И хотя впереди ещё случались и обиды, и слёзы, но лик отрока с чубом из криницы всякий раз напоминал юному княжичу, что теперь он совсем иной и живёт новой удивительной жизнью. Подпоясываясь волшебным поясом и трогая в ухе серьгу с синим камешком, напоминающим весеннюю сваргу, Святослав убеждался, что это - Явь, и старался вести себя как подобает взрослому.
Глава 3
Купало
Каждый день до рассвета Велесдар будил Святослава, и они шли на мовь к студёной кринице. Если было погожее утро, то встречали Зарю и любовались праздником богов.
Затем с молитвой Огнебогу раздували угли и бросали в жар сухую траву. Огнебог в мантии дыма и пламени поднимался, вырастал и протягивал к ним свои золотые руки. Святослав кормил Огнебога сухими ветками, которые он жадно поглощал, треща и разбрасывая искры. Когда кострище разгоралось, над ним вешали котёл и готовили варево.
Иногда к избушке приходили люди, прося исцеления себе или родным. Велесдар лечил, произносил заговоры, а Святослав помогал волхву, - приносил нужные травы, снадобья, молча и сосредоточенно выполнял другие указания. При посторонних кудесник называл его только "внучек" или "сынок", не произнося имени. Никто не мог и подумать, что этот бритый босоногий мальчик, прислуживающий волхву, - киевский княжич.
Между тем обучение юного Святослава шло непрерывно с рассвета и допоздна. Волхв учил его, как по звёздам, шуму ручьёв, направлению Стрибожьих ветров, узнавать дорогу ночью и днём, в лесу и голой степи. Как заговаривать кровь-руду, как по поведению птиц и зверей определять, есть ли поблизости чужой, один он или много и куда движется.
Всё, что узнавал за день, а также примечал в лесу, отрок должен был перед сном повторить Велесдару.
С каждым днём Святослав становился увереннее в себе, крепче телом и духом. Ноги его быстро привыкли к ходьбе босиком, и он, уже не обращая внимания на сучки и шишки, носился по лесным тропам наперегонки с косулями, которые иногда приходили подкормиться хлебом. Если надо, мог ходить и неслышно, подкрадываясь, будто дикий зверь. Перестал бояться холодной воды, а напротив плясал и фыркал под чистой - настоянной на звёздах и туманах - струёй родниковой воды или бежал к озеру и от души плавал и нырял там, как бобрёнок. А потом, возвращаясь, прямо у тропки набирал в подол рубахи с десяток замечательных грибов.
- Дедушка, гляди, диво-то какое, совсем рядом и столько грибов каждый день!
- Сие, внучек, нам боги лесные дарят за то, что лес мы не обижаем, с любовью к нему и всем обитателям относимся, потому Лесовик нам и травы нужные, и грибы, и мёд дикий в достатке даёт, - отвечал старик, поглаживая голову княжича.
Как-то он кликнул Святослава помочь ему в странном, по мнению отрока, деле, - закапыванию в землю нескольких довольно трухлявых колод в тенистых местах вокруг их полянки.
- Зачем это, деда Велесдар? - изумился ученик.
- А затем, чтобы Лесовику да Грибичу было где посидеть, отдохнуть, о делах лесных посудачить. Глядишь, и на том месте, где Грибич сидел, опята появятся.
"Вот здорово, - подумал Святослав, - выходит, там, где я грибы на пнях брал, сам Грибич накануне сидел! Славно!"
Святослав теперь во многом помогал Велесдару: собирал сушняк для костра, находил нужные для каждодневного употребления травы и ягоды, лазал за диким мёдом, приносил воду, убирал в хижине и даже понемногу учился доить козу. Его руки крепли, учились справляться со всякой работой, и это вселяло уверенность в себе, даже гордость. "Я уже большой, запросто обхожусь без нянек и слуг, - думал Святослав. - Правду речёт отец Велесдар: чем меньше ты зависишь от других, тем становишься свободнее и сильнее; ты сам управляешь вещами, а не они - тобой…"
Как-то вечером старый волхв сказал:
- Завтра пойдём к кудеснику Хорсославу, надобно сверить, верно ли я рассчитал день прихода Купалы.
- Что же, Хорсослав боле тебя ведает? - удивился княжич.
- Каждый человек, если он не лентяй последний, конечно, в чём-то ведает больше других. Так и среди нас, кудесников, ведётся, - кто какому богу себя посвятил, от него покровительство имеет. Хорсослав - жрец лучезарного Хорса, потому и ведает всё о его движении по небесному своду и подземному небу и точно знает, когда наступит самый долгий день, а вместе с ним - и праздник Купалы.
- А тебе, деда, Велес покровительствует, - угадал значение жреческих имён Святослав, - оттого ты и Велесдаром зовёшься?
- Верно, княжич, - подтвердил старик. - При рождении у меня, конечно, было другое имя. Но после обряда посвящения в кудесники каждый волхв получает имя того бога или воплощения, которому будет служить всю оставшуюся жизнь. Ну, давай спать, завтра вставать рано - до Хорсослава почти день пешего хода.
Назавтра солнце встретило их уже в пути.
- У Хорсослава есть ученик, Степко, - рассказывал по дороге старец, - чуток постарше тебя. Как-то, собирая травы в степи, Хорсослав набрёл на едва живого мальца лет пяти от роду. Захваченный во время набега кочевниками, он улизнул ночью, а может, мать сама спрятала его в лисью нору в надежде, что кто-то спасёт… Легко мог погибнуть в голой степи, но случилось так, что набрёл на него кудесник, он и назвал мальца Степко. Теперь он Хорсославу и приёмный сын, и ученик, и помощник, смышлёный отрок!
Так, беседуя, шли до полудня. Потом, расположившись в тени деревьев, перекусили, отдохнули и отправились дальше. Уже перед самым закатом неожиданно вышли на простор, - лес кончился, дальше начиналась бескрайняя степь. Здесь, на лесной опушке, и стояла избушка Хорсослава. Но в ней никого не оказалось.
- Может, в лес ушли? - предположил Святослав.
- Они на Мольбище, - ответил Велесдар, - сейчас самое время провожать Хорса. Жаль, не поспеем, придётся подождать.
Они уселись на колоду возле кострища, похожего на то, что было на поляне у Велесдара.
Вскоре после захода солнца на утоптанной тропинке со стороны степи показалось двое мужей - старший и молодой. Велесдар со Святославом поднялись им навстречу.
Хорсослав был ещё не старым мужем небольшого роста, беловолосым и таким доброжелательным, что казалось, сам излучал свет. Только в очах была спокойная задумчивость, оттого что он большей частью пребывал мыслями там, в бездонной выси, по которой движет свой огненный воз ХорсСолнцеводитель.
Степко - худощавый остроносый юноша с густой гривой длинных, как у девочки, волос - ничем не походил на кудесника. Только выражение серых глаз было таким же отрешённым, как и у его наставника.
- Добре, что пришли! - обрадовался Хорсослав. - Непременно, отец Велесдар, покажем твоему ученику и Мольбище Хорса, и день прихода Купалы - всё сам увидит. А сейчас пойдёмте, дорогие гости, отдохнёте с дороги.
После дневного похода и сытного ужина Святославу захотелось скорее лечь. Веки отяжелели, голова сама склонялась на грудь.
- Засыпает малец, - заметил Хорсослав. - Степко, отведи его на лаву.
- Мы лучше на сено, пойдёшь? - слегка толкнул Степко Святослава.
- А? Что? Какое сено? - не сразу понял тот.
Но пока шли, пока укладывались под открытым небом на душистой копне, дремота развеялась, и юноши стали разговаривать, расспрашивая друг друга о том о сём, как это ведётся между сверстниками.
- Ты давно обучаешься у отца Велесдара? - спросил Степко.
- Не очень, - неопределённо ответил Святослав. Ему не хотелось признаваться, что он появился в лесу только в этом Яре.
- А я уже восемь лет у Хорсослава постигаю звёздную и солнечную науку. Конечно, мало ещё знаю, но твёрдо решил - буду солнечным жрецом, как отец Хорсослав. На Богояров день, когда в Киев ходили, я от самого Великого Могуна благословение получил. Уже и имя себе для посвящения выбрал - Добросвет. Как тебе, нравится?
- Нравится, - отвечал Святослав. - А сколько надобно учиться, чтоб постичь всю волховскую науку? - поинтересовался он.
- Хм, сказал - всю науку! Да кто ж её всю постигнуть может? Одной человеческой жизни мало, и двух, и трёх… Потому как Хорсослав говорит, что жизнь человеческая супротив Вечности как искра, промелькнувшая в небе…
- Как же тогда учиться, если жизни не хватит? - воскликнул, приподнимаясь на локте, Святослав.
Степко помолчал, раздумывая, как бы яснее выразить мысль. Ещё раз взглянул на обритую голову Святослава, - значит, ученик Велесдара готовится к пути воина. Это подсказало верный образ.
- Ты видел, конечно, как сплетена кольчуга. Что само по себе одно кольцо? Так, безделица. А связанные между собой во множестве, они дают надёжную защиту воину, против меча, стрелы и кинжала устоять могут. Так и я в волховской науке лишь кольцо малое. Но Хорсослав учит меня, а его учил предыдущий волхв, а у того тоже был свой наставник. Все они давно умерли, но я напитываюсь их знаниями, благодаря которым буду помогать людям и которые передам своему ученику. Как звенья в единой цепи. Так всё течёт в Свароговом мире, которому нет предела, потому как кроме наших дней и лет есть ещё День Сварога, и Ночь Сварога, и Месяц, и Год, и Век Сварога…
- А это много? - не понял Святослав.
- Посчитай. Ежели Час Сварога длится около двух тысяч лет нашего времени, то День Сварога - это двадцать четыре тысячи лет, и столько же Ночь…
Святослав молчал, потрясённый. Только теперь он понял, как много знает этот отрок, почти ровесник ему, но по сути уже почти волхв. Непривычно огромные числа и времена, новые понятия, о которых так просто говорил Степко, с трудом переворачивались в голове, подобно тяжёлым каменьям.
- А как же люди смогли узнать про это? Ведь наши дни, по сравнению с этим, и вправду песчинки…
- Ты забыл про кольчугу, - напомнил Степко, - в которой каждое кольцо - опыт и жизнь отдельных кудесников и Могунов, звездочётов, жрецов Хорса, Макоши и прочих светил, а всё вместе - Великие Веды… Вот и получается цепь, которая тянется из прошлого в грядущее без перерыва. Каждый волхв - это звено цепи, а вместе они - кольчуга, защищающая тело Руси.
Святослав не заметил, как явь перешла в сон. Он видел над собой то же звёздное небо, к которому ему вдруг страстно захотелось приблизиться. Тело стало невесомым, и он, оттолкнувшись, скользнул вверх, в бархатную синеву, и пошёл прямо по Млечной Стезе, погружая ноги по щиколотку в тёплую звёздную пыль.
Проснулся Святослав оттого, что Степко осторожно, но настойчиво тряс его за плечо.
- Вставай, ты вчера спрашивал… Пока звёзды не ушли, давай пойдём, поглядишь, как они бегут по небесному своду…
Святославу показалось, что он и не спал вовсе, - вот только что говорили о вечном, а сейчас, плеснув в лицо холодной воды из корчаги, идут узкой тропкой по предрассветной степи, и над головой всё то же звёздное небо.
Вскоре вышли к большому округлому холму, с вершины которого сбегали какие-то тёмные полосы-дорожки, а на склонах там и сям были вкопаны и разложены камни. Наверху виднелся то ли деревянный столб, то ли кумир. Это всё, что смог разглядеть Святослав при свете тонкого серпа Луны.
Они взошли на холм, и Степко подвёл его к столбу, на котором было закреплено медное кольцо.
- Гляди в него, - велел Степко, - что видишь?
- Звёзды только, - отвечал Святослав.
- Вон ту звезду, что в средине, видишь? Она - что гвоздь, которым весь небесный свод приколочен, всегда на месте стоит, а все остальные вокруг неё движутся.
- Я знаю, знаю, - радостно зашептал Святослав, - мне отец Велесдар рассказывал. Эта звезда называется Стожар, она для всего неба будто главный шест, на который стог смётывают. Она на конце оглобли Малого Воза, а Большой Воз и все прочие звёзды вокруг неё будто лошади на аркане бегают!
- Верно! - тоже обрадованно подтвердил Степко, берясь за кольцо. - Вот, гляди, тут на кольце выступы, рукой пощупай, нашёл? Теперь выбери звезду у края кольца и запомни, у какого она выступа. А сейчас пойдём покажу тебе, какие ещё есть созвездия. Вон то - Лебедь называется, видишь, на полдень летит, шею вытянул. А это - Рыба, Овен, Корова Земун, от которой по небу растеклось молоко и образовался Млечный Путь. А это… - Степко показывал созвездия, рассказывал, какие из них видны летом, а какие зимой.
- Погляди-ка на звёзды, - спустя какое-то время предложил он, - что изменилось?
- Вроде ничего, - пожал плечами Святослав, - всё как было, разве только бледнеть начали…
- Тогда пойдём к кольцу, проверим!
Святослав встал на прежнее место и увидел, что звёзды сдвинулись, ушли вверх и влево, а Большой Воз, напротив, опустился к земле.
- Насколько сместилась звезда, которую ты запомнил?
- На полвыступа.
- Значит, мы с тобой тут уже почти час находимся, - определил Степко. - Один выступ обозначает два часа. Те звёзды, что в кольце, видны всегда, в любое время года, поэтому по ним легко можно определить время. Это звёздные часы. А когда взойдёт Хорс, то Мольбище превратится в солнечные часы. Тень от столба будет указывать на час. - Степко указал на сбегающие вниз дорожки.
В скором приближении рассвета небо стало сереть, созвездия постепенно исчезали, только на востоке ярко переливалась и мерцала зелёным светом звезда Денница.
В это время на тропинке в утреннем сумраке послышались шаги, а затем из начавшего сгущаться утреннего тумана показались фигуры обоих кудесников.
- Здравы будьте, отроки! Что, по звёздам читаете? Молодцы! - похвалил Хорсослав. - Ты уже пояснил нашему другу, как определить Купалин день? - обратился он к Степко.
- Нет ещё, темно было, сейчас покажу. Вот эти камни, - указал он Святославу, - не простые. Они отмечают приход наших великих праздников. Вот это - Яров камень, это - Даждьбожий, Перунов, Ладин. А вот это - Купалин камень, он как раз напротив камня Коляды расположен. Все камни имеют пару, чтоб глядеть с одного на другой.
Степко подвёл Святослава к островерхому валуну и велел:
- Гляди через вершину этого так, чтоб он был в прорези вон того, противоположного…
В свете наступающего утра Святослав увидел, что на Купалином камне не одна, а несколько прорезей-желобков.
- В которую же смотреть? - спросил он.
- В ту, что посредине. Но обрати внимание, в какой именно из прорезей появится первый солнечный луч. Так что гляди в оба!
Присев у своего и "прицелившись" в камень с желобками, совместив их вместе, будто в упражнении с самострелом, Святослав стал с нетерпением дожидаться первого луча.
Небо над камнем постепенно стало розоветь, набираясь яркости, пока не сделалось багряным. И вот, наконец, через одну из прорезей левее средней в глаза ударил огненный луч.
- Вижу! Вижу! - возбуждённо воскликнул Святослав.
- Пошли покажешь…
Все вчетвером подошли к Купалиному камню.
- Вот в этой луч блеснул, - уверенно указал Святослав.
- Так, а в Купальское утро он должен появиться ровно в средней прорези. Тут каждый желобок один день обозначает, выходит, сколько до Купалы осталось? - спросил Хорсослав.
- Выходит, пять дней… - сосчитал княжич.
- Верно, - одобрительно подтвердил кудесник. - Теперь же давайте, друзья, вознесём утреннюю молитву Хорсу. - И кудесник направился к вершине холма.
Восходящее солнце озарило столб с кольцом, через которое они со Степко ночью смотрели на звёзды. Но теперь Святослав увидел вырезанные на нём кола - символы Хорса, ещё какие-то зарубки и знаки.
- Боже наш, Хорс всеблагой и великий! - зычно провозгласил солнечный жрец, и княжич невольно подивился, сколь изменился голос кудесника, будто не бренный человек обращался к светилу, а вечное говорило с вечным. - Не отврати от нас свой золотой Лик и пребудь всегда на небе с возом Твоим, от Зари до Зари по небу стремящимся! - продолжал волхв. - Ты, златорунный, вращающий коло Солнца, дай всему сущему силу и живот долгий, чтобы могли во благе жить, радоваться и Тебя славить!
- Слава Хорсу! - звонко воскликнул Степко, протягивая к Солнцу руки.
- Слава! - повторили Велесдар и Святослав. - Вечная слава богам нашим!
На обратном пути Святослав вдруг подумал, что Велесдар, старый и опытный жрец, не мог не знать наступление дня Купалы. Вернее всего, он просто хотел показать Мольбище Хорса и его жрецов, познакомить со Степко-Добросветом. Да, Степко сирота, у него, кроме Хорсослава и ветхой избушки, нет ничего и никого, - ни слуг, ни терема, ни лошадей, ни роскошной одежды. И всё же он, княжич, завидует Степко, - его познаниям, его уверенности в себе и грядущей жизни… "А что, если бы Степко, - предположил Святослав, - жил, как я, в тереме с няньками, дядьками, слугами, охраной и поварами, смог бы он столь многому научиться? Пожалуй, не смог бы, слишком много там, как говорит Велесдар, лишних вещей…"
Проходя мимо Перунова дуба на берегу реки, Святослав живо вспомнил про пояс с золотыми львами и свой кинжал, вспомнил байку Велесдара про "лишнее", и, находясь под впечатлением встречи со жрецами Вечности, он ещё раз мысленно выбросил свой кинжал в воду, но теперь уже безо всякого сожаления.
Дни приготовления к Купале пролетели быстро, - не заметили, как и подоспел праздник. Вечером собирались на мовь с особым тщанием. Взяв чистые сменные рубахи, кувшины с квасом и травяным настоем, липовые мочала и два берёзовых веника, направились по тропинке к берегу озера, где стояла крохотная банька. В ней парились по праздникам, изгоняли недуги, также Велесдар вправлял людям позвонки и застарелые вывихи после того, как тело больного размягчалось целебным паром.
Накануне кудесник с отроком поработали на славу: вымыли и выскребли всё дочиста, а Святослав даже убрал вокруг баньки старую траву и сухой камыш.
Войдя в предбанник, остановились. Здесь царил терпкий хвойный и берёзовый дух: Святослав с утра настелил на пол свежих веток, и они пушистым зелёным ковром упруго ходили под ногами. Через открытую входную дверь и ничем не забранное узкое оконце лучи предзакатного Хорса мягко освещали бревенчатые стены, а из нутра бани дышало горячим сухим теплом.
- Добре! - не удержался старик. - Истинно, сынок, трудом своим и тщанием ты воздал богу Купале честь в день его праздника, молодец!
Святослав был доволен похвалой волхва, однако, как и подобает мужчине, чувств своих не высказал, только шумно вздохнул и начал стаскивать рубаху.
Раздевшись, вошли в баню, где воздух был так разогрет, что даже дышалось с трудом. Сев на лаву, предались неге разогревания тел. Когда раскраснелись, старик плеснул из кувшина на раскалённые камни. Настой целебных трав душистым паром поплыл вокруг, вливаясь вовнутрь при каждом вдохе.
- Тебе, боже, царствующему во всех реках, озёрах и источниках, когда проходит время Яра и Лада и наступает Твой час, нынче творим молитву отдельную! - изрёк волхв.
Набрав в деревянные ковши горячей воды из большого медного котла и разбавив до нужного из бочки, вылили на себя, ощущая, как ласковое тепло воды обволакивает тела. Когда дышать стало тяжело, зачерпнули студёной воды.
- Слава Тебе, боже Купало! - провозгласил Велесдар. - Очисти тела и души наши от всяческой скверны - от горькой обиды, злобы, ненависти, зависти, разной хвори и немощи. Пусть всё недоброе, что случилось за год, истечёт прочь, как вода при омовении!
- Слава Тебе, Пречистый Купало! - повторил Святослав. С этими словами они опрокинули на себя студёные ковши.