Абстракция
Доктор Курт Унру фон Штайнплатц пишет: "Тот, кто сопротивляется злу насилием, приобретает черты побежденного врага". (На экране царская охранка и ГПУ пользуются одними и теми же методами дознания.) "С другой стороны, тот, кто не сопротивляется угнетателям, будет порабощен и уничтожен". (На экране показывают истребление бушменов, австралийских аборигенов, американских индейцев.) "Чтобы революция могла изменить мироуклад, необходимы три элемента: 1. Подрывная работа. 2. Прямое нападение. 3. Исчезнуть. Отвернуться. Ничего не видеть. Забыть". Далее он формулирует постулаты Маленькой Личной Победы, сообществ людей со схожими взглядами: "Чтобы выжить, эти сообщества вынуждены мимикрировать". (МЛП захватывает обычный дом, от вахтера до новоселов. Потом соседний. Вот уже целый квартал изображает обычное быдло. МЛП захватывает весь городишко банк тюрьму шерифа. Ни бород, ни длинных волос. Банальнейший город в мире.) "Новые идеи прорастают лишь на почве, освобожденной от вражеского влияния. С другой стороны, в концлагере никуда от него не денешься. Подрывная работа: пятьдесят молодых людей записывают на портативные магнитофоны шум восстания. Прячут их в одинаковые портфели. Пропитывают одинаковые серые костюмы слезоточивым газом. В час пик включают звук на полную громкость… крики, свистки полиции, звон стекла, треск дубинок, от одежды идет слезоточивый газ. Нападение под покровом неразберихи. Потом вернуться в МЛП. Исчезнуть. Отвернуться. Ничего не видеть. Забыть".
Рождение, смерть, природа человеческая… Женщина всегда слышит плач ребенка… "Мама, привет", – сказал астронавт.
Лаборатория, где ученые разрабатывают вакцины и антивирусные препараты. Они смотрят на часы. Пора менять декорации.
Те же самые ученые по указу ополоумевшего правительства Америки создают фантастические штаммы смертоносных, устойчивых к вакцине вирусов. Один из них держит куриное яйцо с крошечной дырочкой, сквозь которую мы видим средневековые эпидемии… "Выносите своих мертвецов".
Фильм ускоряется. Ученые сломя голову носятся из одной лаборатории в другую. В итоге микробиолог одной рукой делает интерферон, а другой – злокачественный гепатит.
"Журналисты в значительной мере несут ответственность за те печальные события, что становятся темой их репортажей. Мы призываем закрыть все ежедневные газеты…" Бюллетень 235 Национальной академии наук.
Одри пишет: "Передвижной цирк закончил гастроли, дома и звезды складывают и убирают в коробки… гаснущие улицы, далекое небо… старые фотографии растворяются в воздухе".
Редактор отдела городских новостей вопит: "А ну бегом за фотографиями". Щелк – негр, сожженный заживо в Омахе. Щелк – негр, линчеванный в Миссисипи. Щелк – казнь Рут Снайдер. Щелк – землетрясение в Токио. Щелк – взрыв в Галифаксе. Щелк – Хиросима.
Постскриптум к "Невидимому поколению":
Как я показал в "Невидимом поколении" (опубликованном в "Лос-Анджелес Фри Пресс", а также в виде приложения к "Билету, который взорвался"), любой, у кого есть портативный магнитофон или машина для перевозки аудиосистемы, может создавать массовые события и направлять мысли окружающих. Эта техника основана на сознательном внушении. Его впервые применил доктор Джон Дент из Лондона, тот самый, который предложил лечение апоморфином от алкоголизма и наркомании.
Сознательное внушение по методике доктора Дента: пациент читает вслух книгу, как будто перед ним сидит воображаемый слушатель. Психотерапевт стоит за спиной пациента и с той же громкостью повторяет предварительно оговоренные суггестии ("Ты можешь заснуть", "Ты больше никогда не будешь пить спиртное" и тому подобные). Поскольку внимание пациента сосредоточено на тексте, суггестии не воспринимаются сознанием, но откладываются в подсознании, или реактивном уме. Это не подпороговое внушение. Подпороговое означает воздействие ниже уровня восприятия зрением или слухом. Как бы объект ни старался, он не увидит и не услышит подпороговые изображения и звуки. Сознательное внушение строится на раздражителях, которые объект не регистрирует, потому что его внимание направлено на другой предмет. Других препятствий к восприятию суггестии нет.
Когда заранее подготовленные записи проигрываются на улице, на праздниках, в барах, на вокзалах, в аэропортах, в парках, в метро, на митингах, в антрактах спектаклей и так далее, используется именно техника сознательного внушения, а не под-порогового. Люди не воспринимают на уровне сознания записанные суггестии, потому что их внимание сосредоточено на другом: на переходе через улицу, прибывающем поезде, объявлениям посадки, речи спикера, телевизоре, разговоре с собеседником. Громкость должна совпадать с уровнем шума. В грамотную суггестивную запись уже включены звуки окружающей среды.
Суггестивная запись будет более действенной, если содержит противоречивые команды. Стой. Иди. Жди здесь. Иди туда. Подойди. Отойди. Будь мужчиной. Будь женщиной. Будь белым. Будь черным. Живи. Умри. Будь животным в человеческом облике. Будь супергероем. Да. Нет. Сделай сейчас. Сделай потом. Будь собой. Будь кем-то другим. Бунтуй. Подчиняйся. ПРАВ. НЕПРАВ. Произведи отличное впечатление. Произведи ужасное впечатление. Сядь. Встань. Сними шапку. Надень шапку. Создавай. Уничтожай. Реагируй. Не обращай внимания. Живи настоящим днем. Живи прошлым. Живи будущим. Подчиняйся закону. Нарушай закон. Будь честолюбив. Будь скромен. Соглашайся. Отвергай. Делай больше. Делай меньше. Все планируй. Поступай спонтанно. Решай сам. Слушай других. Говори. МОЛЧИ. Береги деньги. Трать деньги. Ускорься. Притормози. Туда. Сюда. Направо. Налево. Собранный. Рассеянный. Открытый. Закрытый. Вверх. Вниз. Вход. Выход. ВНУТРЬ. НАРУЖУ.
Мы слышим подобные команды на каждом шагу. К примеру, если записать на суггестивную пленку фразу "Посмотри на светофор… СТОЙ… Жди… ИДИ…", и воспроизвести ее на перекрестке, окружающие люди будут вынуждены подчиниться внушению. Это все равно что украдкой дать человеку снотворное, а потом внушать ему желание спать. Любая противоречивая суггестия на подсознательном уровне вызывает временную растерянность, во время которой усваивается внушение. Более того, противоречивые суггестии это интегральная функция человеческого метаболизма. "Потей. Прекрати потеть. Пускай слюни. Прекрати пускать слюни.
Впрысни адреналин в кровь. Нейтрализуй адреналин". Поскольку окружающая среда и само наше тело непрерывно отдают нам противоречивые команды, суггестивные пленки с ними особенно эффективны. Стоит использовать все возможности магнитофона: ускорять и замедлять воспроизведение, накладывать противоречивые команды друг на друга, на вокзалах и в аэропортах играть с отражением звука от стен. Воздействие должно быть долгим и широким: найдите как можно больше операторов. Для лучшего эффекта подвезите большую аудиосистему, а суггестии перемежайте популярными мелодиями и уличными звуками. Если суггестивная пленка содержит высказывания оскорбительного характера, оператору следует двигаться быстро и все время менять направление.
Август 1978
Этот текст скомпонован в нью-йоркском лофте, где раньше была раздевалка спортзала Молодежной христианской организации. Многие гости видели там призрак мальчика. Так что это стихотворение составлено по принципу общения с духами, причем исходным материалом послужил сборник стихов Дентона Уэлча "Тупой инструмент", смешанный с заклинаниями из "Некрономикона", секретного магического текста, изданного в мягкой обложке. Здесь есть щепотка Рембо, кусочек Сент-Джона Перса, косвенные отсылки к "Тоби Тайлеру в цирке" и смерти его ручной обезьянки.
Страх и обезьянка
Зуд опухоли, запах смерти
На южном шепчущем ветру
И вонь небытия и бездны
Ангел Смерти скитальцев воет в лофте
Вонючая болезненная дрема
Утренние сны потерянной обезьянки
Рожденной и затихшей под грузом былых причуд
И лепестков роз в банках
Страх и обезьянка
Кислый вкус незрелых фруктов на закате
Воздух мягок и пропитан запахом пассата
Белая плоть напоказ
Джинсы у него такие старые
Тень ногу моря
Утренний свет
В витрине магазинчика
В запахе дешевого вина в квартире моряков
В фонтане, плачущем во дворе полицейского участка
В статуе плесневелого камня
В мальчике, свистом созывающем бродячих псов.
Путешественник цепляется за позабытый дом
Гудок невидимого поезда еле слышный затих
В лофте вкус воды ночью
Утренний свет на молочной плоти
Зуд опухоли призрачная рука
Печальная как смерть обезьян
Отче наш падающая звезда,
Хрустальная кость исчезает в воздухе
Ночное небо
Рассеяние и пустота.
Далекий цокот каблуков
На полуденной улице собиралась толпа быстро тихо истекая ненавистью что-то хрустнуло у него в голове словно красное яйцо и он бросился к ним по узкой улице мотая башкой прожигая дорогу сквозь обуглившуюся плоть и размазанные мозги. Теперь он был в порядке легко взбежал по крутой мощеной улице к киношным небесам Марракеша фильм накренился камни пошли волнами у него под ногами голубая вспышка в голове поглотила его вздернула пробив две черные дыры в синем небе из них шел дым со звуком как падающие горы небо разорвалось и он вырвался за край кадра тяжелая среда движения замедлились слова в голове с трудом ворочались и уплывали по серой реке, неуловимо колышущейся от берега до берега тело потеряло очертания он мог свободно двигаться теперь смотрел вниз на обнаженного подростка на сумрачном чердаке кино немое он не мог говорить не было слов в голове стоял обнаженный перед умывальником с фотографией горячей воды с медным блеском но в этом мире не было цвета только свет и тень.
Смена кадра новая музыка поле для гольфа он мальчик-помощник ищет у пруда улетевшие мячики музыка из загородного клуба светлячки мерцающие точки в светлой комнате над цветочным магазином в темной комнате мерцают серебристые ягодицы запах ранней ночи он опечален рука украдкой пригородный туалет запах семени исчезает мерцает фильм резко замирает на фотографиях от семейных портретов до парижских улочек 1870 года появляются слова но другие слова пришли когда он их не хотел прохожие вокруг словно одержимы какой-то сверхчеловеческой тайной самообладания но если приглядеться видно что это просто обычные люди продавцы бизнесмены снова ворвавшись в эту сферу он единым касанием разбил структуру реальности взятую из старого фильма.
Когда я описываю события и людей как фильм я говорю буквально звуковой фильм как ты день и ночь напролет занимаешься своими делами мочишься испражняешься сидишь на веранде "Ледника" и читаешь скромную газетенку "Лепти марокен" эякулируешь мечтаешь и желтая синева пробуждает фиолетовый туман в вечерней водке с тоником звуковая дорожка тихо бормочет в голове неотвеченные письма заплатить за квартиру в Лондоне видишь как фильм отвлекает тебя диктует что говорить фильм мусор на ступеньках подъезда что за хрень эта
"ФАТИМА".
и так далее что говоришь весь день вот символ кока-колы говоришь кока-кола подойдет склеиваешь пленку с чужой пленкой он улавливает твое бурчание и видит вещи иначе такое осторожное иначе. Я режиссер это больной момент начальник вырезал окружен патронов нет эти иностранные кайфоломы в производстве малобюджетных фильмов Марокко ночью он мечтал о побеге кто-то стучится в дверь банальное похмелье я слишком много выкурил
"ФАТИМА S’lLVOUS PLAIT*"
* Пожалуйста (фр.).
Понимаешь что сидя у себя в комнате чувствовал себя свободным со старым сержантом гашик когда придется переезжать надо поговорить забирайся в угол не надо мне в фильме этих твоих речей. Видишь что угла нет? Реджи через дверь с портфелем мальчик придет к четырем должен ехать в Танжер скоро Реджи на заднем дворе
"ФАТИМА CHANGEZ MON LIT**"
** Поменяй мне постель (фр.).
репетирую что я скажу мальчику который просил купить ему билет в Германию весь фильм ни к черту надо ехать в Танжер через пару дней нам отрубят электричество мальчик внизу говорит с Фаридом я долго на этом месте не удержусь разносится и стихает над полуденными улицами "Добрый вечер прекрасный человек" открыть дверь попрошайка облить их бензином и поджечь быстрая ненависть и голод на улицах каждый день все паршивее безнадежнее нет утешения на глазах отчаявшихся агентов пытающихся сбежать из фильма они знают что он кончается ужасно я видел ошметки мертвой зеленой плоти когда фильм коробится и тускнеет источая великого любовника на полуденные улицы Марракеша случается в любой момент небо в фильме коробится тошнотворная мертвая плоть давно мертвая по-прежнему живет в фильме на приходе люди теряют разум с целью любой целью удержать их вместе или потечешь отсюда в угол.
Он жил в круглой комнате когда открываешь двери она как прохладный колодец вокруг его обнаженного тела. И вот снова он несколько дней спустя на другой стороне улицы и безнадега мелькнула у него на лице улыбающемся за углом дата размыта 1920-е так давно старый серый угол моложе его тело оглядываюсь примерно девятнадцать печаль в его глазах магазинчик на углу я иду за ним и на углу сворачиваю на Райдер-стрит потерялся девятнадцать ну скажи что-нибудь одно слово и безнадега мелькнула у него на прощание детские туфельки почти могу дотянуться до его рта чуть приоткрытого ищущего имя сложность эдакие двусмысленные голоса не могу найти СВЧ последняя цифра 8 похожа на юного вора ошивавшегося в "Леке Гараж" на Брюер-стрит темнеет мальчик домушник замечает открытую дверь деревянные лавки внутри он зовет то что было много лет назад мальчик из магазина серьезен его рот приоткрыт бурчит в сторону двери.
– Ми-истер меня привел неожиданный вопрос… – Брошенное тонкое синее пальто идти далеко… уличная печаль у него в глазах дверь магазина ищущего имя… далекий цокот каблуков.
– Роджерс есть предложения?
– Ну, в головном офисе должны по достоинству оценить проект. А чего, черт побери? Возможности безграничны. Распространим его среди коммунистов… Подмешаем в конфеты или газировку. – В глазах босса стоял лед. – Чем больше их подсядет, тем меньше шансов, что они начнут искать виноватых.
– Предположим, все сидят на нашем продукте, мы – эксклюзивные поставщики…
– На всех мы пока не рассчитываем. Для начала двое из трех. Этого мало. Нас элементарно могут взять за глотку. Хватит одного доктора. Какой-нибудь умник сложит мозаику… Да, я знаю, с врачами работают… а прикиньте, как поработают с нами, если станет известно число наркоманов. За день их будет всплывать по две тысячи. А если никто не начнет задавать вопросы? Наши заклятые друзья из прессы поднимут вой: "Америку ждет горькое открытие: самые доверенные слуги народа предали свой народ".
Они пошли на рыночную площадь. Уселись на веранде "Ледника". Реджи с портфелем в руках вылез из такси, ходячий и бурчащий труп под киношными небесами Марракеша.
Страницы из хаоса
Разведотряд остановился за несколько сот ярдов до прибрежной деревни. Бойцы закурили, а их командир, Йен Ли, с биноклем пошел изучать обстановку. Домики лепились на склоне горы. Через поселок бежала река. Система орошения разводила ручейки по возделанным террасам, восходящим уступами до самого монастыря. Ни в полях, ни на крутых улицах, продуваемых всеми ветрами, не было ни единого признака жизни. Видимо, до местных пошли слухи о разведотряде, и все позапирались у себя в каменных домах.
Спрятав оптику, командир дал знак, не теряя бдительности, следовать за ним. Хоть он и не ждал серьезного сопротивления, за любым из валунов, разбросанных по долине, могла прятаться засада. Через каменный мост бойцы бежали двойками, под прикрытием товарищей. Если защитники собираются открыть огонь, сейчас самое удачное время и место. Дальше вверх по склону шла извилистая дорожка. По обочинам стояли каменные развалюхи, давно уже заброшенные. Чем дальше продвигался отряд, контролируя все направления и укрываясь за руинами, тем острее Йен Ли чувствовал непонятную вонь. Взмахом руки он приказал бойцам замереть. Нос неуверенно подсказывал ему, что попахивает гнилостным озоном.
В отличие от западных коллег, его выбрали за выдающуюся способность принимать интуитивные решения, и тренировали таким образом, чтобы он умел в любой ситуации выдвигать самые фантастические гипотезы и проверять их, не забывая при том о приземленных материях. В результате он научился быть пытливым, но отчужденным, бдительным, но отстраненным. Подготовка в Академии 23 проходила без ведома ученика. Он не видел своих учителей. Ему подстраивали бытовые ситуации, на которые он реагировал. Родился он в Гонконге и жил там до двенадцати лет, так что английский не был ему родным. Потом семья переехала в Шанхай. В подростковые годы он читал писателей-битников, издания которых завозили из Гонконга и продавали из-под полы в местном книжном магазине, за которым почему-то власти не следили, хотя владелец приторговывал валютой. В шестнадцать лет Йена Ли отправили в военную академию, где обучили владеть всеми видами оружия. Через полгода его вызвали в кабинет полковника, где сообщили, что он отчислен и возвращается в Шанхай. Поскольку Йен Ли усердно занимался и показывал отличные результаты, он спросил о причинах такого решения. Полковник, взглядом обводя его фигуру, уклончиво заметил, что желание угодить начальству похвально, но в некоторых обстоятельствах перевешивают другие соображения.
Тут запах нахлынул волной. Замерев, Йен Ли прислонился к стене. Похоже на гниющее железо, или железные экскременты, решил он. Патруль стоял на окраине деревни. Один боец жестоко блевал. Йен Ли наполнил шприц лекарством от тошноты и сделал бедолаге укол. Товарищи проводили того к реке.
– Воду не пить, – приказа! командир. – Река течет через деревню.
Он сел и закурил, а потом снова уставился в бинокль на поселок. Опять не заметил ни единого человека, но он знал, что жители где-то там. Их взгляды жгли кожу. Жаль, что с ним в патруле больше нет курсантов из академии. Его люди – просто солдаты, хорошие, но не более. В отличие от командира, они не прошли специальной подготовки. Ему вспомнилось одно из упражнений: курсанту предлагали сложную ситуацию, а он описывал, какими способами можно из нее выйти, иллюстрируя свои слова фотографиями. Живи он в Англии или Америке, стал бы успешным писателем. Но их занятия не сводились к одной писанине.
Опустив бинокль, Йен Ли начал мысленно изучать деревню… то, что "они" назвали бы "астральным путешествием". Вот он идет по улице. Пинком распахивает дверь. Йен Ли, конечно, владел тибетским наречием, но с первого взгляда стало ясно, что этого языка допрашивать бессмысленно. Словами тот ничего не сможет поведать. Пленник – умственно отсталый, на последней стадии смертельной болезни, все лицо изъедено фосфоресцирующими шрамами. Дальше Йен Ли выдвигается к монастырю, его прикрывают бойцы с автоматами на изготовку. Он вышел из транса; тренировки не сумели подготовить его к ощущению смерти, дождем бьющему из монастыря. Он закурил новую сигарету. Астральное путешествие ничего не дало, он лишь подтвердил свою догадку, что в монастыре заключена какая-то сила, возможно, радиоактивная. У бойцов в снаряжении есть противогазы. Можно сперва пойти на разведку в деревню, или забраться на скалу, нависающую над монастырем, но это опасно и требует времени. Йен Ли достал рацию.
– Договор вызывает Дедлайн.
– Ну? – В спокойном голосе полковника проскользнула сердитая нотка. В патруле курсанты должны самостоятельно принимать решения, а на связь выходить только в случае крайней необходимости.