На полу лежала приличных размеров банановая гроздь и глиняный кувшин.
- Это, командир, в твое отсутствие охрана притащила. Чтобы, значит, с голоду не померли, - сообщил Шишов. - Но мы без тебя не начинали.
- Парни, что в кувшине? - спросил Миронов, нюхая горлышко.
- По-моему, вода, - сообщил Мишка.
- Не вздумайте пить! У них желудки привычные к местной микрофлоре, а мы потом можем все окрестности обдристать. Потерпите. Бананы можно есть, на вид они довольно спелые. Не мясо, конечно, но червячка заморим. А потом и обсудим, как действовать.
Все принялись за еду. Монастырев, заглотив очередной плод, сказал:
- Чего тут думать? Мишка замок обещался на раз открыть. А если у него не получится, я клетку эту разнесу к чертовой бабушке. Положим охрану и дернем в лес!
- Расстреливать нас рано утром собрались, - сообщил, жуя, Евгений. - Так сказать, традиционно. Да, действительно, скоро уже совсем стемнеет, чего им торопиться. Их босс уверен, что мы и взаправду американские киношники. Сказал, что мы на коммандос не тянем. Спокойно, не шумите, так лучше! Значит, считают, что мы бежать не попытаемся и клетку открыть не сможем. Вот и хорошо. Давайте прикинем план…
Глава 4
Оруджев объявился, когда совсем стемнело. Но сначала, до того как на джунгли упала ночь, с плантаций привели рабочих. Их накормили какой-то похлебкой. Мишка принюхался и морщась сказал:
- Похоже, рыбный суп. Причем рыбка явно несвежая. Бедняги!
Поев, рабочие перекурили перед входом в барак и попадали на лежаки. Вскоре густой храп заполнил помещение, так что вполне стало возможно говорить в полный голос. Дон Москосо выматывал своих рабов до степени полного оскотинения. Не слышно было даже непременных разговоров перед сном, какие обычно бывают в лагерях. И на пленников в клетке никто не обратил внимания. Обычное дело.
Единственная лампочка под потолком погасла, дверь, судя по звукам, закрыли на крепкий засов. Где-то неподалеку негромко тарахтел слабосильный дизель - хозяевам лаборатории еще требовалось электричество. Наступало время действий.
Тут и подал знак Борис Оруджев. Из-за стены барака, к которой почти примыкала клетка, раздался его голос:
- Ребята, вы как там?
Говорил Борис по-русски, и Миронов тут же прошипел ему:
- Speak English!
Не хватало еще, чтобы местные заподозрили в них русских! Хотя, откуда бы им знать иностранные языки вообще?
Оруджев, не спрашивая причины, перешел на язык британцев:
- Я сейчас пару досок осторожно подломаю. А вы пока из своей клетки выбирайтесь!
Штефырца удивился:
- Откуда это он о нашей тюрьме знает?
- Мишка, заткнись и работай руками! - донеслось из-за стены. - Я вас в щели еще днем хорошо разглядел!
Больше ни о чем не расспрашивая, Штефырца вытащил из шва своей куртки кусок тонкой стальной проволоки, который не обнаружили при обыске, и занялся замком. Открывание его действительно заняло не больше пары минут. Тем временем без особого шума Борис удалил два довольно больших куска досок из стены и образовался проход, через который запросто мог пролезть даже массивный Портос. Когда Оруджев успел подпилить доски и чем, - осталось его тайной. Но никто и не выспрашивал - не до того было.
Они оказались на свободе. И каждому вылезающему из дыры Борис вручал по "калашникову".
- Молодца! - восхитился Штефырца. - Где добыл?
- Да так, - скромно сказал Оруджев. - Помародерствовал немного…
- Надо полагать, хозяевам они уже не нужны? - спокойно поинтересовался Миронов. Командиру не пристало проявлять бурные эмоции. Тем более что в своем подчиненном он нисколько не сомневался. - Итак, четырьмя охранниками меньше…
В окружавшей их темноте кивок Бориса был почти не виден.
- И вот еще…
Обнаружились три мачете.
- Я так рассудил, что стрельба, хотя бы поначалу, нам не с руки будет.
- Это ты правильно рассудил, - обрадовался Монастырев. В его огромном кулаке мачете выглядело почти как перочинный ножик.
- Давайте отойдем подальше, чтобы не светиться, - решил Евгений. - Боря, веди. Ты тут наверняка уже все разнюхал и подготовил.
- Не бездельничал, - опять поскромничал Оруджев. - За мной!
Удивительно, но идти пришлось совсем недалеко. Короткая цепочка беглецов, пригибаясь, пробежала всего метров пятьдесят и нырнула в джунгли. Почти сразу же Борис, шедший первым, опустился на траву.
- Прибыли!
Остальные последовали его примеру. Миронов обернулся в сторону лагеря, раздвинул ветки. Отсюда действительно все хорошо было видно.
- Тех, кого ты убрал, не спохватятся?
- Не должны, они в карауле стояли. А сменять их, по идее, должны часа через три.
Евгений усмехнулся про себя. Не только люди Москосо умели подкрадываться к противнику незаметно!
- Рассказывай, - велел он.
- Да чего там! Лопухнулся я поначалу, - сознался Оруджев. - Когда эти бандюги к вам подкрались, я как раз в другом направлении смотрел. С моей стороны они не шли, а то и я мог вполне попасться, как Леня!
В темноте не видно было, чтобы Шишов покраснел. Но Миронов знал, что его подчиненному сейчас очень стыдно.
- А потом уже стрелять не мог, - продолжал Борис. - Вы с ними на одной линии стояли. Решил, что если сразу не убили, то время подготовиться есть. Ну и проследил до этого лагеря. Потом прикинул, что если до ночи убивать поведут, то успею вмешаться, а сам пока окрестности осмотрел, заметил, что нам в дальнейшем может пригодиться.
- Машина есть?
- Даже две! Грузовичок небольшой и шикарнейший "лендровер"! И бочки с бензином.
- Может, с керосином? - встрял Штефырца.
- Нет, - отмахнулся Оруджев. - Керосина тоже много, но они его ведь для другого используют? А бензин точно для машин.
- Сколько охранников?
- Четырнадцать человек вместе с их главным, который почти все время в доме сидит. И плюс четверо, что в дозоре были…
- Ну и хорошо, - подвел черту Миронов. - Давайте начинать, а то, правда, дозоров хватятся. Все помнят, как действовать, кто куда направляется? Тогда - вперед!
И пять теней растворились в окружающем лагерь мраке.
Рабочие терялись в догадках. Их не будили криками и пинками, не выгоняли из барака, хотя было уже утро. Обычно они в это время, съев по миске похлебки с ломтем кукурузного хлеба, шли на плантации, чтобы собирать листья. Сегодня порядок что-то нарушило. Или кто-то нарушил. Люди прислушивались к тому, что происходит снаружи, несколько смельчаков заглядывали в щели между досок. Но на территории лагеря раздавались только обычные звуки утренних джунглей: кричали попугаи, щебетали другие птицы, изредка вопили обезьяны. А вот человеческие голоса отсутствовали. И те, кто смотрел в щели, пожимали плечами: никого! Некому было снять запор с двери барака.
Но вот раздались шаги, заскрипела дверь и на пороге показалась высокая фигура мужчины с автоматом в руках. На испанском, с каким-то странным акцентом человек скомандовал:
- Всем - на выход!
Потом повернулся и исчез из дверного проема.
Поначалу рабочие заподозрили худшее: лабораторию раскрыли и, чтобы не оставалось свидетелей, хозяева собрались их убить. Потом кто-то выглянул в дверь, робко переступил порог. За ним потянулись остальные. Вышли наружу и остолбенели. Лаборатория перестала существовать. На месте хижин, в которых жили охранники и сотрудники лаборатории, остались груды мусора. Уцелел лишь домик босса. Ночью, сквозь сон, рабочие слышали какой-то шум на территории лагеря, даже, кажется, несколько выстрелов. Но они так уставали от работы и были так истощены плохой кормежкой, что никто и не подумал глянуть в щель, узнать, что происходит. Значит, действительно подпольная фабрика ликвидируется и сейчас их убьют. В толпе началось перешептывание. Люди раздумывали: сейчас попытаться бежать или подождать немного - вдруг не расстреляют?
Из домика босса вышел все тот же вооруженный высокий человек. Автомат висел у него за плечом. На голове бейсболка одного из охранников, а нижняя часть лица закрыта платком. Остановившись в нескольких метрах перед рабочими, он оглядел их веселым взглядом, а потом громко, чтобы услышали все, начал говорить:
- Теперь вы - свободные люди! Вас никто больше не будет посылать собирать листья. Хозяев нет. Можете расходиться по домам! Кто-нибудь умеет управлять грузовиком? Поднимите руки!
После нескольких секунд колебаний над толпой поднялись две руки.
- Выходите сюда!
Водители робко протиснулись вперед.
- Машину видите? - человек указал на стоявший в отдалении грузовичок. - Справитесь? Тогда те, кто совсем ослаб, грузитесь в него и пусть водитель везет вас до ближайшего города. Остальные, к сожалению, должны будут добираться пешком. Можно, конечно, сообщить властям, но, опасаюсь, вас могут арестовать как пособников производителей кокаина. Поэтому лучше языков не распускать. Ну, вперед! Давайте, давайте!
И, видя нерешительно переминающихся с ноги на ногу людей, сделал движение, будто собирается достать из-за спины оружие. Рабочие кинулись к грузовику. Произошла небольшая давка. В кузов полезли те, кто посильнее. Человек заметил это и рявкнул:
- Я кому сказал - слабых в грузовик! Сейчас порядок наведу!
Он подождал, пока его распоряжение будет выполнено, автомобиль тронется с места и скроется на тропе в джунглях, а оставшиеся, потопчутся и, наконец, двинутся вслед уехавшим. Потом облегченно вздохнул и вернулся в дом.
- Командир, все в порядке! Отправил! - доложил Монастырев, входя в комнату, где за столом сидели Миронов и привязанный к стулу дон Москосо. На столе присутствовала бутылка виски и один стакан. Бутылка была не та, что вчера, другая. У хозяина подпольной лаборатории оказался неплохой запас спиртного и сигар. А чем еще развлекаться благородному сеньору, волею судьбы оказавшемуся в диких джунглях, да еще в компании тупых бандитов и вонючих рабочих?
Говорил Портос по-русски. Теперь не было нужды прикидываться американцами. Охранникам все равно, их уже ничего не интересует. А дону Хосе оставалось жить каких-нибудь полчаса. Они поменялись местами. В самом деле, не отпускать же этого упыря на все четыре стороны? Мало того, что он гад и эксплуататор, каких мало, еще и местную кокаиновую мафию на их след наведет! У группы и так впереди очень нелегкий путь до ближайшего цивилизованного бразильского города. Не хватало только разозленных бандитов, идущих по следу и жаждущих отомстить за уничтоженные лабораторию и накопленные запасы кокаиновой пасты! Пока еще пакеты, аккуратно завернутые в пластик, лежат в соседней комнате, но перед уходом все здесь будет залито керосином и теми остатками бензина, что не удастся взять с собой в дорогу. И гори оно все синим пламенем!
- Хорошо, - кивнул Евгений. - Иди, помоги ребятам со сборами. А я с человеком поговорю.
- С человеком! - сказал, будто сплюнул Толик, но, не переча, развернулся и вышел.
- Продолжим, сеньор? - повернул голову к пленному Миронов. - Давайте еще немного пообщаемся! Потом, к сожалению, я вынужден буду вас покинуть. Дела… Мы и так слишком долго задержались у вас. А в киноиндустрии, знаете ли, каждый час на счету. Время - деньги.
- Бросьте валять дурака, сеньор, как вас там… Уилсон! Да и не Уилсон вы никакой и не американец! Вы же русский! Что я, русского от американца не отличу?
- Вот как? - неприятно удивился Евгений. - И откуда такие познания?
- Был в Москве в пятьдесят седьмом году, - буркнул боливиец. - Совсем еще пацаном.
- А-а, фестиваль молодежи и студентов! - догадался Миронов. - Та-ак, сколько же вам сейчас лет?
Он поднял глаза к потолку, подсчитывая.
- Да, вы действительно тогда были мальчишкой!
- Не обольщайтесь, я просто хорошо выгляжу. Думаете, я все время здесь, в джунглях, провожу? Ничего подобного! Это только одна из моих лабораторий.
Евгений глянул на карту Боливии, которая висела на стене рядом с Распятием.
- Вот что это за отметки! А я все голову ломаю: что бы они значили? Да, судя по их количеству, вы действительно серьезный и богатый человек. Богатство помогает оттянуть старость?
- Еще как помогает! Лучшие врачи, косметологи, всяческие процедуры. Я надеюсь прожить еще очень долго.
- Это вряд ли, - негромко, словно про себя, заметил Миронов.
Дон Москосо напрягся.
- Послушайте, русский, я не знаю вашей фамилии, но это не важно. Деньги можно брать и безымянно. Я богат, и я могу заплатить за свою свободу. Я могу много заплатить.
Евгений задумчиво посмотрел на него, поднялся, достал из шкафчика второй стакан, налил в него немного виски и поднес к губам пленного.
- Выпейте.
Дон Хосе жадно припал к стакану. Миронов сделал глоток из своего.
- Как это вы мне давеча сказали? "Получение денег связано с такими трудностями, что не стоит и затеваться. Лучше мы будем заниматься привычной работой". Так, кажется?
Москосо даже поперхнулся и закашлялся. Евгений опять встал и заботливо похлопал его по спине.
- Зачем вы нас сравниваете? Вы - совершенно чужая, темная личность! А я - уважаемый и богатый человек! Что значит ваше слово и что - мое?
- Уважаемый - несмотря на то, чем вы занимаетесь? - улыбнувшись, спросил Миронов.
Но боливиец не смутился.
- Чем я таким особенным занимаюсь? Бизнес есть бизнес! Разве у вас не так?
- Совершенно не так! - честно сказал Евгений. - Вы даже не представляете, насколько не так!
- Так что, вам и деньги не нужны? - удивился дон Хосе.
- Ну почему же? - в свою очередь удивился Миронов. - Очень даже нужны! Но - честно заработанные! Ладно, не буду вам читать мораль, вы уже взрослый человек, многое повидавший в своей жизни и поэтому дам только один совет: отнеситесь к тому, что с вами произойдет, философски.
- Как это - философски? - не понял сеньор Москосо.
- Проникнитесь мыслью: "Все там будем" - и смиритесь.
- Так вы меня действительно убьете? - ужаснулся сеньор Москосо.
- Да, - кивнул Евгений. - Как это ни прискорбно.
- Но вы не можете так вот прийти и убить практически незнакомого вам человека! Это безумие!
- А разве вы не собирались сделать с нами то же самое?
- Я защищал свой бизнес!
- А мы защищаем свои жизни. И кое-что еще, гораздо более важное.
Миронов встал. Ему надоел этот разговор. Избавляться от колумбийца придется в любом случае. Совсем не нужно, чтобы кто-то знал, что здесь произошло в действительности и кто уничтожил лесную лабораторию. Он снял со стены карту и аккуратно сложил ее. Довольно подробная, может пригодиться в дороге. А потом с оказией переправить боливийским властям. Пусть принимают меры.
Дон Москосо, поняв, что пришел его смертный час, поднял взгляд к Распятию и беззвучно шевелил губами - молился. Евгений зашел ему за спину, достал пистолет и, отступив на шаг, выстрелил в затылок. Пистолет был красивый, никелированный, на рукоятке щечки из слоновой кости и рисунок морды ягуара из тонкой золой проволоки. Он лежал в ящике стола, откуда его и достал Миронов, пока хозяин мирно храпел в соседней комнате.
Голова дона Хосе дернулась, брызнула кровь. Все было кончено.
Евгений принес с улицы канистры с бензином, щедро полил полы и стены в обеих комнатах, штабель пакетов с кокаиновой пастой. Все ценное, что они нашли в домике, уже было перенесено в автомобиль. В том числе и небольшая по размеру, но довольно мощная рация армейского образца. Если за ними идет охота, с ее помощью можно будет отслеживать передвижение групп охотников.
Выйдя из домика, он позвал:
- Борис! Вы готовы?
Оруджев выглянул из "ленд-ровера".
- Готовы! Можем трогаться.
Тогда Миронов чиркнул зажигалкой, поджег смятый листок бумаги и, бросив его внутрь, закрыл за собой дверь. Через минуту пламя показалось в окнах. Удовлетворенно кивнув, он пошел к машине.
"Лендровер" оказался действительно почти новым, с не очень большим пробегом. Маршрут они уже прикинули по карте. По идее, в этом направлении не должны были попадаться полицейские и военные заставы. Глушь, джунгли, практически неосвоенные. Но какие-то дороги есть? Надо было торопиться и уходить, по возможности, без шума и свидетелей. Может быть, после того как "Цессна" сгорела, преследователи успокоятся и отстанут. Не факт. Хорошо хоть он Портоса успел одернуть, когда тот от обиды за взорванный бомбами самолетик хотел выскочить с автоматом и влупить полный рожок в заходящий для фотографирования результатов бомбежки штурмовик. Между прочим, вполне мог попасть, боливийский самолет проходил достаточно низко, и скорость была не так уж велика. Может и не сбил бы, но фюзеляж мог попортить качественно. Или пилота пулей достать.
Ибо сказано в наставлении:
"Низко летящие самолеты (вертолеты) находятся, как правило, в зоне действительного огня очень короткое время. Для поражения таких целей надо знать упреждение. Выгоднее открывать огонь по подходящей к стреляющим цели. По самолету, пикирующему в сторону стреляющего, стрельба ведется непрерывным огнем с прицелом 4 или "П", прицеливаясь в головную часть цели или наводя оружие по стволу. Огонь открывается с дальности 700–900 м".
И далее:
"Стрельба ведется непрерывным огнем до выхода самолета из зоны огня. Если солдат ясно видит вблизи цели направление трасс пуль своего оружия, то он может, не прекращая огня, несколько переместить оружие в сторону цели, добиваясь совмещения трасс с целью. При корректировании огня по трассам пуль следует иметь в виду, что трассы, направленные в самолет, кажутся стреляющему идущими выше самолета и несколько впереди него".
Случались в мировой практике прецеденты…
Глава 5
Если бы у них был проводник! Но человек со стороны - дело опасное. Обязательно разболтает, кого и куда вел. Зачем преследователям это знать? Крестьяне - народ простой и законопослушный. Все выложат представителям власти. Че Гевару ведь крестьяне сдали, хоть и боролся он за их светлое будущее. Так что местным доверять нельзя. По этой причине и Толик Монастырев закрыл лицо, отпуская на волю рабов дона Хосе. А остальные члены группы вообще им на глаза не показывались.
Придется рассчитывать только на собственные силы. Ничего, достаточный опыт имеется и подготовка у них соответствующая.
"Лендровер" был забит "под завязку". Задняя часть вместила канистры с бензином. Впереди заправок не предвиделось. Конечно, может быть, очень далеко им проехать не удастся и машину они бросят. Но вдруг? В конце концов, двадцатый век на дворе! Автомобили можно увидеть в любой части света. А где автомобили, там и горючее.
И продуктами они разжились в доме сеньора Москосо и хижинах охранников. Голодать не придется. Оказывается, очень вовремя подвернулась эта лесная лаборатория! Хотя… На "Цессне" можно было улететь без хлопот и смертоубийства…
Они не жалели погибших охранников. Те перерезали бы им глотки или расстреляли из автоматов безо всякого сожаления и угрызений совести. Это война, а на ней законы жестокие: или ты, или тебя.