Закрывшись такими "щитами" от угрызений совести, он спокойно пошёл спать, и только беременная Зарема взволнованно сопереживала Мураду. Она знала его открытым человеком и уважающим её мужа. Находясь рядом с Садыком, она вспомнила, что непозволительно думать о других, кроме своего хозяина мужа и, прижавшись лицом к его плечу, мирно уснула.
…в салоне автомобиля в это самое время шла непринуждённая беседа. Водитель не участвовал в диалоге и молча рулил, а тот, что постарше в тёмном костюме, говорил с Мурадом на непринуждённые темы. Говорили о политике, о хорошем винограде и вине, иногда проскальзывали вопросы – чем занимается Мурад и какие его планы на будущее. Зная, что он не обязан говорить о своих планах и жизни с малознакомыми людьми, Мурад не отвечал на такие вопросы. Собеседник легко поддерживал диалог, пропуская эти нюансы. За двадцать минут общения этот хороший мастер говорить значительно раскрепостил прежнюю атмосферу, и со стороны могло вполне показаться, что это одна компания. Мурад знал таких людей – это способные действовать и контролировать себя люди. Таким схожим по манерам общаться был его командир в армии, с которым он занимался боксом, но вспомнилось и то, как он жёстко действовал, когда Мурад попал в немилость.
Машина остановилась, и все прошли в большой кирпичный дом. Хозяин был в халате, накинутым на брюки и рубашку сверху. Это придавало ему вид аристократа. Общались несколько часов, периодически выпивая хорошего чая. Хозяин дома предложил ему сыграть в шахматы и после отказа Мурада перешёл неожиданно к обсуждению интересовавшего его вопроса.
– Когда к проблемам кого-то подключается другой человек – это достойно уважения. Тот твой родственник меня не интересует больше. Я навёл о нём справки и выяснил, что ему свалилось наследство в виде дома от хороших родных. Его отец Хасан, известный в прошлом своей смелостью человек, много испытаний выпало на его долю. К тому же мой пострадавший материально родственник не хочет конфликтов и убедительно просил меня об этом. Учитывая все эти обстоятельства, я не нашёл выгодных для себя сторон в этой истории. Скажи своему дяде, чтобы вёл себя цивилизованнее с другими людьми. В условиях Кавказа нельзя упускать шанс примирения. Никто не знает, как может жизнь обернуться завтра. Кто-то живёт медленно, а мы живём долго! – философские взгляды этого человека Мурад разделял и увидел правильную позицию в выражениях этого человека.
Мурад подумывал, что всё закончилось на этом разъяснении старшего из находящихся в доме, но он неожиданно продолжил:
– Есть к тебе вопрос, а именно…, – он намеренно сделал паузу в словах, и Мурад почувствовал скрытую угрозу, но откуда она исходит, пока не понимал, – справа от тебя находится твой давний знакомый. Мурад ты сам поговори с ним.
Понял только сейчас, почему всё время молчал один из тех двоих, и Мурад узнал его – это был Чингиз, который заговорил:
– Ты когда-то увёл нашу добычу и ни с кем не поделился, что было в том саквояже, не помнишь?
Мурад всё помнил и ответил:
– Ты меня бросил в поезде, я с трудом унёс ноги. Пришлось прыгать с моста, все думали, что я погиб.
– И мы тоже думали, но ты вот рядом передо мной, жив и здоров.
Глаза Чингиза колко смотрели на него. Под корой его головы были мысли, полные зла в отношении Мурада, и он читал весь негатив, исходящий от Чингиза. Тут вмешался обаятельный и здравый хозяин дома:
– По воле случая, именно я был заказчиком на тот "груз". Саквояж исчез бесследно, и стоит отметить, что нигде не нашлось следов. Кто из вас как себя повёл – это ваши разборы, и я, учитывая давность лет, потерял интерес к тому случаю. Может и к лучшему, много больше приобрёл я за эти годы. А как вам дальше быть, разбирайтесь сами.
Чингиз произнёс:
– Давно мечтал с тобой увидеться, кореш.
Мерзкое его дыхание доходило вместе со словами. Мурад, сдерживая себя от опрометчивых шагов и действий, спросил:
– Я могу идти?
Старший из этой компании дружелюбно и располагающе ответил:
– Кто может тебя задерживать, мы не менты, а бизнесмены.
Мураду пожимали руку, и Чингиз нехотя протянул свою, увидев укор в глазах хозяина дома. Мурад шёл по вечерним улицам, где совсем недавно он впечатлялся от обстановки и строений города. Сейчас он испытывал иные чувства, всё сильнее купол опасности накрывал его. С появлением талисмана чутьё на угрозы для него стало сверхъестественным, и он понимал, что перемены близки. После посещения этого дома на душе стало беспокойно.
Чингиз
Предвидеть такое разрешение ситуации было невозможно. Соломон, уважаемый человек, он много сделал для людей. Его родственники не бедствуют, а те из людей, кто с ним работает, знают, что он своих бережёт и всё делает обдуманно. Чингиз не понимал, почему конфликт с Садыком, а затем и Мурадом, закончился именно таким образом. Получалось, что они нанесли ущерб родственнику Соломона, а он свёл всё к примирению сторон. Никогда этот человек не поступал в таком стиле. Все знали, что возможности очень большие у клана Соломона и всегда считались с ним. Неужели он уже не тот, кто всегда выигрывает?
Мысленные умозаключения Чингиза шли по его личным логическим взглядам. На самом деле, он в реальности не знал своего покровителя. Воспринял всё на свой счёт и не мог успокоиться от того, что второй раз Мурад выпутался из сложной истории.
У Соломона были свои причины так поступить снисходительно в отношении этих людей. Он всегда помнил истину, которая гласит: "Живи сам и не мешай другим!" История бытовая, он понимал, что из мухи слона делать не надо. Горцы не любят, когда им усложняют жизнь, и могут самоотверженно сражаться за свои интересы. Никто из людей не пострадал, а кабинет давно пора было отремонтировать, и вдобавок к этому данный урок многому научил родственника. Он стал ещё больше зависеть от Соломона после его участия и считал себя обязанным. Уже сделал правильный шаг в знак благодарности и вылечил все зубы любимой тёте Саре. Именно в этом и была единственная выгода – благодарность.
Чингиз совсем другого воспитания и не понимал тонкостей таких схем в психологии взаимоотношений. Он всегда тяготел к решительным и жёстким мерам с целью обогащения, давно вырос и как сам считал – изменился. Соломон помог купить квартиру в Дербенте и устроить жизнь с хорошими доходами. Многие дела были на половину законными, но эта "работа" в разы отличалась от грабежей торгашей. Соломон научил их, как сделать жертву благодарным и зависимым человеком. Искусственно создавались проблемы, иногда с помощью милиции, и потом, когда созревший клиент отчаянно искал помощи, ему помогали восстановить груз и возвращали потери. Такие "дела" были лучшей рекламой деловых возможностей Соломона…
Чингиз уверенно чувствовал себя в настоящей жизни и заслужил репутацию человека, которому можно доверять. Жены у него не было, а единственная цель была – это заработать много денег. Он почти приблизился к этому и знал, что с хорошим состоянием он выгодно сможет жениться и жить как у Бога за пазухой. После того, как пути вновь пересеклись с Мурадом, он испытал дискомфорт от его присутствия и особенно был уязвлён, когда утратил шанс причинить проблемы ему. Когда-то он бросил Мурада во время опасного дела, и только Мурад знал, что он способен на трусость и предательство.
Чингиза всё время тянуло на ту улицу, посмотреть, как поживают родственники Мурада. Чингиз был воспитан улицей, его девиз был "никому не верь". Лично ему Мурад не сделал ничего плохого, но Чингиз в силу своего воспитания был другого мнения. Тогда Мурад можно сказать спас его, отвлекая внимание на себя. После этого Чингизу высказали недовольство старшие, но умело объясняя, он свалил всё на Мурада. Ему было плевать на угрызения совести. Лучше обвинить другого, чтобы не попасть в тюрьму или быть под прицелом.
Садык отвёз на такси Зарему в роддом, и у них родился долгожданный сын. Под действием этой большой радости, он просил Мурада немного еще погостить у них. Две цели он преследовал – это повод в компании Мурада отметить вином рождение наследника и при его присутствии ему было спокойней, пока история ссоры с соседом не утихнет. Рождение ребёнка меняет атмосферу в доме, и к ним стали заходить соседи. Зарема общалась с другими женщинами, и жизнь налаживалась.
Мурад вспомнил о том, что не сделаны документы, и собрался ехать к тёте. Деньги старался не тратить, но от скуки стал посещать местный ресторан. С ним здоровались, считая его местным завсегдатаем ресторана. Познакомился с русской официанткой Зинаидой и иногда провожал её до квартиры. Он ей нравился – это было заметно.
В один из вечеров, когда они шли к ней домой, произошла драка. Мурада умышленно толкнул плечом один из тех, кого он видел в ресторане. Оба этих человека были крепкого телосложения, но Мурад никого не боялся. Понять было нетрудно, что драки не избежать. Он находился с Зиной, а после того как один из задир нанёс ему удар, он уклонился в сторону и быстро, начиная с левой руки, выключил одного. Второй не решился в одиночку продолжать драку и, помогая встать другу, удалился вместе с ним. Зина смотрела глазами восхищения, и в эту ночь он остался ночевать у неё. Всё было хорошо, Мурад считал, что нашёл свою женщину. Решил остаться ещё на несколько дней, чтобы не потерять свою подругу. Сказал Садыку, что встретил девушку. Садык ответил:
– Тебе жить, но официантка – не лучший вариант, а вообще-то давно пора найти себе женщину.
Мураду было весело и хорошо с ней. Он купил новую рубаху, чтобы ещё больше понравиться своей избраннице. Весь вечер просидел в ресторане, но Зина ни разу не подошла к нему. Ждал на улице и увидел, что она уехала на машине, выйдя с чёрного хода. Разозлившись на такое невнимание, он направился прямо к ней в квартиру.
– Купил рубашку, наивный дурак. У неё это всё не всерьёз. Прав Садык, официантка не тот вариант, – он упрямо направлялся к ней с такими мыслями.
Она открыла сразу и, быстро захлопнув за ним дверь, стала шёпотом говорить:
– Я тут совсем одна, после института не смогла устроиться на работу, и чтобы как-то жить, пошла в официантки. Хорошие чаевые помогают даже немного скопить.
– И что? Мне твои деньги не интересны, сам смогу зарабатывать.
– Ты меня неправильно понял, мне нужна эта работа. Я к тебе хорошо отношусь, у меня до тебя никого не было. Вчера мне позвонил директор и сказал, чтобы я держалась от тебя подальше. Хорошим людям ты навредил, – передала она суть слов директора. – А сегодня ты весь вечер смотрел за мной, я с трудом сдерживала себя, чтобы не подойти. Помнишь тех двоих на улице, которых ты поставил на место?
– Говори, я слушаю, в чём тут проблема?
– Этих двоих видела в компании Чингиза, друга нашего директора. Этот Чингиз сказал, что если я буду с тобой крутить, тогда он переломает мне ноги и отправит на улицу. Говорил он это при директоре, и по всему было видно, что они заодно. Другому официанту сказали, чтобы подсыпал тебе снотворного, но ты ничего не заказывал. За меня некому заступиться, и ты прости меня, но нам не следует видеться.
– Всё ясно, за тебя есть, кому постоять, что ты не человек что ли?
Зина была какой-то робкой, и Мурад, невзирая на её опасения, остался у неё. Было понятно, что она думает о себе и всего боится. Если бы не участие Чингиза во всём этом, то Мурад возможно и отступился бы.
– Встречу – буду бить, – решил он для себя.
Утром раздался телефонный звонок, после которого Зина вся тряслась, вздрагивая от плача.
– Позвонил директор и сказал, что ты остался у меня, вопреки его советам, и люди недовольны. Думала, встретила хорошего человека, а видишь, как всё оборачивается.
Затем она ушла в ванную и через несколько минут вышла совсем спокойная. Мурад удивлялся:
– Как из панической истерики она быстро вернулась в обычное состояние. Не поймёшь этих женщин, особенно городских, – подумал он.
Зина быстро расставила всё по своим местам:
– Оставайся у меня, еды – полный холодильник, посмотри телевизор, а я разузнаю точно, что за люди тебе плохого желают, и вечером мы вместе решим что дальше. Скажу, что ты у меня не оставался, вышел через пожарную лестницу вчера, вдруг тебя караулят.
Мурад был тронут её внимательностью и видел, что она полностью искренна с ним.
– Хорошо, давай сделаем именно так. Тем более у меня здесь врагов нет, и я хочу выяснить, что за люди наговаривают на меня.
Зина ушла, поцеловав в щёку Мурада. В квартире было уютно, и всё в обстановке нравилось. Решил до вечера никуда не уходить, комфортно было с этой девушкой, и хотел он от всей души успокоить её и защитить. Ему всё надоело. Ждёшь у моря погоды, а девушка услышала в свой адрес претензии из-за меня. Он осуждал себя, что послушал Зину и не отправился к ней на работу.
Талисман лежал в кармане брюк. Он достал его и долго всматриваясь, вошёл в состояние, похожее на транс. Он чистым восприятием увидел лицо Чингиза. Оно было искажено гримасой ненависти, и в отражении его зрачков Мурад увидел себя. Затем облик стал расплывчатым, на месте головы возникло тёмно-зелёное пятно с холодным веянием. Вернувшись в обычное состояние, Мурад испытывал опустошение в своей душе.
– Угораздило снова встретить этого Чингиза, – думал он.
Неслучайно он увидел его образ – это знак, и знак плохой. Он научился понимать воздействие талисмана на его жизнь. Он даже где-то прочёл из книг в библиотеке тёти Веры, что это называется шестым чувством. Интуиция – нахождение истины без доказательств. От открытия способностей в себе он испытывал и радость, потому что видел опасность и её источники. Но было и другое чувство, которое мешало ему оставаться прежним.
Чтобы видение событий и чтение мыслей происходило с помощью какой-то вещи или предмета он никогда не слышал, но то, что ему помогает камушек, он убеждался не раз. Его склонило в сон и, повернувшись на бок, он заснул. Обволакивающая волна своим действием увела его в мир снов. Это было действие великой силы, которая оберегала его безопасность и не позволила сделать опрометчивые шаги.
Проснулся Мурад в два часа ночи. В квартире было темно, раздавался приглушённый звук воды из ванной комнаты. Он включил свет в коридоре и увидел одежду Зины. Что-то не то, если она, не включив свет нигде, прошла сразу в ванную. Дверь была закрыта изнутри. На голос Мурада никто не отзывался, но он слышал по-тихому всхлипыванию, что Зина там. Мурад выломал шпингалет и увидел её, стоящую под струями холодного душа. Зина отвернулась к стене, чтобы он не видел её лица, но его настойчивость заставила её обернуться. Она вся зажалась, скрестила на груди руки и присела в ванную.
– Это я, ничего не бойся, что произошло?
Глаза у девушки были распухшие от слёз. На руках виднелись огромные синяки. Говорить она не могла, и Мурад озверевший от увиденного, пришёл на кухню. Нашёл нашатырь в аптечке и, вернувшись к Зине, заставил её вдохнуть несколько раз.
– Жду на кухне тебя, не задерживайся.
Его действия и слова привели в чувство девушку. Ожидание было томительным, Мурад выпил несколько рюмок сорокоградусной настойки, которая нашлась в холодильнике. Мысли отсутствовали, он был в хорошем состоянии и полностью отдохнувшим. Нужный сон восстановил его после нервозных и раздражительных часов. Понятно, что она попала в беду, но Мурад хотел от неё услышать, что произошло.
Зина вышла в халате и старалась держаться ровно, но её качало в стороны, будто она ходит по палубе корабля в небольшой шторм. Присела за стол и дрожащей рукой попыталась налить себе настойку. У неё ничего не получилось, Мурад сам налил ей полный стакан и себе. Выпили молча. После такой дозы Зина немного успокоилась, и черты лица слегка выровнялись, возвращая её привлекательность. Она налила себе ещё, руки её уже не дрожали. Закурила сигарету, Мураду это не понравилось, но учитывая сложный момент, он промолчал.
– Зина, не томи, объясни, что с тобой?
– Говорила тебе, нам лучше расстаться, а сейчас ты сам не захочешь меня видеть, когда услышишь мой рассказ.
Зина закурила, и Мурад, чтобы не смотреть на курящую женщину, подошёл к окну и открыл форточку. Внизу стояла чёрная машина, которая показалась ему знакомой, но с третьего этажа не было видно номеров из-за темноты. Фонарь находился в стороне и, переводя на него взгляд, у Мурада возникла неожиданная мысль: все, кто принимает его в своём доме с открытым сердцем, получают неприятности от его присутствия. Такое обвинение себя ему облегчило воспринимать действительность.
Зина рассказывала о произошедшем. Было понятно, что многое она упускает из воспоминания, но и этого было достаточно, чтобы всё понять. Она, закончив смену, сразу торопилась домой. Её втолкнули в машину, сделали укол, удерживая руки, и дальше всё с её слов было как в тумане. Она не могла оказывать сопротивление, и Чингиз с каким-то ещё мужчиной, которого она видела впервые, насиловали её.
– Какую сочную девку этот Мурад заграбастал. Ничего отряхнёшься и дальше пойдёшь, – приговаривал он.
Потом её отвезли к дому, закрывая повязкой глаза, и выбросили как ненужную собачонку. Чингиз сказал ей напоследок, что обращаться в милицию не советует, а если расскажет Мураду, тогда он обещал её убить.
Мурад развернулся вокруг своей оси и с силой ударил в стену. Рука кровоточила и в оштукатуренной стене появилась дыра. Зина бросилась перевязывать ему руку.
– Добрая душа, сама страдаешь, а мне бежишь помогать. Этот Чингиз путает разницу между гневом и яростью. Он явно забылся, представляя себя господином чужих судеб, и это перебор.
Зина поняла, что Мурад решил мстить. Её глаза были пустыми, она скрутилась в клубок, сидя в кресле, всё больше закутываясь в плед. Мурад одел обувь и сказал Зине:
– Накажу подонков, не сомневайся, ходи смело по городу, и ты ещё встретишь свою судьбу.
Женщина поняла, что это последние слова Мурада, и она его не увидит больше. Слёзы наворачивались на её глаза. Она не хотела жить.
Закрыв за собой дверь, Мурад пружинистой походкой направился вниз по лестнице. Вышел из подъезда и пошёл в сторону одиноко стоявшей машины. Не включая свет фар, автомобиль рванул в его сторону. Пришлось отпрыгнуть на газон, чтобы не угодить под колёса. Из салона автомобиля вышел Чингиз и стремительно направился к нему. Мурад отряхивал пиджак от налипших колючек, густо растущего кустарника на газоне. Ничего не объясняя, Чингиз нанёс удар рукой, в которой блеснул нож. Мурад намеренно создавал вид неподготовленности к этому, а сам ждал провокаций. Уклонившись, он схватил за рукав куртки Чингиза и дёрнул его вперёд на себя. Колючий кустарник заставил его закрывать лицо. Затем Мурад рванул его в обратную сторону на открытое место тротуара и ударил на встречу, вкладывая в удар всю свою ярость к этому подлому человеку и всю тяжесть своего тела. Падая, Чингиз ударился затылком о край бетонного бордюра тротуара и обмяк.
– Одного удара тебе хватило, боец.
Мурад не стал добавлять лежащему человеку ни одного удара.
– Больше не попадайся мне на пути, – сказал Мурад.
Чингиз ему ничего не ответил, его душу уносили демоны во тьму другого пространства.
Всё рассказав Садыку, он купил на утренний поезд билет и отправился к тёте.
– Весело меня встретил город древний, – с самоиронией подумал про себя Мурад.