ГЛАВА 6
Ряд деревьев закончился. Сани въехали во двор имения через каменную арку. Сразу после арки, слева от дороги стояла статуя, выполненная в греческом стиле. Статуя изображала мужчину с поднятой вверх согнутой рукой. Статуя словно открывала перед собой величественный вид на усадьбу Арсановых. Усадьба настолько отличалась от поместья Аврецких, что и Анастасия и Гришка, "в особенности", оглядывались вокруг с изумлением и восторгом. Слева от них появилась низкая каменная изгородь, которая брала своё начало от статуи. За изгородью, возникали разнообразные площадки и сооружения, предназначение которых нельзя было разобрать по причине большого количества снега. По мере того, как они двигались вперёд, справа от дороги на приличном отдалении, открывался удивительный по красоте вид. Несколько зданий брали начало от кромки деревьев и шли дальше полукругом. Они составляли единое архитектурное целое. Здания были выполнены в римском стиле. На каменном основании, стояли четыре ряда колонн. По две с каждой стороны. В середине между колоннами проходил коридор. Коридор и колонны тянулись от начала до конца строений. Они, плавно переходили в центре архитектурного сооружения, которое в свою очередь представляло из себя отдельное здание, так же выполненное в римском стиле. Ещё шесть колонн со знаменитым Римским треугольником, служили входом в помещение. Едва Анастасия оторвалась от созерцания этих строений, как перед ними открылся ещё один, не менее красивый вид на дом Арсановых. Особняк гармонично вписывался в общий архитектурный вид поместья. Все три этажа были выкрашены в бледно-жёлтый цвет. Центральная часть особняка, в виде небольшого квадрата, выходила немного вперёд. Взгляд не успевал выхватить количество окон и балконов, что тянулись длинной чередой. От центральной части отходили в разные стороны два крыла здания. Оба крыла одинаково заканчивались загнутыми углами с тремя рядами окон с каждой стороны. На первом и третьем этажах, окна были квадратной формы. На втором с полукруглыми арками. И почти перед каждым находился небольшой балкон. Стены дома изобиловали красочной росписью. Полукруглые козырьки и несколько дымоходов на крыше, из которых во всю валил густой дым, завершали общую картину особняка.
Полный впечатлений Гришка, направил сани к входу особняка, где уже толпились несколько человек прислуги. Сани остановились. Гришка слез с козел и сразу же помог выбраться из саней Анастасии. Вход особняка, состоял так же из восьми римских колонн. По четыре с каждой стороны. Сверху, на колоннах был сооружён балкон с каменными перилами. Перед входом в особняк- на потолке висела дюжина красивых светильников. Пока Анастасия осматривала светильники и балкон, раздался радостный голос.
- Анастасия! Дитя моё!
У дверей особняка, широко улыбаясь, стоял мужчина почтенного возраста. Он был высок. Немного лысоват. Впрочем, лысину хорошо скрывали кудрявые волосы. Обладал худощавым лицом с выступающими скулами, которые ещё более обостряла лёгкая бледность. Одет был мужчина в домашний сюртук и чёрные рейтузы. Ноги были обуты в туфли на каблуках. Анастасия сразу узнала этого человека.
- Ваше сиятельство! - Анастасия присела перед ним в реверансе.
- Что ещё за "ваше сиятельство"? - выдохнул возмущённо граф Арсанов - старший. Он быстрыми шагами подошёл к Анастасии и, приподняв за плечи, ласково прижал к своей груди. Обнимая Анастасию, он прошептал с глубоким чувством.
- Я надеялся на счастье услышать от тебя слово "отец". Не оскорбляй старого человека ненужными эпитетами. Ты мне дочь. Родная дочь. Слышать не желаю других слов.
- Батюшка…простите меня! - Анастасия почувствовала как нечто родное, очень близкое шевельнулось в её груди. Страх перед встречей, который она испытывала до этой минуты, ушёл.
- Так- то лучше! - Арсанов - старший заулыбался. Затем обнял её за плечи и повёл в дом. Но Анастасия мягко воспротивилась.
- Я не одна, батюшка! - негромко произнесла она, указывая кивком головы на стоявшего возле саней Гришку. Арсанов - старший удивлённо приподнял брови, оглядывая Гришку.
- Кто таков? - коротко осведомился граф.
- Гришка. Мой молочный брат! - ответила Анастасия.
- Здоров ты, батенька, - не без уважения проговорил Арсанов - старший, - без дела не останешься. Найдём, чем заняться. А жить будешь в охотничьем доме. Он на отшибе возле пруда стоит. Архип! - воззвал во весь голос Арсанов - старший, Архип, - куда ты подевался?
- Здесь я, ваше сиятельство!
Рядом с Анастасией вынырнуло лицо мужика средних лет просто, но опрятно одетого.
- Покажи сему отроку Гришке охотничий домик. С сего дня, он жить там будет! - распорядился Арсанов - старший, и тут же, повернувшись к Анастасии, спросил, - ты довольна этим решением, дитя моё?
- О, да, - воскликнула Анастасия с глубокой благодарностью в голосе, - не знаю, что и сказать, батюшка.
Арсанов - старший заулыбался, уловив в голосе застенчивость.
- Найдёшь, что сказать, шепни на ухо! - он с заговорщическим видом подмигнул Анастасии. Та не выдержалась и рассмеялась.
- Вот и всегда будь такой. А теперь пойдём, я покажу тебе весь дом. Да и похвалюсь по пути. У нас, милое дитя, праздник большой намечается. Сын мой единственный Пётр, женится. Свадьбу сразу после рождества справим. Невеста - дочь предводителя Смоленского дворянства. Именитого роду. Давно об том мечтал. С того самого дня, как супруга моя богу представилась. Болтаю много. Это от радости. Ты уж не обессудь дитя, если что не так.
- Что вы, батюшка? О большем я и мечтать не могла! - тихо промолвила в ответ Анастасия.
- Ну и, слава богу. Пойдём, дитя!
Едва они вошли в особняк, как прислуга засуетилась возле саней, стаскивая с них сундуки. А управляющий Архип подошёл к безмолвно наблюдающему за всем Гришке.
- Тебе честь оказали, братец. Охотничий домик-то, только для важных гостей, - сказал ему управляющий и спросил, как его зовут:
- Ты об чём? - в свою очередь спросил у него Гришка.
- Как зовут-то? - немного громче повторил Архип.
- Хомут? И то- правда. Расседлать коней надобно. Устали.
У управляющего Архипа недоумённо вытянулось лицо. Он с подозрением покосился на Гришку. Тот, глядя на лицо Архипа, сообразил, что говорит невпопад. Гришка снял шапку и показал воспалённое ухо.
- Слышу плохо, так что, не серчай, если не так пойму!
Архип с важностью обследовал ухо, и с не меньшей важностью авторитетно заявил.
- У нас повариха есть. Авдотьей кличут. Заговоры знает всякие. Мигом тебя поправит. Идём со мной.
Гришка ничего не понял, кроме того, что надо куда-то идти.
- Только наперво лошадей в конюшню отведём. Здесь твои сани проходу гостям не дадут
Оба постояли и подождали, пока весь скарб не был забран с саней. Дождавшись, Архип сделал знак рукой, призывающий Гришку следовать за ним.
Гришка молча проследил, как Архип садится в сани. А когда они тронулись, так же молча пошёл следом за ними. Едва они скрылись за особняком, как на дорожке появился наш запоздалый "герой". Младший Арсанов остановил коня в том самом месте, где недавно стояли сани. Он с недоумением огляделся по сторонам. Никого вокруг не было. Впервые его никто не встречал.
- Что за чертовщина? - пробормотал Арсанов. А вслед за этими словами, слез с седла и вошёл домой.
Как раз в эту минуту его отец показывал Анастасии покои, которые были отведены лично для неё и находились на втором этаже. Покои, где отныне предстояло жить Анастасии,…были особенными. Они представляли собой несколько комнат, обставленных, как и весь дом, с роскошью, в которой угадывался утончённый вкус. Оставив в покоях молоденькую девушку, которая с нынешнего дня должна была прислуживать Анастасии, Арсанов - старший покинул её, не желая мешать своей гостье обустраиваться на новом месте. Едва он вышел из покоев, как в коридоре увидел молодого человека, который направлялся к нему. На его губах играла мягкая улыбка. Арсанов - старший широко улыбнулся и протянул навстречу руки.
- Пётр, мой мальчик. Наконец-то я вижу тебя.
- Отец!
Они крепко обнялись и трижды поцеловались. Пётр от души радовался встрече с отцом, так как горячо и искренне любил его. Однако, увидев, что слуга вносит чей-то сундук в дверь, он нахмурился.
- Мамины покои. Ты их отдал гостям? - Пётр не мог скрыть разочарования в голосе, - мы же с тобой решили не трогать их.
- Это особый гость, - прошептал ему на ухо отец, - пойдем, Пётр…пойдём в гостиную. Там за чаркой вина обо всём и поговорим.
ГЛАВА 7
Гостиная поражала своей роскошью. Она была устроена довольно необычно. Во-первых балкон с декоративными перилами который тянулся по всему периметру гостиной вдоль четырёх стен. Под каждой стороной балкона в самой середине стены был устроена ниша. Во всех четырёх нишах стояли железные изваяния рыцарей с мечами. В центре гостиной расположились четыре дивана и дюжина кресел, покрытые светлым бархатом. В углах диванов поместились десертные столики. Ещё один длинный стол находился между ними. Отдельно стояли ещё два низеньких диванчика. Чуть поодаль от них возвышался красивый рояль. Он весь блестел. В углу- ещё один столик с золоченым покрытием. По обе стороны столика стояли два очень широких кресла с золотистой каймой, тянувшейся вдоль инструктированного дерева. С потолка, в центр гостиной свисала хрустальная люстра с десятками подсвечников. Этот роскошный зал имел два выхода или входа. Как угодно. Каждый из них состоял из двух стеклянных дверей. Отец и сын прошли в угол к позолоченному столику, на своё любимое место. Сразу появилась прислуга. А вслед за ней, на столе появился графин и два бокала.
- С приездом, ваше сиятельство! - раздался подобострастный голос слуги. Пётр поблагодарил слугу кивком головы, а вслед за этим самолично разлил вино в бокалы.
- За твой приезд, Пётр! За твою супругу и мою дочь! За твою будущую свадьбу! - провозгласил Арсанов - старший. Они выпили по глотку вина. Едва отец положил бокал на стол, Пётр снова спросил о том, что его так беспокоило.
- Видишь ли, Пётр, - неторопливо начал разговор старший Арсанов, - у меня был друг. Очень близкий друг. Гавриил Аврецкий.
- Достойный человек! - слова Петра Арсанова показали, что он хорошо помнит этого человека.
- Хорошо сказано, Пётр. Достойный человек, вне всякого сомнения. Мы с ним дружили более тридцати лет. Так вот, - продолжал рассказывать старший Арсанов, - он недавно скончался. Незадолго до кончины, Гавриил Аврецкий назначил меня опекуном своей дочери Анастасии. Перед смертью он прислал мне письмо, в котором умолял позаботиться о дочери. У неё есть небольшое состояние, которое досталось ей от матери. Эти деньги позволят ей вести безбедную жизнь, но не смогут обеспечить достойного замужества. Впрочем, это не столь важно. Другое важно. Я видел прежде Анастасию. Разговаривал с ней подолгу. Я знаю, что нрав у неё ангельский. Сердце моё всегда воспринимало её как родную дочь. По этой причине я и принял решение поселить Анастасию в нашем доме. Я ей дал покои твоей покойной матушки. Исключение, которого она достойна. Пусть знает, что здесь она получит столько же любви и заботы, сколько получала в отчем доме. Анастасия сирота. Мать Анастасии умерла гораздо раньше отца. Наш долг Пётр, принять её как самого дорогого гостя. Самого уважаемого и любимого гостя. Надо сделать всё, чтобы она не чувствовала себя чужой в этом доме.
- Конечно, отец, - Пётр Арсанов мягко улыбнулся, - ты правильно поступил. Во мне можешь быть уверен. Я приму её как родную сестру. Когда познакомишь меня с твоей гостьей? Честно говоря, мне после твоего рассказа не терпится её увидеть.
- Сегодня вечером увидишь. За ужином, - пообещал старший Арсанов, - кстати,…будь ты чуточку проворнее, застал бы Анастасию по дороге. Она приехала немногим раньше тебя.
Старший Арсанов потянулся к графину, иначе бы заметил, что его сын при этих словах внезапно изменился в лице.
- Будем пить только из полных бокалов! - с этими словами старший Арсанов долил в бокалы вино и поставил графин обратно на стол.
- Анастасия! - это слово далось Петру Арсанову с неимоверным трудом, - одна приехала?
- С братом! - коротко ответил ему отец.
Услышав ответ, Пётр Арсанов замолчал. И хотя бледности больше не было, выглядел он подавленным. Глядя мимо отца, он погрузился в размышления. Это была она. Та незнакомка. Не оставалось ни малейших сомнений. Что же ему делать? Что делать? - билась в голове лихорадочная мысль, он не может, не должен с ней встречаться. Иначе один бог знает, что может произойти. Там на дороге…он едва не бросился за ней следом. Лишь собрав всю свою волю, он смог сдержать этот порыв. Эта девушка внушала ему безумные мысли одним своим взглядом.
- Как обстановка в армии? Что слышно о Наполеоне?
Пётр оторвался от мыслей и посмотрел на отца. Ему пришлось некоторое время осмысливать вопрос, прежде чем он понял о чём его спрашивали.
Нам приказано выдвигаться к Прусской границе, в направлении Вильно. Наполеон стягивает туда войска.
- Значит, плохо дело, - констатировал старший Арсанов, - иначе вас бы не отправили. Ваш полк всегда охранял членов семьи Его императорского величества. Если отправляют - значит быть войне.
- Скорее всего! - согласился с отцом Пётр Арсанов.
- Тяжко нам придётся, - старший Арсанов расстроился, - сила вон, какая у Наполеона. Всю Европу отвоевал. Тяжко придётся. Ох, тяжко. Да ещё с турками мир не заключили, хоть и закончилась война.
- Даст Бог, справимся. Не впервой защищать родную землю! - Пётр Арсанов выпил глоток вина из бокала, но не положил обратно на стол, а стал покручивать в руках, прислушиваясь к звону хрусталя.
- Дай-то бог Пётр. Дай то бог. А лучше всего, чтоб войны не было. Неизвестно выдержит ли Россия такое нашествие. Надобно уговорить, уступить. Война может стать для нас погибелью.
- Наше дело гусарское. Положим жизнь за родину. Иным никогда не думал заниматься. Я солдат, отец. Моё дело воевать, а не рассуждать.
- Верно, то оно верно. Но как не рассуждать, когда вокруг такое творится. Всё Смоленское дворянство только и говорит что о Наполеоне и о будущей войне.
- Они всегда, о чём ни- будь, да говорят, - Пётр легко улыбнулся, - да не всегда по делу. Дай им только волю.
- Тут тебе трудно возразить! - отец улыбнулся вслед за ним. Пётр Арсанов поднялся с места и поставил бокал на стол.
- Я пойду? Устал с дороги. Да и переодеться надо бы.
- Конечно, конечно, - спохватился Арсанов- старший, - иди. Да и Кузьма Аркадьевич тебя заждался. Все последние дни только и говорит что о тебе. Всю твою одежду до блеска вычистил. В твоих покоях чистоту навёл. Никого, даже меня туда не впускает.
Попрощавшись с отцом, Пётр Арсанов направился к себе. Кузьма Аркадьевич был при нём с рождения. Он был ему и учителем, и воспитателем и слугой. Он как никто другой знал его. Знал и всей душой любил. Он поднялся на третий этаж, где были расположены его комнаты. Прошёл в левое крыло и открыл знакомую дверь. Идеальный порядок сразу бросался в глаза. Арсанов подошёл к своей кровати и сел на аккуратно заправленную постель. Раздался шорох. Пётр Арсанов поднял голову. На губах у него появилась мягкая улыбка при виде сухопарого старичка с острой бородкой. Старичок опустился перед ним на колени и взялся за сапоги. Раздался ворчливый голос.
- Ну, сколько тебя учить можно? Сапоги снимать надо, прежде чем на кровать садиться.
- Кузьма! - Пётр Арсанов наклонился и обнял своего наставника. Тот потянулся к нему, и трижды поцеловав, с глубоким чувством произнёс.
- Приехал наш Пётр!
Глава 8
Ужин был сервирован на троих. За столом сидели Арсанов - старший и Анастасия. Младшего Арсанова не было. Анастасия со слов своего опекуна знала о приезде Петра и, ей не терпелось познакомиться с ним. В душе она уже приняла его, как родного брата. Кроме всего прочего, она испытывала непреодолимое любопытство. Она хотела узнать, насколько схожи отец с сыном. Однако время шло, а Пётр всё не появлялся. А они, не начинали ужин без него. В ожидании сына, Арсанов - старший завязал с Анастасией непринуждённый разговор. Он начал рассказывать ей о своей будущей невестке. О том, как она хороша и добра. О том, как долго он мечтал об этой свадьбе. Он сообщил ей, что через неделю у них дома состоится бал. Бал станет прелюдией перед свадьбой. Через две недели после бала состоится свадьба. Сообщив ей эти новости, он начал рассказывать о сыне. О том, каким он был в детстве непослушным ребёнком. Постоянно с кем-то дрался. Отчего лицо у него всегда было в синяках. Он продолжал рассказывать, а Анастасия, услышав эти слова, вспомнила другое лицо, которое тоже было в синяках. А вспомнив, непроизвольно улыбнулась. Незнакомец оставил в её душе неизгладимый след. Он так смотрел на неё, что она пришла в смятение. У неё учащённо забилось сердце при воспоминаниях о тех коротких мгновениях. По происшествию всего дня, Анастасия постоянно думала о нём. Восстанавливала в малейших подробностях черты его лица и надеялась…увидеть его вновь. Пусть ненадолго, но увидеть. Зачем это ей было необходимо, Анастасия не знала. Но она была уверена в другом. Она не понравилась незнакомцу. Он даже не желал смотреть на неё. А позже, когда уходил, выглядел и вовсе хмурым. Он даже не соизволил попрощаться с ней. Почему от последней мысли стало больно. Поток мыслей прорезал громкий голос опекуна, от которого она непроизвольно вздрогнула.
- Пригласите моего сына!
Спустя несколько минут, в столовую вошёл слуга и встав в почтительную позу, сообщил что его сиятельство спит.
- Прикажете разбудить?
- Не надо! Петр, вероятно, сильно устал, раз не смог ужина дождаться. Без него поужинаем.
Анастасия почувствовала лёгкое разочарование, но показывать этого не стала. Пока они оба за столом думали об одном и том же человеке, каждый на свой лад…виновник этих событий беспокойно ворочался в постели. Последние несколько дней изнурили его, но, тем не менее, сон никак не хотел идти к нему. Только Пётр закрывал глаза, как сразу появлялось лицо Анастасии. Лицо, которое он запомнил на всю жизнь. Её глаза…интересно, что она делает? - подумал он, - сидит за столом,…все её движения грациозны и легки. В прелестных пальчиках… наверняка…вилка или ложка. Какие они счастливые! - Пётр тяжело вздохнул и снова перевернулся на другой бок, - они, касаются её рук. Никогда бы не подумал, что буду завидовать…ложке. Мысли накатывали одна за другой. Петру становилось с каждой минутой всё хуже и хуже. Он прилагал неимоверные условия, для того чтобы не вскочить с постели и не броситься вниз. Этого нельзя делать, нельзя, нельзя, - в сотый раз повторял себе Пётр. - Стоит мне её увидеть, как все поймут, что со мной происходит. Она гостья в нашем доме. А у меня есть невеста. Скоро состоится свадьба. Я просто обязан выкинуть её из головы. Пётр сосредоточился на последней мысли. Он попытался воплотить её в реальность. Закончилась эта попытка протяжным восклицанием.
- Чертовщина какая то. Сказать легче, чем сделать!
- Ты о чём Пётр? - раздался обеспокоенный голос Кузьмы Андреевича. А вскоре над Петром показалось взволнованное лицо наставника.