моей галлюцинации был, несомненно, я
сам, но в видении у меня отчетливо наблюдались женские формы, повторяющие формы
Ванессы.
– Ты в порядке? – спросила Ванесса, наклонившись ко мне и плеснув мне в
лицо холодной водой.
– А ты как думаешь? – переспросил я, все еще пребывая в неуверенности
насчет того, кем я являюсь.
Ванесса помогла мне вернуться в зал и заказала кофе. Влив в себя пойло, я
почувствовал себя гораздо лучше. Я полностью
потерял интерес к женским тряпкам. Все, чего мне хотелось – это вернуться на мою
квартиру в Гринвиче и натянуть на
голову наволочку от подушки, с отверстием в ней для глаза, делая вид, что я
мастер в ритуале Лин. Я закрыл глаза и слегка
расслабился, а когда я открыл их снова, Ванесса исчезла. Вместо нее напротив
меня сидел мужчина, в котором я узнал
доктора Джеймса Брэйда. Он был моим повелителем – человеком, от которого я
пытался скрыться всю свою жизнь. Я
проследовал за Брэйдом, мы сели в автомобиль и поехали в кабинет доктора в
Белгравии.
– Плоховато выглядите, – дружелюбно сказал Брэйд. – Витаминчиков бы вам
вколоть.
– Я не хочу убивать ребенка, – рыдал я, пока меня пристегивали ремнями к
операционному столу. – Почему я должен его
зарезать?!
– У вас нет выбора, – сказал доктор, выкручивая мне руку. – Вы думаете, что
вырвались из-под контроля, но каждый эпизод
в вашей печальной истории запрограммирован нами.
– Не понимаю!
– Это следующая стадия наших экспериментов по контролю над сознанием, -
принялся объяснять хирург. – Мы хотим
научить наших пациентов сознательно активировать различные личности, которые мы
создали в их мозгу. Овладев этим
умением, они с легкостью справятся с любой ситуацией, возникшей в ходе ведения
ими шпионской деятельности.
– Но у меня нет склонности к совершению убийств, – простонал я.
– Какая чушь! – рявкнул Брэйд. – Неужели вы не знакомы с так называемой
миметической теорией возникновения
желания?
– Нет.
– Мы ценим вещи, – принялся разъяснять доктор, – потому что их желают
другие люди. Мы усваиваем систему ценностей,
подражая другим, – короче говоря, мы не столько желаем вещи сами по себе,
сколько желаем походить на ближних. Но если
мы желаем того же, что и другие, то конфликт неизбежен. Для того чтобы положить
конец этому конфликту, необходим
суррогат, очистительная жертва, убийство, после которого в социуме воцаряется
покой. В вас мы запрограммировали
личность, идентичную той, которая имплантирована в сознание двойника Ванессы
Холт. Это неизбежно приведет к
конфликту между вами и малолетней матерью-одиночкой, и конфликт этот вы сможете
разрешить только через ритуальное
человеческое жертвоприношение!
– Но это ужасно! – простонал я. – Это же так ужасно!
– Ничего ужасного, – настаивал Брэйд. – Этот акт разом окупит все вложения,
сделанные в мои исследования! Как бы вы не
упирались, в конце вы сделаете то, что хочу от вас я!
– Ни за что! – вскричал я, но тут игла вошла в мою вену, и началось
беспамятство, которое продолжалось то ли несколько
недель, то ли несколько месяцев.
***
Я спал, а затем проснулся, и каким-то образом оказался у себя дома в
Брикстоне. Ванесса тоже очутилась там, и как
только она увидела меня, она тут же принялась возиться на кухне. Я чувствовал
себя просто отвратительно, но я знал, что
требуется сделать. Я налил себе второй бокал кьянти, а затем положил себе на
тарелку щедрую порцию салата и спагетти.
Мы ели в молчании, а затем я убрал со стола и отнес тарелки в мойку.
– Все кончено, – заявил я.
– Что кончено? – не поняла Ванесса.
– Между нами все кончено, – разъяснил я.
– Как ты можешь поступать так со мной! – пустилась в слезы Холт.
– А вот так и могу! – заорал я на нее. – К тому же мы знакомы всего лишь
несколько дней. Разве я тебе что-то обещал?
– Ты врешь! – завывала Ванесса, сознание которой уже полностью подчинилось
заложенной в него программе. – Мы
познакомились больше двух лет тому назад!
– Так ты убираешься или нет? – спросил я.
– Нет! – завизжала Холт.
– В таком случае, – прошипел я, – я отправляюсь к себе на квартиру в
Гринвич. Можешь оставаться пока, но советую тебе
не дожидаться, пока я вернусь.
Я накинул куртку и вышел. До Гринвича я решил взять такси: нервы мои не
вынесли бы поездки в общественным
транспорте. С тех пор, как я последний раз побывал на квартире, кто-то сделал
там ремонт. Очевидно, спецслужбы не жалели
денег, когда речь шла об экспериментах по контролю над сознанием. Политический
активист, который проживал здесь
раньше, явно был мелкой пешкой – принадлежавшие ему книги по анархизму и
наволочки от подушек исчезли. Теперь
квартира была хорошо обставлена и битком набита всяческой оккультной
параферналией. Эдвард Келли явно вел всю свою
деятельность из этой норы. Я открыл бутылку импортного пива, найденную в
холодильнике, уселся и стал перечитывать
"Наука и здравый разум" Альфреда Коржибского.
Через некоторое время кто-то позвонил в дверь. Я прихватил в холодильнике
еще пару бутылок пива и решил отправиться
прогуляться. Дверь я запер за собой, чтобы Ванесса не смогла вернуться в
квартиру. Взяв Холт за руку, я повел ее по Крик-
Роуд. Когда мы очутились на мосту через Дептфорд Крик, откуда открывается на
север чудесный вид на Темзу и Собачий
Остров, Ванесса попыталась что-то сказать, но я приложил палец к губам и она
замолчала. Шум уличного движения
раздражал меня, и я свернул на боковую улицу Стоуэдж. Здесь было тихо: нас
окружали безлюдные ночью корпуса
промышленных предприятий.
На углу Дептфорд Грин мы очутились перед церковью Святого Николая, на
кладбище которой обрел последний покой
драматург и маг Кристофер Марло. Вершины колонны с обеих сторон арки украшены
черепами и скрещенными костями, и
мы остановились, чтобы лучше рассмотреть эти могущественные амулеты. Дойдя до
конца Дептфорд Грин, мы повернули
налево на Бортвик-стрит, и полюбовались там величественной промышленной зоной,
окаймляющей Темзу. Наконец, мы
направили свои шаги по проезду, ведущему к входу на верфь Пэйна. Был отлив, так
что ступени большинства лестниц,
спускавшихся к Темзе, оказались скользкими и покрытыми густым слоем речной тины.
Мы сели наверху одной из лестниц, и
я обнял Ванессу за плечи. В небе висела яркая луна, но видеть Королевскую
Военно-Морскую Верфь нам мешала
возвышавшаяся слева от нас стена.
Я открыл пиво и протянул одну бутылку Ванессе. Она отхлебнула пойло, а
затем принялась баловаться с длинной, тонкой
и очень свободной юбкой, которую она носила. Я тоже сделал глоток и стал
смотреть на другой берег Темзы, занятый
строениями верфи Кэнари. Вокруг царила тишина, не нарушаемая ничем, кроме
журчания скользившей мимо нас реки. Я
посмотрел на Холт, которая к тому времени задрала юбку так, что она свисала с
обеих сторон от ее бедер, оставляя открытым
обнаженное лоно (Ванесса не надела на этот раз трусики) и увидел, как оно влажно
блестит в лучах полной луны. Я поднял
глаза, и Ванесса тут же впилась своими губами в мои. Пока мы целовались, я
повернулся и, как и задумывал, оказался сверху
на Холт – великолепный пример действия симпатической магии. Через какое-то
мгновение мои джинсы уже болтались у меня
возле щиколоток, а Ванесса взяла мой член в руку и направила его в сочащееся
слизью влагалище.
Мы находились на самом верху лестницы, так что, когда Холт откинулась на
спину, она легла на мостовую набережной,
упираясь ногами в ступеньку лестницы. Я надежно пристроил свои колени на другой
ступеньке и принялся обрабатывать
членом Ванессину дыру. Я старался на совесть, скользя всем телом вдоль живота
Ванессы, так, чтобы не только погружаться
во влагалище, но и возбуждать ее клитор, что было весьма непросто в нашем
положении. Но, видимо, я все делал правильно,
поскольку Холт стонала как при оргазме, нарушая своими криками ночной покой. Мы
еблись в таком духе минут десять или
пятнадцать, причем я нарочно сдерживал себя, вместо того, чтобы поддаться
неукротимому потоку желания. Я не хотел
кончать внутрь Ванессы, поэтому я вытащил член и встал. Холт села и, взяв мой
инструмент в рот, сосала его до тех пор,
пока я не почувствовал, как все мое тело сначала напряглось, а затем обмякло.
Это был лучший оргазм, который я испытал
после возвращения из США.
Я схватил мою бутылку, выпрямился во весь рост и, по-прежнему со спущенными
брюками, отхлебнул пива. Затем я
прислонился к одной из двух невысоких стенок, отгораживавших вход на лестницу, и
стал смотреть, как блестит мой
влажный член под луной. Я был доволен собой, я чувствовал, как какая-то часть
моего подсознания пытается превратить
меня в Филиппа, но я уже научился бороться с программой, введенной в мое
сознание. Я хотел быть Эдвардом, и та часть
меня, которая этого хотела, была сильнее и знала, как противостоять
конспираторам от психиатрии, которые пытались
превратить меня в робота с дистанционным управлением.
– У меня голова кружиться, – сказала Ванесса, нарушая повисшее между нами
молчание, – и я вообще не понимаю, что
происходит.
– А тут и понимать нечего, – откликнулся я, натягивая джинсы. – Все
кончено. Вали отсюда.
– Нет! – взвыла Ванесса.
Было очевидно, что стукачи неплохо потрудились над этой девочкой. Они
успешно запрограммировали новую личность
внутри ее сознания, так что теперь от Ванессы будет не просто избавиться. К
счастью, я был готов к такой возможности.
Один из членов "Ложи Черной Завесы и Белого Света" жил на Дептфорд-стрит, так
что я направился с Ванессой к его
квартире. Ванессу я попросил подождать снаружи. Я позвонил в звонок и зашел в
дверь, открытую моим учеником. Мы
немного поболтали, а затем я попросил у него одолжить автомобиль. Он дал мне
ключи. Холт все еще стояла и ждала, когда я
вышел на улицу. Я подвел ее к "фиесте" и приказал ей сесть в машину. Мы поехали
в сторону Кента: как только мы
оказались за городом, я потребовал, чтобы Ванесса вышла. Я сделал вид, что у
меня проблемы с ручным тормозом, и
дождался пока Ванесса окажется снаружи. Как только она встала на поросшую травой
обочину и принялась ждать меня, я
уехал.
Глава 3
Когда рано утром тебя будит телефонный звонок, то сначала хватаешь трубку,
а затем уже начинаешь соображать, где ты
находишься, или почему твой мобильный лежит на столике возле кровати, которого у
тебя никогда не было. Приходя в
сознание, я уже начал задумываться о том, почему я очутился в абсолютно
незнакомой мне комнате, но рефлекс вынудил
меня первым делом ответить на звонок.
– Алло! – буркнул я.
– Это я, – ответил мне кто-то.
– Кто я? – спросил я.
– Как это кто? Это я, Ванесса. Ванесса Холт.
– Не знаю никакой Ванессы.
– Перестань, Эд. Ты прекрасно меня знаешь.
– Я не Эд. Меня зовут Филипп.
– Перестань дурачиться.
– Послушайте, вы, похоже, ошиблись номером.
Я повесил трубку прежде, чем незнакомка успела мне ответить. Раз уж меня
разбудили, – решил я, – то схожу-ка отлить.
Но, как только я вылез из постели, телефон зазвонил опять, и мне пришлось
поднять трубку.
– Алло! – сказал я.
– Это я, – отозвался все тот же голос.
– Вы ошиблись номером, – рявкнул я и повесил трубку.
Я вышел из комнаты, но к тому времени, когда я нашел туалет, телефон снова
зазвонил. Опорожнив мочевой пузырь, я
направился на кухню. Телефон звонил не переставая. Я спокойно взял из
холодильника бутылку "Пилса" и открыл ее. Затем я
осмотрел гостиную. Она была хорошо обставлена – кожаные кресла и стулья с
хромированными ножками. На полу – пышный
ковер, а гравюры, висевшие на стене, помещены в запаянные рамки. Книжные полки
заставлены трудами по оккультизму. Я
опознал несколько имен авторов, но большинство названий ничего мне не говорили.
На столе лежала монография Альфреда
Коржибского "Наука и здравый разум: Введение в не-аристотелевы системы и общая
семантика".
Я взял в руки увесистый том и, быстро пролистав его, убедился, что имею
дело с полнейшей ахинеей. Автор перепрыгивал
с темы на тему вне всякой логики и использовал термин "семантика" с такой
произвольностью, что лишил его всякого
смысла. Я положил книгу на место и стал пролистывать остальные, содержание
которых оказалось еще более
фантастическим. Среди многих сомнительных трудов, наиболее экстравагантным
оказался тот, что назывался "Маркс,
Христос и Сатана объединяются в общей борьбе" и принадлежал перу некоего К. Л.
Каллана. Я начал читать его и читал
несколько часов, пока не рассвело. Тут меня потревожил звонок в дверь. Сначала я
решил не обращать на него никакого
внимания, но звонили так настойчиво, что я пошел посмотреть, кому не спится в
столь ранний час.
– Ты бросил трубку, ты, сукин сын, – провизжала мне в лицо какая-то
женщина, оттолкнула меня в сторону и ворвалась в
квартиру.
На мне не было ничего, кроме халата; даже тапочек я не успел надеть, так
что мне пришлось вернуться следом за ней в
гостиную. Я никогда не видел этой девушки раньше, но я догадался, что это – та
самая Ванесса, которая звонила ночью.
Когда я вошел в гостиную, Ванесса обвила мою шею руками и принялась меня
целовать. Она оказалась смазливой
девчонкой, так что я не стал особенно протестовать. Вскоре мой халат уже валялся
смятой кучей на полу, а мы вовсю
трахались на софе. Я чувствовал, как любовные соки бурлят и вскипают у меня в
паху, и вскоре я изверг мое семя.
Спускаясь с этой головокружительной вершины, на которую мужчина и женщина
восходят вместе, а возвращаются -
порознь, я был обогащен не только плотским знанием. Теперь мне было известно и
то, что Филипп не догадывается о
существовании Эда, но Эду известно все про Филиппа. Келли не стал бы ебать
Ванессу вторично: он хотел выбросить ее из
своей жизни, а сделать это можно было только удалив ее как раковую опухоль,
только отказавшись от всякого общения с
ней. Я попросил Холт покинуть мою квартиру: когда же она отказалась, я
пригрозил, что, если она не уйдет по доброй воле,
то я вышвырну ее силой. К счастью, мне не пришлось прибегать к насилию: угрозы
оказалось достаточно, чтобы девушка
ушла.
***
У меня еще не все было в наличии для церемонии "Ложи Черной Завесы и Белого
Света", которую я намеревался провести
в тот вечер, поэтому я отправился в Брикстон, чтобы заняться приготовлениями.
Купив свечи и прочие ритуальные
принадлежности, я зашел в "Вулворт" за банкой "кока-колы". Покупая напиток, я
осознал, что за мной следят коварные
агенты специального подразделения организации "Католический крестовый поход". Я
попытался выскользнуть потихоньку
из магазина, но внезапно застыл как вкопанный: Марсель Маклофлин, массивная
фигура которого не позволяла резко
сбавить ход, налетел на меня со всего размаху.
– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо вонючее! – визжал он.
– Смотри, куда прешь! – отрезал я.
– Послушай, Мастерс, – цедил Марсель, потея все своей массивной тушей. – Я
знаю, что это ты написал "Маркс, Христос и
Сатана объединяются в общей борьбе", потому что ко мне в видении явилась
Пресвятая Дева и открыла мне тайну!
– А ты, наверное, хотел, чтобы она тебе сказала, на какую лошадь сделать
ставку? – полюбопытствовал я.
– Богохульник! – пискнул Маклофлин. – Гореть тебе за это в адском пламени.
Хуже того, я обличу тебя в моем памфлете!
– Какой ужас! – поддакнул я самозванному борцу с сатанизмом.
– Еще бы! – разговаривая, Маклофлин все время размахивал в воздухе пальцем.
Эти штучки он явно усвоил, учительствуя
в школе. – Нет силы ни на земле, ни в небесах, которая смогла бы устоять перед
Волей Божией!
Поскольку спорить с фундаменталистами бесполезно, я извинился и ушел.
Маклофлин пыхтел у меня за спиной,
выкрикивая что-то про власть, данную Иисусу и Марии. Я зашел в газетный киоск
купить бумаги, и, пока я стоял в очереди,
владелец попросил Маклофлина выйти, поскольку его проповедь раздражала
покупателей. На улице Маклофлин поджидал
меня, притаившись за дверью паба, но я сделал вид, что не заметил его, и
направился к станции метро. Затем я сел в уже
стоявший у платформы состав, а Маклофлин попытался незаметно устроится в
соседнем вагоне. Как только двери начали
закрываться, я выскочил из вагона на платформу и помахал рукой промчавшемуся
мимо меня в уехавшем составе
Маклофлину.
Я привел в порядок квартиру в Брикстоне так, чтобы все было готово к
вечернему визиту моих последователей, а затем
вернулся в Гринвич, где располагалась моя настоящая база. Проверив автоответчик,
я обнаружил огромное количество
сообщений, оставленных Ванессой Холт. Девица умоляла меня вернуться к ней. Я
вышел из квартиры и встретился с
Ванессой в ресторане "Вкус Индии". Я уже давно получал половое удовлетворение,
наблюдая, как едят женщины, поэтому я
заказал для Холт порцию карри. В любом случае мне показалось, что будет неплохо
попытаться вновь порвать с Ванессой,
уютно расположившись за столиком в хорошем ресторане.
– То, чем мы занимались возле верфи прошлой ночью, – объяснил я, – было
актом симпатической магии. Когда мы
занимались сексом, я представлял мысленно другую женщину. Ты меня совсем не
интересовала. Я просто использовал тебя
для того, чтобы выебать другого человека.
– Так ты меня не любишь? – заныла Ванесса.