Всё пропадает. Я стою у чёрной кирпичной стены. Темнота - рядом со мной. В моей правой руке зажат мел. Я пишу на стене:
"Мы - это люди, в которых нельзя играть ни за что".
Надпись жёлтого цвета уже не смоешь. Ставлю подпись: "ЯR".
Чужое кажется своим, если таким не является, говорила мне Макс когда-то. Вспышка засвеченной плёнки…
Я вижу Макса. Она стоит в центре тьмы. Жёлтый цвет невидимой лампочки падает на неё /сверху\. Она у зеркала. В руках Макс держит круглый предмет, который подносит к лицу. Это тоже зеркало. Отражения бесконечны. И тьма в их глубине. Глухая пустота охватывает меня. И я отворачиваюсь.
Я в башне какого-то замка.
Вокруг массивные стены. Повсюду полутьма. Сквозь арку одинокого оконца видно небо. Безоблачная синева окутала Луну. "Картинка на рабочий стол".
Я отворачиваюсь. От окна веет прохладой. Передо мною коридор отеля "Лёд". Тут только пять дверей. В каждой прорезана квадратная щель, через которую можно с трудом просунуть яблоко целиком.
Я смотрю, что за первой дверью:
В центре "камеры обскура" - графический портрет Веты (рыжеволосая красавица в зелёном платье молодой весны).
Иду ко второй комнате. Там "автоматическая" Кристина. Она не шевелится, точь-в-точь как манекен.
В проёме третьей щели виден save-архив: ящик (расширения rar) с табличкой "МИРА" возле сердца.
За дверью номер 4 я наблюдал статичность отблесков Гекаты. Сама она, почти как Макс. Богиня лунных перекрёстков…
Фигура девушки (быть может - парня), чёрный ореол. Души не видно: только плоть. Уродлива моею красотой. Сквозь тьму я замечаю шрамы линий - на её груди срастаются крестом. Я отворачиваюсь.
Дверь пятой комнаты открывается для меня. Там никого.
Я прохожу внутрь, словно эта трёхмерная пустота - моя крохотная гробница.
Делаю пару шагов и понимаю, что иду по траве. Солнечно и очень тепло. Меня окружил зелёный океан. Он - до самого горизонта и дальше. Небо пылает синим. Зелень приятно шуршит у меня под ногами. Твердыня "океана" тает под шагами. Умиротворенье и покой. Передо мной заброшенная стройка - символ несостоявшейся жизни, ошибочного прохождения Игры, символ сбоя и неверного выбора…
Я подхожу ближе. Место походит на каменный павильон.
Словно купол в церкви. Виснущая над апсидой крыша.
Я захожу внутрь. Здесь должна быть стена. Вместо этого - огромная "дверь" |Фронтальное пространство входа|. Пустые квадраты на стенах, высеченные в ряд, являют окна. Яркий свет солнца льётся из ниоткуда. Попадая внутрь, он выстраивает жёлтую дорожку прямо по центру "храма". На конце жёлтого пути - одинокое деревце. Оно растёт в полутьме, чуть больше метра в высоту. За ним - стена из серых кирпичей. Маленькое деревце зеленеет своими листочками. Как произведение искусства. Памятник одиночеству. Жёлтый свет только слегка касается его. Листья неподвижны - нет ветра (и не будет). Я замер на месте. Возможно, я первый, кто видит всё это. Осколок Небытия. В "храме" много покоя…
Я, медленно шагая по песку, обхожу лужицы травы и костры кустарника.
Иду мимо гигантской стены, дальше видна "вторая часть" умершей стройки. Пя5ь этажей отчаянья. Чуть правее - чёрная насыпь. Лысая гора человеческого пепла. Развеянные останки кремированных в нашем городе всегда попадают сюда? Внезапно я слышу приглушённый звук. На земле "вверх ногами" стоит телевизор из квартиры Макса. Показывают какой-то чёрно-белый фильм (про нас). Где-то ухает сова.
Я резко поворачиваюсь, смотрю по сторонам. Я один по-прежнему.
Телевизор пропал не более неожиданно, чем появился. Дикие кустарники и полевые травы уселись перед входным проёмом. За ними - темнота.
Я захожу внутрь.
Это даже не первый этаж. Подвал. Свет невидимого солнца то тут, то там, как расщеплённый призрак. Но в целом - полумрак. Огромные квадратные колонны:: подпорки с двух сторон от центра зала (которые уходят будто в Никуда). Нет лестницы наверх. На стенах отпечатки рук (цвет красного заката). А на песке _ обломки досок, кирпичей, окурки ритуальных сигарет, бутылки "первородного бульона", наполненные пустотой.
Иду подальше от своих следов. Фантом виртуальной Веты мелькает в колоннаде (она вроде Медузы Горгоны, а я теперь Персей)…
Я сажусь за пыльный компьютер и скачиваю игру, похожую на нашу.
Запускаю. exe-файл. После крутой заставки, которую запомнить невозможно, происходит выбор героя (того, кем будешь играть). Дальше начинается прохождение… Всё весело и даже интересно. Много смешных моментов. Выполнение задач для выхода на новый уровень.
Внезапные "вставки": очередной парень "играет" роль Христа в шутере от первого лица. Крестя людей, ты получаешь бонус.
"Иисус" купает их в крови (безумная мистерия крещенья). Стрельба во всё подряд, передозировка свинца в организме. Летальный исход. Отходная молитва. "Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнём и серою. Это смерть вторая." Откровение 21, стих 8.
Но это совсем не люди: роботы с кровяным двигателем в голове.
Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, то ненавидит вас мир… Кривая надпись на стене Игры.
Выполнение следующих миссий.
Щёлкая кнопками "мышки", я выхожу на голограммы снов моих друзей.
Максимилиана, Мира, Вета, Кристина… Они все здесь. В Игре.
Но для Реальности мертвы?
Зеркало отражённого света…
Я на голгофе. На своём персональном кресте. Макс тоже.
Иисус ещё не мёртв, но кровоточит. Стигматы (электронные дыры) смотрят темнотой. Он - между ей и мной. Максимилиана…
Её не хочется видеть такой. От неё нельзя отвернуться.
Я с грустью гляжу на Макса. Она смеётся надо мной.
Я - слева. Макс - справа (от Христа). Вокруг не слышно ни звука.
Она говорит мне:
- У меня в голове твой голос… Я никак не могу понять - или ты мной играешь, или я становилась тобой… Ты был во всех моих снах…
Макс рассказала мне то, что я сразу постарался забыть. Она всё поняла, игриво улыбнулась…
Она говорит: знаешь, нет никакого Я. И никогда не было.
Она говорит: оно, это "Я", появится и освободит всех нас от себя.
Она говорит: любовь существует даже для тебя.
Иисус поднимает голову и говорит: ВСЁ в мире красиво…
Макс часто мне говорила, что Мира очень похожа на её любимую актрису. Зеркало отражённого света…
Я за Компьютером Реальности. В храме Гекаты.
Фиолетовый огонь бежит по колоннам. По стенами льётся игровая кровь.
Из песка вз дым аются серые смерчи. И я вспоминаю всё то, что говорила мне Макс на кресте…
Я с самого начала "проецировался" на неё словно призрак забытого Альтер-эго она была моим обратным отраженьем тьмы…
Она была мной. Такой вот "сбой" системы.
В Максе я видел только себя. Даже не знал, как она выглядит на самом деле.
Игра от третьего лица. Маска моей Темноты.
Живое отражение, для которого не было зеркала.
Так, значит, Ошибка - это я. Из-за меня Игра закончится?
АрМаГеДдОн для снов. Всего лишь место.
Я в коме собственных фантазий?
Шизофрения Древности добралась до меня?
До окончания времён Игры осталось 10… 9…
8… 7…
6… 5…
4… 3…
2… 1…
0…
Меня кружит темнота. Тишина Конца Дороги. Никакого ветра. Ничего.
Передо мной обычный фонарный столб. Рядом с его длинным телом - покосившийся указатель. "Self Street". Говорят чёрные буквы на жёлтом знаке. Я гляжу по сторонам: вокруг нет никого: мои друзья, "Иисусы", остальные: где-то совсем не здесь…
А я здесь. На Self Street, в городе Ночи.
Улица Памяти. Улица Имени Самой Себя. Улица ПусТОТы.
Жёлтое сияние фонаря озаряет меня /родившийся во тьме дождь света\.
Видением мерцает огонёк вдали. Неясным призраком застыло здание.
Видна лишь левая его половина. Вторую навсегда скрывает мрак.
Иду как по пустыне (и под ногами сахарный песок). Я ближе подхожу к строению. Мираж приобретает чёткость линий. Теперь я вижу два окна.
Из левого за мною наблюдает тьма. Точно фотография Вечности - в правом всегда горит свет. А на стене я замечаю телефон (словно в петле провода под ним болтается трубка). Мельканье мысли "позвонить кому-то"…
Я возвращаю трубку на рычаг. И захожу вовнутрь.
Тёмный коридор едва различим, но я вижу жёлтую полоску света под нужной дверью. Иду вперёд. Медленно, осторожно. Боюсь споткнуться и упасть… Успокоенье, тьма и тишина.
Здесь, наверное, много покоев…
Я открываю дверь. А за ней может быть всё, что угодно…
Пол выложен досками. Лампочка льёт себя через свет на внутренность комнаты, в центре которой "электрический стул". Слишком знакомый магнитофон на деревянном столе. В слове "SONY" замазана буква Y.
Позади меня дверь закрылась.
Такое чувство, что её должны заколотить гвоздями.
В комнате я один.
Сажусь на стул, смотрю в окно. Я словно ночной сторож. Тьма.
Там больше нет фонарного столба. Пропал и указатель.
Я закрыл глаза. Хочу всё вспомнить. Увидеть лица всех моих друзей. Представить лицо той, что меня действительно любит…
Внутри видна одна темнота.
Открываю глаза: и лампочка гаснет…
Я в своей одинокой квартире (в той, что "приписывал" Максу).
Здесь оглушительно тихо. Прохладный ветерок играет занавеской. Через балконную дверь виднеется безумное око Луны, моргающее раз в месяц.
Осень во сне.
Сижу на нашем диванчике и жду, когда же кто-нибудь придёт.
К нам часто заходили ночные гости…
Максимилиана, Мира, Вета, Кристина.
Они ведь не умерли. Они вообще не умирают.
Просто сменились их игроки. Все эти мальчики и девочки проиграли и отошли, оставив места для следующих…
Или просто вышло их время.
"Засыпает снег глубоким сном…"
Похоже, что Игр0к, "живущий" за Макса - это, конечно же, я…
"Остаюсь всегда обратной стороной лица…"
Но это ничего. Ничего… Если бы только у меня была Машина Прошлого… Хотя ей ничего не изменишь.
Почему-то я вспоминаю, как мы любовались дневным звездопадом.
То, как веселились, показывая сценки в магазинах. Как посетили отель "Лёд" и решили снимать фильм. Как играли в гости…
Я вспоминаю то, как мы разбудили очередного "Христа". Помню почти все наши с Максом разговоры. То, как я отказался ехать с ним и с Мирой куда-то дальше. Я вспоминаю одинокое деревце в "храме" Игры.
Это последнее, что я вспоминаю.
Может, перечитать это опять? Встать и достать из шкафа наш общий сценарий, в котором возможны разные варианты концовки.
Нет… Слишком темно…
Я обязательно позвоню Максу. Только найду подходящий телефон (где-то на новых уровнях)… Стану советовать, что делать дальше. Это поможет нам играть, теперь я знаю.
Меня кружит тьма. Предчувствие Конца Дороги.
Игра закончилась?
Я набрал достаточно "очков опыта", чтобы всё прекратить?
Оказался {внутри} за пределами мира. Вышел на уровень сна?
Возможно, я застрял в скрытой реальности.
Или угодил в "бесшовную" систему. А значит - выходов не жди.
Быть игроком "виртуальных снов" и персонажем жизни одновременно… Такое против правил.
И вот теперь меня Нигде не будет.
Сбой в системе пройден.
Игра перезагружена… В ней всё начнётся снова.
Я же вышел на самый секретный уровень.
Расщепление
Слово "Бог", начертанное на пожелтевшей от дождя коже левого плеча, укрощало её. Последнее "привет" в пустыне.
Вперёд. Назад.
Назад. Вперёд.
Маятник качелей безудержно кривлялся на ветру, точно заигрывая с густыми тучами облаков.
Небо изливалось. Она двигалась на одном месте.
Вниз. Вверх.
Вперёд. Назад.
● Тайна внутри раскрытых истин топкой жизни ○
Тихий бред голосов. Она одна. Под дождём.
Ровный треугольник крыши поднял два креста её качелей: левый катет ската - левый крест, правый - правый.
Грустный сход лавины ливня.
Вверх. Вниз.
Два двойных креста качелей печали.
Затаив во взгляде блаженную радость, одинокая девушка на крыше намокла всем телом.
● …течёт вода из крана (кровь из раны). Поэтому поэты мы… ○
Закатный блеск сквозь облака. Качели стали останавливаться - мерно, мирно… замедляют ход.
Скрип. Стоп.
Она смотрит на вытатуированную надпись у себя на левом плече.
Слово "Бог"…
Потом она глядит в тебя. И говорит:
- Какое женское начало…
Два двойных креста на крыше спокойно держат взмокшие качели.
Ни вниз. Ни вверх.
А ей уже пора.
Тихонько, почти не грохоча каблуками своих сапожек, она проходит к входу на чердак. На краешек оконца села. В чернеющее чрево крыши она выходит прочь.
Траурно-серый склон неба плачет каплями по пустым качелям.
Во тьме она опять одна. S2: сверкнуло слева жёлтой лентой.
Чердак сырой, не прокопчённый. Нет гари запаха, но светит слабо серое окно. Осторожно пробираясь сквозь тьму, она подходит к блёклой двери. То дверь на лестничную клетку.
Она в неё стучит. И не настойчиво, а чутко.
Никто не открывает. Дверь отвернулась под её рукой. Она ступает внутрь.
Две жёлтые руки скелета, отчаянно вырвавшиеся из чёрной тьмы чердака, резко захлопнули за ней условно пискнувшую дверь.
Она достала из кармана джинсов молодой мелок, наполовину чёрный с одной стороны/наполовину белый с другой. И начертала Перекрестие Христа на двери.
Мелок скользнул обратно. Его хранительница стала спускаться.
Жёлтые лампы освещали клетки лестниц, лишь лёгкий сумрак скрёбся по углам. Ей чудилось, сейчас разинет пасть дверь чьей-нибудь квартиры, а оттуда вылетят грубые живые трупы будущих жильцов. Раскатистая труппа трупов.
Но нет. В квартирах - пустота. И рядом с ней - ни звука.
На очередном пролёте она замечает смятые банкноты: 20 + 5 + 20.
Нужные бумажки никуда не прячутся в тусклом свете скупых ламп. Ждут втроём её одну.
Она вообще всегда жила на деньги, которые находила на улице, в супермаркетах, в кафе-закусочных, на пляже, в кинотеатрах, (опять-таки) в подъездах… Привычным жестом подобрала купюры, а задний карман их ловко проглотил. Джинсы заметно подсохли, отличаясь этим от футболки, ярко красневшей по этому поводу. Когда-то слишком длинные рукава были оборваны.
Девушка взобралась на морщинистый подоконник. Крупные капли со стороны улицы хлестали в стёкла, сбегая по ним дорожками грусти.
Похожие капельки текли по кончикам её волос, неспешно задерживаясь у края, бессловно размышляя о будущем падении, о тихой важности происходящего, о мнимой сиюминутности момента, и {самоотверженно порвав с опорой} преображались в лёгкие прозрачные слезинки на лице её печальной красоты.
Свои мокрые растрёпанные волосы она терпеливо пригладила рукой.
С одной стороны они были по-вороньему чёрные (частично), с другой же оставались снежно-белыми.
Она всматривается в плачущее окно, слезает с подоконника и неторопливо спускается к дверям на улицу. По-прежнему тихо, лишь слышен шум дождя.
● Куда теперь одной-то ей идти? Какое место станет ей наградой ○
В её голове - опять тот сладкий шёпот. Она решилась. Она выходит в черноту… Змеится в сток воды поток. Всё небо падает дождём, а ночь уже легла в пустынный город.
Видимая поверхность этой девушки снова промокла. Чёрная тьма арки учтиво крошится рассеянными отблесками уличных фонарей, что высятся, почтительно склонившись к тротуару.
Арку она минует. Бросает любопытный взгляд на фонари. Они подобны дереву без листьев: на металлическом стволе ветвятся пары ламп, метавших слабый свет. Ей виден дождь, падение воды.
Девушка огляделась: безлюдная, безжизненная, бесстрастная городская площадь. Гладкая поверхность мокрой пустыни асфальта. Слепые "полицейские" патрулируют улицы.
Это её тревожное виденье бессмысленно проходит мимо. Она одна под непрекращающимся дождём движется по городу через ночь.
В любом окне ей люди чудились с "зашитыми" глазами. Никто не смотрит на неё. Фасады, лица зданий, омытые водой.
На одном - табличка с парой цифр ("25") бьётся о кирпичную кладку под порывами ветра. Одинокая девушка грустно идёт вниз по улице. Огненная наледь слышится ей в каждом своём шаге.
Чуть впереди - скопленье луж. Их негде обогнуть. Но ведь промокнуть ей уже не страшно. Она ступает по воде. Идёт к реке Болот.
Руки мертвеца из чердачного окна встречного дома указывают ей дорогу.
Часы . Кто их сюда повесил?
Весёлый циферблат смеётся. Стрелки послушно застыли. Ночь.
Тринадцатый час.
Она утомлена. Заходит в близкий ей подъезд. Жёлтый огонёк лампочки трепещет мотыльком, порхающим над свечкой. А по стене вздымаются вдоль лестницы рисунки: смешной старик без глаз, мужчина с дыркой вместо рта, бессмысленная девочка, безухий кот, сердито кажущий белёсые клыки.
Своим раздвоенным мелком она одаривает старика глазами, мужчину - ртом, ну а кота - ушами. Вот так. Ей больше нечего тут делать.
Она выходит. Снова дождь. Сквозь время сорока минут прибудет она к месту. Мост. Минуя рощицу деревьев "ведьминых волос", она ступает по мосту. Тот траурно скрипит доск а ми.
● Хороводит Смерть с дождём ○
Тьма крепко держит купол неба.
Мерцающим цветком блестит единая звезда.
Мост тонет в сумраке, за занавеской ливня. Безлиствые почти недвижимы. Их ветки подняты к дождю. Река, чьи воды мутный чай напоминают, свой брег песчаный ей учтиво подаёт. Над девушкой нависла тьма небес.
И одинокая звезда сквозь тучи.
Стоя на сыром песке, она видит: ливень, одолевая воздушные вершины, соединяется с рекой. Ей помнится страстей пустыня, безумья гневный взгляд. Она заходит в воду.
Вход - Вдох Выдох - Выход.
Намокла мокрая одежда. Сапожки с каждым шагом сильнее вязнут в иле. Невидимое дно. Уже и слово "Бог" скрывается из вида ночи.
Дождь хлёстко плещет по реке.
Сколько ещё?
Вдох - Выход.
Когда?
Выдох - Вход.
Крещенье гробовой водой достигло глубины поверхности крещендо.
Она печально смотрит в объектив реальности. И говорит:
- Без меня вся стройность текста развалится…
- Хочется кого-нибудь вызвать, - говорит она, - Пусть приходят, селятся у меня в голове… Я ведь тоже чувствую одиночество.
(Голос шепчет) ● Не в своё тело не лезем ○
А рыбка отвечает бормотаньем.
- Без тебя вся тройность текста развалится.
Золотистая обитательница реки Болот к ней подплыла, порхая плавниками. Слегка высунув голову из воды, она пристально посмотрела на девушку.
- Бормочущая Рыбка, - представилась неразборчиво, тихо. - Ты решила искупаться в такой весёлый час?
"Ночная купальщица" - ни да, ни нет - неопределённым кивком ввысь к пылающей звезде сквозь ярость неба. Безмолвная.
- Я хочу, чтоб больше душ познали мою боль, - сказала она скорбно.