На следующий день, после тяжелого напряженно двусмысленного разговора в "Хохме", когда Евгений Алексеевич заявил, что Петра подозревает полиция, Андрей быстро и скомкано попрощавшись с собеседником, вслед за Петром вышел из кафе. Прошел контрольный круг, дальше взял из схорона оружие и одежду, замаскировался и выдвинулся на заранее подготовленное место засады. Находясь на позиции Кольцов осуществлял наблюдение и увидел как по дороге мимо дома в котором он находился, проехала знакомая машина. Пора! Андрей стал точными, уверенными движениями готовить к стрельбе винтовку. Собранное оружие с дульной части зарядил пороховым зарядом и разрывной пулей. К бою готов.
На противоположенной стороне улицы в высотном доме на первом этаже располагался красивый солидный офис работорговца. Ну выходи из своего офиса "милый", выходи, слезы рабов и их бессильные проклятья уже отлились в разрывную пулю, она ждет встречи с тобой, гнида. Как удачно всё вышло, сегодня день когда ты по заведенному порядку пойдешь парить в баньке свои пухлые телеса. Хлебать водочку, принимать "ласки" наивных иногородних дурочек - девчонок, твоих новых рабынь которых обманом загнали в твой "бизнес", страхом и пытками принудили к проституции, а теперь насильно удерживают. Твои опогоненные и уже "опоганенные" подельники с нетерпением ждут тебя за накрытым столом. За стопкой ледяной водки, чавкая обильной закуской они расскажут тебе сколько еще несчастных, беспомощных никому не нужных людей они выловили на улицах нашего города. Вы обсудите, как переправить их в горы, мужчин для рабского труда на кирпичных заводах или в овечьих загонах - кошарах, а молоденьких девчонок в гаремы новых владык. Ты, гад продаешь в рабство людей одного с тобой языка, одного с тобой народа. До тебя, уважаемого хозяина рекрутингового агентства нельзя добраться по закону, ведь "закон" сидит с тобой за одним столом и имеет свою долю. Я видел тебя по "ящику" там ты с умным видом и добрым участливым лицом убеждаешь, что стране нужны мигранты. Ты не только "своих" но и их продаешь в рабство. У тех кто сумеет сбежать и выжить, в душах навсегда поселится ненависть к нашему народу, эту ненависть они передадут своим детям. Но ты думаешь не об этом, ты торопишься подписать последние на этот день "обеляющие" тебя бумаги и побыстрее уйти к животным удовольствиям. Я жду тебя, выходи.
Звука выстрела, свиста пули охрана не услышала. Работорговец упал, череп в ошметки. Кровь, кости черепа, полтора килограмма мозга смешались с липкой грязью, которую некому было убрать у порога подъезда. Растерянные охранники спрятались за стоявшую у входа в здание машину. Рисковать и вытаскивать мертвого хозяина никто не хотел. Один из охранников вытащил сотовый телефон и стал набирать номер. Снайпер не торопясь вышел из подъезда противоположенного дома, на чердаке которого была оборудована его позиция. Он не торопясь пошёл по улице неотличимый от других прохожих. Он шёл по земле своей страны, почти неотличимый от миллионов таких же как и он.
Вечером Кольцов на своей машине подъехал к зданию фитнес-центра. Не заезжая на платную стоянку он припарковался у обочины дороги. В этот центр Петр регулярно ходил поплавать в бассейне. День и время посещения были контрольной встречей. Через час томительного ожидания Кольцов увидел, как из подъехавшего к входу центра такси вышел одетый в спортивный костюм Петр. Расплатился с водителем и держа в левой руке сумку не торопясь вошел в здание. Так, всё почти в порядке, его отпустили, вот только одетый на нём спортивный костюм означал: "Внимание! За мной продолжают слежку. При необходимости связь по экстренному каналу". Кольцов завел двигатель своей машины и уехал.
На следующий день, на конспиративной квартире, Кольцов вечером просматривая в интернете местные форумы, наткнулся на сообщение об аресте Даши. Там же было размещено объявление, что ее интересы представляет адвокат Петр Николаевич Волин и короткое, нейтральное по существу, сообщение адвоката на форуме: "Основанием для задержания Дарьи Сергеевны Мишиной послужили обнаруженные у нее пакеты с веществом белого цвета. На вопрос является это вещество наркотиком или нет, ответит заключение экспертизы. Адвокат не располагает доказательствами того, что арест его подзащитной является полицейской провокацией". Но как любит, как доверяет наш народ полиции, подумал Кольцов читая всё сообщения на форумах и в социальных сетях где на одно цензурное слово характеризующее работу сотрудников полиции, приходилось множество сакральных выражений русского языка. И какое поразительное единодушие. И как к месту "правоохренителей" переименовали в полицию. Сразу вспоминается война и карательные отряды полицаев, сжигающие деревни и вешающие партизан. Но почему молчит и не выходит на связь Петр, что он там делает? Неужели Дашу заподозрили, а сообщение о наркотиках это полицейская дезинформация?
- Сергей Александрович, - санитарка вошла в кабинет заведующего отделением и глотая слова, быстро говорила, - Я знаю Дашу арестовали… эти суки, да их…
- Ирина, - расстроено и устало попросил Сергей, - не выражайтесь. Я уже нанял Даше адвоката и он работает по её делу. За сочувствие спасибо. Идите работать.
- Я не хныкать пришла, - глухо и решительно сказала девушка, - я это… я если надо… в общем могу всю вину на себя взять, вы только скажите и с этим адвокатом встретиться надо, посоветоваться как лучше всё сделать.
- Моя дочь никогда наркотиками не занималась, ее вины нет, - сдержанно ответил Сергей Александрович, - и Даша не для того вам помогала, чтобы вы свою жизнь ради неё губили.
- Сергей Александрович, - пристально в упор посмотрела на врача, Ирина, - хороший вы мужик, да только жизни не знаете…
Заведующий отделением, врач с тридцатилетним опытом работы с изумлением смотрел на эту семнадцатилетнюю девчонку - санитарку, которая вздумала его жизни учить, а та зло продолжала говорить:
- На допросах и в СИЗО полицаи так скрутят, в чём было и в чём не было признаешься, мы же для них не люди, а только… - Ирина поперхнулась матерным словом и договорила:
- А решать, надо не надо, это пусть Даша сама скажет, а еще…
Ирина не договорила, в кабинет, предварительно постучавшись, вошла молодая скромно одетая женщина и неуверенно обратилась к врачу:
- Здравствуйте, вы меня наверно не помните? Я, Катя, вы меня оперировали.
- У вас опять боли? - с бесстрастным выражением лица спросил врач.
- Нет, Сергей Александрович, - покачала головой женщина, - у меня всё в порядке, боли у вас. Мне муж с работы позвонил, говорит, Даша, дочка ваша, у него в ИВС сидит. Еду и предметы гигиены он ей уже купил и передал, что если ещё что надо, говорите, всё сделаем.
- Он полицай что ли? - со злобным недоверием спросила Ирина.
- Он отец двоих детей, - повернувшись в ее сторону, беззлобно и тихо ответила Катя, - а Сергей Александрович их маму, меня то есть, от смерти отвел. Маленькие Валька и Мишка сиротками не стали. Не за себя, за них все сделаем.
- Спасибо Катя, - вышедший из-за стола Сергей Александрович, подошел к женщине, взял ее за руки, не сильно пожал, - Катя, если что, то я вам позвоню, а пока попросите мужа передать Даше: "держись дочка, не сдавайся, мы рядом".
Врач повернулся к Ирине:
- А Даша оказалась права, - откровенно признал он, глядя в лицо девушке, с которого уже сошла, болезненная одутловатость и исчезли желтые отечные круги под глазами, - вы нашли в себе силы встать из грязи и стать нормальным человеком, в вашем окончательном выздоровлении я больше не сомневаюсь.
Вернувшись за стол, извиняющимся тоном попросил:
- А теперь, вы обе идите, у меня плановая операция через десять минут.
После окончания операции он вернулся в свой кабинет, там уже в кресле сидел приехавший в больницу Петр Николаевич. Сосредоточенный, весь как накаченный энергией действия, Петр вопросительно посмотрел на врача.
- Дежурный в ИВС готов помочь, его жена приходила, - первым, усаживаясь на "дежурный" диванчик, заговорил Сергей Александрович, - Мой ученик со "Скорой" звонил, спрашивал, что может сделать. Даже наш главный врач заходил, - через силу улыбнулся Сергей, - вот уж от него не ожидал, тоже говорит: "чем смогу…", а я грешным делом про него всегда думал: "гнида", ради своего места любого утопит.
- Отлично, - нервно потер ладони Обмани смерть, - дежурный в ИВС пусть вызывает "Скорую", Дашу в больницу и срочно в реанимацию. Поищи знакомых врачей в наркодиспансере и психиатрической больнице. Надо нейтрализовать показания свидетеля наркомана. Если он на учёте, то пусть его в стационар положат и там подержат, если нет, то я его сам найду и туда притащу, главное это его госпитализация и постановка соответствующего диагноза. От опровержения его показаний и будем "плясать". Его установочные данные у меня есть, осталось только найти эту дрянь.
- Может Ирину попросить, она сейчас в отделении, - неуверенно предложил врач, - возможно, она этого наркомана знает?
- Я с ней поговорю, - кивнул Петр, - а ты иди с врачом на "Скорой" договаривайся, потом звони жене дежурного ИВС, пусть он Дашу предупредит и "Скорую" ей вызывает. Проси своего главного врача о том, чтобы Дашу по приезду тут же положили в реанимацию, выставили возле палаты санитарный пост и запретили к ней доступ. Всем остальным я займусь.
Петр стремительно встал с кресла, краешком губ улыбнулся, и ободряюще:
- Не дрейф Серега, вытащим Дашу. Не всё ещё сгнило в "Датском королевстве", сегодня ты в этом убедился.
- Теперь я понимаю, почему тебя сослуживцы звали - Обмани смерть, - глухо сказал Сергей.
- Нет, Сергей, - глядя мимо врача на висевший на стене кабинета портрет профессора Пирогова, сухо ответил Петр, - подлинный, настоящий "Обмани смерть" это ты. Ты смерть каждый день побеждаешь. А я так… только уклоняюсь до времени.
Даша лежала в одноместной палате больницы, а когда еще скрючившись одна сидела на деревянной лавке в душной клетке камеры ИВС, то вошедший в помещение мрачный капитан полиции:
- Вы потеряете сознание, я вызову "Скорую", - приглушенно сказал он, - а своему отцу от меня, за жену и детей поклон передайте.
А затем, через короткое время, смутно знакомый врач со "Скорой" ей шепотом говорит:
- Дашенька я твоего папы учился, твой диагноз: обширный инфаркт миокарда. Симптомы помнишь?
И ее вынос на носилках из изолятора временного содержания и полный ярости хрипло командный голос дежурного офицера:
- Да я плевать хотел на устный инструктаж. Опера говоришь, просили ей "сладкую" жизнь тут устроить? А я срать на них хотел! Задержанная больна, она без сознания и нуждается в срочной госпитализации. Молчать! Я кому сказал: Молчать! Ты кому звонишь сержант, операм? Телефон оставь. Брось "трубу" сука! Пока "Скорая" не уедет никаких звонков. Я сам письменный рапорт дежурному по управлению подам. Когда? А это я решу когда!
Пронзительный вой сирены "Скорой помощи", стремительный ход машины. Остановка у входа в больницу и властное распоряжение заведующего отделением реанимации:
- Немедленно больную в одноместную палату. Я лично все процедуры, буду делать.
А в палате заплаканная мама:
- Доченька!
И папа крепко обнимает.
А через два часа за дверью палаты ледяной голос главного врача больницы:
- Тут я распоряжаюсь, а не вы господин майор. Состояние больной критическое, транспортировке в ведомственное лечебное учреждение юстиции, она не подлежит. Что? Вы мне угрожаете? Хорошо, очень хорошо, сообщайте куда угодно, но больную от нас вы возьмете только по решению суда. Заберете силой? Попробуйте! Можете избить врачей и медсестер и заковать их в наручники. Но предупреждаю, тут установлены камеры видеонаблюдения. Рискуйте! А завтра вы станете очередной полицейской "звездой" интернета и ваш начальник управления, а я его хорошо знаю, прикрывая свою "жопу" под улюлюканье блоггеров и "правозащитников" вышвырнет вас с работы. Выставляйте полицейский пост у палаты, тут не возражаю, но заходить в помещение реанимации и беспокоить больную Мишину категорически запрещаю.
А утром, когда Дашу перевели в палату интенсивной терапии при отделении реанимации, пришла Ирина, такая смешная в старом не по росту большом зеленоватом халате с ведром и тряпкой для уборки:
- Даш, - шепнула она, - мы с твоим адвокатом "свидетеля" нашли. Он уже в "дурке". Твой то, ох и злой же мужик, враз этого "торчка" расколол и тот под камеру заявил, что его заставили против тебя показания давать. Доктор тамошний говорит, что они будут тут "торчка" держать сколько надо. Чего плачешь то? Даш успокойся, всё нормально будет.
- Ира! - не вытирая слез, позвала Даша.
- Ну, что? - наигранно сердито отозвалась санитарка.
- Спасибо.
- Да за что? - непритворно удивилась Ирина.
- За веру, Ира, за веру, - поспешно вытирая скомканным платком слезы, сказала Даша, - за тебя, за всех вас. За такой народ стоит бороться. Верю, мы выздоровеем.
- Мы когда с твоим дядькой ночью из "дурки" возвращались, - не глядя на Дашу, нерешительно и смущенно заговорила Ирина, он мне тоже говорил: "Россия, она сейчас как ты девочка, одурманена наркотиками, бессильная, изнасилованная, брошенная в грязь. Но ты нашла в себе силы встать. И так хочется верить, что и она встанет" Странный он. Как его хоть зовут? А то я вчера не запомнила, а потом переспросить постеснялась.
- На войне его звали - Обмани смерть, - помедлив, ответила Даша, - но он сердится когда его так называют и вообще про войну с ним не говори. А так зови его по имени и отчеству - Петр Николаевич.
- Убирают тут у вас плохо, - меняя тему разговора и осматриваясь, недовольно проворчала Ирина, - по полу грязь размазали, а по углам пыль, на потолке вот смотри - паутина, плафоны не протерты. Ничего я тут порядок щас наведу.
Ближе к обеду в чистую хорошо проветренную палату зашла молоденькая медсестра.
- Дарья Сергеевна! - приветливо улыбаясь, обратилась она, - тут к вам девочка пришла, говорит, что она ваша младшая сестра. Только я вашу сестру Сашеньку знаю, это не она.
- А как зовут девочку? - встав с кровати, настороженно спросила Даша.
- Говорит, что Маша, - улыбнулась медсестра, - мне кажется я ее где то видела.
- Пусть заходит, - разрешила Даша, и чуть замявшись - вот только полиция на входе…
- Дарья Сергеевна, - тихонько засмеялась медсестра, - на посту мой двоюродный братик стоит. С армии пришел, работы нет, вот он и пошел в полицию, а так он хороший и добрый. Я его попрошу, он никому ничего не скажет и в свой журнал ничего не запишет.
Тоненькая хрупкая девочка в накинутом на худенькие плечи и волочившемся по полу, белом халатике вошла в палату и:
- Здрасте тетя Даша, - неуверенно проговорила она, положила на тумбочку пакет, - я вам тут соков и шоколадок принесла.
- Спасибо Машенька, - ласково улыбнулась ей Даша, спросила:
- Ну как ты?
- Прошлую четверть на четыре и пять закончила, - с гордостью сказала Маша и присела на краешек стоявшего у кровати табурета.
- Умница, - широко улыбаясь, похвалила ее Даша, - а откуда…
- Прочитала, еще вчера вечером, - нахмурилась девочка, - в интернете на форуме, там никто не верит, что ты тетя Даша, наркотики продаешь. Я сразу утром сюда, мне мама разрешила сегодня в школу не ходить и денег на гостинец дала. А тут я дядю Марка встретила, он меня первым лечил, помнишь? Он меня к этому отделению проводил. А это правда, что тебя в полиции пытками до инфаркта довели?
- Нет, Маша, вот, это как раз и неправда, - чуть улыбнулась ей, Даша, - физически никто меня не трогал. Хамили, грозили и кричали это, да, было.
- Моей маме полицаи тоже грозили, - тихо бесцветным тоном сообщила Маша, - пришли вечером к нам домой и сразу допрашивать: "Говори, кому ты про педофила рассказала? Быстро признавайся! Молчишь?! Тогда мы сообщим, что ты детей прокормить не можешь, их у тебя отберут и в детдом отдадут, а там они сдохнут". Мама заплачет, а потом как закричит: "Вы лучше ворье и насильников ловите, а не детей у матерей отбирайте! Убивайте сволочи, а своих детей я не отдам" Один полицай, он раньше всё тихо стоял и молчал, сказал, что некого больше ловить, убил того педофила, маньяк. Больше они не кричали, только сели за наш стол и бумажки писали. Потом когда уходили, тот, что молчал, а потом про того убитого дядьку сказал, мне говорит: "У меня дочка как ты. Ты не сердись. Вот возьми, игрушку себе купишь" Целую тысячу рублей мне дал, да я не взяла, - гордо выпрямилась на табурете девочка, - другой злой полицай говорит: "Волчица растет". А мама ему говорит: "Есть Бог на свете, есть, покарал Он эту тварь. День и ночь за мстителя молиться буду, все его грехи отмолю и мои дети за него молиться будут".
Маша замолчала, потрясенная Даша не знала, что сказать, а Маша совсем тихо еле слышно:
- Это за тебя тетя Даша, мама молится. Ведь это ты, да?
- Нет, Машенька это не я, - еле произнесла Даша.
- А кто? - требовательно спросила Маша.
- Не знаю.
- Не можешь говорить? - Маша понимающе совсем по-взрослому улыбнулась, - Ну тогда если мстителя случайно встретишь, передай ему, что моя мама сказала: "мы молимся за него". Скажешь?
Глава шестая
На суде по избранию меры пресечения в отношении подозреваемой Мишиной Дарьи Сергеевны, Кольцов не присутствовал. Сидел на конспиративной квартире и в режиме онлайн читал сообщения о ходе судебного заседания в тwitter. Репортаж прямо из зала судебного заседания под ником "odin" вёл Дашин однокурсник. "Толковый паренек - читая его короткие сообщения, подумал Андрей, - все ясно, коротко и по существу" Итоговое сообщение: "подписка о невыезде". Кольцов оторвался от ноутбука вышел из-за стола и нахмурился. Томительное, тревожное, пока еще неопределенно чувство надвигающейся опасности, с каждым днем всё сильнее и сильнее беспокоило его. "И что дальше? - нервничая, думал он, - Даша не сможет бесконечно лежать в больнице, рано или поздно она выйдет, и тогда на допросах ее возьмут в оборот. И почему именно на Дашу вышла полиция? В чём дело? Где они допустили просчёт? Ведь еще до начала действий они специально вдвоем с Петром договаривались, девушку от участия в акциях под любым предлогом отстранять. Пусть тренируется с оружием, пусть при необходимости ведет наблюдение и осуществляет связь, но стрелять, это их дело. Даша в любом случае должна оставаться вне подозрений. А её первой арестовали. Ещё и Петр молчит. Черт бы его побрал, с его конспирацией". Динамики ноутбука пискнули. По электронной почте пришло сообщение, расшифровав нехитрую кодировку письма отправленного с чужого сетевого компьютера, Кольцов прочитал: "Завтра в 06.00. у меня на квартире".
Утром, когда Петр открыл Кольцову дверь свой квартиры, то первым делом дал ему листы бумаги. На первом было напечатано: "Меня слушают, говорим по сценарию. Потом выйдем и обсудим всё остальное".