- Может быть, тебе удастся еще предотвратить опасность, - сказал Зора. - Будь всегда уверен в моей помощи и поддержке. Для тебя я готов на все!
В эту минуту кэб остановился в начале улицы Олд-Кент.
Друзья оставили экипаж и пошли по узкой и грязной улице, отыскивая таверну.
Прохожие, попадавшиеся им навстречу, оправдывали дурную славу квартала. Видно было, что здесь собирались подонки Лондона.
При виде всего этого в душе Зоры зародилось сомнение.
Что могло предвещать приглашение в подобное место, не посещаемое никогда порядочными людьми. Не было ли это западней?
Зора еще не знал, что здесь не редкость ссоры и драки, оканчивающиеся кровопролитием, что здесь часто находят на улицах убитых или раненых.
Наконец Зора и Сади подошли к таверне.
Окна и двери ее были отворены, и оттуда неслись несвязные крики, хохот, брань.
Посетители, то и дело входившие и выходившие, имели такой отталкивающий вид, что Сади, несмотря на то, что сам вышел из парода, при виде их почувствовал отвращение, смешанное с испугом.
Правда, надо сказать, что назвать народом посетителей таверны Олд-Кеит никак нельзя. Это были подонки общества, собравшиеся отовсюду в огромную столицу. Тут были и матросы без мест, и люди, имевшие старые счеты с законом, и авантюристы, неразборчивые в средствах, - представители всех наций земного шара.
- Хотел бы я знать, что нас ждет в этой таверне, - шепнул Зора, - однако войдем в нее.
Сади молча последовал за своим другом.
Внутри таверна была очень проста. Большие, крепко сколоченные столы и простые скамейки и стулья составляли все ее убранство. Несколько ламп, свисавших с потолка, освещали большой зал.
Казалось, что обычная жизнь этого заведения еще не началась, так как было сравнительно тихо.
Несколько столов было занято по большей части мастеровыми. Выделялась группа хорошо одетых людей, которые сидели за отдельным столом и пили вино.
Друзья сели за отдельный стол и попросили себе бутылку канского вина.
- Ну что, ты видишь кого-нибудь из своих знакомых? - спросил тихо Сади.
- Нет, пока не вижу, - отвечал тот, также сдерживая голос.
В эту минуту отворилась дверь одной из боковых комнат, и на пороге показался человек в мундире морского капитана, загорелый, с густой, нечесаной бородой и диким выражением лица, на котором оставило следы неумеренное употребление спиртных напитков.
Как только он вошел, тотчас из группы матросов отделились двое, очевидно, поджидавшие его, и подошли к нему.
Вошедший сказал им несколько слов шепотом и указал на стол, стоявший вблизи того, за которым сидели Зора и Сади.
- Клянусь бородой пророка, это адмирал Страдфорд, - сказал Зора, обращаясь к Сади.
- Муж леди Страдфорд?
- Мне кажется, что я не ошибся.
- Значит, это он пригласил тебя сюда!
- Я просто ничего не понимаю!
- Что ты собираешься делать?
- Это мы увидим, - отвечал Зора, в то время как адмирал подошел к указанному им столу и громко приказал хозяину таверны подать рому его "юнгам".
- Что ты на это скажешь? - сказал тихо Зора. - Смотри, как низко опустился этот так называемый адмирал! Эти "юнги", как мне кажется, вовсе не матросы, а просто переодетые негодяи. И с такими людьми он пьет вместе ром!
- Он, кажется, уже довольно пьян.
- Если бы я раньше знал, что это за приглашение! Что ты посоветуешь мне теперь делать?
- Он, кажется, тебя не узнал.
Но Сади скоро убедился, что ошибся.
Адмирал узнал Зору, и все показывало, что он намерен затеять с ним ссору. Развалившись на стуле и засунув руки в карманы панталон, адмирал смотрел с презрительной, вызывающей улыбкой на Зору и его друга.
Зора не обращал ни малейшего внимания на его выходки. Теперь было ясно, кем и с какой целью было написано приглашение.
Только тут Зора понял, какой опасности он подвергается. Два матроса тоже стали поглядывать на него с вызывающим видом и ожидали малейшего повода, чтобы затеять ссору.
Кроме того, было очевидно, что нечего было рассчитывать на чью-либо помощь: честные люди в подобных местах были так же редки, как белые вороны.
Благоразумнее всего было не обращать никакого внимания на выходки адмирала и его матросов, а воспользоваться первым удобным случаем и покинуть таверну.
Наступала ночь, а таверна все больше и больше наполнялась посетителями.
- Мы, кажется, попали в западню, - шепнул Сади.
- Нам остается только одно - уйти, - ответил Зора, вставая со своего места.
Увидев это, адмирал тоже вскочил со стула.
Казалось, это был заранее условленный знак, так как в ту же минуту оба матроса бросились с громким криком на Зору и Сади.
Остальные посетители даже не пошевелились и остались равнодушными зрителями этой неожиданной сцены.
Адмирал бросился на Зору. Противниками Сади были два матроса, мускулистые руки которых доказывали, что адмирал выбрал их удачно.
Впрочем, ловкость Сади заменила недостаток силы, и он, схватив первый попавшийся под руку стул, стал защищаться довольно успешно.
Рассчитывая на свою исполинскую силу, адмирал думал, что легко справится с Зорой, в котором он видел только молодого изящного франта, умеющего говорить любезности дамам.
- А! Я научу тебя ухаживать за моей женой в мое отсутствие! Это не пройдет тебе даром! - крикнул он, в бешенстве бросаясь на Зору и думая одним ударом уничтожить своего противника.
Но он жестоко сшибся. Зора не уступал ему в силе и превосходил в ловкости. Отбив легко два нападения адмирала, он схватил его наконец поперек тела и бросил в угол таверны на груду столов и стульев.
Послышался страшный треск, адмирал с криком и проклятиями упал среди обломков мебели, не выдержавшей его тяжести.
Воспользовавшись этой минутой, Зора позвал Сади, думая оставить таверну, прежде чем адмирал успеет подняться.
К этому времени Сади удалось избавиться от одного противника, у которого сильный удар по голове отбил охоту нападать на него.
Но в ту минуту, когда он думал уже разделаться так же и со вторым матросом, дело неожиданно приняло очень дурной для него оборот.
Хозяин таверны бросился на него с диким криком.
Увидев это, Сади ловким ударом стула, все еще бывшего у него в руках, заставил второго матроса отлететь на несколько шагов и приготовился встретить нападение нового врага.
Но в эту минуту все бывшие в таверне посетители поднялись как один и бросились на Сади и Зору.
Положение обоих друзей стало в высшей степени опасным.
Выход из таверны был загорожен от них. Нападающие бросались, как дикие звери, о сопротивлений нечего было и думать, надо было отступать. Зора заметил в глубине таверны дверь и стал прилагать все усилия, чтобы пробиться к пей. Он думал, что через нее можно будет пробраться на улицу.
После нечеловеческих усилий друзьям удалось добраться до двери и, отворив ее, они бросились в открывшийся узкий проход.
В эту минуту среди нападающих, хорошо знакомых с расположением таверны, раздались крики дикой радости и торжества.
Радость их была понятна, проход вел не на улицу, а в небольшой двор, со всех сторон окруженный стенами.
Зора и Сади попали в западню, из которой не было никакой возможности выбраться.
XIII. Помощь в нужде
Снова пришла зима, и в столице Турции установилась погода с дождем и ветром.
Темнеть начинало рано, и богатые жители Стамбула покинули свои загородные виллы на берегу Босфора.
Вечером одного прекрасного зимнего дня по широкой дороге, ведущей к Долма-Бахче, шел какой-то человек спокойным, мерным шагом. На голове его была зеленая арабская повязка, из-под которой виднелась закрывавшая лоб золотая полоса.
Двое старых турок, проходивших по дороге, при встрече с незнакомцем заметили при колеблющемся свете фонарей, тут и там мелькавших по дороге, его золотую повязку и, почтительно поклонившись ему, прошептали, прикладывая левую руку к сердцу: "Салем-Алейкум!"
Золотая Маска отвечал им поклоном головы и продолжал свой путь.
Стоявшие у дверей часовые также почтительно склонились перед незнакомцем, видя его золотую повязку.
Наконец Золотая Маска подошел к маленькому домику в парке, где год тому назад Реция нашла убежище вместе с принцем Саладином.
Теперь парк был печален и мрачен на вид. Деревья стояли обнаженные, и ветер носил по дорожкам опавшие сухие листья.
В нише стены около домика, который был уже заколочен по случаю наступления зимы, спала женщина, держа в руках ребенка.
- Реция и ее ребенок! - прошептал Золотая Маска, взглянув на спящую.
С этими словами Золотая Маска опустился на колени и сложил руки, как для молитвы.
Через несколько минут он поднялся и пошел назад той же дорогой, оставив около Реции хлеб, плоды и небольшую сумму денег.
Пройдя Перу, Золотая Маска вошел в Галату и остановился у деревянного домика, в котором жила Кадиджа.
Подойдя к двери, Золотая Маска постучал в нее. Но, очевидно, этот стук не был услышан, так как в доме все оставалось по-прежнему тихо.
Тогда Золотая Маска постучал еще раз и, отойдя на несколько шагов от двери, позвал Сирру глухим голосом.
В окне под крышей показалась голова Черного гнома.
- Матери Кадиджи пет дома! - крикнула она.
- Я это знаю, - отвечал Золотая Маска повелительным тоном, - я зову тебя, а не ее.
Несмотря на темноту, Сирра узнала, кто стоит перед ней.
- А! Это ты! - вскричала она. - Я сейчас иду!
С этими словами она вылезла в окно и с ловкостью кошки спустилась на маленький балкон, находящийся над входом.
- Зачем ты звал меня? - спросила Сирра.
- Ступай по дороге в Долма-Бахче, - сказал Золотая Маска, - там около садового дворца ты найдешь Рецию с ребенком.
- Рецию? Бедную Рецию?
- Ступай туда и приведи ее в дом твоей матера, пусть она найдет здесь себе убежище!
- Твои приказания для меня священны, - отвечала Сирра, - но позволь мне только сказать тебе, что моя мать ненавидит Рецию!
- Я знаю это, но твоя мать теперь далеко и не может скоро вернуться. Но спеши же, ты знаешь, где найти Рецию! Спеши, ночь скоро кончится.
С этими словами Золотая Маска отошел от дома Кадиджи и пропал во мраке.
Сирра поспешно соскользнула с балкона и быстро пошла по дороге к Долма-Бахче на поиски Реции.
Между тем Реция все еще продолжала крепко спать, спрятавшись в нише стены.
Уже светало, когда она проснулась. Можно себе представить, с каким удивлением увидела она лежавшие около нее хлеб, плоды и деньги. Кто мог принести все это? Она спала так крепко, что приближение Золотой Маски не разбудило ее, и эта неожиданная помощь казалась ей теперь чем-то волшебным.
Вдруг ей послышались шаги. Со страхом, прижав к груди спавшее еще дитя, она глянула на дорогу.
Но утренний туман скрывал окрестности и мешал различать предметы. Шаги между тем все приближались, и наконец на повороте дороги показалась женщина.
Это была Сирра.
- Как ты попала сюда, Сирра? - вскричала с удивлением Реция. - Как ты могла узнать, что я здесь?
- Я видела Золотую Маску, и ом сказал мне, где я могу тебя найти, - отвечала Сирра. - Как я рада, что наконец нашла тебя!
- Золотая Маска? Значит, это он принес мне и пищу, и деньги! Я еще ни разу не могла высказать своей благодарности этому таинственному человеку, который так часто помогал мне и спасал меня от опасности, он приходит и исчезает, как дух.
- Да, Реция, ты права, и я тоже ему многим обязана! Но это не всегда один и тот же человек. Я думаю, что Золотых Масок несколько.
- Я ничего об этом не знаю. Если их и много, то они повинуются воле одного. Все они одинаково добры и благородны.
- Я пришла сюда, чтобы позвать тебя в наш дом в Галате.
- В ваш дом, Сирра? - спросила с удивлением Реция. - Разве твоей матери там нет?
- Нет, Реция, ее нет дома, и она долго не вернется, так сказал мне Золотая Маска, он же и велел позвать тебя к нам.
- О! В таком случае я иду с тобой!
Сирра взяла на руки дремавшего еще ребенка и покрыла его поцелуями. Затем они двинулись в путь по направлению к далекой Галате, и по дороге Реция рассказала своей спутнице, какую нужду и лишения вынесла она за последнее время.
Было уже совсем светло, когда они достигли дома Кадиджи.
- Знаешь, где я теперь живу? - спросила Сирра. - Там, наверху, под крышей, - продолжала она, указывая на небольшое окно под самой крышей старого дома.
- Ты возьмешь меня к себе наверх, - сказала Реция, - тогда нас никто не побеспокоит.
- Подожди здесь немного. Мать заперла дом, когда уходила, но дома есть ключи, которые, я думаю, могут подойти к двери. Ты ведь не можешь карабкаться, как я.
С этими словами Сирра вскарабкалась на балкон и исчезла в узком отверстии окна.
Через несколько минут за дверью послышался звон ключей. Черный гном скоро нашла подходящий ключ, и дверь отворилась.
Таким образом, по странной игре случая Реция нашла убежище в доме своего злейшего врага. Но что если старая гадалка скоро вернется назад?
Эта мысль пришла в голову Реции, и она сообщила ее Сирре.
- О! Будь спокойна, моя дорогая Реция, - сказала с дружеской улыбкой Черный гном. - Золотая Маска охраняет нас и не покинет в минуту опасности!
- Да, ты права, Сирра, я и забыла об этом благородном, таинственном покровителе, - сказала Реция, поднимаясь вслед за Сиррой на второй этаж дома по узкой и темной деревянной лестнице.
- Мать сюда никогда не ходит, - сказала Сирра, входя в маленькую комнату под самой крышей. - Она поднимается иногда наверх, чтобы порыться в старье, которое здесь хранится, но никогда не заглядывает в эту пустую комнату.
- Что у тебя там лежит около стены? - спросила Реция, глаза которой еще не привыкли к полумраку, царившему в комнате.
- Это моя постель, - отвечала Сирра. - Правда, она сделана из соломы и морской травы, но ее будет достаточно для нас обеих. Тут есть и одеяло.
Утомленная продолжительной ходьбой Реция опустилась на солому, Сирра села около нее, и они начали разговаривать и рассказывать друг другу, что случилось с каждой из них в последнее время. Они говорили о смерти старой Ганнифы, о преступлении, совершенном Лаццаро, и о защите, оказанной ему Мансуром-эфенди, а также об ужасных часах, которые Сирра провела у черкеса-палача.
Несколько дней прошло в полном покое. Реция оставалась постоянно наверху, и только Сирра иногда оставляла дом.
Однажды, когда Реция вышла на балкон, чтобы подышать чистым и свежим морским воздухом, ей бросилась в глаза проплывавшая невдалеке великолепная яхта.
Может быть, она и не обратила бы на эту яхту особого внимания, если бы ее не поразило то обстоятельство, что два человека, стоявшие на палубе, смотрели на нее и оживленно о чем-то разговаривали.
Яхта плыла по направлению к Константинополю и скоро исчезла из глаз Реции.
Вскоре вернулась Сирра, уходившая ненадолго из дома.
- Ты видела эту красивую яхту, которая недавно проплыла мимо нас? - спросила Сирра.
- Да, Сирра, чья она?
- Бруссы, богатого торговца невольниками.
- Значит, это он, должно быть, стоял на палубе? - спросила в беспокойстве Реция, вспоминая слова жены башмачника-перса.
- Ты говоришь про одного из тех, кто стоял на палубе? Я не могла разглядеть их, но мне показалось, что один был одет в ливрею слуг принца Юссуфа, - отвечала Сирра. - Брусса, должно быть, привез невольниц, и принц захотел купить одну из них.
- Не знаю отчего, но мне вдруг сделалось страшно, - сказала Реция. - Я предчувствую, что мне грозит какая-то опасность.
- О, не бойся ничего, моя дорогая Реция, - возразила Сирра. - Кому придет в голову искать тебя здесь? Под крышей этого дома ты больше в безопасности, чем где-либо в другом месте.
- Я боюсь не за себя, а за мое дитя, за моего маленького Сади, который будет живым портретом отца! - прибавила Реция. - Я уже привыкла к ударам судьбы и готова теперь ко всему. Но меня страшит мысль, что какое-нибудь несчастье может разлучить меня с моим мальчиком. О, я не перенесу этого!
Вечером, когда Реция и Сирра давно уже спали, к берегу недалеко от дома Кадиджи подошла лодка. Из нее вышел толстый турок, богато одетый и со множеством колец на руках.
На всей его фигуре лежал отпечаток напыщенной гордости, характеризующей выскочек.
Вслед за ним из лодки вышли еще двое, один из них был, очевидно, раб толстого турка, а другой носил ливрею слуг принца Юссуфа.
- Джем! Это и есть дом галатской гадалки, о которой ты мне говорил? - спросил турок своего раба.
С этими словами Брусса, так как это был не кто иной, как торговец невольниками, указал пальцем на дом Кадиджи.
- Да, господин, это ее дом! - отвечал раб.
- Тут-то ты и видел красивую женщину?
- Да, она стояла тут на балконе. У ней на руках был, как мне показалось, ребенок. Впрочем, этого я не мог хорошо разглядеть.
- Но хорошо ли ты видел женщину?
- Да, господин, она прекрасна, как роза! Ее глаза блестели, как звезды! - отвечал Джем.
- А ты, Фазиль, узнал ее? - спросил Брусса другого своего спутника.
- Да, я узнал ее, это была Реция, красавица Реция, к которой мой господин давно уже чувствует любовь.
- Принц не мог найти ее?
- Да, насколько я знаю, все его поиски были безуспешны. Но я уверен, что принц все еще любит ее, и, чтобы обладать ею, не остановится ни перед чем.
- В таком случае необходимо захватить эту женщину, чтобы оказать услугу принцу.
- За которую он щедро вознаградит! Принц не пожалеет денег!.. А ведь если бы не я, ты ничего не знал бы о прекрасной Реции, - заметил Фазиль.
- Другими словами это значит: "Брусса, заплати мне за мою помощь!" Не так ли?
Джем и Фазиль засмеялись.
- Да, - сказал последний, - я думаю, что мне перепадет что-нибудь.
- Будь спокоен на этот счет, но только ты должен, разумеется, помочь мне овладеть Рецией.
- Для этого-то я и здесь, Брусса! Джем и я, мы проберемся в дом и похитим красавицу.
- А если старая гадалка станет шуметь и поднимет тревогу?
- Тогда мы ее свяжем! В темноте она нас не узнает, да если бы даже и узнала, то и тогда тебе нечего бояться, так как ты исполнишь сердечное желание принца, и он не откажет тебе в защите.
- Эта женщина должна быть довольна! - заметил Джем. - Сколько других желали бы быть на ее месте! Все будут ей завидовать.
- Ступайте же за ней, - сказал Брусса, - я буду ждать вас в лодке.
Джем и Фазиль повиновались и осторожно направились к дому гадалки.
Когда дело шло о выгоде, оба они не имели себе равных по ловкости и решительности.
Дверь дома Кадиджи была заперта, но дерево, из которого она была сделана, было так старо, что Джем без труда одним напором плеча сломал ее. Шум был невелик, ни Реция, ни Сирра не проснулись.
Войдя в дом, Фазиль и Джем зажгли маленькую лампу и тщательно осмотрели весь нижний этаж дома.
- Старухи дома нет, - заметил Фазиль, - но Реция должна быть тут.
- Я видел ее на балконе, - сказал Джем, - наверное, она живет наверху, под крышей. Надо подняться туда.
- Хорошо, оставь лампу здесь и пойдем как можно тише.