– Морская пехота в красных мундирах тоже отправлена на Камчатку в составе эскадры Прайса.
– А-а! Тогда Камчатке будет плохо. Нам очень приятно видеть такие красные мундиры. Мы знаем, что их носят самые храбрые морские солдаты в мире. Они взяты для заключения договора или для военных действий против России?
– Для войны против России, – сказал английский адмирал. Он гордо и самодовольно улыбнулся, но глаза его нырнули под острым и тяжким взглядом японцев.
– Откуда японцы знают о храбрых красных мундирах? – спросил Тронсон.
– О них известно нам по китайской войне.
Эту приятную новость офицеры, сопровождавшие адмирала на переговоры, передали своим товарищам, возвратившись на эскадру.
– Это секретарь или писатель? – спросил на другой день за обедом на "Барракуде" один из чиновников у Артура. – Он так хорошо и приятно выслушивает объяснения.
– Мистер Тронсон пишет книгу о путешествии.
– Хорошо, что на каждом европейском корабле имеется писатель… У русских тоже был писатель. Но он, знаете, так много не узнавал и не записывал… Не спрашивал названий трав, деревьев.
– Русские известны как люди настроения.
– Ценятся ли русские писатели?
– Да, конечно. Книгу лейтенанта Тронсона о Японии прочтут в Европе.
– Очень благодарю вас.
– А в Японии есть ли писатели, участвующие в наших переговорах?
– Нет, таких писателей нет. Но у нас каждый чиновник ведет дневник… В художественной форме. И с детства всю жизнь у нас люди изучают стихосложение. Поэтому пишутся стихи.
– Про злободневные события тоже?
– Да, конечно, если удается, то так разрешается законами о красоте высказать свои чувства.
Артур думал о том, что он готов на что угодно, лишь бы помочь отцу. Но как? Отец слушать не хочет, он любит Артура горячо, но именно потому, чтобы скрыть чувства, предан субординации и частных бесед с сыном не позволит себе до самого Рождества.
– Нам кажется, что во время войны с таким жестоким противником, вооружившим против себя три сильнейших государства, адмирал напрасно теряет время в Нагасаки, – говорил настойчивый японец с косичкой, зачесанной не назад, как у китайцев, а вперед. Встреть Артур этого чиновника в городе, он не отличил бы его от множества других. Сейчас на приеме они гладко выбриты, все скуласты и кажутся Артуру все на одно лицо. Только по ярким, неповторимым прекрасным и роскошным душистым одеждам он различает их сегодня. Японец знал, что говорит с сыном адмирала.
– Вряд ли договор с Англией может быть заключен до окончания войны. Нам кажется, что эскадре лучше скорей идти на Камчатку.
– Почему? – насторожился Артур.
Разговор шел не через голландского переводчика. Рядом с Артуром сидел японец Отто, долго живший в Гонконге и служивший теперь у адмирала.
Чиновник заметил тревогу молодого Стирлинга.
– У вас какие-нибудь есть известия с Камчатки?
– Нет, наша страна не получает сведений из-за границы. Мы приготовим вам описание деревьев и трав в благодарность за такую же подаренную нам книгу о растительности и животном мире в Европе.
– Они изучают антропологию, этнографию, артиллерию и архитектуру, – докладывал своему губернатору японский переводчик, возвратясь с эскадры. – Я думаю, что они очень пролазливые! Они высокие, но ходят быстро-быстро. И все быстро понимают. Все хотят узнать, записать. Пьют крепкое сакэ.
– Правда, что у них сакэ крепче, чем у всех народов?
– Да, это правда!
– Это вы записали?
– Да, да…
Переговоры с губернатором в замке Нагасаки становились все значительней и сердечней. Японцы вдумывались в суть событий и начинали постигать все секреты плана Стирлинга. Они становились тверже, хотя говорили все любезней и спокойней. Стирлинг еще и еще менял тактику, он передал меморандум о том, что всенижайше просит открыть порты. Разрешить заход судов и пополнение запасов продуктов.
Г у б е р н а т о р Ч и к у г у н о к а м и: В связи с войной открыть порт довольно затруднительно. Является ли причиной для открытия порта необходимость восполнения запасов дров, воды и продовольствия?
А д м и р а л С т и р л и н г: Но ведь в соответствии с недавними документами вы дали согласие на швартовку судов в двух портах – Нагасаки и Хакодате?
Ч и к у г у н о к а м и: Эти два порта придется исключить, это связано не с дровами, водой и овощами, а с необходимостью ремонта судов.
С т и р л и н г: Вы решили исключить эти порты в связи с войной?
Ч и к у г у н о к а м и: Как мы уже говорили, мы стремимся избегать этого в связи с войной. Мы не можем этого сделать, иначе все страны станут нашими противниками. Что же касается Нагасаки, то с завтрашнего дня это уже можно сделать, но губернатор Хакодате еще не дал своего согласия, и в Хакодате вас могут не принять. Но после получения его согласия вы можете заводить туда свои корабли. И в случае повреждения судна, недостатка продовольствия, при необходимости ремонта. Но война или сильный ветер причинами для входа в порт не признаются. После прибытия в Японию никаких препятствий в восполнении запасов дров, воды и продовольствия, а также в ремонтных работах вам чиниться не будет. Но это не распространяется на обстоятельства, связанные с войной.
С т и р л и н г: Я полностью согласен и понимаю ваше желание исключить все, что связано с войной. Просим извинения, но не пожалуете ли вы нам обо всем этом документы?
Ч и к у г у н о к а м и: Разумеется. Чтобы потом не возникало разногласий, мы, наверно, обменяемся документами.
С т и р л и н г: Мы не собираемся посылать военные корабли, но не будут ли чиниться препятствия торговым судам, пришвартованным в Нагасаки и Хакодате?..
Ч и к у г у н о к а м и: Вам необходимо обратиться к губернатору Хакодате. Пока вы этого не сделаете, решать вопрос нельзя. Однако корабли ваши не имеют никаких знаков, а для нас доказательством может служить лишь какой-то определенный знак на судне.
С т и р л и н г: Английские суда имеют печать английского правительства на бумагах, но они без герба на самом судне.
Ч и к у г у н о к а м и: Без знака не можем распознать корабль, просим предложить какой-либо.
С т и р л и н г: Английский торговый флот насчитывает примерно триста тысяч судов, и мы не можем решить, откуда корабль придет в Японию. Кроме того, в море ходят пираты, и по этому знаку они могут опознать нас. Мы никак не можем ничего сделать.
Ч и к у г у н о к а м и: Но вот японские суда носят знак администрации своей местности. И не боятся пиратов…
– Нам желательно условиться, что суда получают право ремонта, если только они не получили повреждений на войне.
– Вы напрасно беспокоитесь, – сказал флаг-капитан. – Таких случаев не предвидится.
Японцы сделали вид, что они смутились, совершив такую ужасную оплошность в разговоре.
На следующем заседании губернатор сказал, что можно заключить с Англией договор только после окончания войны Англии с Россией.
– Но нам нужны заходы в порты с самыми мирными целями! – сказал Стирлинг.
– Если надо заходить вам в порты с мирными целями, то мы согласны. Для вас открыты два порта – Хакодате и Нагасаки, и об этом можно предварительно договориться и это все записать.
Японцы все отлично понимали. Стирлинг желал поставить ресурсы Японии на службу союзникам, изолировать Японию сильным флотом от России и надеялся, что все остальное тогда получится само собой. Сопротивление англичанам невозможно. Но и русских выдать невозможно, а англичане уже требуют ответа, почему не разрешен заход в порт Симода, когда по договору порт Симода открыт для американцев.
– Порт Симода вблизи столицы Эдо. Порт Симода может быть открыт только после окончания войны, и ни одной из воюющих сторон вход в порт Симода не разрешен.
Японцы полагали, что надо уступить англичанам, но под предлогом, что в их мирные действия и намерения верят. Но любой ценой в Симода нельзя допустить англичан. Русских надо уберечь. Но что будет, если в Симода придут американцы? Американского языка не существует, и они все разболтают англичанам, с которыми постоянно встречаются. Это беспокоит очень бакуфу. Кавадзи и Тсутсуй также пишут об этом и требуют в каждом письме от правительства осторожности в переговорах с англичанами.
– В Симода нас не пускают! Что там за тайна? – нервно говорит Стирлинг. – Я не изменю данному слову и не пойду в Симода. Но надо разведать, что там… Там – тайна, а скорей всего – Путятин. Надо дать знать об этом нашему "галантному союзнику". Пусть наш "галантный союзник" для разведки пошлет в Симода судно под благовидным предлогом. Хотя бы китобойное судно…
Стирлинг попробовал еще раз заговорить о заключении договора.
Японцы стояли на своем.
– С достопочтенным послом Англии пока еще не можем договориться о предоставлении всех прав английским кораблям в портах Японии. Если вы ссылаетесь на американский договор, то обстоятельства переменились. У американцев, когда они подписывали договор, ни с кем не было войны. Поэтому мы могли заключить договор с Америкой. Япония хочет остаться нейтральной страной и не вмешиваться в конфликт европейских государств. Если же мы будем принимать в своих портах и дадим английскому флоту права во время войны, то этим оскорбим другие государства. Поэтому мы не можем заключить договор до окончания войны.
– Если английский корабль потерпит бедствие из-за бури и войдет в какой-нибудь японский порт, то примет ли японское правительство меры для спасения его?
– Да, как мы уже сказали, это будет сделано. Только команды будут переведены в порты Нагасаки или Хакодате.
– Чтобы знать, пригодны ли порты для торговли и ремонта, мы должны их увидеть.
– Порт Нагасаки все страны считают пригодным для приема судов и торговли. В порт Хакодате вы можете прийти для осмотра и после этого будете знать, удобно ли вам подписать договор после окончания войны.
– Почему же с Россией вы подписываете договор, несмотря на то что Россия воюет? Вы оскорбляете этим державы, с которыми Россия в состоянии войны.
– Мне ничего не известно о том, что подписывается договор с Россией. Сейчас русских не может быть в Японии по случаю войны. Переговоры шли еще до открытия военных действий, и мы обещали русским подписать договор.
– Если нельзя заключить договор с Англией, – сказал Стирлинг, – то, значит, и губернатор Хакодате может заявить, что нельзя в портах Японии получить продовольствие и воду? Давая воду, дрова и продовольствие другим нациям и отказывая в этом Англии под тем предлогом, что идет война и вы хотите остаться нейтральными, вы создаете затруднения для английской торговли и морских промыслов и этим наносите ущерб благосостоянию королевства. Вы можете узнать, что Англия имеет триста тысяч кораблей и народ ее живет торговлей во всем мире. Япония находится на важных морских путях, и английские корабли часто гибнут в этих морях, не имея права спастись в гаванях Японии.
– Мы договорились о заходе ваших китобойных и торговых кораблей в два порта для пополнения продовольствия.
– Но наши враги попытаются уничтожить наш торговый флот, если он не будет охраняться военными кораблями.
Еще длительное, тоскливое ожидание на рейде Нагасаки. Давно описаны, изучены все батареи японцев, сосчитаны все пушки.
– Американцы объяснили нам, – рассказывал на досуге один из японских чиновников, приезжавших на корабли, – что они самая миролюбивая нация и поэтому заключить с ними договор неопасно. Они очень богаты и любят торговать. Захватов не производят никогда, они еще не всю свою собственную землю заняли, еще даже не вся Мексика ими занята…
– А что такое слово "барракуда", которым назван ваш корабль? – спрашивали младшего Стирлинга. – Греческая богиня?
– Нет, это рыба.
– Ах, рыба… Нет ли атласа рыб, где можно посмотреть? Нам хотелось бы видеть такую рыбу.
– Да, это хищная рыба. Очень сильная!
– А-а! Ясно! Все ясно! Это очень приятно! Хищная рыба! Да, да!
Губернатор Нагасаки Чикугу но ками – особенная личность. Даже он стал теперь прогрессивным сторонником открытия страны, и если изумлялся каким-либо рассказам гостей про изобретения и достижения в Европе, то делал это более из вежливости, чтобы гостям было приятней.
– Порты Японии закрыты для английских кораблей, пострадавших от войны, – заявил он, получив новую инструкцию из Эдо. – Для остальных кораблей открывается два порта, как говорилось прежде. Военные корабли, конечно, тоже могут входить для мирных целей. Очень жаль, что вами так много потеряно времени в ожидании. Но все ваши корабли, ушедшие на Камчатку, хорошо снабжены продовольствием и всем необходимым, поэтому вам совсем не надо туда спешить.
А частные разговоры шли в кают-компании своим чередом.
– В предоставленной возможности изучения природы Японии, антропологии, географии и… артиллерии… Ах нет, я ошибся… Ах, я забыл это слово… – говорил переводчик. – Я хотел сказать, что нам бы также хотелось изучать… морское дело европейцев…
– Мистер Боулер разрешил вам все срисовывать в машинном отделении. Он объясняет вашим офицерам взаимодействие частей паровой машины.
– Эти рисунки мало нам помогают. Мы бы хотели получить чертежи и научные труды… объяснения в учебниках…
– Об этом мы сможем подробно говорить только после заключения договора о дружбе… – ответил Артур Стирлинг. – Мы очень рады, что наша дружба завязывается. Теперь в Нагасаки чувствуем себя хорошо. Русский флот больше сюда не придет.
Грозная артиллерия Нагасаки! Бешеное перевооружение Японии! Но от красных мундиров никуда невозможно убежать!
В Замке Приемов адмирал уже объяснял, что он желает Японии оставаться в этой войне нейтральной и что Великобритания уважает ее нейтралитет.
Чикугу но ками все более убеждался, что англичане не зря так долго стоят в Нагасаки с кораблями, бездействуя во время войны. Желая, чтобы Япония осталась нейтральной, они, по сути дела, требуют, чтобы она превратилась в английские тылы, снабжающие всем необходимым воюющий флот. На словах они уважали даже русских… Но все очевидней становилось, что противиться долго и еще затягивать дело Япония не сможет. Уже давно дано обещание, что англичанам разрешат идти в Хакодате. Из Эдо опять пришли инструкции. Губернатор заявил Стирлингу, что с Англией разрешено заключить временное соглашение о навигации и заходе в японские порты.
Если Перри говорил, что Америка может послать в залив Эдо флот из ста и даже из тысячи пароходов, то Стирлинг не раз вполне серьезно повторял, что у Англии триста тысяч торговых и военных судов!
Губернатор предлагал прислать на эскадру Стирлинга мясо, рис, живую птицу. Ответ был неизменным: "Эскадра снабжена всем в достаточном количестве". Только фрукты, зелень и овощи брали охотно, покупая их через голландцев.
Однажды решили купить живых баранов и кур. Голландцы, которым давно не нравились претензии англичан, их соперничество, прислали тощих баранов, жалких полудохлых кур, объяснив, что лучше не бывает продуктов в Японии и вообще торговля с этой страной не обещает настоящих выгод.
Тронсон занес в дневник, что императорским знаком в Японии служит круглый веер.
Про переводчика Отто, который старался показать себя перед японцами цивилизованным европейцем, О'Каллоган, командир корабля "Энкоунтер", после встреч с чиновниками сказал, что, усвоив несколько идей о независимости, этот японец чувствует себя типичным англичанином.
На судах двадцать восемь больных, гораздо меньше, чем было в Шанхае. Климат в Нагасаки целителен. В России уже зима. Идти туда поздно. На кораблях глухой ропот против адмирала. Стирлинг твердит, что навигационная конвенция будет подписана на днях и что в Хакодате надо обязательно сходить.
Японцы уверяют, что русских нет и не может быть в эту пору в Японии.
Чикугу но ками сказал при встрече:
– "Нужды кораблей", как вы пишете в договоре, – это очень широкое понятие. Сюда могут войти предметы излишние…
– Мы точно оговорили, какие это нужды, – отвечал Стирлинг.
– Вслед за адмиралом флота придут другие эскадры, нас это заботит. Это будет нарушение нейтралитета.
Губернатор уверял, что смысл голландского текста проекта навигационной конвенции ему не ясен.
– По конвенции, о заключении которой мы все нижайше просим, – сказал Стирлинг, – отношения между Британской империей и Японией будут на основе согласия и дружбы.
– Мы согласны и придерживаемся того же мнения. Смысл нынешнего договора не изменится вечно…
Начинать военные действия уже поздно. Все бухты России сковал лед. Прайс получит теперь базу для отдыха и снабжения в Хакодате. Туда идет сам адмирал для того, чтобы объяснить губернатору, как через пятьдесят дней Хакодате превратится в базу снабжения флота Прайса, не изменяя своей политики нейтралитета. Одно судно пойдет на связь с эскадрой Прайса, доставит радостную весть, что в Японии ждет победителей отдых и все, что надо для восстановления сил.
Некоторые, конечно, обвинят и осудят Стирлинга, что настоящий договор не заключен, что так долго провозился, что десятки раз повторялось одно и то же. Но будущее покажет, кто и чего добился. Цыплят по осени считают… "Не забывайте, господа, что Перри еще тоже ничего не добился!"
Заканчивалось последнее заседание.
– Теперь разрешите откланяться, – говорил Стирлинг. – Господин бугё и его сотрудники затратили много времени, и мы особо покорнейше благодарим.
– Мы также хотим выразить вам многое. А после того, как сегодня заканчиваются все дела с соглашением, вы уже скоро подымете паруса, как нам известно. Нам хотелось бы узнать, когда это будет? – спросил губернатор.
– Мы уйдем через четыре дня… А как же будет с дровами и с водой, когда придут другие английские суда?
– Как мы решили, постараемся сделать так, чтобы не было никаких затруднений! Но некоторая задержка в открытии портов еще может быть связана с нехваткой дров и продовольствия…
Стирлинг в салоне перечитывал с голландским переводчиком заключенную конвенцию.
– "Пункт первый. Порты Нагасаки и Хакодате будут открыты для британских судов для эффективных исправлений и получения воды. Также для других видов снабжения, абсолютно необходимых для употребления.
Пункт второй… Нагасаки открывается с этого дня… Хакодате через пятьдесят дней после отбытия адмирала из этого порта".
И еще пять пунктов…
Через пятьдесят дней начнется новая навигация. Готовиться к выходу для нападения на русские сеттльменты можно будет в портах Северной Японии. На тысячи миль базы снабжения английского флота передвинуты на север. От Хакодате до русских сеттльментов – рукой подать. Японцы не могли не понимать, зачем они открывают порт Хакодате. Вот уже настоящая дружба начинается. Мы приучаем японцев к британским понятиям о джентльменских соглашениях.