В годы Великой Отечественной воины наши летчики совершили тысячи подвигов. Мужественно сражались против немецко-фашистских захватчиков бойцы 18-го гвардейского, 168-го истребительных авиаполков и французского полка "Нормандия - Неман". О боевом братстве советских и французских летчиков, о воздушных схватках под Москвой и на Курской дуге, в небе Белоруссии и Литвы, в Восточной Пруссии рассказывает в этой книге автор, в прошлом начальник штаба полка.
Гнездилов Федор Семенович
На высотах мужества
Слово к читателю
Все дальше и дальше уходят от нас грозные годы Великой Отечественной войны. Но по-прежнему ярко представляется взору наших современников величие подвига, совершенного на фронтах и в тылу старшим поколением советских людей под руководством КПСС - боевого организатора борьбы против немецко-фашистских захватчиков.
О беспримерном мужестве и героизме наших воинов на фронтах самой тяжелой и кровопролитной в истории человечества войны написаны многотомные исследования, художественные произведения, воспоминания полководцев и военачальников, созданы фильмы, стихи и песни. Слава советского воина-победителя, воина-интернационалиста увековечена в мраморе и бронзе мемориальных комплексов, памятников, обелисков. Они есть всюду - и на нашей советской земле, и во многих странах Европы и Азии.
Тема Отечественной войны далеко не исчерпана. Она вызывает у наших потомков неугасаемый интерес. Прежде всего нашу молодежь интересуют герои и подвиги, отвага и мужество советских людей в их борьбе против коварнейшего из врагов - германского фашизма. И потому каждый новый рассказ очевидца, непосредственного участника исторических событий находит горячий отклик в сердцах юных патриотов нашей Родины. Свидетельство тому - большая популярность мемуарной литературы. Надеюсь, что и книга генерал-майора авиации Ф. С. Гнездилова не оставит читателя равнодушным.
Федор Семенович Гнездилов - сын бедного крестьянина. В 1930 году по призыву Ленинского комсомола добровольцем вступил в ряды Красной Армии. В 1935 году окончил Оренбургскую военную школу летчиков и летчиков-наблюдателей, а в 1955 - Академию Генерального штаба имени Климента Ефремовича Ворошилова. Более 40 лет жизни посвятил защите Отчизны, прошел путь от рядового бойца до генерала. С первого дня Великой Отечественной и до самой Победы он находился в действующей армии, служил в должности начальника штаба 168-го, затем 18-го гвардейского истребительных авиационных полков, которые при формировании 1-й воздушной армии вошли в ее состав.
Командуя этой армией, я не раз бывал в 18-м гвардейском авиаполку, встречался с летчиками и техниками, командирами и политработниками и всякий раз убеждался в высоких морально-боевых качествах личного состава этой ведущей в воздушной армии части. Командир 18-го гвардейского полка А. Е. Голубов, его заместитель по политчасти К. Ф. Федоров и начальник штаба Ф. С. Гнездилов в полной мере обладали деловыми качествами, отличной оперативно-тактической подготовкой, во всем являлись для подчиненных примером. Глубоко знали они душу воина-авиатора, умели находить путь к его сердцу, проявляли о нем отеческую заботу. Гвардейцы полка сражались геройски и по праву завоевали ему славу одного из лучших в воздушной армии. [6]
Среди летчиков полка было немало истинных героев. В их числе - С. А. Сибирин, Д. А. Лобашов, В. И. Запаскин, Н. Г. Пинчук, В. П. Ляпунов, Н. А. Заморин, В. Г. Серегин, В. Н. Барсуков, Н. Н. Даниленко, В. А. Баландин. Их подвигам в небе войны автор посвящает немало волнующих страниц.
В своих воспоминаниях Ф. С. Гнездилов рассказывает о событиях, в которых участвовал непосредственно. Прежде всего он пишет о мужестве советских воинов, которые в тяжелые для Родины дни всему миру показали, что наша армия под руководством Коммунистической партии способна выдержать любые испытания огнем, победить любого врага. Через всю книгу красной нитью проходит мысль о нерушимой дружбе народов нашей страны и высоком патриотизме советских людей, о прочности социалистического государства.
Тепло и сердечно вспоминает Ф. С. Гнездилов о боевом товариществе и фронтовой дружбе советских летчиков-гвардейцев и французских пилотов из эскадрильи "Нормандия", преобразованной в ходе войны в полк "Нормандия - Неман". С апреля 1943 года и до конца войны эти полки почти постоянно располагались на одном аэродроме и крылом к крылу сражались против общего врага. Они прошли путь от Подмосковья до Кенигсберга.
С искренней любовью рассказывает автор и о доблести инженеров, техников, младших авиаспециалистов, которые готовили истребители к боевым вылетам днем и ночью, в любую погоду, нередко во время артобстрелов и бомбежек. Без их самоотверженного труда боевые победы наших летчиков в небе войны были бы невозможны.
В книге названы имена и фамилии многих героев 168-го и 18-го гвардейского авиаполков, а также французского полка "Нормандия - Неман", которые прославились в боях на Южном фронте, в битве за Москву, в сражениях на Курской дуге и за освобождение Белоруссии, в небе Восточной Пруссии.
Богатые, разнообразные впечатления и наблюдения автора подкрепляются, документальными данными Центрального архива Министерства обороны СССР и воспоминаниями однополчан. Это придает книге Ф. С. Гнездилова достоверность, убедительность и большую познавательную ценность для широкого круга читателей, особенно для нашей замечательной молодежи.
Командующий 1-й воздушной армией в годы Великой Отечественной воины, Герой Советского Союза генерал-полковник авиации М. М. ГРОМОВ [7]
Первые бои, первые победы
По дорогам войны моя память шагает устало.
На висках седина, и я юность назад не верну.
Много вьюг и дождей с той жестокой поры миновало,
Но я сердцем солдат, и оно не забудет войну.
Мих. Андронов
Шумела теплыми ветрами да разномастной листвой осень 1940 года. Ее дыхание особенно ощущалось за чертой города, в подмосковных лесах, куда мы, слушатели авиационного отделения Высшей школы штабной службы при Военной академии имени М. В. Фрунзе, изредка выезжали отдохнуть. Красота здесь была необыкновенная. Невольно вспоминались стихи А. С. Пушкина:
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса.
В один из тех дней учеба наша завершилась, и я, в то время старший: лейтенант, направился в штаб ВВС за назначением. Волновался. Куда-то направят? У военного человека, разумеется, выбора нет: куда пошлют, там и продолжу свою службу.
До поступления в Высшую школу я служил в бомбардировочной авиации, летал на ТБ-3 и ДБ-Зф. Надеялся, что снова вернусь в один из полков бомбардировщиков, где все понятно и близко. И каково же было мое разочарование, когда мне предложили отправиться в 168-й истребительный авиаполк, который находился на юге Украины, на должность заместителя начальника штаба по оперативной части. Поначалу, признаться, это здорово расстроило меня, но потом я поразмыслил немного, успокоился. [8] В тот же день, уложив свои вещи, собрался в дорогу и отправился к месту назначения.
Так началась моя служба в истребительном авиаполку. По существу этот полк находился в стадии формирования. Начальника штаба полка не было, как заместитель, я стал исполнять его обязанности и строить работу так, чтобы уже в ближайшее время в эскадрильях началась планомерная учебно-боевая подготовка всех авиаторов - и летного и технического состава.
Командир полка также еще не прибыл, и мы, принимая пополнение и намечая планы работы, ждали его со дня на день.
Однажды я зашел к начальнику штаба дивизии, чтобы доложить о положении дел в полку, выяснить кое-какие вопросы. В кабинете находился статный, подтянутый майор.
- Знакомьтесь, - сказал начштаба дивизии. - Это ваш командир полка Ярославцев, Семен Дмитриевич. Желаю вам полного взаимопонимания и слаженной работы.
Майор Ярославцев понравился мне с первой встречи. Умный, рассудительный, дотошный человек, он в полной мере обладал теми качествами, которые так необходимы командиру полка. Сложную авиационную технику он знал в совершенстве и в воздухе владел ею виртуозно. Когда он, пилотируя истребитель, выполнял фигуры сложного пилотажа, летчики восторженно говорили:
- Это истинное мастерство!
На вооружении полка находились И-16 - самолеты, которые уважительно называли "ишачками". Это был истребитель с мощным стрелковым вооружением. Он имел две пушки, два скорострельных пулемета, мог брать две 100-килограммовые бомбы. Установленный на нем двигатель М-62 позволял развивать скорость до 462 км/час. И-16 обладал исключительными возможностями при горизонтальных маневрах, и в первых боях с врагом это давало нашим летчикам возможность наносить врагу ощутимые потери на земле и в воздухе.
Однако вернусь к делам полковым.
Вскоре меня утвердили в должности начальника штаба полка. Скажу откровенно: сложная это, кропотливая работа. Начальник штаба за все в ответе - за боевую выучку, готовность и дисциплину подчиненных, за состояние учета личного состава, вооружения и боевой техники. Он организует своевременную и четкую разработку и передачу приказов командира полка, руководит боевой и политической [9] подготовкой подчиненных, осуществляет контроль за внутренней службой воинов. Он же ответствен за правильное хранение и содержание Знамени полка, которое является символом воинской чести, доблести и славы.
Разных штабных дел подчас накапливалось столько, что справиться с ними одному было не под силу. Особые трудности я испытывал при разработке программ боевой подготовки летчиков, техников и механиков. В этом деле верными моими помощниками и надежной опорой стали лейтенант И. Г. Жирнов и воентехник 2-го ранга М. Г. Кузнецов. Совместно мы в деталях продумывали и общими усилиями разрабатывали программы, на каждый день составляли расписание занятий. И понимавший толк в штабной службе майор Ярославцев не однажды с одобрением отзывался о нашей работе.
С начала 1941 года плановая учебно-боевая подготовка в полку шла уже полным ходом. Летчики усердно овладевали способами боевого применения истребителя - вели воздушные бои, совершенствовали огневую и тактическую подготовку. В планы их подготовки включались и бомбометание, и стрельбы по наземным целям. В полную силу приходилось трудиться техникам, механикам и мотористам. От них во многом зависела выучка летчиков. И потому внимание к теоретической подготовке и совершенствованию навыков техсостава не ослаблялось ни на один день.
Время было тревожное. Немецко-фашистские войска порабощали одну страну Западной Европы за другой. Неспокойно было и у западных границ Советского Союза. Самолеты фашистских "люфтваффе" часто нарушали наши воздушные рубежи. Это настораживало, заставляло со всей ответственностью овладевать боевой авиационной техникой и ее вооружением.
Летчики рвались в небо. Но зима оказалась неблагоприятной. Частые оттепели и туманы сменялись дождями или валившим целыми днями мокрым снегом. Сложные метеорологические условия ограничивали полеты, и наши планы боевой учебы не всегда выполнялись. Это отрицательно сказывалось на подготовке воздушных бойцов, их настроении. Вместо полетов занимались теорией.
Не принесла нам особых радостей и ранняя весна. В период распутицы можно было летать с аэродромов, где имелась взлетно-посадочная полоса с искусственным покрытием. Такой полосы у нас не было, и полеты то и дело [10] приходилось переносить, терпеливо ждать, пока установится погода, подсохнет земля.
Майор Ярославцев, штаб полка не могли бездействовать. Мы добивались своего. И 5 мая по приказанию штаба ВВС Одесского военного округа перелетели на аэродром у станции Колосовка, а на следующий день, наверстывая упущенное, приступили к полетам. Они проводились потом в две смены. С утра и до вечера на аэродроме шумели моторы. Одни истребители поднимались в небо, другие приземлялись. Пока на земле шла подготовка самолетов, летчики проводили разбор вылета, затем снова садились в кабины истребителей, снова проводили учебные бои, стрельбы и полеты по маршруту в самой разнообразной обстановке. Несмотря на столь интенсивную летную работу, на то напряжение, с которым трудились наши наземные специалисты, у нас не было ни единой серьезной аварии, ни одного ЧП. Никто не жаловался и на усталость. Напротив, люди видели плоды своего труда, и это придавало им новые силы.
На аэродром прибыл полковник Д. П. Галунов, командир 21-й смешанной авиадивизии, в состав которой вошел полк. Он остался особенно доволен тем, что программа летной подготовки выполнялась успешно. Во время беседы с руководящим составом полка он сообщил приятную новость: нам предстояло переучиться на новую, более совершенную авиационную технику - овладеть истребителем МиГ-3. Летно-технические данные этого поступавшего в серийное производство истребителя нам были известны. И люди восприняли весть о переучивании с удовлетворением. Кому же из воздушных бойцов не хотелось летать на таком замечательном истребителе! Его скорость - 640 км/час. Маневренные возможности - высокие. Не случайно за создание этого самолета талантливый конструктор Л. И. Микоян был удостоен Государственной премии.
- Когда мы получим "миги"? - спросил Ярославцев комдива.
- В конце июля - начале августа. Готовьтесь!
И мы готовились со всем усердием. Международная обстановка к этому времени заметно осложнилась. Пламя войны, развязанной Гитлером при содействии и покровительстве империалистических держав, разгоралось все сильнее. Из газет и журналов, из радиопередач мы постоянно узнавали, как шествовали по странам Европы фашистские поработители. Это не могло [11] не тревожить. "Что-то будет дальше? - размышлял я. - Неужто Германия разорвет договор о ненападении?" Я понимал, если это случится, война с гитлеровцами будет нешуточная. Для того и необходимо было делать все возможное, чтобы в любое время быть готовыми к отражению удара агрессора.
20 мая меня вызвали в штаб дивизии для уточнения плана подъема полка по боевой тревоге. Те изменения и дополнения, которые были внесены в план, заметно сокращали сроки приведения эскадрилий в боевую готовность. Этим планом предусматривался также перелет на аэродром, расположенный ближе к государственной границе СССР.
Через три недели я снова отправился в Одессу, на этот раз в штаб ВВС округа, где собрались начальники штабов всех авиационных частей и соединений. Мы получили указания по уточнению наших планов, по поддержанию эскадрилий в постоянной боевой готовности и сокращению отпусков, а также поездок личного состава за пределы гарнизона. Все это связывалось с неспокойной обстановкой у наших западных рубежей.
О всех указаниях, о том, что говорили на этом совещании, я сразу же по возвращении в полк доложил майору Ярославцеву. Семен Дмитриевич надолго задумался. Видно было: озадачили, очень озадачили его указания сверху.
- Принимайтесь за дело, капитан! - приказал он.
Прибыл заместитель командира полка по политчасти полковой комиссар Ф. Н. Кондаленко, и Ярославцев обоим нам дал несколько добрых советов, подсказал, как быстрее и полнее реализовать указания штаба ВВС нашего округа. Особенно его волновали вопросы боевой подготовки летчиков. На них, по его убеждению, должна быть нацелена вся партийно-политическая работа в полку. В то же время он предлагал не изматывать людей, создать все условия для организации отдыха.
Мы находились в лагере уже более месяца. Напряженный ритм летной подготовки стал для нас привычным. К концу недели люди уставали. Все ждали выходного, чтобы набраться сил, посмотреть новый фильм, побывать на стадионе, принять участие в соревнованиях по легкой атлетике, гимнастике или спортивным играм. Ни один предвыходной и выходной не обходился у нас без таких мероприятий. [12]
Был тихий субботний день 21 июня. Полеты на аэродроме завершились еще до обеда. Техники и механики привели свои И-16 в боевую готовность и направились в лагерь, к своим палаткам. Все настраивались на отдых. Политработники и комсомольские активисты запланировали на субботу и воскресенье немало разнообразных - на все вкусы - мероприятий.
Многие воины-авиаторы переоделись в спортивную форму и зашагали к стадиону - открытому полю с воротами и разметкой для игры в футбол. Соперники приехали сильные, из самой Одессы, и нам хотелось, чтобы наша команда одержала над ними победу.
Поболеть за своих футболистов пришли не только авиаторы полка и батальона аэродромного обслуживания, но и их семьи. Матч получился на редкость боевым. Футболисты полка играли изобретательно, и, когда открыли счет, над стадионом долго не смолкали возгласы одобрения. Закрепить этот успех, к сожалению, не удалось. Соперники отквитали гол, и встреча завершилась вничью.
В тот же субботний день состоялся концерт полковой художественной самодеятельности. Бурными аплодисментами зрители проводили со сцены двух особенно одаренных самодеятельных артистов старших техников эскадрилий Павла Семенова и Виталия Эльсона. Сначала они спели сатирические куплеты на злобу дня, затем в шуточной манере исполнили "Лезгинку". И куплеты, и танец развеселили людей, и они, аплодируя, смеялись от души. Больше всего, однако, авиаторам понравилось выступление молодого летчика младшего лейтенанта Василия Серегина. Он спел, аккомпанируя себе на гармошке, популярную в то время песенку "Татьяна".
Наступило время отбоя, но авиаторы никак не могли угомониться. Все находились под впечатлением футбольного матча и концерта участников художественной самодеятельности. Говорили, что-то доказывали один другому, спорили. И дежурный по лагерю вынужден был со всей строгостью повторить команду "Отбой!". Лишь после этого люди угомонились, уснули. Не знали они, даже предположить не могли, что ровно через четыре часа загремят залпы тысяч вражеских орудий, а фашистские "юнкерсы" и "хейнкели" обрушат многотонный бомбовый груз на аэродромы и железнодорожные узлы, на укрепления и районы дислокации наших войск, располагавшихся в приграничной зоне. Разорвав договор о ненападении, враг внезапно, без объявления войны напал на нашу страну. [13]
В то время я вместе с семьей жил в доме неподалеку от лагеря. Сквозь сон услышал вой, но проснуться никак не мог.
- Вставай же, Федя. Слышишь, сирена гудит? Вставай! - тронула меня за плечо жена - Мария Савельевна.
Я вскочил с постели. Сон слетел в мгновение ока. И сразу же заработала мысль: "Что там стряслось? Почему воет сирена? Учебная тревога? Но ведь командир полка накануне не обмолвился об этом ни единым словом".
Подбежал к телефону, связался с дежурным по лагерю.
- Объявлена боевая тревога! - доложил тот.
- Кто объявил? Откуда поступил сигнал?
- Из штаба дивизии.
Я взглянул на будильник. Было 4 часа 15 минут. Времени на одевание затратил совсем немного.
- Что там в лагере? - взволнованно спросила жена.
- Объявлена тревога.
Когда я прибыл в штаб, майор С. Д. Ярославцев был уже там.
- Проводная связь со штабом дивизии прервана, - сообщил Семен Дмитриевич. - Сигнал тревоги поступил по радио.
- Чем это вызвано?