Поэтому, государь Академик, будьте любезны ежедневно "пересмотрети в погребах и ледниках, в житницах и суслопарнях, в клетях и амбарах, в конюшнях" и в бухгалтерии ключника, что там есть. Кто из обслуги чем заведует, по вашему ли указу все устроено? Не дурацким ли был сам указ?
Допросите ответственных лиц: пусть они наизусть продекламируют свои права и обязанности. Просмотрите их годовые, квартальные и текущие планы: все ли пересчитано, верно ли записано? Правомерно ли списана бочка бензина на мышей и крыс? Помните: мыши железа не едят!
Устраивайте слугам учебные тревоги. Поднимайте дворовых криком "пожар!", наблюдайте, как они спросонья бегут к табельному ведру, багру, лому. Как долбят асфальт в поисках пожарного гидранта. Как тушат собственной верхней одеждой и почечной струей учебную кучу мусора.
Тихонько включайте охранную сигнализацию. Следите за действиями охраны. Одетой ли она выбегает из караулки? Куда вставляет магазин - в автомат или в дамскую туфельку? И только после проявления явных свойств - расторопности, вороватости, самоотверженности и дебилизма - жалуйте своих бойцов кнутом и пряником.
Моделируйте нештатные ситуации, придумывайте немыслимые стихийные бедствия. У нас в донских станицах до самых перестроечных времен неплохо срабатывал уличный крик: "Станичники, войско в походе! Казаки Дон делять!". Многие инстинктивно выскакивали на улицу.
Мы с пацанами устраивали учения жильцам нижних этажей родного поселка. Устройство для инъекции адреналина называлось "стукалочка". Стукалочка состоит из четырех частей: длинной нитки, гайки, канцелярской кнопки и добровольца-смертника. Конец нитки продевается в дырку кнопки и завязывается узлом. Гайка привязывается в полуметре от кнопки. Готово!
В безлунную ночь кнопка втыкается в верхнюю перекладину оконной рамы "немецкого штаба". Гайка зависает в центре стекла. Нитка протягивается в укрытие. Самоотверженный партизан дергает ее в такт сердцебиению. Гайка стучит: "Тук-тук-тук! Вы спите, фашисты? Пора вставать!".
Сонный бюргер (после вечерней смены и заупокойной рюмки) высовывается в окно: "Was ist das? Nicht schissen!". В ответ - тишина. Только ветер гудит в проводах, тихо звезды мерцают. Семья полицая засыпает настороженно. И опять: "Тук-тук-тук…"… На третий-пятый тук у "немца" вырабатывается неплохая реакция, короткий старт. Партизан молодой еле успевает спастись бегством на островке посреди необъятной лужи.
После такой тренировки субъект восстанавливает природные рефлексы, годится для продолжения службы в SS (не путать с нашим СС - Страшным Судом).
Глава 59
Поощрение и наказание слуг
Какие бывают поощрения и наказания? Мы уже писали о юбилейных медалях и выговорах перед строем. Награда может быть также более теплой, бытовой, семейной. Рекомендуется "привечать" отличника добрым словом. Идете по двору, а он стоит: "Здравия желаю, ваше благородие!". А ты ему тоже, с улыбкой: "И ты будь здоров, Вася, не кашляй!".
Для выражения благодарности и доброго отношения не нужен обширный лексикон. Нет нужды забивать голову куртуазными фразами. Чувство, если оно искреннее, может быть выражено любым звуком или жестом. Чекист-воспитатель Антон Семенович Макаренко умел произносить словосочетание "Собаки вы!" в 102 интонациях - от бешеного сторожевого лая, до ласкового отеческого мурчания.
Мой квартирный хозяин дядя Вася (тюремный охранник) называл свою трехлетнюю внучку "маленькая сволочь". В его голосе при этом звучала безграничная нежность.
Важно помнить, что поощрение и наказание не есть абсолютные величины. Они, как ничто другое, подчиняются формулам и тезисам теории относительности. Вот, например, ситуация.
Бригадир ваших овощеводов вырастил рекордный урожай хрена. Вовремя убрал продукт. Аккуратно очистил хреновый корень, заготовил впрок. Лист использовал при засолке капусты. Остатки листа высушил, перетер, разложил в бумажные пакетики и вывез на базар на собственном "жигуленке". Там он продал таинственный порошок под видом приворотного зелья, деньги аккуратно пересчитал и принес вам.
Бригадир вашей полевой братвы поперся на стрелку на хозяйском БМВ без разведки местности, попал в засаду, вырвался поцарапанный, прибежал к вам скулить и оправдываться.
Если вы отнимите у боевика битый БМВ и отдадите агроному, а в его новенькую десятку всунете нашкодившего хлопца, - это будет поощрением полеводу и наказанием силовику. Понижение статуса машины - гораздо больнее, чем лишение машины вообще. Представляете, как будут ржать соседские бандиты, когда ваш незадачливый боец выедет на люди в консервной упаковке?!
Хреновод тоже хорош будет в БМВ! И кто заметит заклеенные изолентой пулевые пробоины? Кто прочтет матерные стихи, нацарапанные врагом на капоте?
Особенно строго карайте рецидив. Случайную оплошность может совершить даже опытный волк: "Акела промахнулся!". Но, если брак повторяется раз за разом - это уже диагноз. Исправить такой порок, как правило, нельзя. Не окупается глубокая хирургия. Проще переквалифицировать нарушителя, отстранить от хлебного или женского места.
Глава 60
Изгнание
Неисправимый вор, прелюбодей, пьяница изгоняется со двора без жалости. Но в процедуре изгнания могут быть нюансы. Если вам удастся их учесть - хорошо.
Например, слуга замечен в воровстве медных денег. Вы его отчитываете, прогоняете спать до заморозков на сеновале. Снова ловите на расхищении нищенской милостыни. И решаете этого мерзавца гнать даже с сеновала. Но нужен третий случай - для любимой Богом троицы. Вы нечаянно роняете на крыльце кошелек. Весь день подученные слуги переступают брезгливо через его коричневую кожу. Наконец, под вечер кошелек исчезает. Вы готовитесь отдать команду о порке подозреваемого, об отсылке со двора с волчьим билетом. Но вдруг воришка входит к вам, ломая шапку.
- Вот, извольте, барин, осмотреть: не Ваш ли кошель с деньгами?
- Мой! - замираете вы удивленно.
В кошельке все на месте. Вот пятьдесят рублей пятью золотыми десятками. Вот рупь серебром. Вот мелочь медная.
Вы прощаете блудного сына.
Зря!
И не зря.
Нужно быть внимательнее, "барин"! Медь-то вы не сосчитали! А там как раз пятака и не хватает! Будь вы прозорливее, вы бы установили у парня клептоманию. И объект его болезни - медный пятак. Видно, в детстве больного было что-то связанное с прикладкой пятака к синякам, или помнит он пятаки на глазах покойной бабушки Арины Радионовны.
Короче, тут чистый Фрейд, а не грязный Бонд.
Но, допустим, вы настигли-таки жирную крысу. Ворует ваш повар сметану, хоть плач. Бидонами вывозит на рынок. Попробуйте перевести его на копку огорода. Вдруг он просто не умеет воровать картошку и огурцы? Может, он с молоком матери - зав. столовой - впитал сметанный рефлекс. А на свежем воздухе окажется вполне приличным человеком, будущим бригадиром, претендентом на БМВ?
А если все-таки изгнание неизбежно? Тогда действуйте так.
1. Ни в коем случае не объявляйте об отставке сразу. Поговорите с ключником, начальником охраны, ответственным лицом, хорошо знающим специфику работы изгоняемого.
2. Тщательно подготовьтесь к изгнанию. Проведите в каморке гада негласный обыск, - вдруг найдете вещи, пропавшие пять лет назад?
3. Проверьте и заблокируйте компьютер жертвы. Не дайте ему уничтожить важные файлы, или, что еще хуже, - утащить их с собой.
4. Затем предупредите основных домашних функционеров о нежелательности контактов и деловых операций с изгоняемым. То есть, организуйте внутреннюю изоляцию субъекта.
В момент объявления приговора будьте начеку, мало ли как среагирует на ваше решение дикая тварь.
Накормите кошку на дорожку, и - под зад ногой!
Некоторых, умеренно грешных, можно выдворять с рекомендательными письмами к не очень приятным господам.
От некоторых еще многие годы предстоит стеречься и ждать гадостей.
Глава 61
Что случается в хозяйстве
Вы заметили, должно быть, что в древней педагогическе основным приемом является повторение? Мать учения, так сказать? Регулярные возвраты к пройденному материалу, периодическая долбежка основных национальных понятий способствуют возникновению крепкого, пожизненного опыта. Так мы готовили бойцов Красной Армии, атомных подводников, чекистов-коммунистов. Так мы учили космонавтов. Они до сих пор взбрыкивают во сне: "Десять секунд. Полет нормальный! Отделение первой ступени! Справа по курсу айсберг! Отделение частей обшивки по правому борту! Дым в переходном отсеке! Вода в кают-компании!".
Пора и нам снова помолиться о дворовом порядке.
Беда современного хозяйства - в неисчислимости предметов. Их количество в сотни и тысячи раз превышает номенклатуру средневекового дома, намного превосходит запоминательные способности хозяина.
Помнить свои вещи важнее, чем их иметь! Это не парадокс: затерянная на десятилетия мелкая штуковина, практически не существует. Вы ее как бы и не приобретали. И даже хуже! Она лежит где-то рядом. Поглядывает на вас хитрыми крысиными глазками, похрюкивает ехидно. Разница между затерянной вещью и не купленной вовсе - как между женой в разводе и не "приобретенной" первой любовью. Почувствовали?
Ограничимся простым перечислением объектов хозяйского внимания.
"Всякому доброму домовитому человеку, которому Бог послал свое подворье или деревеньку, лавку в торгу или амбар, прииски и разработки полезных ископаемых, варницы и мельницы", - надлежит не есть, не спать, а бегать сторожевой собакой меж сундуками и производствами.
Вот "в деревне в пашенную пору не всего довольно припасено".
Вон тын попортился, полегла городьба в поле, во дворе, в огороде.
И уже сгнили нижние доски на воротах.
В семи дверях из семидесяти заедают замки. В трех не отмыкаются вовсе.
На трех постройках из десяти прохудились крыши - текут безбожно. Под остальные семь налетает мелкий снег при низовом ветре.
После листопада засорились водосточные желобы, вода с крыши льется под фундамент и заливает погреба.
Опять облезла краска на окнах, особенно с южной стороны… Тут автор берется за печень: Это не у Сильвестра в Благовещенском соборе крыша течет! Не в Грановитой палате (окна на восток) рамы облупились! Это у меня!
Черт бы драл эту южную сторону. Особенный террор производит господин Пушкин. Едва установится его любимая погода, едва мороз и солнце образуют день чудесный, как начинается дикий физический процесс. Массив рамы, охлажденной до минус двадцати градусов, ссорится с поверхностью, нагреваемой солнцем до плюс двадцати. Происходит разрыв. Поверхность лака или краски лопается, скручивается сырным ломтиком, отшелушивается русалочьей чешуей.
Современными средствами сделать с этим ничего нельзя. А старинными средствами - легко! Главное, забыть о новых технологиях, не поддаваться на тиккурильскую рекламу. Вот старый рецепт.
Свежеоструганную поверхность пропитывают обычным растительным маслом и оставляют на год. Дерево сохнет, морщится, расправляется, дышит. Постное масло дышит вместе с ним, но не дает воде проникать в поры.
За зиму масло вымывается. Теперь слегка ошкурьте поверхность и покройте плохой олифой. Плохую олифу выпускают полукустарные провинциальные заводики с допотопной технологией. Плохость ее состоит в недостаточной проварке, а главное свойство - в долгом высыхании. Плохая олифа липнет и через год и через два. После двухлетнего отстоя и эта олифа смывается. Теперь снова шкурьте, покрывайте раму нормальной олифой. После высыхания можно красить ее мягкой краской, желательно на водной основе. В таком виде ваши окна как-то переживут пушкинский полдень.
Но идемте дальше по нашему двору. Что у нас еще нехорошо?
В избе рассохлась мебель: лавки, стол, окна, дверь.
Потерлась дверная цепь. Аналогично ослабла медвежья. Вот-вот косолапый отправится бродить по станциям метро.
Прогнили и грозят обвалиться перекрытия погребов и ледников, бани и мосты через речку.
Прохудилась рабочая одежда, слуги ходят в рванье, стыдно смотреть!
В кухне нарушены все мыслимые правила безопасности. У очага не набит железный лист, помещение не проветривается, в печи трещина, по углам из крысиных нор сверкают жадные глаза, все краны текут.
Унитаз качается, все петли скрипят.
В гараже воняет бензином, огнетушителя не видать.
На сеновале опять полно окурков. Запасы конопли исчезают странным образом.
Кто-то из слуг накручивает междугородку. Счета за телефон пухнут от немыслимых казаней и рязаней.
Телевизор перестал показывать именно футбол! Чертовщина!
Во дворе тоже бардак.
Бродят кони, коты прыгают под ноги. Фамильные грабли у крыльца постоянно взведены в боевое положение.
Что со всем этим делать? Бросить? А как же заветы предков, наследие веков, судьба потомков?
Вот и приходится тянуть лямку.
Так что, давайте не запускать хозяйство, вовремя жечь старый хлам, раздаривать обноски общественным организациям, сдавать читанные книги в тюремные библиотеки.
Глава 62
Налоги, подати, пошлины, акцизы, отчисления, взятки
Итак, ваше хозяйство готово к автономному плаванью. Команда подобрана и обучена, запасы засечены в лед, оружие заряжено, готово к обороне.
Но вот беда! Под воду не спрячешься, под облако не подвесишься!
Есть у вашего ковчега большой недостаток. Это - приписка к порту, домашний адрес, табличка с именем краснознаменного бандита, порядковый номер на солнечном боку. По этим ярлыкам, как по высунутому из воды перископу, вас легко находят черные вороны русской жизни...
Ворон живет триста лет. Эта казенная птица накопила огромный опыт слежения за нашими действиями. Если разговорить среднестатистическую ворону из провинциальной конторы, можно распознать в ее хрипе понятия конца 17 века. Эта птица подготовлена по имперским правилам эпохи Петра. Ее не очень-то подобьешь на либеральные прыжки. А ее мама родная - и вовсе татаро-монгольского призыва. Эта помнит и норовит применить законы Чингисхана - со смертной казнью по 14 статьям… Войдите ранним утром в Александровский сад у Московского Кремля. Станьте лицом к зубчатой стене. Замрите.
Слышите? Справа от Боровицких ворот сквозь речной туман приближаются звуки подков. Так цокал в свое время основатель Москвы Юрий Долгорукий. Это, небось, его дух и едет! - осмотреть свое хозяйство, пока туристов нету.
Уже слышен тяжкий храп бронзовой лошади, подрагивает земля, головки голландских тюльпанов и струи манежных фонтанов колеблются балла на три. В самом нижнем слое тумана начинается обеспокоенное шевеление, и вдруг у земли разом прорисовывается огромная стая черных птиц. Это - кремлевские вороны. Они всегда здесь. Забавно наблюдать за их прогулками, охотой, возней у мусорных урн. В их походке, заложенных за спину крыльях, грозных арийских клювах угадывается тысячелетняя генетика, вековая личная память каждой птицы.
Вот этот, с красным глазом, клевал глаза в черный месяц Стрелецкой казни. Этот - провожал в последний путь Разина и Пугачева. Этот - специалист по современному периоду, его любимое блюдо - расстрельное содержимое начала 20 века.
Но, чу! Старожилы Кремля встрепенулись! Это значит, они чуют кого-то старшего, ибо только возраст в авторитете у переваливших столетний рубеж. Значит, точно: едет долгорукий Хозяин. Князь Юрий пересчитывает зубцы на стенах, могильные камни, башни и мосты. Считает ворон.
Но звук сегодня какой-то неровный. А! - это не одна лошадь идет. Два комлекта подков рассыпаются дробью. Значит еще один, последний Юрий сопровождает первого. Считают на пару! Хозяева!
Тут из тумана показываются прекрасные, но не бронзовые, а буланые кони. И едут на них не князья, а патрульные менты. Один - толстый, другой - кривой. Оба с усами.
Вороны теряют стойку "смирно" и начинают бродить нарочито развязно. Молодые кони осторожно переступают реликтовых птиц. История России продолжается!
Но ближе к телу.
Все это воронье казенное норовит выклевать глаз зазевавшемуся путнику - предпринимателю, обывателю, наблюдателю.
Учитель 450 лет назад понимал, что с системой не поспоришь, не перекаркаешь ее ловчих птиц. Проще заплатить то, что не спрятано. Вот что платили тогда и что платится по сей день. Чего мы с Сильвестром забыли, добавьте сами.
"Всякому человеку со своего подворья или с лавки" следует уплатить:
- земельный налог,
- дань местным бандитам со всякого угодья, - пошлину федералам,
- оброк муниципалам,
- государственные целевые подати: за дорогу, за кубики лошадиного желудка и лошадиные силы двигателя, за квадратные метры и количество жильцов, - за недвижимость,
- за "использование природных ресурсов"… Сюда еще следует добавить многочисленные платежи за реальные и мнимые услуги, за кредиты. Приплюсовать возврат самих кредитов.
Главное в деле платежей - их своевременность.
Нам советуют долгов "на себе не задерживать, не копить", рассчитываться "не вдруг, а платить ранее срока. При этом ты без страха живешь, голову лишними цифрами не забиваешь, ничего не перезанимаешь, спишь спокойно.
Нужно еще помнить о пенях и штрафах, о судебном преследовании со стороны легальных кредиторов, о скорости полета пули под давлением пороховых газов - из расположения черных банкиров.
Добросовестные плательщики умирают своей смертью, в домашних тапочках, под свист голливудских пуль. Рисковые люди провожают их в последний путь с холодной спиной. Им еще жить и жить под страхом расплаты.
Дети своевременных плательщиков остаются чистыми по совести и голыми по деньгам. Они тихим словом поминают папашу, раскрывшего на смертном одре код банковского счета подозрительной тетке из "социальной службы"… У нас за двором протянулся ряд гаражей. У одного из них в жаркий полдень стояла черная "Волга" с посеченными боками. Группа из пяти-шести человек - мужчин в темных пиджаках, женщин в черных платках - стаей кремлевских ворон облепила машину. Они совершали вокруг нее странные возвратно-поступательные движения.
- Кто это? - спросил я.
- Это Козловы. Они папину "Волгу" шлифуют. Ее гравием побило в каких-то гонках.
- А чего в трауре?
- Папа Козлов повесился в СИЗО. Оставил им "Волгу", квартиры, дома, деньги на сберкнижках и в тумбочке. Они ему так благодарны!
- За "Волгу" или за квартиры?
- За то, что повесился.
- ?!
- Он был директором городской нефтебазы и попал под следствие. Светил расстрел, или 15 лет. И то и другое - с конфискацией. При его двух инфарктах 15 лет - тоже вышка. Само обявление конфискации - верный третий инфаркт. Прямо в зале суда. Так он решил до суда не доводить. "Выбыл" из дела. Подельники свалили на него все грехи, семью не обобрали, а даже обласкали черной кожей. Конфискация теперь невозможна. Семья ему за это так благодарна, так благодарна!
Вот так!
Надо вовремя платить по долгам, ребята, не оставлять их детям!