* * *
Летом 1932 года первый образец химического танка на базе Т-26, оборудованный огнеметом пневматического действия, поступил на испытания.
Примерно в это же время для установки на линейные танки был создан танковый химический прибор ТХП-3. Он мог быть смонтирован на любой машине без переделок, был принят на вооружение РККА и выпускался на заводе "Компрессор". Правда, с лета 1934 года ТХП-3 предназначался уже только для "постановки дымовых и огненных завес" и получил индекс ТДП-3 (танковый дымовой прибор). К концу 1936 года завод "Компрессор" изготовил 1503 таких прибора.
Что касается функции выпуска отравляющих веществ, то оказалось наиболее целесообразным придать ее танку, оборудованному огнеметом. В 1933 году боевая химическая машина БХМ-3, другое ее обозначение - ХТ-26, была принята на вооружение. За период с 1933 по 1936 год было изготовлено 615 химических танков ХТ-26.
В башне танка устанавливались огнемет и пулемет "Дегтярев-танковый" с боекомплектом полторы тысячи патронов. Дальность огнеметания смеси мазута и керосина составляла тридцать пять метров. Количество секундных выстрелов - семьдесят. За один выстрел под давлением сжатого воздуха выбрасывалось пять литров огнесмеси. Поджигалась смесь от факела горящего бензина, а бензин - от электрической запальной свечи.
В зависимости от боевой задачи бак ХТ-26, помимо огнесмеси, мог заполняться дымообразующей смесью типа "S-III" или "S-IV", отравляющими веществами стойкого или нестойкого типа, а также водой или мыльной жидкостью для дегазации местности. Для распыления отравляющего вещества и дымопуска использовался распылитель, располагавшийся в кормовой части машины.
На базе легкого танка Т-26 было создано целое семейство огнеметных боевых машин. Развитие огнеметных танков, созданных на основе Т-26, завершилось созданием наиболее совершенной модификации ХТ-134.
Наиболее существенным недостатком огнеметных машин предыдущих вариантов, начиная с ХТ-26, кроме их слабой брони, было отсутствие пушечного вооружения. Это практически полностью исключало возможность эффективной борьбы с бронетехникой противника. А ведь даже для легкого танка или самоходки огнеметная машина была сравнительно легкой добычей.
Чтобы исправить эту недоработку, конструкторский коллектив завода № 174 разработал на базе Т-26 образца 1939 года новый вариант танка, на котором пневматический огнемет устанавливался в верхнем лобовом листе корпуса, а бак с огнесмесью был расположен в кормовой части подбашенной коробки. Основное вооружение легкого танка при этом сохранили, оставив в башне 45-миллиметровую пушку 20К и спаренный с ней 7,62-миллиметровый пулемет Дегтярева. Но самое главное - бронезащита была усилена за счет установки дополнительных 30-миллиметровых броневых экранов на башню и подбашенную коробку. Это позволило выдерживать огонь 20-миллиметровых и 37-миллиметровых противотанковых пушек.
Сборка двух опытных образцов ХТ-134 была завершена в январе 1940 года, и уже спустя несколько недель оба танка были отправлены в Финляндию, где их передали в распоряжение 210-го химического танкового батальона. Опыт боевого применения новых огнеметных танков был вполне положительным, но радиус поражения пневматического огнемета был признан недостаточным. При стрельбе максимальная дальность огнеметания составляла чуть более полусотни метров.
В том же году по инициативе инженеров Аристова и Елагина, работавших под общим руководством конструктора Гинзбурга, начались работы по танку ХТ-135. На нем предусматривалась установка 45-миллиметровой пушки, пулемета и огнемета в башне. На этот раз планировали использовать пороховой огнемет, который выстреливал огнесмесью при помощи пороховых газов, образовывавшихся при сгорании специальных метательных зарядов.
Весь комплекс вооружения нового танка оборудовался прицелом ТОС-1 со стабилизированной линией прицеливания в вертикальной плоскости. Также предусматривалась установка распылителя от танка ХТ-133 для постановки дымовых завес и боевых отравляющих веществ. Несмотря на хорошие расчетные характеристики, проект ХТ-135 был закрыт, так как командование посчитало более приоритетной работу по модернизации уже существующих огнеметных машин.
* * *
Перед войной оба образца огнеметных танков ХТ-134 находились в Московском военном округе. И в период Битвы за Москву они вошли в состав сформированного Особого огнеметно-танкового батальона вместе с другими огнеметными машинами на базе все того же легкого танка Т-26 и БТ-7. В общем-то, такое формирование бронетанковой части "с бору по сосенке" было характерно для Битвы под Москвой. Потери в технике были страшные: после одной-двух атак в бригаде могло остаться меньше десятка танков, а в батальоне - хорошо если пара-тройка.
Николай Горелов уже видел такое - летом 1941-го. Тогда танки тоже или собирали все вместе, не особенно заботясь о боевом слаживании и взаимодействии, или наоборот - растаскивали по стрелковым подразделениям, чтобы хоть как-то прикрыть измученную пехоту.
Собственно, тогда Горелов и увидел в первый раз огнеметные танки. Но то были особые машины - танки-роботы. В грандиозном сражении под Дубно, Луцком и Бродами принимали участие и так называемые "телетанки". В 1935–1936 годах была разработана и выпущена небольшой серией в 55 единиц телемеханическая группа танков. Она состояла из телетанка ТТ-26 - легкого химического огнеметного танка подавления и танка управления ТУ-26. Вооружение телетанка состояло из пулемета "Дегтярев-танковый" и огнеметной установки. Также иногда использовались фугасы замедленного действия весом от двухсот и до семисот килограммов. Преодолев большую часть расстояния до укрепленных немцами окраин Дубно, они вплотную приближались к позициям противника и шли на таран - огневой таран! Легкие танки разлетались огненными брызгами вместе с гитлеровскими ДЗОТами и орудиями. Или заливали позиции гитлеровцев потоками жидкого пламени из огнеметов.
Но то сражение было проиграно, и Красная Армия с остатками потрепанных в боях танков откатывалась все дальше на восток…
* * *
Сейчас гвардии капитану Горелову пришлось заново заниматься "боевым слаживанием" с остальными танковыми экипажами. В составе наспех сформированного подразделения были и опытные танкисты, воевавшие в танковых засадах под Москвой, и совсем молодые ребята. Те приходили из эвакуированных танковых училищ: из Сталинграда и Средней Азии. Только-только за рычаги научатся держаться, по три боевых снаряда на полигоне выпустят - и в бой! Нужно было остановить врага, не считаясь с потерями, выиграть еще хоть немного времени. Вот и разменивали человеческие жизни на часы и дни…
- Товарищ гвардии капитан! - обратился гвардии старшина Стеценко к командиру. Так он разговаривал только в минуты сильного беспокойства. - Нормальных, "скатанных" экипажей на танках мало. В основном недокомплект пополняют как попало. К опытному башнеру - "зеленого" "мехвода", или наоборот. Молодежь, конечно же, рвется в бой, но одного ведь желания мало. Надобно еще и умение… А его у молодых нет. И уж не появится - простите за прямоту, товарищ командир.
- Да знаю я, Степан Никифорович, знаю! Сам вижу - не слепой. "Желторотикам" подвиги подавай, а ветераны зубами скрежещут.
С тем подошли к комиссару.
- Что же делать, товарищ политрук?
Тот - дядька опытный, знает, что просто так, на "ура", фрица не взять. Стали вдвоем совет держать - на всю бригаду всего два офицера. Недокомплект командного состава, кого убило, кого ранило, кто обморожен. Командование требует: вперед, вперед! А кто людей за собой поведет, кто на поле боя приказы отдавать будет?..
Но все же скумекали: составили план атаки, по весьма скудным разведданным определили цели, наметили ориентиры и маршруты движения. И уже далеко за полночь гвардии капитан вернулся к своему экипажу.
Командирским танком в батальоне стала огнеметная модификация "тридцатьчетверки". Проходя мимо танка, Николай погладил борт стального чудовища. Завтра - в бой, и он знал, что эта машина не подведет. Николай Горелов вместе с гвардии старшиной Стеценко освоили новую боевую машину буквально на ходу. В принципе, то было не трудно.
Средний танк Т-34 был оборудован огнеметным прибором ОП-34, расположенным на месте курсового пулемета в наклонном лобовом бронелисте. Его ствол, как и ствол пулемета, размещался в шаровой установке и защищался бронемаской. При этом штатное вооружение в башне из 76-миллиметровой пушки и спаренного с ней пулемета сохранялось. Установка огнемета в передней части корпуса Т-34 потребовала перемещения радиостанции из корпуса в башню на место коробок для боекомплекта к пулемету.
Два резервуара для огнесмеси емкостью не менее 150 литров размещались в корпусе машины и один резервуар для дымовой смеси емкостью 85 литров - снаружи машины. При отсутствии огнесмеси резервуары могли использоваться в качестве дополнительных топливных баков.
Огнеметная "тридцатьчетверка" в итоге не особо отличалась от линейного танка: так же управлялась, в бою можно было использовать стандартную 76-миллиметровую пушку Ф-34 и спаренный пулемет. А вот подойдя к позициям врага на полсотни метров, эта машина могла залить жидким огнем траншеи и долговременные огневые точки. И испепелить все живое!
Но самое главное, впервые огнеметный танк имел довольно сильное противоснарядное бронирование. Кроме того, борта боевой машины прикрывались накладными бронеэкранами. Это позволяло уверенно маневрировать на поле боя и выдерживать попадания противотанковых орудий малого и среднего калибров.
Огнеметная "тридцатьчетверка" оказалась весьма эффективной и по компоновке, и по огневой мощи, и по удобству управления. А история этого необычного танка началась незадолго до войны - в Харькове.
При создании новых средних и тяжелых танков велись разработки и их огнеметных модификаций. Однако к началу войны завершить эту работу не успели. Уже в октябре 1939 года установка огнеметно-дымового прибора отрабатывалась для среднего танка А-32 - первого прототипа "тридцатьчетверки".
Прибор, предназначавшийся для поражения живой силы противника и подавления его огневых точек, а также для постановки маскировочных дымовых завес, устанавливался вместо лобового пулемета и имел наружную бронировку, равноценную броневой защите корпуса танка. Основное вооружение прототипа А-32 оставалось неизменным.
В декабре 1940 года, еще до принятия на вооружение танкового огнемета АТО-41, на заводе № 183 имени Коминтерна в Харькове выполнили опытную установку автоматического порохового огнемета завода № 174 на танк Т-34. Этот опытный экземпляр танка получил обозначение Т-034. Кроме того, в начале 1941 года на заводе имени Коминтерна на танк Т-34 установили собственный опытный образец огнеметной аппаратуры ОП-34, но работы эти вскоре прекратили в связи с началом серийного производства огнеметных танков Т-034 с автоматическим огнеметом АТО-41.
В дальнейшем, с началом производства Т-34 модификации 1942 года, огнеметный танк ОТ-34 стал выполняться на его базе. В 1943 году танк изготавливался с новым огнеметом АТО-42.
17 сентября 1941 года началась эвакуация завода № 183 на Урал, в Нижний Тагил. Здесь на базе "Уралвагонзавода" был организован Уральский танковый завод № 183, который стал головным по производству танков Т-34.
Здесь конструкторы под руководством Морозова подготовили чертежи башни к Т-34 с огнеметом в качестве основного вооружения. Была изготовлена небольшая партия таких танков.
Четыре такие машины - с башенным расположением огнемета - составили отдельный танковый взвод в батальоне гвардии капитана Горелова. Огнемет у них обслуживался непосредственно командиром танка. И такая модификация была более уязвима для огня противника.
* * *
Вскоре Особый огнеметно-танковый батальон вышел на рубеж атаки. Вереди были те самые села: Иружа, Ранимцы, чуть дальше - Гущино. Но эти населенные пункты сейчас находились только на оперативных картах, от самих же сел остались только дымящиеся развалины и черные, обгорелые, печные трубы.
Пожалуй, командир огнеметно-танкового батальона, гвардии капитан Горелов, не волновался так со времени своего первого боя. Задача ему была поставлена ответственная, а ее невыполнение могло быть приравнено к измене Родине. Страшно было: как поведет себя новая техника, да и экипажи тоже… Танкисты боялись своих машин, а такого быть не должно.
Но приказ есть приказ!
И Николай Горелов захлопнул крышку люка и, плотнее прижав ларингофоны танкошлема к горлу, скомандовал:
- Я - Прометей-1, прием. Всем Прометеям - атака по зеленой ракете!
- Так точно, Прометей-1, прием. К атаке по вашему сигналу готовы.
Командир сводного батальона снова открыл люк и высунул голову, наблюдая за небом.
Вот с натужным гулом пронеслись над танками "летающие танки" Ил-2 под прикрытием "ишачков". Видимо, командование осознавало важность предстоящей операции и выделило авиаподдержку. С самого июня 1941 года, когда почти вся авиация приграничных округов была уничтожена на аэродромах, командование откровенно скупилось на авиаподдержку.
Вскоре на западе раздались громовые раскаты взрывов, в небе полыхнули огненные сполохи реактивных снарядов, выпущенных нашими бронированными штурмовиками. Словно адская радуга, отразились от низких серых облаков сполохи новых мощных взрывов.
Погода была хмурая, ночью мела поземка и успокоилась только лишь под утро. Видимость была небольшой, и все же советские летчики отважились вылететь на штурмовку вражеских позиций! Поистине безумству храбрых поем мы песню!
Тем временем над замаскированными танками с шипеньем повисла зеленая звезда.
- Я Прометей-1, в атаку! В атаку, за мной!
Танковая лавина рванулась вперед, выбрасывая снег из-под стальных траков. Выйдя на поле, машины сманеврировали рассредотачиваясь. Вместе с Особым огнеметно-танковым батальоном наступали и линейные танки других тяжелых механизированных полков.
Продумывая предстоящее наступление огнеметной бригады с комиссаром Серегиным, Николай Горелов решил, на свой страх и риск, немного изменить маршрут движения. В приказе командования он проходил по гребню высотки, но так двигаться было просто смерти подобно. Наверняка высотка эта у гитлеровцев на заметке и пристреляна всеми их огневыми средствами. Сколько же стволов разных калибров сейчас направлено на эту злополучную высотку? Узнавать это на практике не хотелось.
- Вести огонь в движении по выявленным целям из пушки и пулеметов! - приказал Горелов. - Создайте перед собой огневой вал.
Но кричать по рации во время движения "тридцатьчетверки" было практически бесполезно. Да и рации стояли только на командирских машинах. На линейных танках даже не всегда приемники были, не то что передатчики. Так что гвардии капитан Горелов решил действовать по принципу "делай как я"!
Он навел перекрестье прицела и выстрелил по ближайшему пригорку. Уж очень подозрительно выглядел этот небольшой элемент рельефа. И не ошибся: на самом пригорке и вокруг него была замаскирована противотанковая батарея 50-миллиметровых пушек Pak-40. Видя, что обнаружены, оставшиеся в живых артиллерийские расчеты открыли ураганный огонь.
На поле взвилось несколько фонтанов пламени - это полыхнули с первых же попаданий легкие танки БТ-7 и Т-26. Линейные машины других частей, в отличие от огнеметных танков гвардии капитана Горелова, пошли напрямик - через высотку. Беспощадные столбы огня уносили души советских танкистов к серым небесам…
Немецкие орудия били с беспощадной точностью: даже в непогоду, даже в снежной круговерти взрывов артиллеристы Вермахта умудрялись вести почти что нечеловечески прицельный огонь! Наука "Богов войны" - математика, а в точных дисциплинах немцы были традиционно уж очень сильны.
А тут, словно мало бед русским солдатам, поднялся ветер и растянул немного спасительный облачный покров. И тут же из голубых колодцев-просветов в низких серых облаках вывалились тройки немецких "лаптежников" - Ju-87.
"Лапотники", или "лапти", как их еще называли наши солдаты, были самыми ненавистными из того, что летало в небе войны. Это был угловатый, "крепко сбитый", хоть и тихоходный бомбардировщик - детище героя воздушных сражений Первой мировой Эрнста Удета. Они летали "ниже всех и медленнее" всех, но пикировали столь стремительно, что у жертв пикировщиков просто не оставалось никаких шансов.
Нередко пилоты Stuka Geschwader - StG рисовали на бортах своих Ju-87 скрещенные штык-нож и гранату-"колотушку" в лавровом венке: стилизованный нагрудный знак пехоты "За рукопашную атаку".
Вот и сейчас, включив сирены, стервятники с черными крестами на широких крыльях обрушились на советские танки и пехоту. Душераздирающий вой и грохот взрывов бомб слились в какую-то адскую какофонию!..
- Вперед!!! Только вперед, вашу мать!!! Механик, маневрируй! Маневрируй!
Перепаханное снарядами и бомбами снежное поле ложилось под стальные ленты гусениц. Нужно было как можно ближе подойти к немецким позициям, чтобы безжалостные "воздушные снайперы" Люфтваффе не могли сбрасывать свой смертоносный бомбовый груз. До гитлеровцев оставалось всего несколько сотен метров, но это были огневые метры! Вокруг клокотало пламя и вспарывали воздух осколки фугасных авиабомб и снарядов артиллерии прикрытия. Вот 200-килограммовая авиабомба попала прямо в огнеметный танк Т-26. Гигантский огненный протуберанец разорвал бронированную машину на несколько кусков!
Не выдержав огневого натиска противника, залегла наша пехота. Древние греки говорили: "Даже храбрейшие из храбрых не могут сражаться выше своих сил". Русским солдатам не раз уж приходилось сражаться выше своих сил! Но сейчас у людей просто не выдержали нервы… Танки Николая Горелова и еще одного чудом уцелевшего на поле боя батальона остались без прикрытия. Но всем им нужно было пройти эти огненные метры во что бы то ни стало.
Горелов завертел панорамой, в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Бесполезно: перед глазами все смешалось в снежной дымно-огненной круговерти. Что ж, главное направление: только вперед! Взметая тучи снежной пыли из-под гусениц, командирская "тридцатьчетверка" на острие атаки огнеметных танков рвалась вперед!
Вот и немецкие окопы - ну теперь хана фрицам! Теперь уж вы за все заплатите.
- Механик, задействовать огнемет! Всем Прометеям, огнем - огонь!
Из-за монтажа огнемета в отделении управления танка пришлось отказаться от четвертого танкиста в экипаже - стрелка-радиста. Автоматическим огнеметом управлял "мехвод". А наводил он свою страшную машину смерти по горизонтали разворотом всей боевой машины.
Из ствола рядом с люком механика-водителя ударила тугая струя пламени.
Огненный вихрь прошелся по передовому окопу и выжег стрелковую ячейку с пулеметом. Это было по-настоящему страшно. Яркое сияние стало последним, что увидели немецкие гренадеры. Вслед за этим глазные яблоки просто лопались от закипевшей жидкости. Волна испепеляющего жара, жадные языки пламени, сдирающие мясо с костей, превращающие легкие в пепел… Воистину те, кто остался в живых, позавидовали мертвым!
Внезапно по броне командирской "тридцатьчетверки" словно отбойным молотком ударили! У всех, кто был внутри, под защитой броневой коробки заныли зубы и сердце чуть не выскочило из груди.
- Твою в бога, в душу мать!!! - заковыристо выругался "мехвод" гвардии старшина Стеценко. Он и еще добавил пару словечек позаковыристей.