– Пусть отдохнёт вдоволь, а потом всё скажу.
По истине, мудрость жителей Кавказа велика, и при наличии проблем люди не утрачивали способностей переносить тяготы. А в особенности берегут безопасность и благополучие родных.
После обильного ужина смотрели фильм, где главную роль играл Высоцкий, и только после окончания, когда пошли титры, муж Веры выключил телевизор и обратился к Мураду:
– Есть разговор к тебе, племяш, будь благоразумным.
Мурад был весел, и совсем не хотелось думать о чём-то серьёзном.
– Без проблем, давайте говорить, – легко отреагировал он.
Тётя рассказала ему о своей встрече с человеком из прокуратуры. Холодное спокойствие Мурада её нисколько не удивило. Она видела это в своём отце, всегда при любых угрозах он не терял самообладания. В душе она гордилась Мурадом, но неоднозначность ситуации заставляла её оправдываться перед ним:
– Мы с мужем люди известные в районе и городе. Занимаем государственные должности. Тебя уже ищут – в нашем доме укрыться будет сложно. Невзирая ни на что, по просьбе отца я тебе сделаю документы. Полагаю, что единственное место, где ты можешь переждать то время, пока я обеспечу восстановление твоих документов – это дом отца. Езжай в селение, денег дадим, и никуда из семьи не отлучайся.
– Хорошо, – безразлично ответил Мурад и направился отдыхать в спальню.
Полковник Магомедов давил сверху на своих исполнителей, чтобы нашли и арестовали Мурада. Такой заинтересованности подчинённые не видели давно в начальнике.
– Наверное, у него личные счёты с ним или его родственниками, так как сам всё контролирует, – полагали сотрудники.
При всём этом Магомедов хотел только одного, чтобы Мурада нашли живым. На столе лежало досье с достаточно полной документацией. Он не сомневался, что Мурад причастен к этому делу. Но выводы ранние делать не хотел опытный обвинитель. Слишком много врагов вдруг появилось у этого молодого человека, который ещё вчера мог развивать в сторону благополучия свою жизнь. Именно это и не нравилось прокурору…
Мурад оценил участие тёти Веры к своей судьбе и решил, что она права. Взял денег у них, которые ему искренне выделили из своего бюджета тётя Вера с мужем, затем на машине знакомого мужа тёти Веры он благополучно добрался до селения.
– Я жду тебя, родной, проходи, будем кушать хинкали, – обыденно сказал дед Хасан.
Присутствие рядом с дедом явно успокаивало, и все дурные мысли с переживаниями улетучивались. Всю ночь он провёл в бессоннице и много думал о том, как объяснить деду о возникших обстоятельствах. А на самом деле оказалось, что ничего не надо объяснять…
Проявление действия талисмана
Мурад вспомнил про талисман. Именно здесь в горах возвращались забытые эмоции и мировосприятие. Чувство свободы – неизменная ценность горной местности. Первое, что он сделал, это напился родниковой воды, будто целебного снадобья выпил. По телу прошла волна от макушки до кончиков пальцев на ногах. Пришло облегчение, и вся суета ушла прочь из головы и сердца. Удивительно, всё: мечты, желания, стремления теряли тут смысл престижа. Никому ничего не нужно было доказывать и соревноваться, хорошо от самой среды селения, жизнь совсем недавно померкла в своих красках, и Мурад ничего не ждал хорошего. Вернувшись в место своего рождения, которое затерялось среди гор, он обретал новый стимул, непонятно как, но силы преодолевать все испытания возвращались к нему.
Он шёл как заворожённый вниз по тропке к старой мельнице. Уселся на гладкий камень у реки и испытал переход во времени. Маленький мальчик с чувством беззащитности и отчуждённости от мира всё больше погружался в состояние, схожее с трансом. Тело стало лёгким, и тепло разливалось по всему телу. Вокруг всё наполнялось свечением, воздух начинал плавиться вокруг него, отчётливо слышались перекаты журчащей воды, он смотрел то вверх в безграничную даль с неописуемой надеждой, то обращал свой взор на свои босые в пыли ноги. Уверенность и комфорт – вот, что теперь он чувствовал. Мурад также неожиданно вернулся в реальность, как и ушёл несколько мгновений до этого. Как получается такое, он не ведал и пытался объяснить себе необъяснимое. Ему стало хорошо, и сейчас это был не мальчишка пяти лет, а сильный и способный найти свой путь мужчина…
В руке он держал талисман. Осмотрев, аккуратно убрал в карман странную вещицу, которая удивительным образом путешествовала с ним из города Москвы. Захотелось умыться в речке. Он снял ботинки и долго ходил по холодным камням, лежащим на дне речушки. Внутренний диалог отсутствовал, он ничего не оценивал и не прогнозировал. Каждой клеткой своего организма Мурад ощущал переход к новому в своей жизни, и почему-то именно это место, где он в одиночестве оказывался в самые мятежные дни для себя, оказалось его местом под солнцем.
Вернулся в дом и увидел, что все собрались. Дед Хасан разглядывал младенца, лежащего в колыбели, подвешенной на верёвках. Она напоминала маленькую лодочку, которую покачивал дед, умиротворённо всматриваясь своими уставшими глазами в малыша, лежащего в ней. Малыш цеплял своими меленькими ручками деда за нос, и от этого лицо его становилось весёлым. Было очевидно, дед Хасан очень рад появлению этого ребёнка.
Устроились за стол, Зарема постаралась и наготовила многое из любимых яств домочадцев. Вместе эти трое мужчин составляли какую-то завершённость полноты этого дома. Раскрепощённо говорили на любые темы, и было видно, что наступило время полного взаимопонимания. Дед Хасан спросил у Садыка, помнит ли он то, как его накормили сметаной в детстве. Садык засмущался и стал похожим на незащищённого ребёнка. Зарема не знала этой истории и со стороны наблюдала за реакциями всех троих. Дед с юмором умел рассказывать, и в этот раз его таланты особенно выразились.
– Когда Садыку было четыре или пять лет, он в один из дней сильно захотел сметаны. В жизни нашей были не лучшие времена, и коров мы не держали в тот год. Взяли у соседей кастрюлю сметаны для того, чтобы Марьям приготовила что-то на праздник. Садык разведал, что есть в доме сметана и начал докучать мне: "Отец, хочу сметаны!". Сопровождал свои требования конкретными действиями: кричал и даже плакал. Он был упорен в своих намерениях и упрямо настаивал на том, чтобы его накормили вдоволь сметаной. Лимит был ограничен, и дед Хасан после того, как крики и плачь Садыка стали невыносимыми, подозвал его: "Иди, сынок, сейчас поешь сметаны". Когда они подошли к кастрюле доверху наполненной сметаной, Хасан окунул лицом Садыка в густую массу и приговаривал: "Ну что, сынок, покушал сметану?"
Дед Хасан оживлённо и в красках рассказывал эту историю с умным видом и после окончания расхохотался. Мурад и Зарема, представляя эту картину, хохотали до слёз. Никогда прежде не было общего веселья в этом доме. Садык держался всегда важно и указывал Мураду и Зареме, а в данный момент он выглядел по-детски смущённым. Пытался смеяться со всеми, но было видно, что чувство юмора у него на нуле. Зарема смотрела на Мурада и радовалась, что он возмужал. В душе она желала ему только благого. В чём-то они были похожи: она осиротевшей пришла в дом деда Хасана и он жил здесь без отцовской и материнской опеки. Дед Хасан заменил им родителей. Садык, увидев беспечную радость жены, пригрозил ей:
– Иди, займись хозяйством, совсем расслабилась, женщина.
Она покорно удалилась в другую комнату, чтобы заняться бытовыми делами.
Садык с самого детства усвоил после этого урока, что криком и слезами мужчина ничего не добьётся.
Нервничать в горах бесполезно, надо уметь терпеть и ждать. Эту истину усвоили все домочадцы дома Хасана.
Садык понял, что детство прошло, и Мурад достиг того состояния, когда ему никто не указ. Хасан всё время общался с Мурадом и о чём-то говорил с ним наедине. Здраво полагая, что у Мурада серьёзные проблемы, он не вмешивался в их разговоры, занимался хозяйством и сосредоточился на своих заботах. Садык жалел, что нет такого общения у него с Мурадом и понимания, какое возникло у деда Хасана с внуком. Было ясно, что у них общение идёт в понятной им плоскости, а у Садыка – другая судьба: спокойная жизнь, семья и дом – все его заботы.
Когда через несколько дней Мурад сказал, что уезжает, всем стало немного грустно. В душе каждый в отдельности понимал, возможно, даже такое, что он больше не приедет в горы, сюда в селение. Дед Хасан сказал ему перед отъездом:
– Мудро используй свои нынешние возможности, тогда это поможет в будущем… – затем немного задумался и продолжил. – На самом деле можно исправить ошибки прошлого в настоящем, чтобы создавать своё будущее.
У машины дед Хасан подошёл близко к Мураду и добавил:
– Нужна твоя женщина, ты это поймёшь, когда её встретишь, – и в утешенье добавил, как будто говоря о самом себе, – после бури всегда бывает затишье.
Зарема плакала. Её женское чутьё подсказывало, что Мурад покидает эти места навсегда…
Садык обнял Мурада на прощанье и молчаливо смотрел в след удаляющейся машине, в которой уезжал племянник, будто что-то дорогое и значимое удаляется от них в неизвестность… – такие эмоции испытывали все в этой семье, оставаясь в горном селении, где каждый день протекает в степенной и умеренной жизни.
– Идём, сын, домой, – сказал Хасан, и Садык увидел отца совсем постаревшим, как если бы добавились десять лет за эти несколько дней.
Удаляясь из горного района в сторону побережья Каспия, Мурад мысленно прощался с этими дорогими его сердцу местами. Был мимолётный порыв навестить мать свою, но с лёгкостью он отделался от этой мысли. В его сердце поселилось смешанное чувство к ней. Понимание, что она родила его – было, но доминировало чувство предательства. Простить он ей этого не мог. Именно поэтому скорее всего мудрый дед Хасан совсем не говорил о ней в его присутствии. Однако, когда кто-то говорил из посторонних о ней, готов был "порвать на части" любого, кто скажет про неё дурное. Поэтому Мурад мало что знал про её жизнь и в силу своего холостяцкого положения мало понимал, что бывает на сердце у родителей. Планов он не строил на ближайшее время и устремился вперёд к неизвестности.
В доме тёти Веры свет был выключен, и она, открывая дверь, проговорила шёпотом:
– Заходи побыстрее.
Тревога на лице тёти была явной при виде Мурада. Напоила чаем и рассказала, что приходили к ним в поисках Мурада.
– Документы сделать смогла частично для тебя. За такое короткое время нельзя осуществить такие процедуры. Приходится многое объяснять, почему ты потерял документы. Я сказала, что ты ездил на заработки, и там у тебя украли их, и тебе нужен дубликат. Земля слухами полнится, и многие болтают всякое про эту историю. Пойдёшь в военкомат и получишь завтра военный билет, по которому можно передвигаться. Твой военком сказал, что ты достойно отслужил своё, и поможет в восстановлении документа. Дед Хасан сказал, что в районе тебя не тронут, но нужно быть внимательным, потому что тебе могут мстить. Потом устроишься на работу подальше отсюда, сообщишь свой адрес на почтовый ящик, который я тебе напишу, и мы вышлем паспорт. Не волнуйся, мы можем решать вопросы, но тебя ищет прокуратура, и десятилетие тебе придётся жить тихо. Отец говорит, что тюрьма не для тебя, и ты сможешь устроить достойно свою жизнь. Помогать будем посылками и деньгами, за это не переживай. Главное найди работу и честно живи.
Мурад всё слышал, но его сознание находилось в полном вакууме. Он ничего не испытывал, однозначно понимая лишь то, что он покидает эти места. Всё ему опостылело, и хотелось быстрее уехать.
На следующий день рано утром он покинул этот дом. Тётя Вера собрала в дорогу еды и снабдила деньгами.
– Ты говоришь чисто по-русски, и для тебя привычно такое общение. Не забывай, что в тебе течёт кровь твоей бабушки Александры. Судьба ведёт тебя из этих мест, значит на роду такое написано.
В военкомате никто не задавал вопросов. Майор отдал документы и порекомендовал не терять впредь. На том и распрощались.
Взял билет до Ростова-на-Дону и устроился в купейном вагоне по совету тёти Веры. Она не хотела верить, что он совершил преступление, и за это Мурад очень ценил теперь свою тётю.
Поезд тронулся, и он спокойно заснул. Силы и спокойствие пришли к нему. Под стук колёс он забылся в безмятежном сне и не знал, что в это самое время на всех полустанках развешивают ориентировки на его розыск.
Проспал сутки. Сон его был глубоким и безмятежным, а в руке он сжимал талисман, камень, свойства которого магически действовали, и как выяснилось, помогали ему.
– Что ты за вещица такая таинственная, оберегаешь меня, – подумал про себя он.
Аккуратно завернул в носовой платок камень и укромно прибрал во внутренний карман пиджака.
До Ростова добрался без приключений, подсел в Волгограде сосед по купе, который всю дорогу спал и был неразговорчив. Это обстоятельство было очень даже кстати. Вышел на перроне города Ростова-на-Дону, и при проходе через вокзал его остановили милиционеры. Сержант и рядовой потребовали его документы. Мурад зажал в руке талисман, это подействовало успокаивающе. Энергия уравновесилась.
– Ваш паспорт, гражданин, – произнёс командным голосом сержант.
Хладнокровно и спокойно Мурад протянул ему военный билет и, глядя прямо в глаза, произнёс:
– Паспорт утерян, подал заявление на восстановление, а сейчас приехал погостить к родственникам на неделю в Ростов-на-Дону.
Сержант поддался воздействию спокойствия Мурада и перевёл разговор в другое русло.
– Вы служили в подразделении по линии Министерства юстиции, к нам не желаете устроиться?
– Пока определяюсь с работой, но учту Ваше пожелание.
Сержант стал рассказывать про перспективы работы в МВД и явно увлёкся…
Мурад холодно остановил его монолог:
– Если Вы не против, я направлюсь к своим родным, которые заждались меня.
Да, пожалуйста, – отчеканил сержант.
Мурад вышел из здания вокзала и проехал на такси в центр города. Сообщил шофёру, что хочет сходить в кино. Весёлый водитель довёз его до кинотеатра и рассказал, какой фильм наиболее интересный по его мнению.
Расплатившись, Мурад поблагодарил его и направился в кассы кинотеатра. Фильм был увлекательный по мотивам повести Василия Шукшина.
В это время рядовой постовой службы показывал на ориентировку в дежурной части вокзала.
– Да, похож на того человека с военным билетом, – подтвердил сержант.
– Никогда бы не подумал, что это преступник. И воздействие от него шло сильное, а доводы – убедительные. Чудеса какие-то, – говорил молодой рядовой. – Я узнал в нём этого преступника, но во время вашего разговора не мог произнести ни слова. Как будто сила какая-то парализовала меня.
– Ладно, не фантазируй и не говори о нашей оплошности никому, иначе уволят за халатное отношение.
– Пойдем, выпьем пивка. Мало ли с кем не бывает, а с виду такой порядочный человек, – объяснял рядовому сержант их невнимательность.
Остаток текущего дня провёл в бесцельном хождении по проспектам и улицам большого города Ростова-на-Дону. Совсем иначе жил этот город в сравнении с московским ритмом: жители города и приезжие отдыхали под большими кронами деревьев, которые повсюду создавали благоприятную тень. Казалось трудности и неустроенность личной жизни остались в прошлом, но именно здесь Мурад почувствовал свою неприкаянность ещё в большей степени. Когда он смотрел на милые лица девушек и счастливые семейные пары, его взгляд отдыхал, и Мурад испытывал упоение при наблюдении за молодыми матерями с маленькими детьми. В парке, куда он незапланированно забрёл, было очень много женщин и детей. Великая гармония впечатляет, когда смотришь на взаимоотношения матери и ребёнка. Прежде он совсем мало обращал своё внимание на это действие.
– Как устроен мир? Женщина лепечет что-то своему младенцу, и он отзывается жестами, издаёт звуки, которые понимают только они между собой.
Мураду стало утомительно бродить по окрестностям парка, и он присел на скамейку. На другом краю скамьи сидела женщина, держащая на руках малыша. Ему было уютно в колыбели материнских рук. Мурад как зачарованный смотрел на их взаимодействие, и что интересно, на его взгляд совсем не обращала внимание эта "Мадонна с младенцем". Вспомнилась картина Леонардо да Винчи "Мадонна с младенцем", которую он видел в квартире доктора в Москве.
Женщина прикрыла свою грудь, но было понятно, что она кормит ребёночка, а тот, наслаждаясь энергией материнского тепла и вкусом молока, смотрел в это время своим косым взглядом на Мурада. Чистота его взора приводила в восторг. Закончив кормление, женщина, не глядя в глаза Мураду, произнесла:
– Вы так внимательно смотрите на нас, пора видимо Вам своих детей заводить, Вы готовы к отцовству.
Её фраза проникла в самую глубь его души. "Мадонна с младенцем" удалилась в свой мир, а он оставался на этой скамейке среди зелени деревьев и мира звуков окружающей природы. Ничто не может сравниться с великим призванием продолжить свой род. Именно эта мысль врезалась в сознание. Он понял, что сработал неожиданно невидимый переключатель в его душе.
– Да, я хочу детей и видеть, как моя женщина заботится о них и кормит своей грудью.
Мурад понял, что это и есть его мечта, а как её осуществить, не знал. От чего-то стало грустно и тоскливо, навалилось действие реальности. Ничего нет, ни кола, ни двора, одни происки в будущем… Он вытащил талисман, овеяло аурой защиты и блага. Ясно, что он думает и чувствует сейчас правильно, так как научился распознавать воздействие талисмана и слушать свой внутренний голос.
– Какая она моя женщина и где я её встречу? – снова тепло разошлось по всему телу, и Мурад возрадовался. – Это обязательно случится.
Изображение Мадонны Литты с младенцем он увидел случайно на квартире в Москве. Это уменьшенная копия лежала в столе в одном из отсеков в кабинете доктора, и было краткое описание в приложении к ней: что это за картина, кто написал и что изображено. Устройство нашей памяти необъяснимо играет с нами в свою игру и в какой-то момент выдаёт содержание усвоенного…
– Мать, кормящая младенца – божественное действо, гармония мира, созидание и величайшее благо, выраженное в заботе о новой жизни. Случилось, что пересечение с этим человеком произошло неожиданно, но ведь и талисман оказался у меня с подачи этого человека. Необъяснимым образом всё это влияет на моё перемещение по карте жизни сегодня. Нужно начать разгадывать кроссворды, может, научусь искать логику во всём, – подумал Мурад, выходя из этих глубоких размышлений.
Он не любил поддаваться чувствам, от того, что это вовлекало его в смятение от воспоминания своего детства, и всегда он думал о матери. Беспощадная ненависть к ней упиралась в стену естественных вещей, она родила его, и перешагнуть это никак не получается.