Толпа попятилась с испугом, все были напуганы не столько угрозами незнакомца, сколько его взглядом, имевшим сходство со взглядом змеи.
- Это грек! Убитая - дочь гадалки! Держите его! Он не должен убежать! - кричали одни.
- Что вы верите Черному гному! Оставьте в покое грека, - кричали другие, и в одно мгновение толпа разделилась на две группы.
- Схватите его! Арестуйте!
- Я - Лаццаро, слуга принцессы Рошаны, - сказал тогда незнакомец. - Неужели вы больше верите этой сумасшедшей, чем мне?
- Какой у него злой взгляд! - шептали одни.
- Это Черный гном, - говорили другие, глядя на лежавшее на земле существо, в котором читатель, вероятно, уже узнал бедную Сирру, - стоит ли поднимать из-за нее шум?
- Жива ли она?
- Пусть лежит, старуха-гадалка придет и заберет ее, - говорили в толпе.
В это время по улице проезжал экипаж.
Толпа расступилась, чтобы пропустить карету.
Когда грек взглянул на проезжавших, он сразу узнал, кто едет, и воспользовался случаем, чтобы спокойно уйти.
В карете сидели две женщины под покрывалами, и толпа, расступившаяся, чтобы дать им дорогу, стала кричать, что это султанша Валиде со своей прислужницей. А так как султанша раздавала много денег бедным и устроила для них кухню, то у нее было довольно много приверженцев среди низших слоев населения, которые находились в толпе и бросились на колени по обе стороны экипажа, низко склонив головы и приложив руки к груди.
Между тем лошади, увидав лежавшую на земле Сирру, бросились в сторону.
- Что такое случилось? - недовольно спросила султанша Валиде, когда карета остановилась, потому что кучер сильно натянул вожжи, удерживая лошадей. - Селим, посмотри, что там такое! - приказала султанша негру-слуге, сидевшему рядом с кучером.
Селим поспешно соскочил с козел, увидел Сирру, лежавшую на улице, расспросил стоявших вокруг и, подняв залитую кровью девушку, подошел с нею к карете султаиши, зная, что подобное зрелище не может испугать его покровительницу.
- Черный гном, - сказал он, - кажется, мертва! Это дочь Кадиджи!
- Неужели это человеческое существо? - спросила султанша, с любопытством глядя на безжизненное тело, которое Селим держал на руках.
- Черный гном как бы наполовину человек, - отвечал Селим, - у нее длинные руки и большая спина.
- Это дочь гадалки? Иди за мной, я хочу отнести к ней дочь, - сказала султанша, выходя из кареты. - Знаешь ли ты, где живет Кадиджа? - продолжала она, обращаясь к своей спутнице, тогда как следовавшие за каретой кавассы в одно мгновение разогнали палками толпу.
- Я знаю, где живет Кадиджа, могущественная повелительница, - отвечала прислужница, - но ее жилище отвратительно, и я боюсь твоего гнева, если провожу тебя туда.
- Это воля судьбы. Я хочу идти к Кадидже! Я хочу отнести к ней дочь и переговорить с ней. Веди меня!
- Как прикажешь, повелительница, - отвечала невольница.
Султанша сделала знак Селиму следовать за ней с бесчувственной Сиррой на руках.
Прислужница повернула на набережную, где только изредка горели фонари. С иностранных кораблей слышались песни матросов, а издали, из какой-то кофейни, доносились музыка и пение.
Но султанша Валиде была не такой женщиной, чтобы из-за пустяков остановиться в исполнении задуманного ею плана.
Когда султанша дошла до первого перекрестка, то вдруг до нее донесся раздраженный женский голос.
- Где она, змея, ядовитый гном? Где она, негодная дрянь? - кричала раздраженная Кадиджа, искавшая свою дочь с такими словами любви, приближаясь к султанше и не подозревая, кто эта знатная турчанка. Только подойдя к ней ближе и увидя кавассов, черного невольника и блестящий экипаж, следовавший за султаншей, гадалка узнала, кто идет к ней навстречу, и ее крики мгновенно смолкли.
- Это ты, Кадиджа? - спросила султанша.
Гадалка бросилась на колени.
- Какое счастье выпало мне на долю! - вскричала она. - Повелительница правоверных стоит передо мной, да будет благословен этот час, и пусть пропадет моя дочь!
- Я шла к тебе. Проводи меня к себе в дом! - приказала султанша Валиде.
- Какое счастье, какая честь и милость выпадают на мою долю! Сама могущественная султанша пришла к своей рабыне, - вскричала гадалка, протягивая к султанше свои костлявые руки, - но мой дом беден, и наши полы не покрыты коврами, достойными твоих ног!
- Однако ты могла бы жить хорошо, так как я знаю, что ты богата. У тебя есть дочь?
- Да, есть, повелительница! Аллах обрушил на меня свой гнев! Моя дочь - урод! И, к несчастью, она не умирает! К тому же у нее черное сердце, и она больше привязана к первому встречному, чем ко мне.
- Селим! - позвала султанша своего слугу, потом, обратясь к Кадидже, продолжала. - Посмотри сюда, твоя ли это дочь?
- Да, это она! Это Сирра! Она умерла! - вскричала гадалка. - Вот рана от удара ножом!
- Возьми свою дочь, я нашла ее лежащей на дороге, - сказала султанша.
- Она умерла! Велик Аллах! - вскричала старая Кадиджа. - Никто не знает, что с ней случилось! Она умерла, и я наконец освободилась от нее! Ты приказала поднять мертвую и принести ее мне, это хороший знак.
- Уверена ли ты, что она умерла? - спросила султанша старуху, которая взяла Сирру из рук Селима.
- Да, умерла, наверняка умерла!
- Ты, как я вижу, желала этого.
- Она была несчастное создание, для чего было ей жить на свете! Теперь же все кончено! Аллах велик!
- Мне надо поговорить с тобой. Проводи меня к себе.
Старуха еще несколько раз повторила о своем счастье и радости видеть у себя султаншу и повела ее, сгибаясь под тяжестью безжизненной Сирры, пока, наконец, не привела ее к маленькому, низенькому домишке, одна стена которого спускалась в воду.
- Вот дом Кадиджи, которая удостоится сегодня такой неслыханной чести, - сказала старуха.
В одном из окон дома был виден свет. Дверь была заперта. Кадиджа отперла ее и, положив Сирру на землю у порога, поспешно вошла в дом и принесла лампу, чтобы посветить султанше.
Кадиджа ввела ее в комнату, вся обстановка которой состояла из старого дивана и круглого стола, стоявшего посередине комнаты, на который Кадиджа поставила лампу. Затем она принесла из другой комнаты старый ковер и разостлала его перед султаншей.
Селим и прислужница султанши не вошли в дом, а карета медленно ездила взад и вперед по берегу.
- Ты знаешь, что я хотела во что бы то ни стало схватить Саладина, сына принца, который по закону не должен был иметь сыновей, - сказала султанша, оставшись вдвоем с гадалкой, - ты сказала мне, где находится ребенок, но он уже исчез оттуда.
- Ты опоздала, повелительница!
- Принц находится теперь в другом убежище.
- Я надеюсь, что на днях смогу указать тебе, где он теперь, - отвечала старуха, - я неустанно разыскиваю его! Я знаю, что принц Саладин не должен жить, но против нас действует какая-то сила!
- Про какую это силу говоришь ты? - подозрительно спросила султанша Валиде.
- Нет силы, более могущественной, чем твоя власть, повелительница, - отвечала Кадиджа, - но против тебя действует кто-то, чье могущество тем ужаснее, что он действует во мраке. Никто не знает, кто это, но, тем не менее, это сопротивление существует.
- И ты думаешь, что эта сила, о которой ты говоришь, противится моим планам?
- Да, повелительница, ты угадала! И эта таинственная сила велика!
- Что же это за сила?
- Несчастье угрожает тебе и всему государству! - вскричала Кадиджа. - Золотая Маска объявился снова!
- Селим говорил мне об этом, но не знаешь ли ты, что это за привидение?
- Оно враждебно тебе, и всюду, где ни появляется, приносит с собой несчастье…
- В таком случае, его надо схватить и уничтожить.
- Это означало бы только увеличить несчастье! Золотую Маску нельзя убить! Уничтожь его сегодня, завтра он появится снова! Когда, десять лет тому назад, в Каире свирепствовала черная смерть, похищая каждый день тысячи людей, то перед этим на улицах города появился Золотая Маска. Я была в Каире и видела его! Чума пощадила меня и Сирру, и я бежала в Константинополь. Когда, около семи лет тому назад, Пера стала добычей пламени, которое уничтожило тысячи домов, то перед этим опять-таки появился Золотая Маска.
- И теперь привидение снова появилось?
- Да, всемогущая повелительница, и оно неуловимо и бессмертно! Когда, больше чем двадцать лет тому назад, была большая война в Стамбуле, перед нею тоже видели Золотую Маску! Тогдашний Шейх-уль-Ислам Армид-эфенди велел схватить его, и преследователям удалось даже убить его, но это только казалось, потому что после того, как он был похоронен, он снова появился. Сам Армид-эфенди видел его и приказал вырыть тело, но земля была напрасно перерыта - Золотая Маска исчез!
Казалось, что рассказ о Золотой Маске сильно взволновал султаншу Валиде. Она была очень суеверна, и ее очень обеспокоили слова колдуньи, что та сама видела привидение.
- Мансур-эфенди, мудрый и могущественный теперешний Шейх-уль-Ислам, также приказал поймать Золотую Маску, - продолжала Кадиджа, - но все напрасно!
Султанша Валиде перебила говорившую.
- Постарайся найти следы мальчика! - сказала она резким, отрывистым топом и вышла из комнаты, чтобы сесть в карету вместе со своей прислужницей.
Селим сел на козлы рядом с кучером, а гадалка, желая доказать свою преданность, упала на колени и поклонилась почти до земли, тогда как сильные лошади уносили обратно в сераль мрачную и задумчивую султаншу Валиде.
XIV. Три лейб-гвардейца
Несколько дней спустя после описанного нами события на гауптвахте в серале сидели три молодых человека из капиджи-баши.
Одни из них был Зора-бей, молодой знатный офицер, сын богатого чиновника из Смирны, нисколько не дороживший деньгами. Зора-бей был высок и строен. Его черные волосы и борода были тщательно причесаны, мундир сшит из тончайшей материи, перчатки всегда новые.
Рядом с ним сидел Гассан-баши, черкес по происхождению, по уже давно переселившийся в Константинополь и посещавший военную школу в Тофане. Он был моложе Зоры-бея, не старше двадцати трех или четырех лет. Выражение лица Гассана было суровое и решительное.
Самый красивый и самый молодой из трех собеседников был уже знакомый нам Сади-баши. Но с тех пор, как мы видели его в последний раз, с ним, казалось, произошла перемена! Вместо обычной веселости лицо его носило на себе отпечаток скрытого горя.
- Итак, огонь в один час уничтожил твой дом? - спрашивал в эту минуту Гассан.
- Да, только один мой дом и сгорел! - отвечал Сади.
- Я очень сожалею о твоей потере, Сади-баши, - сказал Зора-бей, - тем более, что на жалование в настоящее время плоха надежда. Во всяком случае, я прошу тебя смотреть на мой кошелек, как на свой собственный.
- Благодарю тебя за предложение, но я не воспользуюсь им, потому что я умею довольствоваться малым, - отвечал Сади. - Потеря дома тоже не очень огорчила меня, как вы сами могли заметить.
- Да, я понимаю, - заметил Гассан, - тебе жаль только того, что сгорел дом, где ты вырос.
- Ты прав, мой добрый Гассан, но во время пожара судьба нанесла мне более тяжелый удар, - сказал Сади. - Вам я могу это доверить, друзья мои! Вы с распростертыми объятиями приняли меня в свою среду, хотя по моему происхождению я и не был достоин этого, поэтому вы заслуживаете моего полного доверия! У меня в доме была красавица Реция, дочь Альманзора, которую преследует глава дервишей Кадри, а теперь она нашла смерть в огне или же похищена кем-то во время пожара!
- Ты не нашел ее снова?
- До сих пор все мои старания были тщетны, - продолжал Сади, - но это еще не все! Принц Саладин тоже был у меня в доме и исчез вместе с Рецией.
- Я ручаюсь головой, что это дело Мансура-эфенди или Гамида-кади! - вскричал с гневом Гассан.
- Тише! Не забывай, что они наши начальники! - заметил осторожный Зора-бей. - Итак, твоя жена и принц, оба исчезли?
- Оба!
- Это ясно! - вскричал Гассан, не отличавшийся турецкой сдержанностью, которой в высшей степени обладал Зора-бей. - Ясно, что это дело рук Кадри, которые узнали местопребывание принца Саладина, любимого сына принца Мурада, наследника престола и племянника теперешнего повелителя правоверных! Тому, кто овладеет Саладином, легко будет иметь большое влияние на наследника престола, отца мальчика, принца, который тщетно ищет сына. Вот вам и объяснение этой охоты за маленьким принцем.
- Я также твердо убежден, что это дело рук главы дервишей Кадри, и поэтому я решил выйти из этого полка, во главе которого Шейх-уль-Ислам! - сказал Сади-баши. - Я лучше буду солдатом в другом полку, чем офицером здесь.
- Я согласен с тобой, Сади, я тоже не хочу оставаться в полку, который служит орудием в темных делах, - не колеблясь объявил Гассан.
- Я уже давно решил при первой возможности выйти из капиджи-баши, - сказал, улыбаясь, Зора-бей, - так что мы в этом отношении сходимся все трое! Прежде всего надо, чтобы были ясны цели тех, кому служишь. Что же касается планов, которые преследует глава капиджи-баши, то они или совершенно необъяснимы, или же противоречат верности султану, что со мной не раз случалось. Но возвратимся к твоей тяжелой потере, - продолжал он, обращаясь к Сади, - хорошо ли ты обыскал место пожара?
- Все до последней головешки пересмотрено мною! Очевидно, рассчитывали, что не только Реция с принцем, но и я погибну в огне. В тот вечер, как вы знаете, я был свободен от службы, и только случай заставил меня пробыть несколько лишних часов в Стамбуле, и когда я узнал о пожаре, то был у сераля! Мне и в голову не пришло, что горит мой дом, но, зная, что пожар где-то недалеко, я поспешил домой и нашел только обгорелые остатки. Невозможно было найти никаких следов Реции и бедного ребенка, и никто не знал, как возник пожар.
- Невероятно, чтобы Реция и принц нашли смерть в огне, - заметил Зора-бей. - Может быть, кто-нибудь на улице слышал их крик, и ты нашел бы хоть какие-нибудь их следы.
- Нет сомнения, что твоя Реция и мальчик просто похищены! - вскричал Гассан. - Да, я думаю, что пожар был устроен нарочно для этого. Это мы должны узнать во что бы то ни стало, ты ведь согласен со мной, благородный Зора-бей?
- Рассчитывай на меня, Сади, - сказал Зора-бей, вместо ответа на слова Гассана протягивая руку Сади, - рассчитывай на меня как на своего помощника! Мы сделаем все, что можем, чтобы освободить принца.
- Отлично, мой благородный товарищ! - вскричал пылкий Гассан, - мы объединимся, чтобы оказать помощь другу. Мы будем помогать тебе, Сади, а нашей тайной целью будет…
- Молчи, Гассан! - прошептал Зора-бей.
Действительно, в эту самую минуту дверь отворилась, и на пороге появился придворный.
Друзья вежливо поклонились ему.
- Я ищу Магомета-бея, - сказал вошедший, обращаясь к Зоре-бею, который пошел ему навстречу. - Его величество султан приехал в сераль и желает лично отдать какое-то приказание начальнику капиджи-баши.
- Я очень сожалею, но Магомета-бея нет в настоящее время во дворце, - отвечал Зора-бей, - но если ты прикажешь, то за ним можно послать.
- Это будет слишком долго! Кто заменяет его?
- Зора-бей, который имеет честь говорить с тобой.
- В таком случае пойдем со мной, - сказал придворный, - его величество желает дать какое-то спешное поручение; в чем оно состоит, я не знаю, но мне не велено возвращаться без офицера, так как его величество хочет сейчас же возвратиться в Беглербег.
- Я очень счастлив, что мне предстоит честь исполнить приказание повелителя правоверных, - ответил Зора-бей и отправился вслед за придвориым в покои султанши Валиде, у которой сидел султан Абдул-Азис, ее сын. Абдул-Азис во всем повиновался матери и слушался ее советов гораздо больше, чем всех своих визирей.
Султан ожидал возвращения придворного в большой комнате, отделанной на европейский лад. Вся мебель, ковры, бронза и даже обои были выписаны из Парижа. Султан, одетый в черное европейское платье, со звездой на шее, стоял у маленького столика, на котором лежало несколько бумаг.
Придворный вошел и доложил султану, что привел дежурного офицера.
Султан был бледен и, видимо, взволнован. Султан, человек нестарый и несколько полный, в обычное время был апатичным, но на этот раз он был довольно оживлен.
- Подойди сюда! - приказал он Зоре-бею. - Ты офицер капиджи-баши?
- Да, ваше величество, - отвечал молодой человек, - Зора-бей, сегодня дежурный по караулу.
Несколько мгновений султан молча рассматривал Зору-бея.
- Со мной здесь два мои адъютанта, - сказал он наконец, - но для выполнения того, что я хочу тебе поручить, мне нужен другой офицер.
- Приказание вашего величества будет в точности исполнено!
- В этом я не сомневаюсь! Это поручение очень важно, и я думаю, что тебе одному невозможно будет его исполнить, - сказал султан, понижая голос. - Тебе нужны будут помощники, которые сумели бы сохранить все дело в тайне!
- Ваше величество оказывает мне большую честь своим доверием, и я надеюсь оправдать это доверие! Мой отец тоже пользовался доверием своего повелителя и никогда не изменял ему.
- Кто был твой отец?
- Эссад-ага, флигель-адъютант.
- Я очень рад слышать, что ты сын Эссада-аги, я его очень хорошо помню, - вскричал султан. - Жив ли еще твой отец?
- Да, ваше величество! Эссад-паша в настоящее время, милостью вашего величества, губернатор Смирны.
- Хорошо! Поговорим о деле! Я хочу дать тебе одно очень важное для меня и спешное поручение. Мне передали, что один из моих визирей вступил в тайные отношения с принцами, моими племянниками, и по ночам у него с ними свидания. Я хочу узнать, что это за отношения и насколько они злоупотребляют моим доверием. Визирь, имя которого не относится к делу, пошлет сегодня ночью депешу принцу со своим адъютантом Халилем-беем. Я хочу завладеть и посланником, и депешей! Но это должно быть сделано быстро и без шума.
- Я горю желанием немедленно исполнить поручение вашего величества! - отвечал Зора-бей.
- Знаешь ли ты Халиля?
- Да, ваше величество! Если я не ошибаюсь, то Халиль-бей адъютант Мустафы-паши?
- Да! Но вот еще что: во дворец принца ведут три дороги, я не знаю, известны ли они тебе. Одна дорога идет от Перы через Долма-Бахче, вторая - от Скутари вдоль противоположного берега Босфора, третья дорога - по морю. Следовательно, ты один не сможешь выполнить моего поручения.
- Нас должно быть трое, чтобы наблюдать за каждой из трех дорог! У меня есть два товарища, на которых я могу положиться, как на самого себя, и которые в настоящее время здесь, во дворце. Если ваше величество дозволит мне, то я посвящу их, насколько это необходимо, в данное мне поручение.
- Кто эти товарищи, о которых ты говоришь?
- Гассан-баши и Сади-баши.
- Не тот ли это Сади, который недавно сопровождал меня во дворец?
- Точно так, ваше величество!
- Если ты возьмешь их себе в помощники, то очи, как и ты, должны хранить глубочайшую тайну! Я приказываю это под страхом моего гнева! Если же кому-нибудь из вас удастся схватить курьера, то я щедро награжу того! Иди!
Зора-бей поклонился и оставил комнату.