- Если он вышел из леса, - поделился я с Гарри, - действительно вышел, то будет там, в одной из тех рощ справа.
Ехали мы очень медленно, в полной тишине, никто более ничего не говорил. Солнце висело слева, прямо над начинавшимися за лесом холмами. Главный следопыт наклонился вперед и положил руку на плечо Пи-эн-джи. Не проронил ни слова, пристально вглядываясь в заросли, и Пи-эн-джи очень плавно остановил "лендровер".
- Вот он, Гарри, - еле слышно выдохнул он.
- Вижу.
Увидев льва, я не поверил своим глазам. Нгуи тоже замер от удивления. Лев лежал на термитнике и смотрел в другую сторону. Термитник представлял собой серый бугор с широкой площадкой наверху, и лев возлежал на ней, словно отлитое изваяние. Термитник находился в тени высокого дерева, и никогда еще мне не доводилось видеть такого огромного, такого черного льва. Большая черная голова, грива, спадающая черными космами на спину и темно-серые бока. Я никогда не видел львов в такой позе, разве что на картине и в скульптуре. Как он здесь оказался? Он всегда был таким осторожным и здравомыслящим. Почему же вдруг выставил себя на всеобщее обозрение?
Ветер дул в нашу сторону, и лев не слышал и не видел нас. Пи-эн-джи осторожно передвинул ручку коробки скоростей, развернул машину и, как только мы отъехали достаточно далеко, на полном ходу, какой только мог себе позволить, помчался к лагерю.
- Какого дьявола он забрался туда? - спросил я Пи-эн-джи.
- Обрел уверенность в себе. Наконец-то обрел уверенность в себе и забрался туда, чтобы оглядеть свои владения и насладиться этим. Владыка здесь он.
- Чертовски красивый лев, - подал голос Гарри. - Теперь я понимаю, почему мемсаиб так хочется заполучить именно его. Он и правда убивает скот или вы выдумали это, чтобы поддержать боевой дух?
- Он убивает скот, - подтвердил я.
В лагере я бросился поднимать Мэри, а тем временем ружьеносец достал из-под коек винтовку Мэри и мой большой карабин, проверил патроны и побежал к большому "лендроверу".
- Он там, дорогая, там. И теперь он твой.
- Уже поздно. Почему ты не убил его? Чертовски поздно.
- Не думай ни о чем. Давай побыстрее в машину.
- Я должна надеть ботинки. Ты знаешь.
Я помог ей с ботинками.
- Где моя чертова шляпа?
- Вот твоя чертова шляпа. Иди шагом. Не беги к ближайшему "лендроверу". Думай лишь о том, как подстрелить его.
- Не нужно мне столько говорить. Оставь меня в покое.
Мэри, Пи-эн-джи и Гарри сели на переднее сиденье, Гарри - за руль. Нгуи, Чейро, следопыт и я устроились сзади. Я проверил патроны в стволе и магазине "спрингфилда 30-06", потом патроны, рассованные по карманам, воспользовался зубочисткой, чтобы очистить глазок прицела от пыли. Мэри держала винтовку прямо перед собой, и я видел только что протертый черный ствол и прихваченную скотчем опущенную прицельную рамку, затылок Мэри и ее злополучную шляпу.
Солнце висело над холмами, и мы, миновав поросшее цветами поле, выехали на знакомую, параллельную лесу дорогу. Где-то справа находился наш лев.
Когда увидели высокий округлый конус термитника, льва на нем не было. Машина остановилась, и все вышли, только Гарри остался за рулем. Львиные следы вели вправо, в направлении рощи, возвышавшейся над низким кустарником. С той же стороны стояло одинокое дерево, под которым лежала заваленная ветками приманка. Льва не было и там. Птицы тоже не добрались до приманки и сидели высоко на деревьях. Я обернулся на солнце: десять минут, и оно скроется на западе, за далекими холмами. Нгуи забрался на термитник и внимательно огляделся. Еле заметным движением руки показал направление и быстро спустился.
- Юко хапа. Он там. Мзури мотокаа.
Мы с Пи-эн-джи снова посмотрели на солнце, и он подал Гарри знак рукой, чтобы тот подъехал. Мы сели в машину, и Пи-эн-джи объяснил Гарри, как и что ему делать.
- Но где же он? - спросила Мэри.
Пи-эн-джи дотронулся до локтя Гарри, и тот остановил машину.
- Машину оставим здесь, - объяснил Пи-эн-джи Мэри. - Он должен быть в кустарнике под теми деревьями. Папа возьмет на себя левый фланг и не даст ему прорваться в лес. Мы с тобой пойдем прямо на него.
Когда мы двинулись к тому месту, где укрылся лев, солнце еще стояло над холмами. Нгуи шел следом за мной, а справа от нас Мэри шагала чуть впереди Пи-эн-джи, а Чейро - следом за ним. Они шли прямо к деревьям, которые росли среди редкого кустарника. Теперь я уже видел льва и продолжал смещаться влево, одновременно приближаясь к нему. Солнечные лучи пробивались через кустарник и освещали льва, огромную черную голову и темно-серое, с золотым отливом тело, и он внимательно следил за нами. Он следил за нами, а я думал о том, какое неудачное он себе выбрал укрытие. С каждым шагом я все больше и больше отрезал ему путь к спасению, к лесу, который уже столько раз выручал его. У него уже не осталось иного выбора, кроме как броситься на меня или на Мэри и Пи-эн-джи, чего он не стал бы делать, если б его не ранили, или попытаться добраться до следующего островка деревьев и густого кустарника, находившегося в четырехстах пятидесяти ярдах к северу. Но попасть туда он мог лишь по открытой плоской равнине.
Я решил, что уже достаточно сместился влево, и пошел прямо на льва. Он стоял в кустарнике, который доставал ему до бедра, и я видел, как его голова повернулась ко мне и тут же снова качнулась в сторону Мэри и Пи-эн-джи. Огромная и черная голова, но, когда он повернул ее, она не показалась слишком большой для его туловища. Тяжелого, крупного и длинного. Я не знал, насколько близко Пи-эн-джи подведет Мэри ко льву. Не следил за ними. Смотрел на льва и ждал выстрела. Подошел достаточно близко, чтобы уложить его, если бы он кинулся в мою сторону, и не сомневался, что, окажись лев ранен, он бросится именно сюда, так как его естественное укрытие находилось за моей спиной. "Мэри должна скоро выстрелить, - подумал я. - Она не может подойти ближе". Но может, Пи-эн-джи намеревался подвести ее еще ближе? Я взглянул на них краем глаза, не поднимая головы, стараясь не выпустить льва из виду. Мэри уже хотела стрелять, но Пи-эн-джи остановил ее. Они не пытались подойти ближе, и я предположил, что между Мэри и львом оказались ветки кустарника. Я следил за зверем и видел, как изменилась его окраска, когда солнце коснулось вершины одного из холмов. Для стрельбы света еще хватало, но мы знали, что здесь темнеет быстро. Лев чуть сместился вправо и снова посмотрел на Мэри и Пи-эн-джи. Я мог видеть его глаза. Мэри по-прежнему не стреляла. Потом лев сделал еще одно едва уловимое движение, и я услышал, как выстрелила винтовка Мэри, и сухой жесткий удар пули. Мэри попала в него. Лев метнулся глубже в кустарник, а затем выскочил с противоположной стороны, помчался к ближайшему островку густой растительности. Мэри продолжала стрелять, и я точно знал, что она попала в него. Лев удалялся длинными прыжками, его большая голова раскачивалась из стороны в сторону. Я выстрелил - и позади него взметнулся фонтанчик пыли. Я качнулся в ритме его движения и, поймав льва в прицеле, снова выстрелил, но снова пуля прошла сзади. Грохнула двустволка Пи-эн-джи, и я увидел поднятые выстрелом фонтанчики пыли. Я выстрелил еще раз, взяв немного вперед, и такой же фонтанчик поднялся впереди льва. Он бежал тяжело, прилагая отчаянные усилия, но с каждым прыжком удалялся все дальше и дальше, и, когда я наконец поймал льва в прицел, то едва различил его и, казалось, он вот-вот достигнет укрытия. Я немного наклонился, целясь чуть повыше головы, и мягко нажал на спусковой крючок - не было никакого фонтанчика, и я увидел, как лев заскользил вперед, опустив голову, вспахивая передними лапами пыль, еще до того как мы услышали шлепок пули. Нгуи хлопнул меня по спине и обнял. Лев попытался подняться, но Пи-эн-джи выстрелил, и он повалился на бок.
Я подошел к Мэри и поцеловал ее. Она сияла, но что-то смущало ее.
- Ты выстрелил раньше, чем я, - упрекнула она меня.
- Это ты зря, дорогая. Ты стреляла первой и попала в него. Как я мог выстрелить первым, если мы все ждали тебя?
- Ндио. Мемсаиб пига, - подтвердил Чейро. Он все время стоял за спиной Мэри.
- Конечно же, ты попала в него. Оба раза, только первый, наверное, в лапу.
- Но убил его ты.
- Все мы старались не дать ему добраться до зарослей после того, как ты его ранила.
- Но ты стрелял первым. Ты и сам это знаешь.
- Ничего подобного. Спроси Пи-эн-джи.
Лев лежал далеко от нас, и с каждым нашим шагом становился все более крупным и мертвым. Мы все шли к тому месту, где лежал лев. Солнце скрылось, и темнело очень быстро. Во всяком случае, для стрельбы света уже не хватало. По ощущениям я превратился в выжатый лимон. От усталости каждый шаг давался с трудом. Мы с Пи-эн-джи взмокли от пота.
- Разумеется, попала в него ты, Мэри, - заверил Пи-эн-джи. - Папа выстрелил лишь после того, как лев выскочил на открытое место. Ты дважды попала в него.
- Почему ты не дал мне выстрелить, когда он стоял, не двигаясь, и смотрел на меня?
- Тебе мешали ветки, они могли изменить направление полета пули и ослабить удар. Поэтому я заставил тебя выждать.
- А потом он сдвинулся с места.
- Все правильно, иначе ты бы не выстрелила.
- Но я действительно попала в него первой?
- Абсолютно. Никто не стал бы стрелять в него раньше тебя.
- А ты не обманываешь меня, чтобы подсластить пилюлю?
Чейро уже неоднократно был свидетелем подобных сцен.
- ПИГА! - громогласно воскликнул он. - Пига, мемсаиб. ПИГА!
Я легонько шлепнул Нгуи ладонью по бедру и взглядом указал на Чейро. Нгуи двинулся к ним.
- Пига, - выпалил он. - ПИГА, мемсаиб. Пига мбили.
Пи-эн-джи пристроился ко мне, и я спросил: "Чего это ты так вспотел?"
- На сколько же выше ты целился, сукин ты сын?
- Фута на полтора-два. Два. Стрелял как из лука.
- Когда пойдем обратно, посчитаем шаги.
- Никто не поверит.
- Мы поверим. И это главное.
- Пойди к ней и заставь ее поверить, что она попала в него.
- Она верит боям. Ты перебил ему позвоночник.
- Знаю.
- Слышал, как долго возвращался звук попавшей пули?
- Слышал. Пойди поговори с ней. А вот и Гарри с машиной.
Нас догонял "лендровер". Теперь мы все собрались возле льва, льва мисс Мэри, и она уже не сомневалась в этом и видела, какой он удивительный, длинный, темный и прекрасный. Тело его облепили верблюжьи мушки, желтые глаза еще не потухли. Я прошелся ладонью по его густой черной гриве. Гарри остановил "лендровер", подошел к Мэри и пожал ей руку. Мэри опустилась на колени рядом со львом.
- Лев-красавец, - восхитился Гарри. - Никогда не видел такого крупного и такого темного льва.
Потом мы увидели грузовик, приближающийся к нам по равнине со стороны лагеря. Там услышали выстрелы, и Кейти вместе со всеми спешил к нам, оставив в лагере лишь двоих сторожей. Они пели песню льва, и, когда спрыгнули на землю, Мэри уже окончательно перестала сомневаться, чей это лев. Я видел много убитых львов и празднований победы. Но не такое, как это. Я хотел, чтобы Мэри воздали все положенные ей почести. Точно знал, что теперь волноваться не о чем, и пошел к островку деревьев и густого кустарника, куда так стремился лев. Ему почти удалось добраться до него, и я думал о том, что бы ждало нас с Пи-эн-джи, если бы пришлось лезть в эти заросли и выкуривать его оттуда. Хотел посмотреть на все собственными глазами, пока окончательно не стемнело. Ему оставалось пробежать всего ярдов шестьдесят, и нам не осталось бы ничего другого, как лезть в заросли в темноте. Я представил себе, как бы это выглядело, и пошел назад праздновать и фотографироваться. Фары грузовика и "лендровера" освещали Мэри и льва, и Пи-эн-джи их снимал. Нгуи принес мне из лежавшего в "лендровере" подсумка фляжку Джинни, я сделал небольшой глоток и отдал фляжку Нгуи. Он тоже сделал глоток, покачал головой и снова передал ее мне.
- Пига. - И мы оба засмеялись. Я сделал длинный глоток и почувствовал, как по телу растекается тепло, а усталость выходит из меня подобно змее, сбрасывающей кожу. До той минуты я еще не осознавал, что мы все-таки убили этого льва. Нет, разумом я это понял, когда мой невероятный, как из лука, выстрел сразил его и бросил на землю, а Нгуи хлопнул меня по спине. Но за этим последовали беспокойство Мэри и ее разочарование, а приближаясь ко льву, мы чувствовали себя выхолощенными и отрешенными, какими бывают солдаты после завершения атаки. Сейчас, когда вокруг все выпивали, праздновали и фотографировались (ненавистная и неизбежная процедура, в такое позднее время, без вспышки, без профессионалов, которые могли бы со знанием дела увековечить на пленке льва мисс Мэри), глядя на ее сияющее в свете фар счастливое лицо и на огромную голову льва, которую она не смогла бы даже поднять, гордясь ею и любя льва, чувствуя себя опустошенным, видя искаженную шрамом улыбку Кейти, перегнувшегося через Мэри, чтобы потрогать поразительную черную гриву льва, слушая воркующих, словно птицы (говорили они на камба), мужчин, каждый из которых гордился нашим львом; нашим, принадлежавшим всем нам и Мэри, потому что она несколько месяцев охотилась за ним и попала в него, говоря казенным языком, самостоятельно и в решающий момент, видя ее такой счастливой и сияющей и похожей при свете фар на маленького, не такого уж смертоносного, сверкающего ангела, чувствуя, как все любят ее и нашего льва, я постепенно расслабился и начал получать удовольствие от происходящего.
Чейро и Нгуи рассказали Кейти, как было дело, и он подошел ко мне, пожал руку со словами:
- Мзури сана, бвана. Шайтани ту.
- Просто повезло, - ответил я, и, Бог свидетель, так оно и было.
- Нет, не повезло, - покачал головой Кейти. - Мзури. Мзури. Шайтани мкубва сана.
И тогда я вспомнил, что именно в этот полдень я предрек смерть льва, и что теперь все закончилось, и Мэри победила, и я поговорил с Нгуи, Мутокой, ружьеносцем Бати и с другими о нашей религии, и они качали головами и смеялись, а Нгуи хотел, чтобы я еще глотнул из фляжки. Они собирались подождать, пока мы вернемся в лагерь и уж там выпить пива, но и хотели, чтобы я выпил с ними, сейчас же. Сами они лишь коснулись горлышка губами. Мэри, закончив фотографироваться, уже поднялась, увидев, что мы пьем, попросила фляжку и передала ее Пи-эн-джи и Гарри. От них фляжка снова перешла ко мне, и я выпил еще, а потом лег рядом со львом и очень тихо заговорил с ним по-испански, попросил у него прощения за то, что мы убили его, и, лежа рядом с ним, прощупал раны. Их было четыре. Мэри попала ему в лапу и в ляжку. Проведя рукой по спине, я нашел место, где моя пуля угодила ему в хребет, и еще дыру побольше, оставленную пулей Пи-эн-джи, в боку, прямо под лопаткой. В это время я поглаживал его и говорил с ним по-испански, но плоские твердые верблюжьи мушки в большом количестве начали перебираться с него на меня, и тогда указательным пальцем я нарисовал на земле перед ним рыбу, а потом стер ладонью.
По дороге в лагерь Нгуи, Чейро и я молчали. Я услышал, как Мэри один раз спросила Пи-эн-джи, действительно ли я не выстрелил раньше нее, и Пи-эн-джи ответил, что лев этот принадлежит только ей. Она первой попала в него, но охота не всегда проходит идеально, и раненое животное нужно обязательно убить, и нам чертовски повезло, и она должна быть счастлива. Но я знал, радость Мэри пришла и ушла, потому что все получилось не совсем так, как она надеялась, мечтала, опасалась и ждала все эти месяцы. Я страшно переживал из-за того, что сейчас творилось у нее в душе, и понимал, что никому нет до этого дела, и ей от этого становится только муторнее. Случись нам начать все сначала, мы ничего бы не смогли изменить. Никто не дал бы ей подойти ближе, чем Пи-эн-джи, но такой прекрасный стрелок, как он, мог себе это позволить. Если бы раненный Мэри лев бросился на них, Пи-эн-джи успел бы выстрелить всего один раз, прежде чем лев добрался бы до них. Его двустволка большого калибра могла остановить любого зверя, в том числе и льва, но при стрельбе с расстояния в двести или триста ярдов ей недоставало точности. Оба мы это знали и даже в шутку не касались этой темы. Подойдя ко льву так близко, Мэри подвергала себя большой опасности, и мы с Пи-эн-джи помнили, что буквально на днях с расстояния, на которое он подвел Мэри ко льву, выпушенная ею пуля отклонилась от того места, куда она целилась, на четырнадцать дюймов. Теперь говорить об этом не имело смысла, но Нгуи и Чейро тоже знали об этом, да и меня давно не отпускала эта мысль. Решив дать бой в густых зарослях, где у него были все шансы прикончить одного из нас, лев сделал выбор и едва не победил. Он не показал себя ни глупцом, ни трусом. Он просто хотел сразиться с нами в выгодной для себя позиции.
Мы вернулись в лагерь, сели вокруг костра, вытянув ноги, потягивая виски с содовой. Кого нам недоставало, так это Бати, и именно его не было с нами. Я велел Кейти дать боям пива и ждал начала празднества. Началось оно неожиданно, обрушилось на нас, словно пенящийся ревущий поток, несущийся после ливня по сухому руслу ручья. Едва они решили, кто понесет мисс Мэри, как неистовая стремительная толпа танцующих вакамба вывалилась из-за палаток. Все они пели песню льва. Высокий бой из столовой и водитель грузовика принесли стул, поставили его недалеко от костра, а Кейти, пританцовывая и хлопая в ладоши, подвел к нему Мэри, усадил, они подняли ее и Двинулись в танце по лагерю - сначала вокруг нашего костра, потом к палаткам, вокруг лежавшего на земле льва, и дальше, вокруг костра повара, и костра сторожей, и вокруг автомобилей и грузовика с дровами. Следопыты разделись до трусов, и все остальные, кроме пожилых мужчин. Я смотрел на белокурую головку Мэри и на черные сильные красивые тела парней, которые несли ее над собой, приседая и притопывая в танце и протягивая руки, чтобы прикоснуться к ней. Это был превосходный бешеный танец льва, и под конец они опустили стул рядом с ее складным стульчиком, стоявшим у костра, и по очереди пожали ей руку. Церемония закончилась.