- Жизнь бы отдал за несколько месяцев счастья, - пылко вскричал Охотников - ах, Louison, ведь я вечно с тобою, мысль о тебе ни на одну минуту не оставляет меня…
Осторожный стук в дверь возвестил влюбленной паре о приходе Натальи Федоровны.
- Дорогая принцесса, - сказала она: - курьер из дворца привез вам письмо императрицы-матери. Не будет ли ответа?
- Да, - сказала принцесса, пробегая письмо глазами, - государыня приглашает меня к себе в Павловск погостить. Конечно, отказа быть не может.
И принцесса, набросав несколько строк, вручила свой ответ княгине и затем стала прощаться с хозяйкой и Охотниковым.
- Мой Магнус, вероятно, заснул, ожидая меня, - сказала она.
Охотников поцеловал у нее обе руки, и принцесса удалилась в сопровождении княгини, кинув ему на прощанье:
- Так смотрите же: верьте!
Молодой офицер остался в комнате один: на сердце у него было легко, радостно. Он с улыбкой закрыл глаза, стараясь представить себе образ своей милой, чудной Louison.
"Господи, - подумал он - за что Ты послал мне такое счастье, такого ангела?"
VII
Императрица Мария Феодоровна, веселая и радушная хозяйка Павловска, любила принимать у себя на лоне природы гостей вне всяких правил этикета, которого она была строгой блюстительницей при большом дворе, в Петербурге, в зимнее время. В Павловске строгая вдовствующая императрица превращалась в добродушную, хлебосольную помещицу, открывавшую свои двери для посетителей всех рангов. Антресоли дворца и часть флигелей, заключавшие в себе комнаты для гостей, всегда были переполнены, и в те дни, когда императрица Мария звала к себе царственного сына и невестку, в комнатах этих жили по двое и по трое, да и все чины ее двора должны были поступаться частью своих квартир. Огромный Павловский парк, прорезываемый рекой Славянкой, наполнялся массой народа, нарочно приезжавшего из Петербурга, несмотря на тридцативерстное расстояние, и проникавшего к самым окнам нижних дворцовых покоев, где чаще всего проводила время императрица со своими гостями. Императрица Мария нередко сама выходила к любопытным и наделяла их ласковым словом и улыбкой. Хотя ей было уже сорок семь лет, но она поражала всех моложавым своим видом и необыкновенной для ее возраста грацией фигуры (злые языки уверяли, что она носила лосины). Особым вниманием императрицы пользовалась детвора, приходившая сюда за конфетами и пряниками; многие из детей находили при этом свое счастье, потому что императрица Мария, узнав о несчастном положении их родителей или о их сиротстве, тотчас же приказывала своему секретарю записать их имена и потом устраивала их судьбу. Верхом ее внимания к собеседникам было обращение: "батушка" и "матушка", и речь ее всегда носила характер доброжелательности и наставительности, хотя говорила она по-русски не совсем правильно, с легким немецким акцентом. В Павловске она одинаково внимательна была и к первым государственным сановникам, и к писателям и художникам, которые постоянно бывали ее гостями. В многом она старалась подражать знаменитой своей свекрови, императрице Екатерине, но в ее словах и действиях проглядывал в то же время сентиментализм, столь свойственный тогда немкам, и действительно доброе сердце. Короче, императрица Мария Феодоровна на летнем положении заставляла петербургскую публику, забывать о зимней вдовствующей императрице, мало доступной и погруженной в мелочи этикета и самые ничтожные подробности дел ее учреждений.
Принцесса Луиза всегда была желанной гостьей для императрицы. Она ее не любила, но питала к ней какое-то особенное чувство уважения, не была равнодушна к ее мнениям и чувствам; более того, долгое время не видя принцессы, она испытывала какое-то странное чувство пустоты, и тогда императрица рада была малейшему знаку ее внимания. Но в отношениях принца к Луизе, о которых говорил весь Петербург, Мария Феодоровна всецело становилась на сторону мужа, утверждая, вопреки собственному горькому опыту, что в супружеском разладе виновной стороной в конце концов является жена.
- Elle а certainement beaucoup d’esprit, - сказала она однажды своему доверенному секретарю, Григорию Ивановичу Вилламову - mais elle а le défaut d’être très journalière et froide comme la glace. Она могла бы быть счастлива с своим мужем, который исполняет все ее желания, потому что у него любящее сердце, но сама она обладает холодной натурой.
Вилламов, которого императрица считала поклонником принцессы, поспешил выступить ее защитником, прибавив, что его мнение есть мнение всего общества. Рискуя навлечь на себя неудовольствие императрицы, любившей принца, он указал на его легкомысленное поведение и на открытую связь с Клеопатрой Болеславовной.
Императрица заволновалась.
- Это все - внешние обстоятельства, - возразила она. - И в этом виновата сама принцесса. Она могла бы легко уничтожить эту связь и возвратить к себе мужа, если бы дала себе труд об этом позаботиться. Mais elle s’emportait contre lui. Я сама видела: когда он приближался к ней, чтобы приласкать ее, она его отталкивала. Принц ничего от нее не скрывает и говорит ей все, а она молчит.
- Oh, mon Dieu, - продолжал возражать императрице неуступчивый секретарь не любивший быть царедворцем, - je conçois bien que les caresses d’un homme doivent lui répugner lorsqu’elle pense que peut-être cinq minutes plus tôt il en a fait de plus tendres à une autre.
- Oil, cela ne lui fait rien, - заключила Мария Феодоровна этот неприятный для нее разговор.
Она ценила в глубине сердца неуступчивость Вилламова, хотя и называла его "спорщиком".
Но в тот же день она писала принцессе, прося ее "навестить свою старую приятельницу в Павловске и вместе посмотреть на полную луну, озаряющую тихие, зеленые берега Славянки": императрица рассчитывала, если возможно, при случае, вновь сблизить супругов. Для той же цели был приглашен и принц-супруг.
Когда чрез несколько дней принц и принцесса приехали вместе в Павловск, то встречены были с восторгом и хозяйкой, и всеми ее гостями. Принц, сияющий классическою красотой, очаровал всех милостивым своим обхождением: "любезность, - говорил он своим друзьям, - есть самая дешевая, но, вместе с тем, и самая ценная монета". Его супруга, холодная и спокойная, производила впечатление Психеи своею скромностью и необычайною прелестью. Опытные царедворцы заметили, однако, в ней какую-то новую черту в ее осанке и взгляде: в них выражались твердость и уверенность.
Императрица обняла и поцеловала своих августейших родственников и, смеясь, заметила принцессе:
- Право, вы оба такие милые и юные, будто новобрачные.
- Ваше величество, вы слишком милостивы, - отвечала принцесса, улыбаясь. - Вам известно, что я уже прожила половину срока для серебряной свадьбы, а скоро и совсем буду старухой.
- Нет, chère Louise, уверяю вас, вы неузнаваемы: так вы помолодели, посвежели… Да, я всегда была того мнения, что ваше счастие и ваше здоровье зависит всецело от вас, потому что принц исполняет все ваши желания.
- А мое единственное желание, - возразила принцесса почувствовав укол, - и заключается в том, чтобы не иметь никаких желаний. Принцу это хорошо известно.
"Comme toujours, froide comme la glace", подумала Мария Феодоровна и сказала:
- А мы питаем искреннее желание видеть вас у себя почаще, хотя вы и предпочитаете уединение. Вас нужно приглашать…
- Ваше величество, я с детства была нелюдимкой. В последнее время, когда мы жили в Петергофе, верите ли мне, я целые дни просиживала на морском берегу на камне у Монплезира. Меня нужно было чуть не силою тащить оттуда домой.
- А ваш муж?
- Мы целыми днями иногда не видимся: он так занят войсками и другими своими государственными обязанностями, что едва имеет возможность отдохнуть, - отвечала принцесса равнодушно. - А как хорошо у вашего величества в Павловске! - перешла она к слабому пунктику императрицы. - Всегда отдыхаешь душой в этом маленьком раю.
- Ваш старый павильон в парке всегда в порядке и всегда готов принять свою хозяйку, - любезно отвечала польщенная императрица. - Приезжайте почаще, искренно говорю, я всегда буду рада вас видеть.
- Мой старый павильон? Вы меня поместите туда?
- О, нет, для вас приготовлены парадные комнаты.
- А мы с принцем располагали завтра быть в Царском.
- Как друг, я прошу, а как императрица и тетка - приказываю вам об этом и не думать. Принц - другое дело: у него свои обязанности.
- Вы так добры, ваше величество! Если принц позволит, я с восторгом останусь здесь хотя на целый день, чтобы доказать вам, как я люблю вашу чудную деревушку.
Императрица была восхищена таким добрым настроением этой "глыбы льда" и тотчас распорядилась подать линейки, чтобы ехать целым обществом на ферму пить чай и молоко.
- И вы с нами? - сказала она принцу.
Принц поморщился: "вечно одна и та пастораль!" подумал он, но скрыл свое неудовольствие и с любезной улыбкой сказал:
- Всегда в вашем распоряжении, chère tante.
- Охотница до пикников и детских забав! - сказал он Луизе сквозь зубы, когда все общество очутилось на ферме и занялось истреблением чая и молочных продуктов. - И посмотрите: подчиняясь ей, и важные государственные люди ведут себя, как школьники. Держу пари, что засим нам предложено будет играть в лошадки, кататься на лодке под управлением начальника Павловской флотилии Клокачева и смотреть на луну!
- У каждого свои слабости, - возразила принцесса: - и свое воспитание. Вы бы предпочли игру в солдатики.
Принц покраснел.
- Вы очень злы, - живо ответил он, - но на этой игре основана оборона государства. И Петр Великий этой игрой создал нынешнюю могущественную Россию.
- А Екатерина Великая, - возразила принцесса, - избирала для этой игры других мастеров, и никогда Россия, даже теперь, не была так могущественна, как при ней.
- Вас не переспоришь, Луиза. Но я скажу вам одно: беда, когда во главе армии стоит женщина. Женские слабости, это - источник всякого зла для государства и могут повлечь за собой его гибель. Для армии в особенности нужна твердая мужская рука.
- Я не буду спорить с вами, принц, - сказала Луиза: - тем более, что, принадлежа к женской половине рода человеческого, также имею свои слабости, и теперь… теперь скоро сама буду вынуждена прибегнуть к вашей снисходительности и дружбе…
- Вы… ко мне? - вскричал принц. - О, вы сама всегда были ко мне снисходительны и потому смело рассчитывайте на меня: я буду "ваш верный раб", как писали еще Екатерине наши сановники.
- Быть может, вы не так будете сговорчивы, когда узнаете, в чем дело.
- Я узнаю дело, когда вы мне скажете о нем, - сказал принц, отходя по лесной дорожке к озеру и увлекая с собой принцессу. - Но, Луиза, даю вам слово, что если вы нуждаетесь в моей поддержке, то вы ее получите, чего бы мне это ни стоило. Я знаю, что мы всегда будем друзьями.
- На днях я подвергну вашу дружбу серьезному испытанию, - проговорила тихим голосом принцесса, обдавая супруга недоверчивым взглядом.
- Испытайте, испытайте, - весело сказал принц и поцеловал у жены руку.
Общество, собравшееся у фермы, издали наблюдало всю эту сцену, поразившую всех удивлением. Императрица отыскала взглядом Вилламова и выразительно на него посмотрела. "Общение с природой всегда производит смягчающее впечатление на самого холодного человека и будит в нем лучшие чувства", вспомнились ей слова одного немецкого натурфилософа, которые она заучила наизусть еще в детстве, записав их под диктовку своей гувернантки. Она была в восторге, что ее тайные планы о сближении супругов начинают осуществляться и что начало этому положено ею самою в любимом Павловском парке…
Луиза была, с своей стороны, поражена нежною, как ей показалось, предупредительностью своего супруга: ни одной тучки, ни одной презрительной нотки в его словах в ответ на ее унизительную просьбу! Он сам идет навстречу ей, нужно только решиться на испытание! Принцесса была готова признать, что, быть может, она мало еще знала своего супруга. И она скажет ему все завтра, завтра: она не останется в Павловске кататься на лодке с Клокачевым!
VIII
В тот вечер, когда принц и принцесса Иеверские гостили у императрицы Марии Феодоровны в Павловске и поражали там присутствовавших нежностью своих отношений, в Царском Селе, невдалеке от казарм Лейб-Гусарского полка, сидел, запершись у себя на квартире, эскадронный его командир, только что произведенный в ротмистры, граф Антон Болеславович Мичельский, родной брат известной всему Петербургу любовницы принца, Клеопатры Болеславовны Юшковой. С ним сидели офицеры: кавалергард Евдоким Васильевич Давыдов и брат его, лейб-гусар, Денис Васильевич. В комнате царствовала тишина. Мичельский нервно и быстро писал какую-то бумагу, а Евдоким Васильевич как-то безнадежно разводил своими толстыми, короткими руками. Наконец он прервал молчание и обратился ласково к Мичельскому:
- Ты можешь, наконец, сказать мне, Антоша, отчего ты вздумал уходить в отставку? Ведь дело это, брат, важное. Потом его не поправишь. Цесаревич, брат, лют с такими: все относит к неудовольствиям на него. "Семь раз примерь, один - отрежь", говорит пословица.
- Хорошо, - сказал Мичельский - а ты можешь мне ответить на один вопрос, как честный товарищ и офицер, прямо и без экивоков?
- Отчего же? ну, спрашивай.
- Дело касается моей сестры, Клеопатры, - продолжал тем же тоном Мичельский.
Давыдовы переглянулись между собою и молчали.
- Вот такие вы все друзья и товарищи! - желчно вскричал Мичельский, нервно отодвигая от себя бумагу - надо мною смеются исподтишка, пальцами на меня тычут в спину, а милые друзья и рады моему сраму! Никто ни единым звуком не обмолвился, никто намека никакого не сделал, а поздравляют с чином, за мое здоровье шампанское пьют! Да когда бы я знал, не допустил бы до этого, а гораздо раньше вышел бы со службы.
Братья продолжали молчать.
- И я вам все скажу, отвечайте мне только: моя сестра давно известна Петербургу, как любовница принца?
Евдоким вздохнул и посмотрел на младшего брата.
- Коли требует, то говори, - отвечал Денис.
- Уж скоро год будет, - сказал протяжно Евдоким Васильевич - да мало ли что врут в городе, ты сам рассуди, Антоша, мало ли сплетен по городу ходит! Да разве на людской роток накинешь платок? И, что же, должен ли я выкладывать всякую гадость, какую я услышу невзначай, стороной? Нет, Антоша, не мое это дело сплетни разводить, да и ты их не слушай.
- Ну, так и я скажу вам. Это не сплетня, а об этом сказал мне сам принц. Понял?
Давыдовы вскочили со своих мест.
- Да что ты! Быть не может! - вскричали они разом.
- А вот, послушайте, я вам расскажу, как было. Ведь это старое правило, что о падении женщины последние узнают муж или брат. Вы знаете, что я каждую неделю езжу на петергофскую дорогу на дачу к сестре повидаться, и всегда днем, чтобы попасть к обеду после эскадронного учения. Вчера, как нарочно, меня задержали в Петергофе, и я приехал к сестре часов в одиннадцать вечера. Иду я прямо без доклада к ней в будуар, прогнав камеристку, попавшуюся мне на дороге, вхожу и… застаю там сестру в объятиях принца. Сестра ахнула, закраснелась, но бросилась меня целовать, ну, а принц взял меня за руку, отвел к окну и сказал мне приблизительно так: "Мы давно, Антон Болеславович, любим друг друга, и чувство вашей сестры ко мне для меня есть дар небесный, который я умею ценить. Мы принадлежим друг другу пред Богом, и я хотел бы, чтобы вы смотрели на меня, как на родного брата. Вы знаете, не в моей власти назвать ее своею женою пред людьми". Он хотел меня обнять при этом, но я, знаете, отступил этак на шаг, поклонился и, не посмотрев даже на Клеопатру, вышел из дому… Не помню уже, как приехал сюда. Вот почему я подаю в отставку и завтра же уеду в Москву на жительство, - заключил Мичельский, пристально смотря на собеседников.
Давыдовы молчали.
- Да, брат, - сказал, наконец, Евдоким - ты прав, хотя многие на твоем месте поступали иначе. Тяжело тебе теперь служить, а вступаться в это дело нельзя, если бы даже, вместо принца, был и приватный человек. Сестра твоя - женщина замужняя, принц - тоже не мальчик. Уезжай, Антоша! Не следует тебе при твоем характере жить здесь.
- А после моего отъезда, увидишь, они совсем не будут стесняться. Sa maîtresse à titre, - злобно рассмеялся Мичельский - не того я ждал от милой Клеопы.
- Поверь, милый, что она истинно полюбила принца, - горячо возразил Денис Васильевич - она женщина душевная, бескорыстная, а принц и чорту в душу влезет: очарователь известный! Муж у нее колпак, вот ее горе! Хорошо, что принца полюбила, а не какого-нибудь семинариста или француза-парикмахера, а и такие примеры бывали. Не горюй, брат, и в Москве люди живут.
Антон Болеславович написал и отправил прошение об отставке, а затем, обратившись к Денису Давыдову, славившемуся своими "гусарскими" песнями, воскликнул: - Ну, певец Венеры и Вакха, советую тебе, амуры брось, и займись лучше Вакхом. Что, братцы, выпьем с горя?
Вскоре к Мичельскому подошли и другие офицеры-гусары. Пирушка затянулась надолго, до рассвета. Принц, возвращаясь из Павловска в Царское Село, проехал как раз мимо дачи Кочубея, где жил Мичельский, и, глядя на освещенные окна ее, подумал:
"Что это господа гусары - с радости или горя? Мало их подтягивает Константин… Впрочем, - и принц саркастически улыбнулся - ведь, они одни в российской армии награждены драгоценным правом носить усы!"