- Хорошо, да? Вы бы это лучше бросили. Где там ваше бренди? - Я отдала Сиднею фляжку. - Вот, глотните.
Мистер Холт, не пытаясь спорить, хлебнул неразбавленного алкоголя, предложенного ему Сиднеем. Кажется, бренди совсем не подействовало на него, разве что пепельные щеки обрели розоватый оттенок. Сидней смотрел на него таким взглядом, что я терялась в догадках, как ко всему этому отнестись.
- Слушай, парень. Не думай, что сможешь так просто обвести меня вокруг пальца, и не льсти себе, полагая, что, если вдруг попробуешь нас обмануть, я буду с тобой церемониться. У меня есть вот что. - Он показал револьвер, одолженный у папа. - Не воображай, что присутствие мисс Линдон помешает мне им воспользоваться.
Я никак не могла понять, почему он так резко говорит с мистером Холтом. Последний, однако, не проявлял никаких признаков негодования: совершенно неожиданно он будто стал автоматом, а не человеком. Сидней продолжал смотреть на него так, словно стремился проникнуть в самую его душу.
- Будьте любезны, мистер Холт, идите вперед, показывайте дорогу в то загадочное помещение, где, как вы утверждаете, вам довелось пережить столь замечательные события.
Потом он прошептал мне:
- Револьвер прихватили?
- Револьвер? - удивилась я. - Зачем?! Не смешите!
Ответ Сиднея прозвучал так грубо - беспричинно грубо! - как будто исходил из уст папа в самом страшном приступе гнева:
- Лучше уж быть смешным, чем бестолочью в юбке. - Я разозлилась и не знала, что сказать, а пока подбирала слова, он продолжал: - Держитесь осмотрительно; не удивляйтесь ничему, что можете увидеть или услышать. От меня не отходите. И ради всего святого, не теряйте головы, крепитесь, как только сможете.
Я понятия не имела, что это могло означать. Не понимала, к чему такие предосторожности. И все же почувствовала, как сердце затрепетало в груди, будто что-то должно было случиться; я слишком хорошо знала Сиднея и не сомневалась: он просто так суетиться не будет, к тому же он ничуть не склонен искать причину для беспокойства там, где ее нет.
Мистер Холт, как ему сказал, вернее, приказал Сидней, привел нас к комнате в передней части дома. Дверь оказалась закрыта. Сидней постучался. Ответа не последовало. Он постучался опять.
- Есть там кто-нибудь? - спросил он.
Так как внутри промолчали, он дернул ручку. Дверь была заперта.
- За все время это первый признак того, что дом обитаем: двери сами себя не запирают. Хотя вероятно, что, в конце концов, здесь просто кто-то некогда жил.
Крепко вцепившись в ручку, Сидней изо всех сил за нее потянул, совсем как прежде у задней двери. Дом был настолько плохо построен, что затряслись стены.
- Эй, там!.. есть кто внутри?.. если сами дверь не откроете, это сделаю я.
Ответа не последовало.
- Ладно!.. Я вознамерился продолжить свой преступный путь в обход закона и порядка, посему, раз уж мне не дают проникнуть внутрь, сделаю по-другому.
Повернувшись правым плечом к двери, он обрушился на нее всем своим весом. Сидней мужчина крупный и очень сильный, а дверь была хлипкая. Замок едва ли не сразу уступил давлению, дверь с грохотом распахнулась. Сидней присвистнул.
- Ого!.. Сдается мне, мистер Холт, что ваш рассказ, возможно, не такая уж и сказочка, какой может показаться.
Было очевидно, что в комнате кто-то жил - причем совсем недавно; и если судить об обитателе помещения по его мебели, то был он весьма эксцентричен. Поначалу мне даже показалось, что внутри по-прежнему находится человек или животное: в наши ноздри ударила мерзкая вонь, какая обычно исходит от зверя. По-моему, Сидней рассудил так же.
- Чудный аромат, честное слово! Давайте-ка прольем немного света на его источник и посмотрим, что же это такое. Марджори, стойте на месте, пока я не разрешу двигаться.
Когда мы были на улице, штора на окне выглядела самой обыкновенной, однако теперь стало ясно, что она из невероятно плотной ткани, потому что в комнате стояла непроглядная тьма. Сидней вошел, собираясь ее поднять, но остановился, не сделав и нескольких шагов.
- Это еще что?
- Это он, - ответил мистер Холт не своим, едва узнаваемым голосом.
- Он? Почему вы говорите "он"?
- Жук!
По голосу Сиднея я поняла, что он вдруг пришел в необъяснимое возбуждение.
- Ах, он!.. Ежели на сей раз мне не удастся выяснить, откуда у этого замечательнейшего фокуса ноги растут и что в нем да как, можете записать меня в болваны - с огромной заглавной Б.
Он ринулся внутрь комнаты; судя по всему, попытки немедленно залить ее светом не принесли желанного успеха.
- Да что это за проклятая штора такая! Без шнура! Каким образом вы ее поднимали?.. Что за…
Сидней умолк, не договорив. А мистер Холт, стоявший вместе со мной на пороге, вдруг так сильно затрясся, что я, опасаясь, как бы он не упал, схватила его за руку. Лицо его странным образом переменилось: глаза широко распахнулись, будто он увидел перед собой нечто ужасное; на лбу выступили крупные капли пота.
- Он идет! - закричал мистер Холт.
Не знаю, что именно там произошло. Но стоило ему издать тот вопль, как я услышала исходящее из комнаты жужжание крыльев. Мгновенно ко мне вернулись все страхи прошлой ночи - и тогда мне стало необычайно плохо. Сидней громко выругался, будто был вне себя от ярости.
- Не подниму, так сорву, - добавил он.
Полагаю, не найдя шнура, он схватился за штору снизу и потянул к полу: она обрушилась вместе с подъемным механизмом и креплениями. Комнату залил свет. Я поспешила внутрь. Сидней застыл у окна с таким недоумением на лице, что в любое другое время я бы над ним посмеялась. В руке он сжимал револьвер папа и свирепо озирал комнату, словно был не в силах понять, почему не может найти то, что ищет.
- Марджори! - воскликнул он. - Вы что-нибудь слышали?
- Конечно, слышала. Тот же звук, что так напугал меня прошлой ночью.
- Точно? Тогда… - Разволновавшись, он, должно быть, совершенно забыл о моем присутствии, ибо кошмарно выругался. - Как его найду, разговор будет короткий. Не мог он ускользнуть из комнаты: я знаю, тварь здесь; я не только ее слышал, я почувствовал, как она пролетела прямо перед моим лицом… Холт, войдите и закройте дверь.
Холт, будто пытаясь двинуться вперед, поднял руки, однако остался там, где стоял, словно был пригвожден к месту.
- Я не могу! - вскричал он.
- Не можете… Почему?
- Он меня не пускает.
- Кто вас не пускает?
- Жук!
Сидней вплотную подошел к мистеру Холту и с любопытством оглядел его. Я стояла прямо за ними. Сидней прошептал, вероятно, мне:
- Господи!.. Все, как я думал!.. Бродягу загипнотизировали!
Затем он заговорил громче:
- Вы сейчас видите его?
- Да.
- Где?
- За вами.
Когда мистер Холт это сказал, я опять услышала, совсем близко от меня, тот жужжащий звук. Кажется, Сидней тоже услышал его - и повернулся так быстро, что чуть не сбил меня с ног.
- Простите, Марджори, но мы столкнулись с неким неизведанным доселе явлением… вы же это слышали?
- Да, отчетливо; близко ко мне, едва не у самого лица.
Мы огляделись, потом посмотрели друг на друга: ничего не было видно. Сидней недоверчиво усмехнулся.
- Чудеса да и только. Не стану утверждать, что у нас галлюцинации: не хочется подозревать у себя размягчение мозга. Но… странно все это. Какой-то здесь фокус, и меня не переубедить; конечно, все должно быть просто, знать бы, каким образом это делается, но трудность в том, как нам это узнать… Думаете, наш новый товарищ притворяется?
- По-моему, он болен.
- И правда, выглядит больным. А еще похоже на то, что его загипнотизировали. Если так, то это, должно быть, суггестия; потому-то я и сомневаюсь - впервые сталкиваюсь со столь откровенным случаем гипнотического внушения… Холт!
- Да.
- Таким голосом и в такой манере, - прошептал Сидней мне на ухо, - говорят загипнотизированные, но, с другой стороны, если тебя загипнотизировали, то и отвечать ты будешь только тому, кто это сделал; вот из-за подобного несоответствия меня и терзают подозрения. - Затем он громко скомандовал: - Не стойте, как идиот, заходите.
Мистер Холт вновь повторил тщетные попытки двинуться туда, куда ему приказали. На него было больно смотреть: он пытался идти, как слабый, испуганный и неуклюжий ребенок, но не мог.
- Не получается.
- Глупости, дружище! Думаете, мы в цирковом шатре и меня может провести какой-нибудь шарлатан-гипнотизер, зарабатывающий этим на жизнь? Делайте, как говорю: заходите в комнату.
Мистер Холт продолжил безуспешную борьбу с собой; на сей раз он сопротивлялся дольше, но с тем же исходом.
- Не могу! - взмолился он.
- А я говорю, можете - и войдете! Если я подхвачу вас и внесу сюда сам, вряд ли окажется, что вы столь слабы, как хотите заставить меня думать.
Сидней шагнул к мистеру Холту, намереваясь привести угрозу в исполнение. Стоило ему это сделать, как поведение мистера Холта стало совсем странным.
Глава 30. Необычное поведение мистера Холта
Я стояла посреди комнаты, Сидней - между мной и дверью; мистер Холт оставался в коридоре, прямо за порогом, так сказать, в обрамлении дверного проема. Как только Сидней сделал к нему шаг, мистер Холт забился в конвульсиях, столь сильных, что ему пришлось прислониться к косяку, чтобы не упасть. Сидней остановился, не спуская с него взгляда. Припадок закончился так же неожиданно, как и начался; мистер Холт вновь застыл, совсем как за минуту до этого. Он замер в лихорадочном ожидании: подбородок поднят, голова запрокинута, взгляд вперен в потолок, лицо искажено той же жуткой гримасой, какую мы видели, когда вошли в дом. Мне показалось, что он очень напряженно вслушивается во что-то; мускулы его застыли, и он уподобился каменному изваянию. Вскоре недвижность сменилась тем, что со стороны виделось беспричинным возбуждением.
- Я слышу! - вскричал он необыкновенно странным голосом. - Я иду!
Он словно говорил с кем-то далеким. Повернувшись, он направился к передней двери.
- Эй! - окликнул его Сидней. - Куда собрался?
Мы оба поспешили следом. Мистер Холт неловко тормошил засов, но не успели мы приблизиться, как дверь открылась и он вышел. Сидней бросился за ним, догнал на крыльце и схватил за руку.
- Это еще что за выходка такая?.. Куда это ты вознамерился отбыть?
Мистер Холт не соблаговолил обернуться и одарить его взглядом. Тем же сомнамбулическим, глухим и неестественным тоном - не спуская остекленевших глаз с какого-то явно удаленного объекта, видимого только ему одному, он произнес:
- Я иду к нему. Он меня зовет.
- Кто тебя зовет?
- Повелитель Жука.
Сложно сказать, по своей ли воле Сидней выпустил его руку. По-моему, мистер Холт сам выскользнул из его хватки. Выйдя за ограду и повернув направо, он зашагал туда, откуда мы только что пришли. Сидней смотрел на него в откровенном недоумении. Потом он заговорил со мной:
- Ну и ну!., вот ведь положеньице!.. что нам теперь делать?
- Что с ним происходит? - спросила я. - Он сошел с ума?
- Если так, то безумие его весьма осмысленно. Он в том же состоянии, в котором я встретил его той ночью, когда он убегал из дома Апостола. - У Сиднея ужасная привычка называть Пола "Апостолом"; я не раз делала ему замечания, но он отказывался обращать внимание на мои слова. - Надо пойти за ним: не исключено, что именно сейчас он устремился навстречу нашему таинственному другу… Хотя, может, и нет; вполне вероятно, это не что иное, как трюк нашего приятеля-фокусника, и цель его - выманить нас и завести подальше от сего элегантного обиталища. Он уже дважды провел меня, третьего раза не будет - мне определенно не хочется, чтобы он вернулся и не застал меня здесь. Он вполне мог уловить намек и решить кануть в Ewigkeit, и тогда ключ к самой странной в моей жизни тайне исчезнет вместе с ним.
- Я могу остаться здесь, - сказала я.
- Вы?.. В одиночестве?
Он с сомнением посмотрел на меня, и было очевидно, что мое предложение пришлось ему не совсем по вкусу.
- Почему нет? А вы сразу же пришлете мне на помощь кого-нибудь, кто попадется вам по дороге - полицейского или извозчика. Я жалею, что мы отпустили наш кэб.
- Да, очень жаль. - Сидней прикусил губу. - Чертов идиот! Да еще как быстро уходит-то!
Мистер Холт уже дошел чуть не до конца улицы.
- Если вы считаете, что за ним надо обязательно проследить, то идите. Не успеет он далеко отойти, как вам попадется кто-нибудь, кого можно послать сюда ко мне.
- Наверное, так я и сделаю… Вы готовы остаться здесь в одиночестве?
- А что такого?.. Я не ребенок.
Мистер Холт дошел до угла, завернул за него и скрылся из глаз. Сидней нетерпеливо хмыкнул.
- Нужно поспешить, иначе могу его упустить. Делаем, как говорите: посылаю вам первого, кого встречу, чтобы вы стерегли дом вместе.
- Вот и хорошо.
Сидней побежал следом за мистером Холтом, прокричав мне:
- Пяти минут не пройдет, как я кого-нибудь сюда пришлю!
Я помахала ему рукой, проводив взглядом до угла. Там он обернулся и тоже помахал мне. Затем исчез, как и мистер Холт до него.
Я осталась одна.
Глава 31. Ужас днем
Стоило Сиднею скрыться, как я чуть было не рассмеялась. С чего бы ему вдруг волноваться просто из-за того, что на несколько минут я окажусь единственной живой душой в пустующем доме - и это при свете дня! Тревога тут, мягко говоря, неуместна.
Я на несколько секунд задержалась у калитки и поразмышляла о том, что все-таки могло стать причиной странных поступков мистера Холта и с какой именно целью Сидней пустился следить за его передвижениями. Затем решила вернуться в дом. Как только я повернулась к нему, в голове возник иной вопрос: что, в конце концов, может связывать столь важного человека, как Пол Лессинхэм, с эксцентричным созданием, поселившимся в таком незавидном обиталище? Я плохо понимала суть рассказа мистера Холта, и внезапно мне пришло в голову во всем разобраться. Его история скорее напоминала невозможную околесицу и бред сумасшедшего, чем четкое изложение произошедшего в действительности. Честно говоря, я не думала, что Сидней воспримет ее настолько серьезно. Кажется, он в уловил в ней нечто откровенно ускользнувшее от меня. То, что мне виделось абракадаброй, было для него яснее ясного. Насколько я могла судить, он действительно имел наглость предположить, что Пол - мой Пол! - Пол Лессинхэм! - великий Пол Лессинхэм! - был втянут в самые темные похождения бедного, слабоумного, истеричного мистера Холта неким, не делающим ему чести, образом.
Конечно, одна мысль об этом представлялась чистейшей галиматьей.
Я никак не могла понять, что за навязчивая идея овладела Сиднеем. Но я отлично знала Пола. Дайте мне только встретиться лицом к лицу с этим странным виновником необычайных злоключений мистера Холта, и я, женщина, своими лишь силами сумею показать всякому посмевшему шутить с Полом Лессинхэмом, что он играет с огнем.
Я вернулась в легендарную комнату, куда, по его собственным словам, имел несчастье вломиться мистер Холт. Кто бы ни занимался ее меблировкой, понятия о современном жилье у него были оригинальные. Внутри не оказалось ни стола, ни стула, ни дивана; присесть было некуда, разве что на кровать. На полу лежал чудесный ковер, сотканный, как я рассудила, руками восточных мастеров. Был он до того толстый и мягкий, что нога ступала по нему, как по тысячелетнему мху. Цвета его поражали великолепием, а узор…
Рассмотрев, какой узор его покрывает, я неприятно удивилась.
Ковер испещряли жуки!
По всей его поверхности, на малом расстоянии друг от друга, были разбросаны изображения особого вида насекомого - одного и того же, опять и опять, снова и снова. Мастер вплел сей жуткий рисунок в основу и уток ткани с такой хитроумной искусностью, что при пристальном взгляде на ковер невольно хотелось спросить, не живые ли это создания.
Несмотря на мягкость ворса и - своеобразную! - виртуозность исполнения, я мгновенно решила, что столь отвратительного ковра мне видеть еще не случалось. Я покачала пальцем в воздухе, говоря "нет" повторяющимся изображениям ненавистного - мне! - насекомого.
"Заметь я вас до того, как ушел Сидней, вряд ли отпустила бы его так легко".
Мне стало невыносимо противно. Я попыталась встряхнуться: "Как тебе не стыдно, Марджори Линдон, даже думать о таком вздоре. Вся на нервах, воображение разыгралось - и это у тебя, так гордившейся своей рассудительностью! Славно же ты рвешься в бой… Они ведь ненастоящие!"
С большой неохотой я опустила ногу на одно из нарисованных созданий. Конечно, то были проделки моего воображения, но мне показалось, что из-под туфли раздался хлюпающий звук. Это было омерзительно.
- Ну что ты! - подбодрила я себя вслух. - Так не пойдет! Как там говорит Сидней… ты вознамерилась строить из себя идиотку?
Я отвернулась к окну и поглядела на часы.
"Сиднея нет уже больше пяти минут. Он наверняка успел послать кого-нибудь мне для компании. Пойду, посмотрю, не появился ли кто".
Я направилась к калитке. На улице не было ни души. От этого меня охватило такое сильное чувство разочарования, что я растерялась, как мне быть дальше. Оставаться на месте, во все глаза глядя, не прислал ли мне Сидней кого-нибудь, возможно, полицейского или извозчика, во временные компаньоны, казалось равносильным признанию себя простушкой; и в то же время я ощущала, что в дом мне возвращаться совсем не хочется.
Здравый смысл, или то, что я за него принимала, однако, одержал победу, и, прождав еще минут пять, я уговорила себя вернуться внутрь.
На сей раз, изо всех сил стараясь не обращать внимания на жуков на полу, я начала, удовлетворяя любопытство и занимая мысли, осматривать постель. Тут мне хватило одного поверхностного взгляда, чтобы понять, что казавшийся кроватью предмет мебели таковой не являлся; ведь если это и была кровать, то, конечно, не в британском, а в восточном смысле слова. У нее не оказалось спинок, к тому же целиком отсутствовал каркас. Передо мной высилась просто куча одеял и ковров, в беспорядке брошенных на пол. По-моему, их там было невероятное количество - всех стилей, и форм, и размеров, да и материалов тоже.