Как только магазин закрылся на ночь, мы с Карлом собрали все рекламные материалы и пошли вниз. Мы реквизировали из аптечного отдела весь запас гигиенических прокладок. Затем принялись украшать ими, а также рекламными плакатами, вымпелами и буклетами магазин. Мы закончили только к утру. Открыли ресторан, роскошно позавтракали, а потом вернулись в свою бухгалтерию ждать результатов.
Мы едва дождались, пока не начали прибывать заведующие отделами. И как только они переступили порог и бросили испуганные взгляды на магазин, они тут же побежали наверх и набросились на Карла... Это что еще за идея? Он что, хочет, чтобы заведение выкинули из бизнеса из-за насмешек? Немедленно снять всю эту возмутительную декорацию!
Ну, Карл, конечно, сказал им, что они могут сделать. Если наша декорация будет каким-либо образом повреждена, он лично проследит, чтобы их поставщика выгнали.
- Ждещь я бош, черт вожьми! - заявил он. - Или ваш проклятый поштавщик будет работать по-моему, или вообще не будет работать!
Один или два заведующих приняли его ультиматум. Однако большинство ринулись к ближайшему телефону и изложили проблему владельцам своих концессий. Последние перезвонили в главную контору. Оттуда позвонили нам. Именно этого и добивался Карл.
Усмехаясь, он выслушал разъяренную ругань, которая изливалась из трубки. И как только там замолчали, чтобы перевести дыхание, он произнес свою самую ругательную и блестящую речь. Он был "шыт по горло, и Томфшон тоже". Мы уже взяли себе расчет и теперь уходим. И поскольку здесь не будет никого, чтобы выполнять приказы управляющего, украшения - или большая их часть - будут оставаться там, где они находятся. Во всяком случае, до тех пор, пока кто-нибудь не появится из главной конторы.
- Это научит ваш, как иждеваччя над людьми! - орал Карл в трубку. - Гряжные швиньи! Продолжайте пить кровь - лично мне это надоело!
Он закончил свою речь, издав губами непристойный звук, и если вам не приходилось слышать, как это делает шепелявый человек, то вы много потеряли. Затем мы с ним надели шляпы и гордо покинули контору.
В тот день шел сильный дождь. Как обычно, когда из-за дождя невозможно было работать в поле, фермеры приезжали в город за покупками. Было еще только десять часов утра, но магазин уже заполнили покупатели - или, скорее, любопытствующие. Потому что мало кто из них что-либо покупал. Они стояли повсюду небольшими группами, мужчины мялись и недоумевали, а женщины перехихикивались и краснели. Куда бы они ни кинули взгляд, везде видели одно и то же, и увиденное вновь и вновь вызывало взрывы хохота.
- Что ж, Томфшон, - сказал довольный Карл. - Это что-нибудь или как?
Я сказал, что это действительно кое-что! И так оно и было.
В каждом отделе по всему магазину из коробок были сооружены аккуратные пирамиды, которые представляли собой фундамент для какой-нибудь рекламы - плаката, вымпела или карточки для витрины.
Эти фундаменты были сооружены из коробок для гигиенических прокладок. Все рекламные материалы провозглашали один и тот же слоган, волшебную фразу недели, предназначенную преодолеть снижение продаж. Куда бы ни падал взгляд, всюду вы натыкались на груды прокладок, увенчанных красочным слоганом: "Вот и снова наступили счастливые денечки!"
Глава 9
Мой педантичный друг Даркин, бывший заведующий кредитным отделом, устроился на работу в магазин по торговле в рассрочку, который продавал товары в другие штаты. По его рекомендации мне дали работу в той же фирме. Рабочее время было таким же, как и во время нашего прежнего с ним сотрудничества, что позволяло мне посещать занятия в колледже по утрам. Зарплата составляла двадцать долларов в неделю плюс бесплатный проезд и комиссионные.
Внешне работа представлялась мне довольно приличной, да и заведующий казался очень симпатичным парнем. Но Даркин, которому поручили ввести меня в курс дела, советовал мне не слишком обольщаться.
- Ты искал работу, Джим, и я помог тебе получить ее, - сказал он, сидя за рулем и направляясь в самый бедный квартал города. - Но не думаю, что ты будешь в восторге. Лично мне она не нравится, и я могу порассказать тебе такое, что тебя огорчит.
- Не понимаю, - сказал я. - Мистер Кларк показался мне...
- Мистер Кларк приятный человек... до тех пор, пока ты обеспечиваешь ему прибыль. Ему требуется только одно - деньги, а как ты этого добьешься, его не волнует. И придется тебе выбивать их, братишка.
- А как же иначе? - Я недоуменно пожал плечами. - В этом и заключается наша обязанность. Если человек не исполняет свою работу, ему нечего ждать благодарности.
- Все не так просто, - возразил Даркин. - Но ты сам поймешь, что я хочу сказать.
Мы пересекли Солт-Крик по мосту и оказались в квартале грязных улиц и некрашеных лачуг. Даркин остановился перед одной из хижин, взял с приборной доски карточку, где записывались платежи клиента, и вылез. Я последовал за ним к дому по замусоренному всяким хламом двору.
Даркин постучал в дверь, потом стал барабанить, а после повернулся к ней спиной и начал колотить по ней каблуками. Ответа не было. За задернутыми занавесками царила тишина.
- Похоже, никого нет дома, Даркин, - растерянно сказал я.
Даркин с сожалением посмотрел на меня. Кулаком пробив сетку от комаров, он просунул руку внутрь и приподнял щеколду. Затем повернул ручку и вошел внутрь.
Я смущенно последовал за ним.
За столом из картонного ящика сидел могучий небритый мужчина в майке и брюках. При нашем появлении он опустил оловянную кружку с кофе и приветствовал Даркина длинной очередью грязных проклятий.
- Мне следовало бы свернуть тебе шею, - рычал он. - Да позвать сюда копов. Взламывание двери и проникновение в чужое жилище - ты знаешь, что нарушил закон?
- Давай деньги, - повысил тон Даркин. - Гони деньги, да поживее!
- Нет у меня никаких денег! Я не работаю.
- Не изворачивайся, - сказал Даркин. - Ты работал два дня и половину прошлой недели.
- Ну, верно, заработал я несколько баксов. Так это на еду, или, по-твоему, мне вообще не нужно есть?
- Нечего тебе есть на наши деньги, - заявил Даркин. - Так что выкладывай долг.
Мужчина разразился новой очередью ругательств. Потом отвел мрачный взгляд от сурового лица Даркина и выудил из кармана бумажку в пять долларов.
- Ладно, забирай свой проклятый доллар. И давай мне четыре доллара сдачи.
Даркин положил пятерку в бумажник, написал расписку на всю сумму и бросил ее на стол.
- Ты просрочил свои взносы, Пит, - спокойно сказал он. - Теперь твой долг погашен.
Мужчина побагровел от злости. Сжав кулаки, он двинулся к Даркину, но тот, словно ничего не замечая, обернулся ко мне:
- Джим, принеси из машины пальто сорок шестого размера - то, что подбито овчиной. Я хочу, чтобы Пит примерил его.
- Но... - Я недоверчиво на него уставился. - Но он...
- Все правильно, я привез его специально для Пита. Приближается зима, и ему нужно настоящее теплое пальто.
Я вытащил пальто из машины, про себя заметив, что его отпускная цена шесть долларов. Даркин напялил его на Пита, не обращая внимания на ворчание и ругательства здоровяка.
- Сидит словно влитое, - заверил Даркин. - Ну разве не отличное пальто, Джим? Пит в нем просто другой человек.
- Наверное, через две недели разойдется по швам, - пробормотал Пит. - И сколько ты хочешь за эту дрянь?
- Ну, я, конечно, уступлю тебе. Бери его всего за двадцать пять долларов.
- Двадцать пять долларов! - завопил Пит. - Да точно такое же пальто можно купить за одиннадцать или двенадцать!
- Но у тебя нет ни одиннадцати, ни двенадцати долларов, - заметил Даркин. - И в другом месте ты не получишь кредит... Ну да ладно, тебе, как нашему старому клиенту, я уступлю его за двадцать два с половиной, и ты можешь делать по четыре взноса в неделю. Тебе придется платить в неделю всего полтора доллара вместо доллара, как ты делал это сейчас.
- Что ж... я возьму его только за двадцать долларов и буду платить два раза в неделю.
- Ничего не выйдет, можешь не торговаться, - сухо отрубил Даркин. - Снимай пальто.
Пит начал колебаться.
- О, черт! - проворчал он. - Ну ладно. Двадцать пять и четыре взноса в неделю. Что там нужно подписать?
Наглядно продемонстрировав, в чем заключается моя работа, на пути к следующему клиенту Даркин дал мне устные пояснения. Наш магазин представлял собой лишь одну ячейку из восьмидесяти, составляющих сеть, раскинувшуюся по всей стране, и все они торговали по одной и той же оригинальной методике. Они намеренно продавали товары в кредит беднякам, заведомо рискуя - ведь это был рынок, которого сторонились другие магазины. Таким образом, практически не испытывая никакой конкуренции, они размещали свои заведения на самых непрестижных улочках и назначали очень высокие цены на низкокачественные товары. Расходы по сбору платежей были, конечно, высокими, но в процентном соотношении все равно достаточно низкими, чтобы делать операцию невероятно выгодной. И при этом потери из-за невыплаты кредита были не такими уж большими, как это могло показаться. Эта сеть постоянно искала подходящих сотрудников - "энергичных, решительных людей". Такие люди могли обеспечивать себе очень приличный доход, выбивая платежи из бедняков. На все товары назначалась минимальная цена; все, что продавец зарабатывал сверх этой цены, делилось между ним и фирмой. Кроме того, он получал относительно высокую базовую зарплату и комиссию от взносов.
- Как правило, я зарабатываю в неделю больше ста долларов, - сказал Даркин. - Это приблизительно в три раза больше того, что я мог бы получать в этом городе на другой подобной работе.
- Но тебе приходится за них попотеть, - признал я. - И все клиенты похожи на Пита?
- Ну, они все туго расстаются с деньгами, только одни менее охотно, чем другие. Сейчас мы едем к такому вот крутому ребенку.
Этот "крутой ребенок" жил в доме, похожем на жилище Пита, и, казалось, его так же, как и Пита, нет дома. Передняя дверь была заперта, и дверь, выходящая во вдор, тоже. Даркин загородил лицо ладонями и заглянул в несколько окон.
- Что-то я его не вижу, - недовольно нахмурился он. - Но он наверняка здесь. Я уверен, что видел его на ступеньках, когда мы выехали из-за угла. Интересно, нет ли его...
Он замолчал, пристально глядя на уборную в углу заднего двора. Многозначительно мне подмигнув, он двинулся туда, по пути подобрав два обломка кирпича размером с кулак.
Сначала он постучал в дверь уборной, затем изо всех сил заколотил по ней кулаком. Тишина. Он постоял и принялся швырять в дверь обломками кирпичей. Внутри раздался вой и поток ругани. Даркин достал из кармана плоскогубцы и задумчиво взвесил их на руке.
- Ну, выходи, Джонни! - крикнул он. - Рано или поздно тебе придется заплатить, так почему бы тебе не покончить с этим сразу?
- Провались ты пропадом! - заорал изнутри мужчина. - Попробуй меня отсюда выгнать, вшивый ублюдок, грабитель несчастный!
- Ладно, - спокойно сказал Даркин, - тогда не выходи, а просто подсунь деньги под дверь.
Джонни ответил непечатным предложением. Он не намерен подсовывать деньги под дверь и не собирается выходить, и точка!
Даркин пожал плечами. Он накинул накладку на петлю на двери и пропустил сквозь нее ручку плоскогубцев. Затем набрал во дворе старой бумаги и зашел за уборную сзади.
Там из стены были убраны две доски, очевидно для вентиляции воздуха. Даркин поджег спичкой бумагу и всунул ее в отверстие.
Поскольку горящая бумага упала в большую яму, опасности для находившегося там Джонни не было, или, по крайней мере, если и была, то очень маленькая. Но вскоре он начал задыхаться от поднимавшихся из ямы клубов вонючего дыма. Он заорал, что убьет Даркина - пусть даже его за это повесят. Однако через минуту он перестал угрожать и стал биться в дверь, со всхлипами умоляя о пощаде.
- Три доллара, Джонни, - твердил неумолимый Даркин. - Просунь их в щель, и я тебя выпущу.
- Черт побери... кха, кха!.. я не могу. У меня жена в больнице. Мне нужно...
- Три доллара!..
- Но я... Ладно! - раздался ужасный вопль. - Вот, забирай, только выпусти меня!
Даркин взял смятые кредитки, вынул плоскогубцы из петли и отступил в сторону. Надсадно кашляя и задыхаясь, согнувшись пополам, Джонни выскочил во двор.
Он был еще мальчик, на вид где-то восемнадцати - девятнадцати лет, очень высокого роста, по меньшей мере шести футов, но при этом весил не больше ста фунтов. На его щеках краснел зловещий туберкулезный румянец. У него не было сил сопротивляться.
Пошатываясь, он дошел до клочка двора, заросшего сорняками, бессильно рухнул на землю, не переставая судорожно кашлять и зло глядеть на нас.
- Она умирает от голода, - пробормотал он, как будто говорил с самим собой. - Просто истощена до крайности, вот и вся ее болезнь. И не важно, когда это произойдет. Все равно мы с ней умираем от голода, околеваем от холода, когда наступают холода, мучаемся от жары, когда жарко, живем как не всякая собака живет. Что... Что... - Его снова охватил дикий приступ кашля. Со свистом дыша, он сплюнул и снова заговорил. - Что остается парню делать? - спросил он. - Что делать парню, когда он и так предпринимает все, что может, но это не помогает? А? Что посоветуете? - Он вперил в нас яростный взгляд. Затем посмотрел вниз, на сожженную траву, и адресовал свой вопрос к земле: - Все-таки, что же мне делать? Что делать? Что мне делать...
Внезапно Даркин схватил меня за руку и потащил к машине.
- Или мы, или он, - сказал он. - Мы или он. А что поделаешь?
Глава 10
Первые недели мне везло в работе, как обычно везет новичку. Может, мне дали легких должников или мои клиенты прощупывали меня, прежде чем взяться за меня как следует. Так или иначе, но я добывал хорошие деньги, не прибегая к тактике Даркина. Я стал питать странные иллюзии: во-первых, что я чемпион по собиранию долгов; во-вторых, что с клиентами магазина просто неправильно обращались, не понимая их. Они не платили, потому что им не дали понять всю важность платежей. Раз к ним подходили с оскорблениями, они отвечали тем же.
Наступил вечер субботы, и мистер Кларк попросил меня задержаться, когда остальные служащие разошлись.
- Я так и знал, что вы будете отлично справляться, - заявил он. - Продолжайте в том же духе, и скоро вы станете зарабатывать больше, чем ваши коллеги-профессионалы.
- Ну что вы, - скромно сказал я, хотя прямо-таки раздулся от гордости. - На это я и не рассчитываю.
- Нет, нет, у вас дело пойдет. У вас подходящее телосложение - это очень важный момент. Эти негодяи с самого начала пугаются, а поэтому вам так легко выбивать из них деньги.
- Ну... - Я почувствовал себя не очень уютно. Почему-то я совсем забыл, что четыре наших сборщика, как и сам Кларк, отличались весьма внушительным телосложением. - Вообще-то я не думаю, что внешний вид и внушительность имеют к этому отношение, мистер Кларк. Я хочу сказать...
- Может, и нет. - Он пожал плечами. - Обычно мы принимаем на работу кого покрупнее, но я думаю, что и среди низкорослых парней всегда найдутся настоящие ребята. Конечно, У них нет физического превосходства, но...
- Простите, я не это имел в виду, - сказал я и все ему объяснил. Что с клиентами нужно обращаться любезно - твердо, но любезно. Обращаться с ними так же, как ты хотел бы, чтобы с тобой обращались в подобных обстоятельствах.
Пока я излагал ему свою теорию, Кларк тупо рассматривал меня. Затем его широкое лицо с приплюснутым носом сморщилось, и он разразился грубым хохотом.
- Господи ты боже мой! - Он хлопнул рукой по стойке. - Ты едва не провел меня, Джим!.. Значит, хорошо с ними обращаться, да? Быть с ними любезными. Пожалуй, я сообщу об этом в управление!
- Я понимаю, - сказал я, - это звучит смешно, и все же...
- Нет, но какое чувство юмора! Каков шутник! - Он снова закатился от смеха. - Ну ладно, приятного тебе отдыха, увидимся в понедельник.
Воскресенье я провел, совершенствуя старенькую машину, которую недавно купил. В понедельник, по-прежнему убежденный, что я открыл секрет успешного сбора денег, я вышел на работу. Этот день едва не стал моим последним.
Первый мой клиент был служащим фабрики по вытапливанию сала, которая из-за распространяемого ею отвратительного запаха располагалась на окраине города. Сюда свозили несчастных животных со всей округи - околевших от старости, от болезни или погибших в результате несчастного случая. Здесь их туши разделывали на кожу и сало, клей, щетину и кости.
Я поставил машину в вонючем, забросанном отходами дворе и, войдя в здание, едва не упал в обморок от страшной вони и от полчищ жирных мух, облепивших меня. Я задыхался и махал руками, пытаясь их разогнать. Так и двинулся вперед, отчаянно размахивая руками и давясь от тошноты.
Нижний этаж здания представлял собой одно громадное помещение, видимо служившее складом для доставляемых животных. Они устилали весь пол от стены до стены - коровы, лошади, овцы и свиньи; животные в различной стадии обдирания и разделки. И все были покрыты толстым шевелящимся слоем громадных мух.
Пока я вглядывался в темноту, какой-то мужчина, похожий на десятника, вышел из двора и спросил, что мне нужно. Я вежливо пояснил, что мне нужно повидать мистера Брауна по одному деловому вопросу.
- Небось сборщик платежей, верно? - проворчал он. - А почему вы не явились к нему домой?
- Не знаю, - сказал я. - Я на этой работе новичок. Хотя я понял, что магазин не доволен тем, как он оплачивает свои долги, поэтому мне велели сходить сюда.
- Ладно, - он скорчил недовольную рожу, - так и быть, на этот раз я его позову.
Отойдя от меня на несколько шагов, он приложил ладони ко рту наподобие рупора и крикнул что-то, закинув голову к потолку. Он собирался еще раз крикнуть, когда высоко над ним открылся люк, из которого высунулся какой-то мужчина.
- Да, сэр? Вы меня звали?
- Вот именно, звал! - сказал десятник и добавил, что, если он еще раз прервет работу из-за своих личных дел, это будет последний раз. - Я не намерен это терпеть, понятно? Если не можешь справляться со своими делами так, чтобы не вмешивать в них меня, ищи себе другую работу!
Он кивком указал на меня и зашагал прочь. Я встал на его место под люком.
Человек, выглядывающий из отверстия на потолке, был до того грязным, что я не мог разглядеть его лицо. Но сразу понял, что он страшно зол на меня. Я крикнул вверх, извинившись, что, вероятно, невольно доставил ему неприятности.
- Если вы сможете спустить мне вниз деньги...
- А с тобой, я смотрю, шутки плохи, да? - На его чумазом лице кровожадно сверкнули глаза. - Напугал до черта мою жену, довел ее до того, что она чуть рассудок не потеряла. А теперь являешься сюда и устраиваешь здесь суматоху!
- Вы ошибаетесь, - сказал я. - Я не разговаривал с вашей женой, даже в глаза ее не видел...
- Черта с два не разговаривал! Она сказала мне, какой ты есть. У вас там не найдется и двух парней такого размера, как ты.
- Но...
- Подожди там, - сказал он. - Стой на месте, и я кое-что спущу тебе.
Я стал ждать, стоя на месте и глядя вверх, пока у меня шея не заныла. Тогда я опустил голову, и в этот момент все и произошло.