую грудь.
- В нашей семье никогда не стыдились веры в Бога! - с явным вызовом сказала она.
В напряжённой тишине угрожающе засопел сосед Шаповалова справа.
- Кстати, у нас, в Советском Союзе, - вдруг послышался голос Дубцова, - свобода вероисповедания!
- Точно!