*****
Наступило время жатвы. В Вене, правда, этого не замечают, как говорит пани Катержина, там многие понятия не имеют, как хлеб растет. На полях Гаека оживленно. Гаек, снова здоровый, еле дождался жатвы, даже не столько самой жатвы, как Маркитиной свадьбы, и даже не столько свадьбы, как поездки в Вену. С какой радостью он давно бы уже уехал, но не позволяли обязанности. И на жатве, и на свадьбе он должен был занимать отцовское место. То, что нельзя было изменить, он старался терпеливо пережить и ждал. "Живые могут сколько угодно ждать, как мертвые могут сколько угодно лежать!" Гаек дождался жатвы и дня свадьбы сестры, дождался и следующего за свадьбой дня - дня отъезда. В доме пир горой, музыка, гостей- яблоку негде упасть, а хозяин весело щелкает кнутом и мечтает, чтобы запряженные в повозку кони удалые, те, что его чуть на тот свет не отправили, обрели крылья и быстро домчались туда, где ему суждено узнать, будет ли он счастлив, как Маркитка, или же останется несчастным старым холостяком, как Якуб. Он не мог дождаться, когда наконец увидит Мадлу.
Якуб, правда, привез от нее привет, рассказал, как панна Мадленка испугалась, узнав о папашином несчастье, сообщил также, что она похудела, что грустит. Огорчило же Гаека замечание Якуба, что панне Мадленке не идет городское платье. Ведь он просил ее не расставаться со своим костюмом, а она этого не сделала. И ему показалось, что вместе с костюмом, который так ему нравился, от нее ушла память о нем. Сбивали его с толку также Беткины разговоры о сыне старосты, хотя вообще-то он не обращал внимания на бабью болтовню. Поэтому, уезжая, он сказал матери:
- Хотелось бы наконец освободить телегу от этого груза, чтоб колесам стало легче!
А мать подумала: "Плохо дело будет, если Иржик этой девушке не понравится".
*****
Когда у пани Катержины решали, как помочь Вавржинеку стать настоящим музыкантом, она вспомнила о старом учителе, который приходит в день святого Яна играть чехам святоянскую песнь. Им повезло. Это был известный музыкант и учитель музыки. После того как Вавржинек сыграл на кларнете и на скрипке, он сказал:
- Из вас получится музыкант, - и сразу взял его себе в ученики. Вавржинек остался жить у Михала целиком на его обеспечении, а за это он учил Яноушека игре на скрипке. Его полюбили, несмотря на некоторую его мрачность и неразговорчивость. Мадла говорила: Вавржинек в отца. Ей стало легче от того, что теперь она уже не горевала о брате.
Несчастный случай с Гаеком заставил ее страдать, тем более что она не знала, как Иржи себя чувствует. Мадла скучала без него и не знала, верить ли собственным ощущениям, что мила она ему так же, как он ей. Единственно, кто мог поднять ей настроение, была Ленка, поэтому Мадла с удовольствием забегала к ней посидеть в ее маленькой комнатке, где было много цветов. Ленка покупала их у той бедной цветочницы, о которой ей рассказала Мадла. Иногда она встречала у подруги господина Томана, он нравился ей тем, что рассуждал справедливо, как Гаек, и был совсем не похож на уличных щеголей. Познакомившись, она перестала удивляться, почему Ленка верит его слову и возлагает на него все свои надежды. Пани Катержине тоже стало известно о любви Ленки. Любовь невозможно утаить. Сначала она Ленку увещевала, но, видя бесполезность уговоров и услышав от знакомых, у которых та жила, о порядочности господина Томана, умолкла и лишь жалела девочку за то, что она лелеет несбыточные надежды. Пани Катержина была знакома с домом Томанов, знала, что мать добрая, но отец, заносчивый и скупой, брак с Ленкой сыну не разрешит.
Случилось это в канун дня святой Марии Магдалины в сумерки, когда Мадла возвращалась домой из предместья Новая Вена. Ее посылала туда хозяйка, которая с мужем и детьми на два дня уехала за город. Мадла об этом не жалела, потому что на следующий день были ее именины. Дома, в деревне, не придерживалась обычая справлять именины, но когда Ленка захотела их отпраздновать, а пани Катержина предложила сделать это у нее, Мадла не отказалась от компании. Пани Катержина пригласила также и господина Томана, просила его не пренебречь их гостеприимством. Мадле не хватало лишь одного человека, которого она была бы рада видеть больше всех.
Мадла никуда не спешила и, проходя мимо храма святого Стефана, зашла туда помолиться. Окончив, перекрестилась, встала и пошла. Лицо ее отражало внутреннее волнение, она ничего не замечала вокруг. Поэтому и не обратила внимания на человека, который шел за нею от самых Пржикопов. Пока Мадла молилась, он стоял и ждал; как только она тронулась, двинулся и он, следуя за девушкой буквально по пятам. Увидев, что Мадла входит в дом, остановился, а затем, словно решившись на что-то, пошел вслед за нею.
Квартира хозяев, у которых Мадла служила, располагалась на третьем этаже особняком от других. В квартире, кроме Мадлы, - ни души. У девушки был ключ от кухни и от первой комнаты, остальные хозяйка спрятала. Войдя в кухню, Мадла задвинула за собой засов, сняла платок, положила сумочку и пошла в комнату закрыть окна. В темноте пустой комнаты на нее вдруг напал необъяснимый страх, она стала озираться, словно опасаясь чьего-то прикосновения. Подошла к окну и, запирая его, принялась напевать: "Что же ты, моя головушка, все время болишь" - песню, которую в последнее время она вспоминала часто. Вдруг послышался стук в дверь.
- Это вы, Анча? - спросила Мадла.
- Я, - отозвался снаружи грубый голос, похожий на голос Анчи.
Мадла отодвинула засов, дверь отворилась, и перед нею явился... ухмыляющийся есеницкий мельник. Мадла отпрянула, словно наступила на змею, и вскрикнула. Спохватившись, она бросилась на мельника и стала выталкивать его за дверь; он, хоть невелик собою и хлипок, оказался сильнее, чем она.
- Э, нет, я так не играю, теперь ты в моей власти и сам черт тебя не вырвет у меня. Даром, что ли, я за тобой сюда тащился! - воскликнул он, и лицо его стало еще более мерзким от дьявольской радости, что теперь-то он осуществит свою месть. Мадлу охватил страх, отчаяние придало ей сил, она вырвалась из его объятий и, бросившись к плите, схватила топорик. Опершись о стену, бледная, дрожащая, она решительно воскликнула:
- Если ты коснешься меня, подлец, я тебе череп вдребезги разнесу!
- Мне твое оружие не страшно, смотри!
И, подняв упавшую на пол палку, вытащил из нее длинный узкий нож.
- Я хотел тебя, дочь голодранца, госпожой сделать, а ты меня на посмешище всей деревне выставила. Теперь я тебя в жены не возьму, но моей ты станешь!
- Лучше в могилу, чем стать твоей! - в отчаянии крикнула Мадла. Мельник собрался было выбить палкой у нее из рук топорик, но в это время за дверью послышались быстрые шаги. Мадла стала звать на помощь, и прежде чем мельник успел к двери, в нее молнией влетел Гаек.
- Гаек! - крикнула девушка и радостно бросилась к нему.
- Что тут происходит? Кто этот негодяй? - спросил Гаек, и от гнева вены на его лбу вздулись жгутами.
- Я не негодяй, я мельник из Есениц, а эта девушка моя невеста, я имею на нее право, - ответил мельник, злобно глянув на него.
- Право дьявола, изверг! Если еще хоть раз из твоей глотки вырвется слово "невеста", я живо заткну ее, вот увидишь!
Как разъяренный лев Гаек схватил его одной рукой за грудь, второй так сдавил ему горло, что мельник почернел.
- Не марайтесь об него, Гаек, - сказала Мадла.
- Вы правы... Какой негодяй! А ну сейчас же убирайся отсюда! И поторопись, а то я за себя не ручаюсь!
Мельник опешил, увидев перед собой такого великана и услышав его угрозы. Он держался героем только перед беззащитными. Посинев от злости, он выскочил за дверь. От волнения Гаек даже слова не мог вымолвить.
- Сам бог послал вас сюда, Гаек. Что со мной было бы, не явись вы? - сказала Мадла с глубоким вздохом.
- Приехал я - и первым делом к пани Катержине, думал, что найду вас там, но дома была только Анча, и тогда я пошел сюда, словно сердце подсказало. А почему вы тут одна, Мадленка?
Мадла стала рассказывать ему, как все получилось, а затем зажгла свет, потому что совсем стемнело.
- Вот изверг, не надо было мне его отпускать безнаказанным, - сокрушался Гаек. - Вы совершенно бледная, Мадленка, сядьте, - и, взяв ее за руку, довел до стула. - Успокойтесь, никто вас больше не посмеет обидеть, - продолжал он. - Но что я вижу? Эта жакетка не есеницкой работы!
- Тут не моя вина, Гаек. Так захотела пани Катержина, чтобы, мол, меня не сглазили.
- Ну коль так, то молчу, - сказал Гаек. - Но оставаться в Вене, Мадленка, вам нельзя.
- Я готова хоть сейчас вернуться домой, только от чего ушла, к тому и пришла, волей-неволей приходится оставаться здесь.
- Слышал я об этом. А разве вы не любите сына старосты? Говорят, он молодой и красивый? - спросил Гаек, испытующе глядя на Мадлу.
- Какой бы он ни был, только мне он не нужен, - ответила Мадла, заглядывая Гаеку в глаза. Они сияли, как два огня... рука его, державшая ее руку, дрожала. Мадла опустила глаза, щеки ее рдели.
- Мадленка, - начал Гаек чуть погодя, - Мадленка, что бы вы ответили, если бы вот сейчас человек... моих лет, моей внешности и такой же немного неуклюжий, как я, но с честным сердцем, если бы он подал вам руку и сказал: "Мадленка, я люблю тебя, так люблю... что даже выразить не могу. Возьми эту руку и вместе с нею все, что у меня есть, и меня самого. Рука у меня жесткая, но она мягко поведет тебя и для тебя одной работать будет". Мадленка, что бы ты ему ответила? - спросил он дрожащим голосом.
С любовью взглянув на него, Мадла тихо прошептала:
- Что бы я ответила ему? Я бы ему сказала: "Иржик, ты мне милее всех на свете, и никто больше мне не нужен!"
Сказав это, она спрятала зардевшееся лицо на его груди. А он заключил ее в объятья и стал целовать... и готов был обнимать ее и целовать вечно!
*****
Спустя восемь дней после того вечера Мадла пришла утром к пани Катержине одетая невестой, как одевались в деревне. В руке она держала письмо, в котором мать и тетка благословляли ее. Чуть позже окруженный знакомыми Гаек повел ее в храм святого Яна, где священник обвенчал их.
- Счастье дается за смелость, - сказал Гаек. Он очень хотел, чтобы Мадла вошла в его дом женою, и добился своего.
После венчания снова вернулись к пани Катержине - нельзя было отказать ей и не воспользоваться ее прощальным угощением. Выпили за здоровье Ленки, теперь уже тоже невесты. После завтрака сообща проводили молодоженов до самого воза. И когда Гаек подсадил свою красивую жену на воз, сам сел рядом с нею, а кони удалые повернули в сторону Чехии, он вытер с лица Мадлы последнюю слезу и почувствовал себя богаче короля. Несмотря на то, что друзья грустно смотрели им вслед, брат Вавржинек согласился с пани Катержиной, когда та сказала:
- Пусть будет счастлив с нею, он хороший человек!
Примечания
1
Резиденция - местопребывание правительства, главы государства.
2
Кладское графство или Графство Глац - силезское графство, территория которого в настоящее время входит в состав Польши. Окружено горами, образующими котловину. Основная часть населения немцы и чехи.
3
Крейцер - мелкая разменная монета в Германии, Австро-Венгрии, бывшая в обращении до конца 19-го века.
4
Так в оригинале.
5
Содом - по библейской легенде, город, жители которого отличались греховностью.
6
Светец - подставка для лучины.
7
Майолика - вид керамики из цветной обожженной глины с использованием расписной глазури.
8
Иерусалимский бальзам - народное целительное средство, в которое входит древесная смола, шафран, алоэ.
9
Яромерж - город в Восточной Чехии, в месте слияния трёх рек - Лабы, Упы и Метуе.
10
Стрнад, Стеглик - в переводе с чешского - овсянка, щегол.
11
Броумовский монастырь - национальный памятник, основанный в 1322 году Орденом Святого Бенедикта. Монастырь расположен недалеко от польской границы на северо-востоке Чехии.
12
Фунт - старая мера веса, чуть больше полукилограмма.
13
Вист - карточная игра. Здесь искажено. Мист - по-немецки навоз.
14
Пассаж - крытая галерея, соединяющая два ряда магазинов.
15
Пратр - большой общественный парк и зона отдыха в Вене.