Но, чему не противятся их блестящие малые современники, заутра наутро после суицидного иструбления неспасаемого изгнанника, словно змея, когда она сползает вниз по стволу дуба до бобрихина брюха (может вы видели как текут ликвидамбровые выделения заморской капусты на Партин-а-лососе, Лаймстон. Дрог и крик Абиес Магнифика! разве мех так, о высокородный сыр?) в четверть девятого моля о его покаянии, мы созерцаем непогрешимую струйку дыма как раз пунктуально из седьмого фронтона нашего Квинта Сентимаха порфироидной маслобашни, а затем в дрынадцать пополудни с божбой о его долголетии (Эн кекос харуспикес! Аннос лонгос патимур!) на светильни для усопших, биконсфарафилд иннерхалф зуггурат, вздымается всем бреветоименованным грозящий громоподобный выверн, дракон с желтой гривой, свинглоколышащий синелапой - выдающееся лицо, лёля-леди литр льющая (лейся, лейка) с фодтеком на фингласовой фрамуге и светосвинцовыми стеклами.
Скаковой целью это едва ли было обдумано и сказано или и помышляемо о пленнике той сакральной постройки, в которой он и Айвор Бескостный или Олаф Беглец пребывал в лучшем случае одночленной параболой, грубым придыханием в видах бытия, вентером внемлющим собственному ба-ухбормотанию в задних словах чрева, но, говоря строже, то были его тристоповернутые инициалы, клюки к миромерам за мермиром (редко) или для патетически немногих из его додоканала замменживущих, серьезно озабоченных однако долгое время сомневавшихся с Куртом Юлдом ван Диком (сила гравитации воспринимаемая известными неподвижными обитателями и захват неких комет протанцовывающих иногда сквозь нашу систему, полагая аутенцитаты его аликвитудины) в каноничности его существования как правильного четырехмерного куба. Скорый, сиди тихо! Пусть молчит! Ветви вяза, ш-ш!
Многие дамы задавались вопросом. Насколь стремительна она?
Скажи нам все о том. О том чтоб слышать то всемнам. Атом скажи всемноготом. Зачем и почем выглядела она как леди, алотти вроде усси и было ли его оконо как их нее разверсто на замок? Заметки и вопросы, отметки и ответы, смех и крих и внерх и вниз. Так что слышь слушь и лист их лисс и извлеки роз лепестки. Кончилась война. Уимуим уимуим! Была ли то Юнити Мур или Эстелла Свифт или Варина Фей или Кварта Кведама? Тоумаас, поставь марку оом за дядюшку! Пигеи, холд оп мед ваши ногеи. Кто, но кто же (второй раз спрашиваю) был тогда бичом для постыдных частей народного Лукализада, о чем не стоит спрашивать, как через столетия по возникновении Хомо Капите Эректус что за цена у Пибодиевой монеты, или, излагая прямо, откуда взялся херрингтонов белый галстук, или, как в более кайнозойские эпохи - кто побил Бакли хотя в наши дни как и прежде любая стосорокамесячная или постарше кобылка знающая про свою интимологию и каждая девица громко вопящая "дорогой мой!" и всякая алой фламелью на стенах Дублина развевающая бойбаба-мироносица от века знает, как что яя это яя, что Бакли сам побил (и никакой примокашки нам тут не надо) и русский генерал, да! да! а не Бакли был им подло измордован само собою. Что за полножаренная павлоотрава о шпионе из трех замков, что за ненавистью движимый улыбопродавец? И вот такую ядовитую отраву, афраншизанированную королевьей головой с тихой липкой печатью можно, значит, отправлять заказным с уведомлением или оплаченным ответом! У лонжлизаров из вод минерального зала весело прошли девять дней, у прачек с их заплачками то же самое и кроме того общепольска шпаспас шписсмас, жанижоны, когда еще следуя совиной стекляшке со сверканием стелл о верхних истоках ее безротого лица, ее непостоянные волны пребывали лучшей половиной, и одна к нему была ближе, более дорогая чем все другие, первое согревающее создание раннего утра, хозяйка домохозяина, муррмурр маккавоев, она которая отдала его око за свое ложе и зуб за дитятю, один за один и один за дисяток, и еще один за все за сто, О я и О ты! кадет и прим, гхолодный гхрим (а если сейчас она постарше собственных зубов, то прическа ее моложавей твоей, дорогая!) она которая укрыла его за ставнями по паденьи, которая будила его без сожаленья, которая потом так каилась когда поавлялась, адаже циллуя ему носев кончег, она, кто не одохнет в бегах за ним следом пока с океанической помощью на какое-то время пропрятав крохи его величавых изгибов в неялитых исканиях Жемчужедальнего моря (ур, ури, урья!) не выступает вперед бурнбурля со старой горгоною мирсударной, во имя гогора, ради гагары, влача за собой сельскую окрестность, финики тит, фунику тут, с барушьим кадровым выговором, и ее дуршлачное журчанье и ее безрукавое недлинное боа и все дважды двадцать два с небольшим курлилокона ее головного убора, сочень ей под очи и сушки ей за веснушки и циркопятье верхом на ее петушьем носу парижанки, с бахвальной походкой и Экверри Эгоновой теткой, когда Тинк-тинк в церкви бил клинк по случаю Степлоажзимова Воскресенья, Сола, с пешками, прелатами и пууками пылко пелотировавшими по ее подсумку во имя Хандимана Чавка, эскворо бискбаскского, чтоб раздавить клеветнику обе челюсти.
Малое в мыле мня, о нем моли меня! Нотрдам де ла Билль, благодарствуем твоему балмхерцихиту! Огородник с липовым чаем, слово аптекаря. Хлеб его нехлебаем. Пусть он отдыхает, о странник, и не бери с него замогильных трат! И не порти его подземного помещенья! На нем заклятье Тута. Но нас поджидает леди и зовут ее А.Л.П. И ты будешь согласен. Она значит она. В силу ее свисающих сзатылка завитков. Сквасил силушку свою да на скамьях гаремных. Поппи Наранси, Жалия, Хлора, Маринка, Анилин, Парма. И ильк те дамы обладали ее радужными хамурами, но были только для вилько ее вымыслы, однако он создал средство. Тяф-тяф сего кис-кис заутрадня как та столетняя сосня. Так кто же кроме детьми обремененных беременных будет судить по поводу пота лица?
Кудри не кудри ку-ку не умри
Пудри не пудри му-му не мудри
Дровни для дров ли? - Дурак дураком
Кто же там с прибылью? Он?
Ом!
Лилась под мост а там прилив
Аттабом, аттабом, аттабомбомбум!
Лились и Фин и Ебба в пролив
Аттабом, аттабом, аттабомбомбум!
Нос в кабаке да ночь в бардаке
Вот что она нам дала!
Ола-ла!
Номад может бродить с Набухом, но пусть Нааман хохочет у Иордана. Ибо да, ибо наш парус несется выше камней ее, там на ее деревах мы развесили наши кейфары и поем как рыдает она на бобах бабалонгских.
Во имя Аннахи Всемухущей Вечно-Ливейной Плюра-Бей-Поддающей да просклабится вымя Ея песением песен и урчаньем ручьев необычным!
Ее безымянный мамафест упрочающий память о Высочайшей выходил под всевозможными заголовками в разные периоды разложения. Так приходится слышать: Аугуста! Ау, Густейшая!
Старейшая Себестия Спасисильнейшая!
Олуша Кро Кабы в Волнах Квашня
Останки Тонут без Остатка
Анна Встасия Она Встает и Падает
Сэр Алансон Спусти Кальсон и Панталоны Сэр Канон
Золотые Мои и Серебряные Деньки Женитьб
Влюбленный Тристрам и Прохладная Сисульда
Дубли Бубли
Ик Дик Дупидуп ет Ту Михимух
Купи Вывеску-с во Весь Кус
Что Твои Теперь Вчера что Зовешь Их Завтра?
Хобеган Ебреер Побил Уотермана Мозговитого
Потолок Аркой Вшам с Полу Каркай
Зимние Загадки
Жалобы Бретонессы
Поллитра Петя Петел Пил Пела Птичка Пташка
Апология Великого
(некоторые грамматические безымянные вроде: Супряг, Супрыг, Запряг возможно остаются полупонятными, ведь есть у нас плутоплетни, похожие на:
Похездка в Портергуллию Моего Воструга Искрякшего да не будет у него ни минуты свободного времени)
Стоит ли Его Навещать?
Ищи Ковчег в Зоосаду
Работа Иглой Клеопатры Исопрашайшая Алдборохама на Сахаре с Расчесыванием Велеблудищ Египетскими Пиракмыхершами
Петушок в Пэршке для Папашки
Плакеат Вестре
Новое Средство от Старого Трепака
Каб не Картошка от Гуся Была б и Сказка Вся
Не Верь Ему Милая Девушка
Венецианский Куп Ставит Блоху на Руп
Так Высоко Он Меня Оценил что Даже Супругу на Крохах Женил
Оремунд Квев Навещает Амена Марта
Хоть Я и Бабуся Славно Поебуся
Двадцать Комнат на Дважды Сорок Коек и т. п. д.
Я Свое Пожил
Восстание Бокса и Кокса на Златых Ступенях
Виляющая Вилка
Он Мой О''Жирусалем а Я Его По
Первейшая Стерва
Он Имел Свою Мать в Пригородном Поезде
В Струях Земзема на Холме с Зигзагом
Попробуй Нашего Тааля на Таубе
Логарифм Энн по Основанию Элл
Мотыль Порхал меж Рыженьких Волнушек
Пржсс Орел Орел Король Орлбрджсса
Интимный Минилепет Внешнего Монолопта
Его Здоровье
Мой Жако над Твоим Реет Парусом
Поверьте Я Была Его Любовницей
Он Может Дать Объяснения
От Виктролии Нуанси до Олбарта Ноахнси
Ромашка Ромашка Дай Мне Рюмашку
Что Выделывала Варвара перед Варварами
Хаскви Адморталь
Что Дал Джамбо Джалисе и как Анисетта Дала Ему
Вины Офелии
Грязный Гиблый Гублин
Данный Дан
Я Старше Скал на Коих Восседаю а Он Зовет Меня Супряжским Двойником
Практика Чревовещания Дает Телу Радость
Лаппов на Финнов в Вейк Финнопятов
Как Баклин Стрелял Рус с Кого Гения в Рыло
Длянь на Даму
От Восстания Дач Пупаблики до Падения Потстилии
Два Способа Разевания Рта
Я не Менял Теченья Вод и Знаю Двадцать Девять Знатных Имен
Тортор с Тори-острова Тоит Калассию как Корову Молочную
От Аббигейта до Кровалли через Дырочку в Завале
Шрейфы для Их Ширятельств от Штарой Шрюхи
Где Взять Горошенького Гора когда Усир Уже в Утклю
Дом в Вахерло
Рок по Моим Пожеланьям
Трижды Шагая в Перед
Дважды Вставая на Зад
Кожа Моя Взывает к Трем Ощущаньям а Изгибы Губ к Голубьим Касаньям
Гадова Улица на Писецкие Сбереженья
Тут Юнцы Составили Трио Судомоев а Девицы Дуэт Дорогуш
Кровать Богача Согласно Той что Прошла Насквозь
Все Кончено Мама
Ковбирайт на Двенадцать Акров Амессиканской Подпоквы
Он Дал Мне Ссу а Я Нессу Ему Ссоку
И Толстые Торсы и в Дикой Долине
Бараны Белые Барашки
Его Отклик на Мой Окрик
Игла в Его Саду
Ты не Останешься без Мамы
Держим Жучку за Лайку
Морской Норский Нырский Треску с Треском Трескай
Он Обжимал Меня Раз в Месяц со Страстью Силою Тонн в Десяц
Дитятя Рыдайло Молотилка Снопы Вязайло
О''Смихихи
Из Самого Нижнего Нутра Жеваю Вам Доброго Утра
Ингло-Андейские Лемодии Манито Мухра
Великий Полнолунезийский Фокусник Изображает Соискуна в Соединении с Естеством
Мимика Мика Ника и Маккея
Глупость Зигфилда или Жантильомовы Фо Па
Смотри Первую Книгу Убытия в Худшем Смысле
Отмена Объявления
Кирпич Историй с Героями Малого Возраста
Сон на Волнах
Я Знаю Оно во Мне и Это Решает То
Громотан Капитан Сметан и Прекрасная Спасительница Покаонтеза
Путь к Порожнему Периоду Исполиновой Душки Марианны
Последний из Фингальян
Это Я Его Обтирал Бурсы Ради и Представил Свою Усабоченную Харию Его Обыкновейным Подсумкам
Чи Чи Чилы и Их Чайническая Миксия
Паписьки Петерского Пуба
Лямптитамтампти с Печки Упал
Пимпимп Пимпимп
Паскудные Приключения Пары Проблядей и Падедение Плодада
Фуфырь Фамилии Фокс
Не Будь Мой Корсет Так Маловат Обеи бы Втиснула где и Так Мало Ват
Алелеша Попопович и Ястребячье Окуло
Глянь в Апль и Умни Молю во Имя Любви и Матери
Финова Фина не в Фиглярст Феона
Уходит Делвин Выходит Лифея
Та Вспышка Вугиного Взора на Мне Все Волосы Сожгла
Вот Дом из Солода Солдеян
По-Божески Сзаду и Наперед
Аб с Сарой Держали Ицика за Нейтрен пока Брахм Втолковывал Ему Здравый Секс
Огрызок Ввечеру Понес Чепуху
Олфор Гинис
Звуки и Дополнения Либидозного Свойства
Восемь Вдов Встают во Вторник
Эйри Энн и Бербер Блюют
Эми Сосет Портер а Хаффи Предпочел бы Пожрать
Пучок Зонтичных или Три Трости
Бутбуттербюст
От Дам до Тех Кто с Ними Сам
Манифестиллы Зеленого Колледжа
Прекрасный Защитник и Славный Полусредний
Тот Камень Сыр Воды Речам как если Мыться по Ночам
Первый и Последний Единственно Верный Отчет о Честном Мирзе Уховерте-Ирикере (в Рублях и Копейках) и Змее (Карликовой!) Составленный Светской Женщиной которая может Сообщить Одну Только Чистую Правду о Дорогом Человеке и обо всех окружавших его Заговорщиках как все они Пытались его Свалить где события вокруг Лукализода с Ирикеровыми Личными Органами и Парой Скверных Сук ясно Указывают на полную Невыразимость ложных Обвинений касательно Дождевика.
Шем сокрашемо из Шемеш как Джек отджато от Джейкоб. Можно отыскать несколько жестковыйных которые все еще делают вид что он - Шем или Сим - вырисовывался из благородных линий (он якобыл плод связи домов Рагонара Синей Бороды и Хоррильды Прекрасноволосой, а незаконнорожденный отпрыск Капитана Достопочтенного и Чтимого Господина Птахборо де Троп Жлоб происходил из его отдаленной родни) но любое преданное правилам честности лицо в просторах времени сегодняшнего дня знает, что минувшая жизнь Сима не поддается описанию в черных и белых красках. Соединяя правду и полуправду с неправдой можно попробовать установить куда эта помесь стремилась на самом деле.
Шемово телесное строенье включало такие предметы как
черепное тесло,
вздор дурного глаза,
полный нос,
одну онемевшую руку выше рукава,
сорок две волосины венчиком и восемнадцать над губою,
сосулек трио с бороды свисающей словно у сомовича,
плечо неправое выше правого,
оба уха,
искусственный язык с природным завитком,
ступня такая что ступить некуда,
горсть пальцев,
слепая кишка,
глухое сердце,
немая печень,
две пятых от двух полузадниц,
мерка слизи для личного употребления,
корень всяческого зла словно отнерестившаяся горбуша буйный,
кровь угря в холодных указательных,
пузырь вздутый до таких размеров, что юный Мастер Шемми едва явившись на рассвете предыстории видя себя в подобном виде при играх в колкие слова в детском садике "Грифотрофо" на Фиговой Аллее!!! Шувлин, Старая Голяндия (вернемся ли мы туда ради звуков - осмысленных или просто болтовни? ради бряцанья новейших анн? за пригоршню лир и лиретту со звоном? за двенадцать алтын и семишник? за полушку с осьмушкой? - ни даже ради динара! и нет и нет и нет!) уже диктировал всем своим малым боратьям и сосистрам главную загадку вселенной: Сим спрашивал когда муж не муж?: и давал совет: не спешите детишки, ждите когда подъем воды встанет (ведь день его начинался с полуночи) выставив как приз остросладкий плод, малый дар прошлых лет ибо их медный век еще не пошел в чекан, победителю.
Один отвечал - когда небеса дрожат как трясуны,
другой отвечал - когда богемляне квакают как квакеры,
третий отвечал, нет, обожди минуточку - когда он решится и станет гнустик,
еще один отвечал - когда ангел смерти опрокидывает жизни стопку,
а еще один отвечал - когда во вне вино но не пиво пье,
а еще один - когда смазливая кошить его укокошить,
а один из самых маленьких отвечал мне, мне, Симу - когда папа пепу парит,
а один из самых смышленых отвечал - когда он ет е яблокукен и змей зебя зо жукен,
еще один отвечал - ты будешь стар я буду сед пойдем соснем с тобой сосед,
а еще другой - когда труп ногами затопает,
а другой - когда его только что спереди обтяпают,
а другой - да когда манана у него нет,
а еще - когда те свиньи что учатся порхать летать научатся.
Все было неверно, Сим взял словно доктатор себе пирог, а правильное решенье - все сдаются? - ; когда муж - пусть скалы треснут и трясутся - Сам того пожелает.
Сим Сам того хотел, этот Шем, и был он, стало быть, сущая липа.
Шем был липой, низменною липой, и эта низменность выползала вовне прежде всего виа продукты питания. Столь низмен он был, что предпочитал консервированного лосося Гибсена за дешевизну его и вкусовые качества к утреннему чаю прелестной икристой семге или ее игривой молоди или зрелому рулету из копченой ее же когда бы то ни было изловленной на стальной крючок меж Скоклаксом и Мостодоостровом, и много раз повторял он в своем ботулизме что ни один в джунглях произросший ананас не пройдет с таким смаком как крошево из ананьясовых банок Файндлендер и Гладстон, Угловой Дом, Ингленд. Ни один голубокровавый бифштекс балаклавы поджаренный на огне за веру и толщиной в палец или ножка под желатиновым желе парного барана или хрюкающий хрящик с хреном или честная часть сочного печеночного паштета с горсткой сливовой каши плывущей по блатам дубомогильным не добирались они до этого грешедушного юдоши. Ростбиф из Старой Зеландии! Он не желал к нему прикасаться. Смотри же что бывает, когда жидкий соматофаг проникается ответным чувством привязанности к дравоядному лебедю? Он просто рвется прочь как прочервач говоря, что скорее развяжется с чечевичною мешаниной в Ервопе нежели станет мешаться с мешками Ерландского горошка.
Как-то раз находясь меж наших дурней в безнадежно беспомощном опьяненьи сей рыбояд попробовал поднести к ноздрям мандрынову корку но икота вызванная вероятно первычкой к глоттальной паузе привела к тому что он с тех пор постопоянно цвел благоухая как цедра кедра как цитра у источника сидра на высях лимонных на горах ливанских. О! Эта низость превосходила все пределы возможного углубления! Ни любимая огненная вода ни первейший первач ни палящий глотку джин ни даже честное квасное пиво ее не одолевали. О милый нет! Но наш трагический гаер только сопел причмокивая над рубероидорубинным оранжевожелто- зеленым дрожащесиним виндигодийодирующим яблочным пойлом из прокислых плодов и слыша его твикст по осадочному скольжению чаши когда он гульфировал в глотку мммннножество тыков его сссодержимого отблюя до уровня тех низменных подонков кто всем ровня от зимних до по-тонков зная заране что им довольно возмущено недогостепреемственностью той несчастной, когда к ужасу своему обнаруживали что не могут принять уж боле ни капли хо ни вапли хохо ни дапдапли хохохо не из-под лап ли освященной особы ерцгерцегини или той же графини, он графин она графиня, заоконная маркиза а когда у ней вино фехербур то в ней оно а та ерцгерцегиния тетушка Уриния.
Попахивает да ведь? Пьянь какая-то. Толкуй о низости.
Приложение
Финнегановы поминки
Ирландская народная песня
Тим Финнеган жил на самом углу
Справа налево немного вбок
В левой руке он имел кочергу
А в правой руке он держал скребокОн был простой печник-штукатур
Любил он выпить не хуже всех
Любили его за ту простоту
А выпить так выпить ей-Богу не грехПляши на поминках на трех половинках
Тряси половицы, мети весь пол
Махай скамейкой, прихлопни крышкой
Под стулом прыгай, вали под стол!Раз поутру Тим набрался до дна
Он тряс головой под вздохи и хрип
Он с печки упал в середине дня
А к вечеру шею сломал и погибВ открытый гроб уложили его
На семейной кровати вдоль на бобах
Поллитра водки в ногах у него
Две кружки пива стоят в головахПляши на поминках на трех половинках
Тряси половицы, мети весь пол
Махай скамейкой, прихлопни крышкой
Под стулом прыгай, вали под стол!Его помянуть собрались друзья
Вдова молодая на завтрак зовет:
Сперва чайку, ведь без чая нельзя
А там, глядишь, закурить несетА там и выпить. Тут Нюра орать:
Красавчик мой, куда ты, куда?!
А Клавка ей: Довольно врать!
Не куда да куда, а туда да туда!Пляши на поминках на трех половинках
Тряси половицы, мети весь пол
Махай скамейкой, прихлопни крышкой
Под стулом прыгай, вали под стол!Тут Нюра другая давай вопить:
Ах, Нюра, увы неправы вы!
Но Нюра сумела ей в глотку вбить
И не глотнуть уж той, увы…Большая драка, большая семья,
Сестры и братья, мужик с мужиком
Дерутся, трясутся как гусь и свинья,
С перчаткой когти, туфля с сапогом.Пляши на поминках на трех половинках
Тряси половицы, мети весь пол
Махай скамейкой, прихлопни крышкой
Под стулом прыгай, вали под стол!А Микки Клавкин один сидит
Душа его милая скорбью полна
Бутылка водки в него летит
И льется на мертвое тело онаТим воскресает и водкой облит,
Смотрите, из гроба с кровати встает
Встает Финнеган да как завопит:
Меня, вашу так, и смерть не берет!Пляши на поминках на трех половинках
Тряси половицы, мети весь пол
Махай скамейкой, прихлопни крышкой
Под стулом прыгай, вали под стол!