Глава седьмая ДО ЗАКАТА
1
Вскоре после полудня, в тот день, на который было назначено следующее свидание с Сугико, позвонила Юко.
- Слушай, тут кое-что приключилось, нам надо встретиться. Неприятности.
- Что это ты вдруг? По телефону сказать не можешь?
- Ты сейчас один?..
Саса как раз был у себя в комнате.
- Один.
- Так или иначе, приезжай, - говорит Юко.
- Расскажи хотя бы вкратце, что случилось?
- Как бы это сказать… Ну, в общем, Сугико открыла у себя в комнате газ. Вызвали скорую, в общем, кошмар полный.
Перед глазами Саса вдруг возникла Сугико, какой он видел её неделю назад: отчаянная походка, отошедшая в сторону тусклая пола плаща. И всё же он не спешил принять слова Юко за чистую монету.
- A-а, вот что… - произнёс он неопределённо.
- Ты что, не удивился?
- Да удивился, удивился. Ну и что, умерла она?
- "Умерла"? Ну как ты можешь так говорить!
- Я беспокоюсь.
- Да нет, жива. Так или иначе, приезжай, - Юко добавила какое-то иностранное слово.
- Это ещё что?
- Знаменитый бутик. В нём есть маленькое кафе. Там и встретимся.
- Может, для вас он и знаменитый. Тем более, не могу же я туда один войти.
- Послушай, тебе ведь приходилось дочке игрушки покупать?
- Ну а это вдруг к чему?
- Ты ведь до сих пор игрушки не разлюбил, верно? Помнишь, один раз нам с Сугико лягушек подарил.
- Лягушек?
- Маленькие такие, на пружинке. Игрушечные, её на стол положишь, а она через минуту как прыгнет. Помню, моя ужасно высоко прыгнула, - Юко снова произнесла иностранное слово и пояснила: - Большой игрушечный магазин такой. Не знаешь?
- Этот знаю.
- Подожди в этом магазине. Бутик там совсем рядом.
- Значит, всё-таки придётся встретиться?
- Придётся.
Она повесила трубку.
2
Подойдя к магазину игрушек, Саса услышал женский голос, зовущий его по имени. Он остановился и, обернувшись, чуть не налетел на стоящую прямо перед ним Юко.
- Я тебя зову-зову. А ты вдруг остановился, как вкопанный.
Похоже, увидя его, Юко подбежала к нему. Он почувствовал лёгкий запах её пота.
- Бутик совсем рядом.
- В самом деле?
Не двигаясь с места, Саса расширил ноздри, стараясь уловить запах девушки. Обычно от Юко почти не пахло. Однако у каждой женщины есть свой, едва заметный запах, и это запах кожи - своего рода мешка для внутренностей и прочего. Этот запах всегда соперничает с ароматом духов, и когда духи сливаются с ним, тогда и получается запах женщины. Такой запах стал появляться и у Сугико, однако в нём не было завершённости. Юко же наверняка имела богатый опыт.
- Ну, что же ты? Пойдём, - поторопила Юко неподвижно застывшего Саса.
Они пошли рядом.
Пройдя метров пятьдесят, Юко остановилась перед невысоким зданием.
На первом этаже здания была витрина с чернокожей куклой в платье с цветочным узором и белым платком на голове.
- Пришли. - Юко распахнула дверь.
Внутри между этажами не было сплошного перекрытия, и на галерее второго этажа было устроено кафе. С места напротив Юко, куда сел Саса, сквозь перила можно было окинуть взглядом весь магазин.
Было совершенно тихо. Саса посмотрел вниз. Его взгляд упёрся в короткую - всего в несколько ступенек - лестницу, которая вела к прилавкам в подвальной части магазина. Пространство там переливалось многоцветной радугой, но ни покупателей, ни продавщиц видно не было.
- Совсем людей нет.
- И правда… Это потому, что здесь дорого.
- Как это они только сводят концы с концами?
Юко не ответила на его слова, а сказала, понизив голос:
- Так вот, Сугико, она… - Юко замолчала.
Саса ждал продолжения. Вопреки его ожиданиям, Юко не стала прямо говорить о тех обстоятельствах, которые привели к попытке самоубийства.
- Я вот подумала, ей сейчас лучше куда-нибудь съездить, что ли.
- Да, пожалуй.
Саса смотрит прямо на Юко, но та не поднимает глаз. Опустив взгляд в стоящую на столе чашку, она продолжает таким голосом, словно обращается к себе самой:
- Вот я и подумала, почему бы не свозить её куда-нибудь, на корабле…
- На корабле? Куда?
Юко назвала остров, знаменитый курорт. Туда можно было добраться часов за пять-шесть.
Они по-прежнему не встречаются взглядами. Юко говорит с интонациями человека, обсуждающего серьёзную проблему, но в голосе её есть что-то наигранное.
- Буду тебе очень за это благодарен, - сказал Саса наугад.
Даже если эта попытка самоубийства и впрямь была, интересно, должен ли Саса в одиночку нести ответственность за последствия? И какая роль отведена тому молодому человеку?
Вслух Саса произнёс другое:
- Всё-таки хотелось бы понять, почему она вдруг так поступила.
- Вроде это у неё от усталости, как припадок.
Пожалуй, тут была и его вина.
- И когда?
- Два дня назад.
Юко не могла быть хорошо знакома с семьёй Сугико. Её родители наверняка не были довольны, что у их дочери такая подруга, как Юко. Доверят ли они свою дочь в теперешнем её состоянии такой подруге, отпустят ли их вместе? А быть может, они и вовсе не знают о её существовании?
Тем не менее Саса сказал:
- Да, сделай одолжение, свози её куда-нибудь.
Теперь и его голос прозвучал деланно.
- Послушай, это ведь курорт, место шумное, людное. Знаешь, за ним есть ещё один остров. Я вот думаю, не лучше ли туда съездить. Как тебе?
- Может, ты и прав. Наверное, там лучше будет.
Саса достал из кармана несколько купюр и, стараясь не привлекать внимания, протянул их Юко:
- Вот тебе немножечко, пригодится.
Этих денег хватит разве что на дорогу и одну ночь в гостинице, не больше.
Юко молча взяла деньги, повертела в руках, словно колеблясь, а потом положила в сумку:
- Я думаю, за месяц она успокоится.
- Наверное.
- Тогда я устрою, чтобы она с тобой связалась.
Слушая Юко, Саса обвёл взглядом кафетерий. Посетителей было много. За столиками сидели люди всех возрастов - мужчина с женщиной, две женщины, женщина, ещё одна женщина и мужчина, - однако мужчин, пришедших в кафе вдвоём, видно не было.
Саса поднялся.
- Ну, пожалуй, пора, - сказал он.
Поднявшись и пройдя несколько шагов, Юко пошатнулась, как будто у неё затекла нога. В тот же миг Саса подхватил её под локоть. Её крепкая плоть, словно сопротивляясь, напряглась под его руками.
3
Саса вышел на тротуар. Его не покидало ощущение какой-то недосказанности, и он, остановившись, взглянул на Юко. Словно отвечая на его вопрос, Юко сказала:
- Хочешь, зайдём в игрушечный магазин? Ну, пожалуйста.
И они отправились. Саса еле волочил ноги. То неведомое, что шевелилось где-то в глубине сознания, мешало ему идти.
- Послушай, ты можешь не торопиться? - сказал Саса.
Яркая боковая вывеска магазина медленно приближается.
В детстве ему почти не покупали игрушек. Денег в семье хватало, так что дело было, по-видимому, в образе мыслей. В то время Саса делал танки из катушек для ниток, а стреляющие резинками пистолеты из палочек для еды. И думал: "стану взрослым, куплю себе целый магазин игрушек". Желание это исчезло бесследно, однако и сейчас, входя в такие магазины, он чувствовал мальчишеский восторг.
- Саса! - послышался голос Юко, и, остановившись, Саса увидел, что ещё немного, и он бы прошёл мимо.
Он встал лицом к автоматическим дверям, которым потребовалось время, чтоб распахнуться. В магазине гремел раскатистый гогот. В хрипловатом мужском голосе чувствовался почтенный возраст, однако в непомерной громкости и бесшабашности смеха ощущалось нечто чрезмерное.
Судя по голосу, можно было подумать, что кто-то в магазине внезапно потерял рассудок. Застыв на месте, Саса начал озираться вокруг. Палец Юко ткнул его в плечо.
- Да это же дедушка хохочет.
- Дедушка? Да он что, рехнулся, что ли?
- Ну, глупый, да это же игрушка.
Юко показала пальцем на стену, слева, в глубине магазина. Там висела голова старика, словно рога или звериный череп в гостиной охотника.
Внизу собрались люди и разглядывали дедушку, запрокинув головы.
- Быстро ты сообразила.
- Голос ведь совсем не как у живого человека.
Хохот всё ещё продолжался.
- Но на голос, какие синтезирует какой-нибудь аппарат, тоже не похоже.
- Это просто запись. Разве не чувствуешь, звучит как-то мёртво, словно на магнитной ленте…
- И правда…
Подойдя поближе, Саса увидел, что голова дедушки вполовину меньше головы живого человека, на коричневом монгольском лице вырезано много глубоких морщин. С двух сторон из-под плоской зелёной шляпы выбивались выцветшие волосы. Красный лоскут на шее был завязан бабочкой.
Пожилой иностранец, подняв короткую руку, дёрнул за узел на красном лоскуте.
Из узких, растянутых в обе стороны коричнево-карминных губ высунулся кончик приплюснутого мутно-розового языка, медленно задвигался взад-вперёд, и загремел хохот. Встроенный внутри микроаппарат воспроизводит запись на магнитной ленте. Одни только брови беспрестанно двигаются, то нависая над маленькими глазами, то снова поднимаясь кверху. В глазах было что-то птичье.
Голос звучал гулко и мрачно, никак не утихал, и самые разные интонации сменяли друг друга. То это был смех над другим, то над самим собой, а то в нём звучало что-то похожее на проклятие. Саса уже забеспокоился, не случилось ли чего с аппаратом, может, ленту заело, когда звук поднялся на тон выше и вдруг оборвался, как подрезанный. Будто бы в насмешку над его беспокойством.
В эту секунду то, что после звонка Юко никак не хотело покидать его сознание, внезапно стало явственно ощутимым.
Саса медленно, всей грудью вдохнул. В воздухе пахло чем-то кисло-сладким, но был ли это запах бесчисленных окружавших его игрушек или, может быть, поднимался изнутри тела, Саса и сам не знал.
Ему вдруг привиделось, как он, ребёнком, уходит вдаль к багровому от заката небу. На пути его, чёрный на фоне яркого солнца, стоит дом. Было такое ощущение, будто его желудок медленно поджаривается, скрючиваясь на углях. К носу изнутри поднимался кисло-сладкий запах.
- Что, жизнь не удалась, а? - раздался чей-то писклявый голос, и подошедший к голове парень дёрнул за красный лоскут. Его приятели - юноши и девушки - весело засмеялись в один голос, но хохот, записанный на магнитной ленте, звучал долго, перекрывая их смех. И снова, как и в прошлый раз, звук прервался внезапно.
Саса с вымученной улыбкой обратился к стоявшему рядом продавцу, показав на стену:
- Дайте мне одну.
- У нас и бабушка есть, - сказал продавец, человек средних лет с бесстрастным лицом.
- Бабушка?
- Я имею в виду игрушку.
- Нет, пускай будет дедушка.
Протянув руку, Саса берёт пакет с головой.
4
Автоматические двери раздвинулись, и, выйдя наружу, Саса увидел пылающее вечернее небо, багровое, как бывает перед тусклым белым закатом.
Саса остановился и посмотрел на небо. Юко подошла и встала почти вплотную к нему.
- Что случилось?
- Ничего.
- Хочешь, дойдём вместе до проспекта?
Не отвечая на её слова, Саса протянул ей бумажный пакет и проговорил:
- Знаешь, этот дедушка, его все любят. Стоит ему перестать смеяться, сразу кто-нибудь подойдёт и за галстук дёрнет. Так ему весь день без передышки смеяться приходится.
- И то правда. Но зачем ты его вдруг купил? Из любопытства, что ли?
- Нет, тут дело не в любопытстве. - Они отошли от магазина, и, пройдя шагов десять, у посаженного на тротуаре дерева, Саса остановился, преградив ей путь.
- Всё-таки удивительную штуку кто-то придумал. Её ведь и игрушкой не назовёшь. Интересно, где она сделана?
- В Корее, - сказала Юко, попадаясь на крючок.
- А ты откуда знаешь?
- В прошлый раз, когда была в магазине, мне интересно стало, я у продавца и спросила.
- Дедушка и тогда смеялся?
- Да.
- Это ведь ты сказала, чтобы я ждал в том магазине.
- Да, я…
- Это была твоя мысль? Или вы вместе с Сугико всё придумали?
В глазах Юко появилось неопределённое выражение.
- Саса, ты что хочешь сказать? - прислонившись к стволу дерева, неспешно проговорила Юко.
Саса заново окинул её взглядом. Высокая, сильно накрашенная женщина. На ногах - чёрные сапоги.
Выражение её лица чуть изменилось, она искоса взглянула на него. Взгляд её словно лип к нему.
- А ты что хочешь сказать?
- Саса, ты сегодня занят?
- Не особенно.
- Может, зайдём ко мне?
Казалось, её запах стал сильнее. Одновременно её липкий взгляд, словно подсохнув, поблёк, но на одно мгновение её глаза ярко блеснули.
Внезапно почувствовав усталость, Саса ответил:
- Нет, не стоит. Значит, с Сугико ничего не случилось, так?
Юко молчала.
- Это совершенно ничего не меняет.
Протянув ей бумажный пакет с головой, Саса сказал:
- Это тебе.
- Если хочешь, отдай Сугико, - добавил он и ушёл.
5
Как обычно, в воскресенье Саса проснулся после полудня и вышел в столовую, где жена и Наоко пили чай. - Уже пообедали?
- Сейчас будем. Ты ведь давно уже вместе с Наоко не обедал.
- И то правда. Что есть будем?
- Мы вот как раз думали, может, гренки пожарить.
- Мне тоже сделай. С солью.
- Никогда в жизни не слышала про солёные гренки, - ядовито ответила жена. - Наоко я ничего подобного давать не собираюсь.
- Я вовсе не заставляю Наоко есть то же самое. Кроме того, даже если соль и добавить, это вовсе не значит, что греки будут солёными.
- Всё равно, гренок с солью не бывает.
- Да какая разница, как их назвать? Я просто хочу, чтобы ты добавила в них соль.
- Не поверю, чтобы человеку на такой работе, как твоя, было всё равно, как называть вещи.
- Иногда не всё равно. Зависит от вещи.
- Ах, вот как?
Жена встала и ушла на кухню.
Наоко молчала, как будто происходящее её не касалось. Саса, который уже начал было раздражаться, постепенно остыл. Время от времени у него с женой случались такие ссоры. Он понимал, что этим она выражает ему своё осуждение.
После встречи с Юко прошла неделя, но вестей от неё не было.
Вообще-то ничего другого ждать и не приходилось, к тому же он думал, что уже избавился от мыслей о Сугико. Однако полностью изгнать её из памяти не мог.
Интересно, когда всё-таки появился этот мужчина, ни лица, ни имени которого Саса не знал? Саса не сомневался лишь в том, что тот был холост. Место рядом с ним пустовало. Наверное, Сугико сейчас прилагала все силы, чтобы занять это место, потому у неё и не было времени встречаться с Саса, да и встреча эта не пошла бы ей на пользу. Но основная причина была, вероятно, в том, что Сугико желала покончить с тем, что её делят двое мужчин…
Пожалуй, из разговора с Юко он понял именно это.
Жена поставила перед ним тарелку. Яйцо на квадратном куске хлеба выглядело сыровато. "На подсоленных гренках яйцо вкуснее всего, если его чуточку пережарить", - подумал Саса, но промолчал.
Вернувшись в комнату, он попробовал почитать, но чтение в голову не шло. Раз он уже принял решение относительно Сугико, звонить Юко тоже не имело смысла. А номер Сугико он ни разу не пытался узнать.
Внезапно перед глазами возникло лицо Миэко. Как всегда, она уже месяц не звонила ему, но её телефон был у Саса записан. Достав записную книжку, он некоторое время разглядывал цифры. Неизвестно, дома она сейчас или нет. Она говорила, что никто кроме неё к телефону не подойдёт, но набирать её номер ему ещё не приходилось.
Уже года два, примерно раз в месяц, Миэко звонила ему и они встречались в отеле. Каждый раз она приходила к нему на свидание, когда её любовные связи разлаживались. Саса привык думать, что Миэко использовала его как болеутоляющее.
Саса разглядывал цифры в записной книжке, и вдруг ему пришло в голову, что, быть может, и он сам, зрелый мужчина, требует от неё того же самого. Ей было столько же лет, что и Сугико.
- Может, и у меня сейчас проблемы в личной жизни?
Несомненно то, что ему до смерти надоело это подвешенное состояние. Как желание пропустить рюмочку… вот чем были для него встречи с Миэко, и чувство это было, скорее всего, взаимным.
Саса начал набирать номер.
После гудков послышался звук снятой трубки. Услышав голос Миэко, Саса внезапно ощутил острый прилив нежности.
- Сегодня со мной встретиться не сможешь?
- Я как раз вчера всё позвонить собиралась. Но сегодня я во второй половине дня занята.
- С которого часа?
- С пяти… нужно кое с кем встретиться.
- А ты отмени.
- Это не то дело, которое можно отменить.
- Если ты встречаешься с мужчиной, вроде твоего жениха…
- Нет, это не такой мужчина. И мы будем не вдвоём.
- Сейчас только начало третьего. Если встреча в пять, можно и успеть.
- Даже если я сейчас выйду… останется только час с небольшим.
- Разве не хватит?
Саса почувствовал, что она колеблется.
- У тебя мама дома, что ли?..
- Мать уже вышла. Она к пяти придёт, прямо туда.
Саса наконец сообразил, что это за встреча. Похоже, Миэко не лгала, говоря, что собиралась позвонить.
- Давай встретимся, ну, пожалуйста.
- Но ведь сегодня у меня…
- Ну и что?
Получив отказ, Саса обычно не настаивал, однако на этот раз не отступал. В её словах тоже чувствовалось напряжение. Некоторое время она колебалась, потом вдруг с решимостью в голосе проговорила:
- Хорошо, я приеду.
- Тогда встретимся в том же отеле, где всегда.
6
Саса снял часы и положил их на столик у кровати. Женщины не любят, когда мужчина смотрит на часы во время свидания, но сегодня об этом беспокоиться нет нужды…
Как всегда, в постели Миэко нарочито стонала, почти кричала. Когда она отдавалась мужчине, лёгкая улыбка была, скорее всего, неподдельной, однако затем, складываясь из движений бровей и губ, появлялась маска, которую, казалось, можно было снять с её лица. На миг он увидел образ женщины, которую знал раньше: иссиня-бледную, с впалыми щеками и гримасой боли. Иногда ему казалось, что закрытые глаза Миэко были немного приоткрыты. Этим нарочитым стонам её научил первый мужчина, которого она называла женихом, и по её словам выходило, что было это за год до встречи с Саса. Не придёт ли день, думал он, когда её стоны начнут как бы менять регистр, становясь то пронзительными и сдавленными, то протяжными?
Кожа у Миэко была словно присыпана изнутри пеплом. Гладкой эту кожу не назовёшь, но, если медленно провести рукой, кончики пальцев легко скользили по ней. Пожалуй, в ней было что-то от грубого волокна и не хватало внутренней упругости.