- Тогда вы не поймете всей прелести этой их поездки в Грецию. Сам я в Греции не бывал и не собираюсь. Я даже не могу представить, чтобы туда поехал кто-либо из моих друзей. Греция слишком велика для нас, слабых мира сего. Не согласны? Италия - это то, с чем мы еще можем управиться. Италия - героическая страна, в Греции же есть что-то богоподобное или даже дьявольское. Я даже не знаю, что именно - насколько Греция выходит за рамки нашего провинциального кругозора. Ладно Фредди, я не очень умный, я знаю; я позаимствовал эти идеи у другого, но передайте мне спички, когда они вам больше не понадобятся.
Священник зажег сигарету и продолжал:
- Так вот что я говорю: если нашим несчастным кокнейским жизням и нужен какой-либо фон, пусть это будет Италия. Достаточно большая, чтобы заполнить мое сознание. Размером как раз с Сикстинскую капеллу. Ее контрасты я еще в силах осознать. Но не Парфенон, не фризы Фидия! А вот и ваш экипаж.
- Вы совершенно правы, - проговорил Сесиль. - Греция не для нас, малых и слабых.
Он сел в экипаж; Фредди кивнул священнику, который, как юноша надеялся, сейчас совсем не хотел над ними поиздеваться, и полез следом. Но не проехали они и десятка ярдов, как Фредди спрыгнул и бегом вернулся за спичками Сесиля, которые священник по-прежнему держал в руке. Взяв коробок, он проговорил:
- Я рад, что вы говорили только о книгах. Сесиль совсем пришибленный. Люси отказалась выйти за него замуж. Если бы вы завели разговор о ней, он бы точно свихнулся.
- Но когда?
- Вчера поздно ночью. Все, мне пора.
- Может, мне не стоит к вам?
- Да нет, езжайте. До свидания!
"Слава Богу! - воскликнул про себя мистер Биб и одобрительно похлопал по седлу своего велосипеда. - Это была единственная глупость, которую она совершила. И какое счастливое избавление!"
И, немного поразмышляв, священник принялся преодолевать спуск к Уинди-Корнер. На сердце у него было легко. Дом вновь стал тем, чем он должен был быть, навсегда отрезанный от претенциозного мира этого Сесиля.
Он должен был найти мисс Минни в саду.
В гостиной Люси наигрывала сонату Моцарта. Священник поколебался, не войти ли ему, но затем прошел в сад. Там он обнаружил компанию скорбящих. День выдался бурный, и поднявшийся ветер сломал георгины. Озабоченная с виду миссис Ханичёрч пыталась поднять их. Мисс Бартлетт, одетая совершенно не подобающим случаю образом, мешала ей своими предложениями помощи. Неподалеку стояли Минни и соседская девочка, каждая с длинным куском лыка в руках.
- Здравствуйте, мистер Биб! Господи, что за беспорядок! Взгляните на мои алые помпоны, как они пострадали от ветра, а земля такая твердая, что и подпорку не воткнешь, и экипаж уехал, а я так рассчитывала на Пауэлла, который - каждый должен исполнять свои обязанности - так хорошо подвязывает георгины.
Очевидно, миссис Ханичёрч была потрясена случившимся.
- Здравствуйте, - сказала мисс Бартлетт с многозначительным взглядом, который, вероятно, должен был означать, что сегодня пострадали не только георгины, сломленные осенней непогодой, но и нечто большее.
- Ленни, давай лыко! - крикнула миссис Ханичёрч. Соседская девочка, которая не знала, что такое лыко, словно приросла к тропинке. Минни скользнула к дяде и шепотом сообщила ему, что все сегодня из рук вон плохо и что она не виновата в том, что подвязки для георгинов рвутся вдоль, а не поперек.
- Пойдем погуляем, - сказал священник племяннице. - Ты расстраиваешь их больше, чем они способны выдержать. Миссис Ханичёрч! Я заехал без всякой цели. Могу я взять у вас Минни и сходить с ней в таверну "Улей" выпить чашку чаю?
- Вот как? Ладно, идите… Не ножницы, спасибо, Шарлотта, у меня уже рук не хватает… Боюсь, что оранжевый кактус погибнет, пока я до него доберусь.
Мистер Биб, который был мастер разрешать запутанные ситуации, предложил мисс Бартлетт поучаствовать в его с Минни маленьком застолье.
- Да, Шарлотта, иди. Ты мне сейчас не нужна, ни здесь, ни в доме.
Мисс Бартлетт сказала, что долг заставляет ее остаться у клумбы с георгинами, но когда своим отказом пойти с мистером Бибом она вывела из себя всех, за исключением Минни, она согласилась пойти, чем вывела из себя уже Минни. Выходя из сада, мистер Биб увидел, что цветок оранжевого кактуса все-таки упал, и соседская девочка, подхватив его, уткнулась носом в его сердцевину.
- Как ужасно это опустошение среди цветов! - заметил священник.
- Как ужасно, когда в один момент оказываются разрушенными надежды, которые ты питаешь месяцами! - провозгласила мисс Бартлетт.
- Может быть, нам следует отправить мисс Ханичёрч к ее матери? Или лучше будет, если она пойдет с нами?
- Я думаю, лучше Люси предоставить самой себе.
- Они сердятся на мисс Ханичёрч, - прошептала Минни, - потому что она опоздала к завтраку. Мистер Флойд уехал, и мистер Виз уехал, а Фредди со мной играть не хочет. Вы знаете, дядя Артур, дом совсем не похож на тот, что был вчера.
- Не будь такой занудой, Минни, - сказал дядя Артур. - Иди надень башмаки.
Священник вошел в гостиную, где Люси по-прежнему внимательно разыгрывала Моцарта. При звуке его шагов она перестала играть.
- Здравствуйте! Мисс Бартлетт и Минни идут со мной выпить чаю в "Улей". Не хотите присоединиться?
- Не думаю, спасибо.
- Ничего. Я не думал, что вы согласитесь.
Люси вновь повернулась к фортепиано и взяла несколько аккордов.
- Как изящны эти сонаты! - сказал мистер Биб, который в глубине сердца полагал их глуповатыми безделицами.
Люси принялась за Шумана.
- Мисс Ханичёрч!
- Да?
- Я встретил их на холме. Ваш брат мне все рассказал.
- Вот как?
В ее голосе слышалось раздражение. Мистер Биб почувствовал себя уязвленным - он рассчитывал, что Люси в любом случае должна желать, чтобы он знал все.
- Нет необходимости говорить, что дальше эта новость не распространится.
- Мама, Шарлотта, Сесиль, Фредди, вы, - проговорила Люси, каждое имя аккомпанируя нотой. Затем она сыграла шестую ноту.
- Если вы хотите слышать мое мнение, то я очень рад случившемуся и совершенно уверен, что вы поступили правильно.
- Я надеялась, что другие того же мнения, но это не так.
- Вероятно, мисс Бартлетт считает, что вы поступили неразумно?
- Мама тоже так считает. И она ужасно сердита.
- Мне очень жаль, если это так, - сказал мистер Биб с чувством.
Миссис Ханичёрч, которая ненавидела любые перемены, действительно сердилась, но только вполовину того, что представила священнику ее дочь, и совсем недолго. Со стороны Люси это была уловка, которая призвана была оправдать ее уныние, уловка неосознанная, поскольку сама Люси сейчас шла одним путем с армией мрака.
- И Фредди сердится.
- Но Фредди никогда особенно не ладил с мистером Визом, не так ли? Насколько я понял, ему не нравилась ваша помолвка; он чувствовал, что мистер Виз разлучает вас с ним.
- Мальчики такие странные!
Слышно было, как Минни спорит с мисс Бартлетт, - поход в "Улей" предполагал полную смену наряда. Мистер Биб увидел, что Люси - что было вполне понятно - не желала обсуждать свои проблемы, а потому, искренне выразив свое сочувствие, он сказал:
- Занятное письмо я получил от мисс Элан. Я, собственно, из-за него и приехал. Я думал, оно вас позабавит.
- Как мило, - произнесла Люси тусклым голосом.
Только ради того, чтобы не сидеть без дела, священник принялся читать письмо. Но стоило ему произнести только несколько слов, как в глазах Люси проскользнула тревога, и она перебила чтение, спросив:
- Едут за границу? Когда?
- На следующей неделе, я полагаю.
- Фредди сказал, что он сразу вернется?
- Нет.
- Потому что я надеюсь, он не станет сплетничать.
Значит, она все-таки хочет поговорить про свою разорванную помолвку? Всегда готовый услужить, мистер Биб отложил письмо. Но Люси вдруг громко воскликнула:
- О, расскажите мне побольше про сестер Элан! Как здорово, что они едут за границу!
- Я предложил им начать с Венеции и проплыть на грузовом судне вдоль Иллирийского побережья.
Люси весело рассмеялась.
- Как хорошо! Как бы я хотела отправиться с ними!
- Неужели Италия заразила вас страстью к путешествиям? Не исключено, что Джордж Эмерсон и прав. Он называет Италию эвфемизмом Судьбы.
- О нет, не Италия! Константинополь! Я всегда мечтала побывать в Константинополе. Ведь Константинополь - это практически Азия, не так ли?
Мистер Биб напомнил Люси, что сестры Элан намереваются посетить только Афины "…и Дельфы, если дороги будут безопасны". Но это не умерило пыла Люси. Как давно она хотела побывать в Греции! К своему удивлению, мистер Биб осознал, что Люси говорит это вполне серьезно.
- Я и не думал, что вы и сестры Элан - такие друзья, особенно после этой истории с виллой "Кисси".
- О, это пустяки! - ответила Люси. - Вилла не имеет никакого значения. Я все отдала бы ради этой поездки.
- Но разве ваша мать захочет с вами так скоро расстаться? Вы ведь дома не больше трех месяцев.
- Она должна! - воскликнула Люси возбужденно. - И я должна уехать. Просто должна.
Она нервно пробежалась пальцами по волосам.
- Разве вы не видите, как мне это нужно? Сначала я этого не понимала. Но теперь понимаю, и то, что мне особенно нужно, - это посмотреть Константинополь.
- Вы хотите сказать, что после разрыва помолвки вы чувствуете…
- Да. Я знала, что вы поймете.
Но мистер Биб не вполне понимал. Почему мисс Ханичёрч не может найти успокоения в объятиях своих близких, своей семьи? Сесиль, очевидно, будет вести себя благородно и не станет ее беспокоить. Потом священник понял, что для Люси сама семья является источником беспокойства. Он намекнул ей на это, и девушка охотно согласилась.
- Именно так! Я уеду в Константинополь, чтобы они примирились с тем, что произошло, и успокоились.
- Наверное, это был неприятный разговор? - мягко предположил священник.
- Нет, отнюдь! Сесиль был очень добр, в самом деле. Только… я должна сказать вам всю правду, поскольку вы не все знаете: он был такой властный. Я поняла, что он не позволит мне жить так, как я хочу. Он стал бы развивать меня в тех сферах, где это сделать невозможно. Сесиль не может позволить, чтобы женщина все решала сама. Просто не может. Что за нелепости я говорю! Но это действительно так.
- Именно это я и понял, наблюдая за мистером Визом. И это полностью совпадает с тем, что я знаю о вас. Я сочувствую вам глубочайшим образом, и я полностью с вами согласен. Согласен настолько, что вы не обидитесь на небольшое критическое замечание: а стоит ли вам бежать в Грецию?
- Но я должна куда-нибудь уехать! - воскликнула Люси. - Все утро я не находила себе места, а тут такая удача. - Крепко сжатыми кулаками она била по коленям и повторяла: - Я должна! Я должна! Мне трудно будет оставаться под одной крышей с мамой, а тут еще и деньги, которые она на меня потратила весной. Вы слишком высокого обо мне мнения! Вряд ли я этого заслуживаю.
В это мгновение в гостиную вошла мисс Бартлетт, и Люси воскликнула, еще более нервно:
- Я должна уехать, и как можно дальше. Я должна узнать себя и то, что мне нужно.
- Так идемте! Чай, чай, чай! - проговорил мистер Биб и проворно вывел мисс Бартлетт и Минни из дома. Он торопился настолько, что забыл в доме свою шляпу. Когда он вернулся за ней, то вновь услышал звуки Моцарта.
- Она снова играет, - сказал он, обращаясь к мисс Бартлетт.
- Люси всегда играет, - ядовито ответила Шарлотта.
- Можно только порадоваться, что у нее есть такая отдушина, - проговорил священник. - Она, очевидно, очень расстроена, в чем нет ничего удивительного. Я все знаю об этом. Свадьба была так близка, что Люси, вероятно, пришлось изрядно побороться с самой собой, перед тем как она решилась говорить о разрыве.
Мисс Бартлетт передернуло, и мистер Биб приготовился к спору. Он до конца так и не понимал Шарлотту. Как он сказал самому себе еще во Флоренции, "она еще способна продемонстрировать глубину странностей". Но она так неодобрительно относилась к поступку Люси, что на нее можно было вполне положиться. На это его понимания хватало, и он не сомневался, что мисс Бартлетт не откажется пообсуждать с ним Люси. К счастью, Минни в это время была занята сбором папоротников.
Шарлотта открыла обсуждение словами:
- Лучше нам не касаться этого предмета.
- Но почему?
- В высшей степени важно не допустить в Саммер-стрит сплетен по этому поводу. Сплетничать по поводу отставки мистера Виза в настоящее время - смертельно опасно!
Мистер Биб в изумлении приподнял брови. Слово "смерть" - сильное слово, даже слишком сильное. Здесь же трагедией и не пахло. Он заметил:
- Конечно, мисс Ханичёрч сделает это известие достоянием публики тогда, когда захочет. Фредди же мне сказал об этом потому, что знал - Люси не стала бы возражать.
- Я знаю, - учтиво ответила мисс Бартлетт. - И тем не менее Фредди не стоило вам рассказывать. Осторожность в таких делах не бывает излишней.
- Совершенно согласен.
- Поэтому я настаиваю на абсолютной секретности. Случайно брошенное слово во время дружеского разговора…
- Абсолютно с вами согласен.
Священник был хорошо знаком с этими нервными старыми девами и привык к той преувеличенной важности, которую они придавали словам. Приходской священник живет среди паутины пустяшных тайн, откровений и угроз, и чем более он мудр, тем меньше им придает значения. И мистер Биб, как опытный пастырь прихода, резко изменил тему разговора:
- Не слышали ли вы что-либо по поводу наших друзей из пансиона Бертолини? Я полагаю, вы поддерживаете отношения с мисс Лэвиш? Не странно ли, что наши жизни, жизни постояльцев синьоры Бертолини, совершенно случайно встретившихся в Италии, вдруг оказались столь тесно переплетенными? Двое, трое, четверо, шестеро из нас… нет, восемь человек, включая Эмерсонов, более или менее поддерживают друг с другом отношения. Право, мы должны сообща составить синьоре Бертолини благодарственное письмо.
Поскольку мисс Бартлетт явно не одобрила план священника, то остаток пути они проделали в молчании, которое время от времени прерывал сам мистер Биб, называя имя какого-нибудь редкого папоротника. На вершине холма они остановились. Прошел час с того момента, как мистер Биб стоял здесь в предыдущий раз, а небо уже помрачнело, придав окрестностям трагический вид, столь редкий для пейзажей графства Суррей. Серые тучи мчались наперерез гряде белых облаков, которые, медленно истончаясь, растягиваясь и разрываясь, открывали взору последние пятна исчезающей синевы. Лето отступало. Ветер выл, деревья стонали, и тем не менее сила этих звуков пока не соответствовала мощи катаклизмов, происходящих на небесах. Погода менялась; погода изменилась, и вой небесной артиллерии казался уже не сверхъестественным, но вполне обычным аккомпанементом вою ветра и стону деревьев. Взор мистера Биба остановился на Уинди-Корнер, где Люси разыгрывала Моцарта. Без всякой улыбки он вновь сменил тему разговора:
- Дождя не будет, но скоро стемнеет. Поспешим же! Вчера вечером был жуткий мрак.
В таверну "Улей" они пришли в пять часов. Это милое заведение располагало верандой, сидеть на которой любили молодые и легкомысленные, в то время как люди более зрелые предпочитали уютную комнату под крышей, с полом, посыпанным песком. Мистер Биб решил: если мисс Бартлетт сядет снаружи, то она замерзнет; а если Минни сядет внутри, ей будет скучно. Поэтому он предложил разделиться. Они станут передавать ребенку еду через окно. Таким образом совершенно случайно священник получил возможность поговорить о бедах Люси.
- Я все думал, - проговорил священник, - что мы могли бы вернуться к нашему разговору о Люси, если вы не возражаете.
Мисс Бартлетт кивнула.
- Ни слова о прошлом, - продолжал священник. - Я мало знаю о прошлом и еще меньше им интересуюсь. Совершенно уверен, что все это только к чести вашей кузины. Она действовала исходя из самых высоких побуждений, действовала абсолютно правильно, и только ее достойная восхищения скромность позволила ей высказать предположение, что мы ее переоцениваем. И все-таки, что с будущим? Если серьезно, то что вы думаете по поводу ее плана поехать в Грецию?
Он снова достал письмо.
- Я не знаю, слышали ли вы это, но она собирается присоединиться к сестрам Элан в их безумном предприятии. Все это… я даже не могу толком объяснить, все это - неправильно.
Мисс Бартлетт молча прочитала письмо, отложила его, задумалась и прочитала вновь.
- Самому мне не разобраться, - поощрил ее священник.
К его удивлению, Шарлотта ответила:
- Здесь я с вами не соглашусь. В этой поездке - спасение для Люси.
- Вот как? Почему?
- Она хотела уехать из Уинди-Корнер.
- Я знаю, но это желание кажется таким странным; это так на нее не похоже, и, мне кажется, за этим желанием прячется некий… эгоизм.
- Это естественное желание. После таких болезненных сцен ей хочется полной смены обстановки.
Здесь, вероятно, мистер Биб столкнулся с обстоятельством, перед которым мужской интеллект пасует. Священник воскликнул:
- Так и она сама говорит. А поскольку ее поддерживает еще одна леди, то должен признаться, что я частично убежден. Наверное, ей нужны перемены. У меня нет ни сестер, ни… и я не так хорошо понимаю эти вещи. Но зачем ей ехать так далеко? Это все-таки Греция!
- Вы можете смело спрашивать меня об этом, - ответила мисс Бартлетт, которая, явно заинтересовавшись предметом, отказалась от былой уклончивости. - Почему Греция?.. Что такое, Минни? Джем?.. Почему не Танбридж-Уэллз? О, мистер Биб! У меня сегодня утром был долгий и весьма тяжелый разговор с Люси. Я не могу ей помочь. Больше я ничего не скажу. Возможно, я и так сказала слишком много. Я не должна говорить - это вещь, которая для нее горше всего. Нет, я не должна говорить. Я предложила ей пожить у меня полгода в Танбридж-Уэллз, но она отказалась.
Священник сгребал ножом хлебные крошки в кучку.
- Конечно, мои чувства ничего не значат, - продолжила мисс Бартлетт. - Я слишком хорошо знаю, что действую Люси на нервы. Наша поездка в Италию закончилась катастрофой. Она захотела покинуть Флоренцию, а когда мы приехали в Рим, ей не понравилось и там, и все время я чувствовала, что трачу деньги ее матери…
- Давайте все-таки о будущем, - прервал Шарлотту мистер Биб. - Мне нужен ваш совет.
- Хорошо, - резко сказала мисс Бартлетт сдавленным от волнения голосом - новым для священника, но так хорошо знакомым Люси. - Во-первых, я помогу ей отправиться в Грецию. А вы?
Мистер Биб размышлял.
- Это совершенно необходимо, - опустив вуаль, продолжила она шепотом, в котором было столько страсти и напряжения, что священник удивился. - Я знаю. Я знаю!
Наступал вечер, и в сгущающихся сумерках священнику вдруг открылось: эта странная женщина действительно знает.