- О! - выдохнула жена Миямото. Её лицо тут же залилось румянцем. Она с трепетом взглянула на меня и призывно завиляла задом, - Вряд ли господину Сасаки понравится такая заурядная женщина.
"Вот уж не сказал бы!" - подумал я, присматриваясь к ней внимательнее. Стройная, симпатичная женщина, с правильным овалом лица и большими глазами. Посмотрев на жену Миямото в этом свете, я убедился, что она весьма привлекательная особа, и сделал глубокий вдох.
- Нет-нет, что вы! Совсем наоборот, честное слово. И если вы не против…
- Что вы! Я и мечтать не смела, - смутилась она, - Имею в виду, что я совсем не против, и если бы вы…
- Правда? Ну… т-т-тогда… м-м… - Я оглянулся на Миямото, чтобы убедиться, что он не возражает. Но тот уже проскользнул в спальню, - Ладно. Тогда давайте… м-м…
- Хорошо, давайте. Неужели? Ха-ха! Кто бы мог подумать? Хо-хо-хо! - Госпожа Миямото стала снимать с себя платье в бело-голубую полоску, под которым обнаружились тёмно-синий лифчик и трусики.
Скинув рубашку и брюки, я обнял её за плечи и повёл в спальню. Она вся тряслась от возбуждения. Миямото с моей женой уже занялись делом на нашей двуспальной кровати.
- Эй! Не подвинетесь чуть-чуть?
- Да, конечно.
Миямото, не отрываясь от моей жены, сдвинулся к краю. Мы с госпожой Миямото завалились с другой стороны и слились в объятиях.
Моя благоверная и жена Миямото заходились в экстазе, каждая старалась не отстать от соседки. Тут опять прозвенел звонок.
- Ну теперь ты открывай, - сказал я жене.
- Нет! - ответила она, постанывая, и затрясла головой. - Открой ты, пожалуйста!
Я с неохотой выскользнул из объятий размякшей госпожи Миямото, влез в рубашку и брюки и пошёл к входной двери. На пороге стояла девушка из фирмы "Лола косметикс". Она была ослепительно красива, и я всегда тайком с вожделением поглядывал на неё.
- Э-э! Ваша жена дома?
- О! Это вы! Хе-хе-хе-хе! - кивнул я и, облизнув губы, обшарил глазами её роскошные формы, заключённые в белоснежный костюм. - Да, конечно же она дома. Заходите, пожалуйста!
Опасливо косясь на меня и стараясь держаться на дистанции, девушка протиснулась в прихожую и закрыла за собой дверь.
- Между прочим, вы не слышали о дереве даба-даба? - рассматривая её, спросил я.
- Нет. А что это такое?
Похоже, она действительно не знала. Понимая, что в двух словах обо всём не расскажешь, я засомневался, стоит ли ей выкладывать эту историю, но в итоге решил, что стоит.
- Короче, всё это часть эротического сна господина Миямото. А мы всего лишь действующие лица. Поняли? Раз так, почему и нам не заняться чем-нибудь эротическим? Развлечёмся, в самом деле?
Девушка глядела на меня как на сумасшедшего.
- В первый раз слышу такую ерунду. Хотите сказать, это всё во сне?! Вы, наверное, не в своём уме.
- Да нет же, - произнёс я со вздохом. - Со мной всё в порядке. Я абсолютно нормальный. Просто мы кое-кому снимся. А теперь раздевайтесь поскорее.
Она вытаращила глаза.
- Это невероятно! Какая распущенность! А с виду не скажешь! Такой замечательный дом… у-уважаемый член общества…
Хватит! И я набросился на неё.
- Если мы не поторопимся, Миямото проснётся!
Девушка была моложе и привлекательнее госпожи Миямото, и, конечно, с ней должно быть куда приятнее.
Я стал срывать с неё костюм, она сопротивлялась изо всех сил, крича:
- Но для нас это всё на самом деле! Наша жизнь будет продолжаться, даже если ваш Миямото проснётся. Что дальше? Вы же меня всю расцарапали!
- В точку попали. Но на это можно смотреть и по-другому. Может, мы просто исчезнем, как только он проснётся!
Лифчик и трусики на девушке были коричневые. Её тело покрылось потом - так отчаянно она отбивалась, но когда я стянул с неё трусики, силы её вдруг покинули. Она бросилась на меня со словами: "Какой же вы негодяй!" - и залилась слезами.
Я поднял её на руки и отнёс в спальню.
- Эй! Подвиньтесь немного! - обратился я к разлёгшейся на постели троице.
Госпожа Миямото лежала на том же месте, где я её бросил. Глаза у неё слипались.
Увидев девушку у меня на руках, она отчаянно заголосила:
- Нет! Вы не можете меня бросить! Я первая!
Её муж приподнялся, оторвавшись от моей жены, и кинул на меня гневный взгляд:
- Правильно. Сон не сон, но я не позволю вам унижать мою жену!
В этот момент в дверь снова позвонили.
- Извините. Я на минуточку.
Я пристроил девушку из "Лола косметикс" на краешек кровати и пошёл в прихожую открывать. На пороге маячил потёртого вида и средних лет дядька. В руке у него болталась какая-то штуковина вроде счётчика Гейгера.
- Чем могу быть полезен?
- Я из городского санитарного департамента. Если я не ошибаюсь, у вас есть бонсай - даба-даба?
- Есть. А откуда вы узнали?
- Я так и думал, - кивнул посланец санитарного департамента, - Это улавливатель эротических сновидений. Никогда не подводит. А сейчас я хотел бы забрать дерево, - С этими словами он бесцеремонно перешагнул порог.
- Эй! Погодите! - окликнул я его, но санитарный инспектор прошёл прямо в спальню и направился к даба-даба, которое я водрузил у изголовья нашей кровати, - Зачем оно вам?
- Вы утренние газеты не читали? Тогда я расскажу, в чём дело. С недавних пор эти деревья стали причиной серьёзных нарушений общественного порядка. Из-за них многие люди перестали отличать сны от реальности. Совокупляются прямо на улице, нападают в автобусах на кондукторов прямо на глазах у пассажиров, пристают к продавщицам в универмагах. Женщины средь бела дня разгуливают нагишом по улицам, смущая молодых людей. Девушки предлагают себя совершенно незнакомым людям. Это мир сексуального насилия и полного морального разложения. Поэтому правительство приступило к изъятию деревьев даба-даба.
- Бог ты мой! Я не представлял, что их так много развелось, - вздохнул я, - Но раз правительство решило, ничего не поделаешь.
- Это не честно! - простонала моя жена, слушавшая наш разговор, сидя на кровати. - Оно у нас всего одну ночь побыло.
- Не беспокойтесь, - заявил Миямото, отрывая голову от простыни и сердито поглядывая на санитарного инспектора, - Это же мне снится. Стоит захотеть - и этот тип лишится права на существование. Он просто испарится.
Сотрудник санитарного департамента скривился:
- Это что, ещё один сумасшедший?
- Не верите? - Миямото встал на кровати во весь рост. - Ладно! Я вам докажу. Докажу, что вы мне снитесь. - И он заорал как резаный.
Миямото проснулся от собственного голоса. И в тот же момент все остальные перестали существовать.
Слухи обо мне
Я чуть не упал от удивления, когда в один прекрасный день вдруг услышал своё имя в новостях Эн-эй-кэй.
- А теперь от Вьетнама - к тому, что происходит у нас в стране, - говорил диктор. - Сегодня Цутому Морисита пригласил Акико Микаву пойти с ним в кафе, но получил отказ. Микава работает машинисткой в той же компании, что и Морисита. Он зовёт Микаву на свидание уже в пятый раз. Если не считать их первой встречи, она всё время ему отказывает.
- Д-д… Что-о? ЧТО? - Я со стуком опустил чашку на низенький столик, не веря своим глазам и ушам, - Что это? Что он такое сказал??
На экране телевизора крупным планом появилось моё лицо.
Диктор между тем продолжал:
- Пока не ясно, почему Микава отвергает ухаживания Мориситы. Как считает Хирума Сакамото, подруга Микавы и коллега по работе, причина в том, что, хотя Микава ничего особенного против Мориситы не имеет, в то же время он ей не очень-то и нравится.
Теперь возникло фото Акико Микавы.
- С учётом этого свидетельства можно заключить, что Морисита на первом свидании не произвёл на Микаву особого впечатления. Согласно хорошо информированным источникам, сегодня после работы Морисита направился прямо к себе домой и сейчас один сидит за ужином, который сам себе приготовил. Вот и всё на сегодня о Цутому Морисите. А теперь передаём слово нашему корреспонденту в Кобэ, который присутствует на ночном фестивале в храме Якуёкэ Хатиман. Кажется, праздник набирает силу. Слово нашему корреспонденту. Мидзуно-сан?
- Мидзуно на связи.
Весь следующий сюжет я просидел с открытым ртом, уставившись в телевизор невидящими глазами.
Наконец я пришёл в себя и пробормотал:
- Что всё это значит?
Галлюцинация. Вот что это такое. У меня видения. Плюс слуховые галлюцинации. Единственное объяснение, другого быть не может. Я хочу сказать: какой смысл сообщать, что я позвал Акико Микаву на свидание и, как всегда, получил эффектный от ворот поворот. Такой новости грош цена.
И в то же время всё было как на самом деле - и наши фотографии, и надписи под ними, и манера диктора. Всё.
- Идиотизм! - сказал я себе, решительно тряхнув головой.
Новости кончились.
Я кивнул: "Галлюцинация. Точно. Вот и всё. Но какая чёткая! Разве так бывает?"
Ха-ха-ха-ха-ха! Мой смех рассыпался по крошечной однокомнатной квартирке.
А вдруг я и правда в новости попал? Что, если Акико Микава их видела и с работы тоже? Что они подумают?
Я представил себе их лица, и у меня чуть не сделались колики.
Теперь уже я хохотал без удержу: Уха-ха! Уа-а-ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Аха-ха-ха-ха-ха-ха!
Я залез под одеяло, но всё никак не мог остановиться.
А утром я прочитал о себе в газете, в разделе общественной жизни.
МИКАВА ОТКЛОНИЛА УХАЖИВАНИЯ
МОРИСИТЫ
18-го, в 16.40, Цутому Морисита (28 лет, сотрудник компании "Касумияма дэнки сангё", расположенной в Санко-тё, Синдзюку, Токио) предложил машинистке той же компании Акико Микаве (23 года) провести с ним время после работы. Микава отказалась, сказав, что ей надо пораньше домой. Морисита сделал это предложение, встретив Микаву в коридоре. На нём был красный галстук в зелёный горошек, купленный накануне в супермаркете в Синдзюку. Получив отказ, он вернулся к себе домой в Хигаси-тё, Китидзёдзи, и приготовил ужин. После ужина, надо полагать, он тут же, как обычно, лёг спать. Микава отказала Морисите уже в четвёртый раз.
Заметку сопровождала моя фотография, та самая, которую я видел накануне вечером по телевизору. Фото Акико Микавы не было. Совершенно очевидно, что главным героем этой истории считался я.
Со стаканом молока в руке я прочитал заметку четыре или пять раз. Потом разорвал газету и бросил её в мусорное ведро.
- Заговор! - пробормотал я, - Это чей-то заговор. Гады! Шутки вздумали шутить!
Сколько нужно, чтобы газету отпечатать, даже в одном экземпляре! Кто это мог сделать? Кто такие деньги угрохал, чтобы меня с ума свести?
Не помню, чтобы я кого-то так обидел. А может, какой-нибудь воздыхатель Акико Микавы подсуетился? А смысл? У нас же с ней ничего. Она отшивает меня каждый раз, и всё.
А размах какой! Может, это какой-нибудь извращенец? Но среди моих знакомых таких нет. Это точно.
"Эх! Не надо было газету выбрасывать", - думал я, шагая на станцию. Жаль, не сдержался. Будь у меня газета, легче было бы отловить этого типа. Опять же доказательство.
Я с трудом упаковался в битком набитую электричку, протолкнулся в середину вагона и стал перебирать в памяти своих знакомых. Тут мой взгляд упёрся в газету, которую читал пристроившийся рядом со мной пассажир. Другая газета, но в ней тоже была заметка обо мне. На целых две колонки.
Я шумно втянул в себя воздух.
Читавший газету мужчина поднял глаза, покосился на моё фото и уставился на меня. Я быстро повернулся к нему спиной.
Кто же это сделал?! Я кипел от злости. Негодяй подменил все утренние газеты на нашей линии. Хочет, чтобы эту заметку увидели все - не один я, но и те, кто едет со мной в поезде. Хочет посмешище из меня сделать, ославить на весь белый свет. Главная цель, конечно, - чтобы я помешался. Я набрал в лёгкие спёртый воздух переполненного вагона. Сволочь! Не поймаешь меня на эту удочку! Не выйдет!
Я громко рассмеялся:
- Ха-ха-ха-ха-ха! Ещё не известно, кто сойдёт с ума! Я нормальный! Ха-ха-ха-ха-ха!
На вокзале в Синдзюку, как всегда, вещали громкоговорители:
"Синдзюку! Синдзюку! Пересадка на линию Яманотэ. Поезд следует до Токийского вокзала. Остановки - Ёцуя, Канда. Между прочим, в этом поезде, в шестом вагоне, ехал Цутому Морисита. На завтрак он выпил только стакан молока. Желаем всем хорошего дня и успехов на работе!"
На работе всё было как обычно. Но стоило мне войти в офис, как несколько наших сотрудников стали похлопывать друг друга по плечу, коситься в мою сторону и перешёптываться. Я решил, что они меня обсуждают.
Разобравшись с кое-какими бумагами, я заглянул в небольшую комнату, где сидели машинистки. Там их было четверо, в том числе Акико Микава. При виде меня лица у них окаменели, и они вдруг лихорадочно застучали по клавишам. Всё ясно: пока я не вошёл, они не работали, а сплетничали на мой счёт.
Не обращая внимания на Акико, я вызвал в коридор Хируму Сакамото.
- Никто обо мне вчера не спрашивал? - поинтересовался я.
Она поглядела на меня так, будто вот-вот заплачет.
- Извини, - проговорила она боязливо, - Я не знала, что они журналисты! Разве я могла подумать, что они обо всём в газетах напишут!
- Кто они-то?
- Четыре или пять человек. Я их в первый раз видела. Пристали ко мне, когда я возвращалась домой, и всё про тебя спрашивали.
- Хм-м-м, - задумался я; заговор вырисовывался куда более масштабным, чем я представлял.
После ланча меня вызвал к себе управляющий. Поручив новое задание, он взглянул на меня с понимающим видом и прошептал:
- Я видел газеты.
- М-м?.. - откликнулся я, не зная толком, что сказать.
Управляющий ухмыльнулся и придвинулся ко мне почти вплотную.
- Журналюгам верить нельзя. Самые безответственные типы. Но ты не волнуйся. Лично мне на это совершенно наплевать.
Вот трепло! А сам ведь ловит кайф от этого дела.
По новой работе надо было кое-куда съездить. Я вышел на улицу, поймал такси. Таксист, молодой парень, врубил радио на полную мощность.
- Гиндза, Вторая улица, пожалуйста.
- Э? Чего?
Из-за музыки он меня не слышал.
- Гиндза, Вторая улица.
- Какая?
- Вторая улица. Вторая.
Наконец он понял, и машина тронулась.
Музыка оборвалась, и послышался голос диктора:
- В эфире двухчасовые новости. Сегодня утром правительство отдало распоряжение изъять из продажи по всей стране "мешочки со смехом". Полиция получила инструкции пресекать нелегальное производство и продажу этих мешочков во всех префектурах. Мешочки со смехом - это игрушки, которые издают звуки, напоминающие истерический смех. Нынешний шаг вызван резким увеличением случаев нарушения общественного порядка, когда людей беспокоят телефонными звонками с использованием этих игрушек. Нередко звонки раздаются в два-три часа ночи. Жертва хулиганов снимает трубку и слышит смех. У людей, которым звонят, это часто вызывает серьёзный стресс. Следующая новость. Цутому Морисита пришёл сегодня утром на работу вовремя, сразу направился в комнату машинисток и вызвал в коридор Хируму Сакамото. Люди видели, как они разговаривали. Точными данными о содержании разговора мы не располагаем. О деталях мы расскажем в новостях, как только поступит соответствующая информация. Потом Морисита отправился по служебной надобности в город и в настоящее время едет на такси в сторону Гиндзы. Далее. Министерство здравоохранения и социального обеспечения сегодня обнародовало результаты общенационального опроса, проведённого среди конструкторов и техников, обслуживающих игровые автоматы патинко. Согласно полученным данным, игра в патинко после употребления в пищу угря может нанести большой вред здоровью. По словам Тадаси Аканэмуры, председателя Национальной федерации конструкторов игровых автоматов…
Таксист выключил радио - видно, новости его не очень интересовали.
Неужели я теперь в самом деле такая знаменитость? Я закрыл глаза и задумался. Как это могло получиться? Во мне же нет ничего особенного.
Самый заурядный клерк в частной компании. Такие ничем не примечательные личности вряд ли заслуживают внимание прессы. И это понятно. Интересно, многие знают моё имя, моё лицо? Взять этого таксиста. Знает он, что человек, о котором только что говорили в новостях, - не кто иной, как его пассажир на заднем сиденье? Узнал он меня, как я сел в машину, или нет? А может, ему обо мне ничего не известно?
Я решил его проверить:
- Э-э, можно вас? Вам известно, кто я такой?
- Мы где-то с вами встречались? - Таксист покосился на меня в зеркало.
- Нет, не думаю.
- Тогда, наверное, не знаю.
Последовала долгая пауза.
- На звезду вроде не похожи, - добавил он.
- Да нет. Обыкновенный клерк.
- По телевизору выступали?
- Ни разу.
- Откуда же мне вас знать? - криво усмехнулся таксист.
- Да, действительно, - кивнул я, - Вы правы.
Я вспомнил, что говорили по радио в новостях. Диктор знал, что я еду на такси на Гиндзу. Значит, кто-то меня преследует. Значит, они отслеживают каждый мой шаг. Я обернулся. На улице полно машин - как поймёшь, кто следит за нами. Теперь все машины мне казались подозрительными.
- Возможно, за нами следят, - бросил я таксисту, - Можете от них оторваться?
- Не так-то это просто, скажу я вам, - проговорил он, скорчив гримасу, - Для начала неплохо знать, от кого отрываться. Да и попробуй-ка оторвись в таком потоке.
- Мне кажется, это чёрный "седрик". Смотрите! На нём флажок. Это какие-то газетчики.
- Ну ладно, попробуем… Хотя мне лично кажется, что вы немножко не в себе.
- Со мной всё в порядке, - торопливо возразил я, - В дурдом мне не надо.
Какое-то время наша машина рыскала по дороге, будто управляемая лунатиком, пока наконец не остановилась на Второй улице Гиндзы.
- Ну вот, всё-таки от чёрного "седрика" мы избавились, - сказал таксист, улыбаясь во весь рот, - Это чего-то да стоит.
Ничего не поделаешь - пришлось добавить пятьсот иен к тому, что полагалось по счётчику.
На Второй улице Гиндзы, в офисе нашего клиента, меня неожиданно вежливо встретила знакомая секретарша и провела в специальную приёмную, предназначенную для особо важных посетителей. Обычно меня отправляли к конторке, где сидел дежурный клерк. Во время разговора я стоял, а он оставался на своём стуле.
Оказавшись в просторной приёмной, я присел на диван, чувствуя себя не в своей тарелке. Тут, к моему изумлению, в дверях возникли директор департамента и начальник отдела. Оба рассыпались передо мной в церемонных приветствиях.
- Судзуки чрезвычайно высоко ценит помощь, которую вы любезно ему…
- Оказываете, - низко кланяясь, заявил директор департамента.
Судзуки был тот самый клерк, с которым я обычно встречался.
- Ну что вы! Ничего особенного.