Гость наклоняется и выбирает в куче дров подходящую хворостину, оценивая соотношение её толщины и размера моей задницы. Судя по всему, правильный дядька. Я повторяю его действия и вооружаюсь аналогично. Некоторое время он пыхтит, сдерживая смех, поглядывает поверх моей головы, подмигивая рыжеволосым статным неандерталочкам, а потом делает стремительный выпад. У него длинная взрослая рука, которой он стремится проникнуть за мою спину, чтобы вытянуть меня розгой по попе.
Но я – сын Стремительной Ласки. Тренированный и отлично скоординированный мальчуган. Так что места, которым я подумал в этот раз, удар достаёт уже излётным, я же, впрыгнув в неконтролируемое соперником пространство, приложил его по ягодицам… без зверства, конечно, но ощутимо. Разумеется, данный маневр обязан своим успехом исключительно неожиданности.
Тут всё и закончилось – все пятеро охотников заржали, словно стадо жеребцов. Эти люди шли сюда с миром. Маленькое развлечение доставило им удовольствие, а моё поведение откровенно рассмешило. То есть, народ не потерял адекватности в непредвиденной ситуации.
С моей точки зрения попытка вожака проучить мелкого наглеца – огромный плюс. Говорю же – нормальный дядька.
– Меня зовут Степенный Барсук, – представляюсь я, когда гости нахохотались, вымыли руки и уселись вокруг очага. Тычинка уже раздала им ложки и поставила каждому на колени низкий маленький горшок с заправленной молодой крапивой наваристой ухой. А что прикажете подавать весной? Все знают – время голодное. Хорошо, что до ивовой коры дело не дошло.
На второе блюдо пошло варёно-копчёное мясо. Под моим руководством сделали, чтобы оттаявший с приходом тепла запас не пропал. Вообще, должен признаться, с рецептами приготовления блюд, если они предполагают более одной операции термообработки, дела в этом мире обстоят неважно. Мои познания в данной сфере – просто прорыв какой-то. Однако, вернёмся к гостям.
– Я – Жалючая Гадюка, вождь Береговых Ласточек. В прошлые годы приводил охотников, запасать мясо для своего племени на здешних просторных лугах, где во множестве пасутся олени, антилопы и быки. Мне встречались вожди Фет, Быг и Сизое Перо. Мы разговаривали об охоте, – гость сделал паузу, видимо, дойдя до самого важного и подыскивая правильные слова.
Чтобы дать ему время собраться с мыслями, я заполняю паузу:
– Фет погиб от руки Деревянных Рыб. Быг получил взрослое имя – Тёплый Ветер. А Сизое Перо и его племя Плывущих Селезней подружились с племенами Прижимистых Барсуков и Бредущих Бекасов. Нам многое приходится делать вместе, чтобы не голодать зимой и чтобы нас не убили Деревянные Рыбы.
Гадюка верно оценил "подачу":
– Береговые Ласточки потеряли много людей, защищаясь от Деревянных Рыб. Это не люди, а звери, охотящиеся на нас. Они хотят убить всех других, чтобы добыча в лесу доставалась только им. Их много и они никого не щадят.
Некоторое время сохранялось молчание. Я уже сообразил – где-то относительно недалеко некая общность расплодилась настолько, что схарчила всё на своей территории. И отправилась завоёвывать новые земли. Судя по тому, что я видел южнее хребта, плотность населения в этих краях не слишком велика, группы людей разобщены и серьёзного сопротивления агрессору оказать не способны.
Потому и уходят уцелевшие остатки охотничьих сообществ туда, где рассчитывают укрыться от возникшей угрозы. Ласточки вот к нам залетели. И явно рассчитывают, что мы их примем с миром.
Собственно, мирность намерений они демонстрируют уже тем, что как с равным разговаривают с пятилетним мальчишкой, хотя, умение вести беседу в этой эпохе тоже существенная часть взрослости.
Ну так вот, намерение перебраться сюда всем племенем гости пока в явном виде не выражают. Но они поняли, что я понял, и… моя очередь говорить:
– Здесь, севернее хребта, очень суровые зимы. Духи, живущие в лесу, воде и камнях, знают об этом, и удивляются: "Почему люди выбрали такое неудобное место?". Им нет до нас никакого дела, но они часто обсуждают между собой затруднения, встречающиеся в нашей жизни. Мне изредка удаётся подслушать эти беседы и подсказать, как поступать в тех или иных случаях.
Больше всего духи опасаются того, что мы расплодимся и съедим всю рыбу и дичь. Поэтому мы завели у себя многие обычаи, которых нет в других местах.
Достаточно сказал. Не надо всё до конца разжёвывать. Важно, чтобы люди сами дотумкали, тогда оформившаяся мысль станет их собственной и не вызовет рефлекторного протеста.
– А сможешь ли ты, Говорящий с Духами Степенный Барсук, рассказать нам об этих особенных обычаях? – вот Гадюка во всём и сознался. Пусть и не прямо заявил, что переезжает сюда со всем своим племенем, но намерение это уже, считай, обнародовал.
– Об этом ты поговоришь с вождями, Жалючая Гадюка. Пока же, погости здесь, передохни после дальней дороги и расскажи нам о племени Береговых Ласточек, – это я, разумеется, выведываю численность "подкрепления" и выясняю структуру нового подразделения. Как Вы давно догадались, необходимость принять на довольствие дополнительный контингент ни у кого сомнений не вызовет – наши вожди уже сетовали на то, что нас слишком мало.
Ага! Вот и Стройная Лань взяла за руку одного из охотников и повела его за собой с таким видом, будто они давно знакомы. Явно, воду для мытья согрела и теперь… ну, не маленькие, понимаете, к чему дело идёт. И ещё одна тётя на подходе.
***
Ну вот, пока взрослые развратничают, можно и делом заняться. Тут, такое дело, швы в бересте мы сейчас осваиваем. Те, которые применяются для мокасинов, оказались недостаточно прочными при постоянной статической нагрузке. Этим древним людям всё нужно обязательно показать – вот не горазды они на выдумку.
Едва закончили последний стежок – со стороны гор несутся Острый Топор и Большая Корзина.
– Топ, мы нашли свежий след, ведущий от перевала к деревне.
– Жалючая Гадюка привёл охотников от Береговых Ласточек. Их как раз женщины сейчас домывают.
– Уфф! Хорошо, что мы не врагов пропустили, – мужчины поводя боками, словно загнанные лошади, садятся прямо на перевёрнутую лодку.
Я обмираю, ожидая треска рушащейся конструкции – плодов наших упорных трудов. Поэтому пропускаю момент, когда Тычинка подала вождю чашку с водой для мытья рук. Спохватываюсь только слыша череду лошадиных глотков.
Ёлки! Вода же со щёлоком!
– Спасибо, Тычиночка, – произносит Топор, возвращая пустую посудину. Корзине тоже принеси, вишь, как запыхался!
Ага, вовсе не тупая эта неандертальская девочка. Питьё подала, а не раствор для мытья рук. Хотя, в той же самой чашке. Хромает пока у нас гигиеническая культура. Хромает.
***
Что рассказать о Береговых Ласточках? Охотники, вечные бродяги. Их шатры легко разбираются и покрытия перевозятся на волокушах, а каркасы на новой стоянке возводятся из местных материалов. Вооружены они относительно небольшими копьями, которые мечут при помощи копьеметалок на большие расстояния, причём весьма хорошо попадают, если целят в оленя или ещё кого-то, достаточно крупного. Самих копий они при себе всегда имеют по несколько штук и носят их в длинном мешке, подвешенном за спиной.
Наконечники у них преимущественно костяные. Вообще, культуру работы с этим доступным материалом хочу отметить особо – у Ласточек в обиходе есть иголки с ушком, что говорит о высоком искусстве мастеров. И рыболовные крючки они умеют делать, и вообще на их одеждах куча разных украшений, что заметно отличает их от основного контингента ранее селившегося в данной местности. Словом, хорошее впечатление произвели на меня новички.
Пришло к нам одиннадцать взрослых охотников – это около половины того, что включало в себя племя до появления Деревянных Рыб. А вот женщин репродуктивного возраста с ними чуть не три десятка, да детишек около сорока душ. Беседуя с прибывшими я неожиданно уловил некую странность в отношениях, на которую раньше мало обращал внимания.
Давно, в те времена, когда Лягушонок ещё ходил на двух ногах, на торжище у Противной Воды меня назвали сыном Тёплого Ветра, а он пропустил эту неточность мимо ушей. Так вот, братья отца считаются мальчику более близкими родственниками, чем даже мать родная. А сёстры матери, соответственно, для девочки роднее отца. Хотя это случается редко, чтобы сёстры жили в одном стойбище, потому что тут в обычае отдавать невест в другие племена.
Так вот, братья, а они часто оказываются в одной бродячей группе, к жёнам других братьев относятся, как к собственным. Не обязательно спят с ними, но в плане снабжения добычей, определённо, заботятся о спутницах жизни родни, как о собственных супругах. Ну а в случае утери кормильца, брат просто включает семью погибшего в состав собственной. Если же в живых остаётся больше одного брата, то дополнительная забота ложится на плечи старшего.
Довольно продуманная получается система сохранения рода. Может быть, кому-то и не нравится, но вот такие моменты я себе уяснил, когда знакомился с новыми членами нашего сообщества. Методом собеседования с личным составом, так сказать.
Вождь Тёплый Ветер буквально растерзал Береговых Ласточек на клочки, расселив кого куда по трём основным нашим стойбищам и трудоустроив мужчин там, где не хватало рабочих рук. Жалючая Гадюка стал стражем перевала или, что то же самое, военным вождём – то есть сохранил высокий статус руководителя. Мудрый Быг просто умышленно смешивал людей с неандертальцами, а Острый Топор поглядывал на это с хитрым прищуром и всячески споспешествовал. Он уже "просёк фишку" и согласился с разумностью такого подхода. Сизое Перо, конечно, ещё не до конца перековался, и многие затеи Ветра поддерживает неискренне, но явная угроза с юга заставляет его быть покладистым. Он у нас реалист, хотя и стихийный.
Еще одно обстоятельство стало для меня откровением. Оказывается, Тихая Заводь тоже считается Говорящей с Духами. Но её специализация – духи плодородия. То есть наши с ней направления обычно не пересекаются. Ещё вождь Плывущих Селезней Сизое Перо иногда во снах слышит голоса, но за их толкованиями стал частенько обращаться ко мне. Подсознание играет с ним свои игры, продолжая работать даже во время отдыха. Руководящая работа, чтоб ей неладно, и огромная ответственность.
Я пою его боярышником и помогаю распутать "указания свыше". Вроде, не подвёл ещё ни разу мужика. Так вот, что я подумал о представлениях своих соплеменников: слышать духов, теоретически, может любой. Те, у кого это получается чаще – влиятельные уважаемые люди. Но, если соплеменники к кому-то обращаются, прямо упоминая данное свойство, значит, на человека возложены должностные обязанности шамана. А меня частенько так называют, иногда даже не поминая имени.
Нет, наряжаться как клоун я ни за что не стану. Достаточно заячьего хвостика, который всегда пришивают сзади к моей одежде. Это моя хулиганистая мамочка придумала вместе с ласковым прозвищем "Зайчонок". Знак, который работает вместо имени на спине. Среди сверстников и близкой родни им до сих пор пользуются. Ну а коли незнакомец так меня окликнет, я щёк надувать не стану – отзовусь.
Глава 15. Фортификационная
Землянки в Горшковке построены на ровном месте с использованием вкопанных столбов – поистине титанический труд вложен в их создание. Тем не менее это жильё мы с вождями склонны считать второсортным. Тут нет просторных "чердаков", столь необходимых для хранения припасов. Кроме того лес в округе чуть не на полдня пути изведён в прожорливой обжиговой печи. Даже ручей, когда-то протекавший в двух шагах от строений, пересох, так что воду теперь приходится носить с озера, преодолевая длинный уклон.
Конечно, Селезни, зимуя здесь, чувствовали себя куда как лучше, чем в своих палатках, но многие из них уже посетили настоящие жилища и почувствовали разницу. Вопрос о строительстве ещё одной правильной землянки острейшим образом назрел, а прибытие чуть ли не сотни новых людей вообще превратило проблему в исключительно насущную.
Наш обтянутый берестой челнок скользит по глади озера – Одноногий Лягушонок легко гонит его от острова к острову, чтобы я смог посоветоваться с духами и отыскать место, где они не станут вредить людям.
Почему мы осматриваем острова? Да потому, что с точки зрения оборонительной очень выгодно, пока мужчины заняты войной, спрятать женщин и детей в окружённом водой месте, куда неприятель не сразу доберётся. Так что сейчас, в период высокой воды, самое время присмотреться к выставляющимся над поверхностью клочкам суши.
Озеро наше велико и очень запутано. Мысы и заливы на проверку могут оказаться островами или входами в протоки. Впрочем, после спадения паводка многое изменится. Но Лягушонок уверенно правит к вершине пологого холма, покрытого одевающимся листвой лесом.
– Самый большой остров, – уверенно говорит он. – В прошлом году мы ловили здесь рыбу. Со всех сторон широкая вода, только с запада мелко – там много камыша у самого берега. В камыше – щуки. Они всегда хватали дразнилку.
Дразнилка – это блесна. Деревянная, как Вы понимаете, утяжелённая приклеенным на смолу камушком и снабженная крючком-двойником. Живёт она недолго, хотя, это зависит от силы челюстей добычи. На иную и десяток рыбин удаётся взять, а в другой раз после первого же заброса только огрызок приходит из пучины вод.
Место, к которому мы пристали – каменистая круча. Ничего, к чему можно привязать пирогу, тут и в помине нет. Но мой спутник легко извлекает судно из воды и ставит на относительно ровное место – это Вам не долблёный из целого ствола чёлн. Дальше, пристукивая деревяшкой, ковыляет вверх по склону. Ага, вот и верхняя точка. Лягушонок легко подсаживает меня на дерево, как раз до нижних ветвей, от которых уже легко карабкаться дальше.
Хороший обзор отсюда, и, понятно, что в лощине между этим холмом и соседним надо поискать родничок. Собственно, тут просматривается симпатичное местечко, закрытое от ветров возвышенностями, но доступное лучам солнца. Попадаются же иногда подобные природные оранжереи! Кажись, везуха.
***
Мы отлично поработали с Лягушонком. Всё осмотрели, распланировали и даже сняли кору с деревьев, которым предстояло стать первыми брёвнами в каркасе будущей постройки. Полагаете, что беру на себя много ответственности, принимая решение, не согласованное с вождём? А что Вы хотели? Чтобы я отсиживался за спинами взрослых, притворяясь дитятей неразумной?
Ну уж нет. При такой жизненной позиции ждёт Вас доля профессионального лузера, уж поверьте моему жизненному опыту. Я не к тому, что следует служить от каждой бочки затычкой, вроде Труффальдино из Бергамо, однако на рохлях и мямлях далеко не уедешь. Короче, нефиг терзаться, если знаешь и можешь – то делай.
***
Стройкой на острове, как раз там, где мы с Лягушонком присмотрели удачное местечко, руководил лично Тёплый Ветер, и все самые опытные строители в этом участвовали – спешка определяла высокую степень концентрации сил.
Мои друзья Всхлип, Плакса и Кит тоже подверглись мобилизации, причем отец последнего, Глубокий Омут, как раз и руководил постройкой сразу нескольких берестяных пирог под руководством собственного же сына. Масло масляное углядели в моих словах? Ну да, а как иначе это сформулировать?
В общем, возможность убежать и спрятаться наши предводители сочли предпочтительной альтернативой необходимости сразиться и умереть. Поэтому и торопятся и с оборудованием надёжного убежища и с созданием средств, позволяющих своим людям быстро до него добраться. А в голове моей уже ворочаются мысли о создании военно-морских сил. Военно-озёрных, если выражаться точнее.
Срастание с Ласточками, и Селезнями проходило торопливо, в напряжённых трудах и постоянном страхе перед Деревянными Рыбами. Вожди, надо отдать им должное, безжалостно "трамбовали" любые проявления самобытности вольных душ бродяг-охотников. Вообще-то они не на все междусобойчики меня приглашали, но Тёплый Ветер умеет быть убедительным. Так что в том, что это он надул в уши Жалючей Гадюке и Сизому Перу, никаких сомнений нет. Такой аргумент, как наличие очевидной внешней угрозы быстро прочищает мозги людям, неизбалованным сведениями об активной политической жизни и высоких демократических принципах.
Конечно, очевидным решением было бы послать разведку, чтобы выяснить планы вероятного противника, но от этой мысли отказались, так как можно ведь и спровоцировать набег, потому что читать следы в этом мире умеют многие.
Меня же отправили переговорить с духами, живущими на перевале. Не одного, а с парой охотников. Сидящим Гусем из Бекасов и Скользким Ужом из Ласточек. Они часто несли меня на скрещенных копьях, потому что в выносливости я взрослым уступал многократно.
Уже подходя к верхней точке мы встретились с нашим же дозором, спешащим сообщить о появлении стада бычков – началась миграция жвачных на северные пастбища – как раз трава вылезла, так что пора, пора.
Понятно, что пугать еду, следующую к нам, никто даже и не подумал. Наоборот, для нас это сигнал к соблюдению повышенной скрытности. Поэтому, сразу приняли правее в расчёте выйти на верхнюю кромку западной стены ущелья, чтобы иметь обзор сверху.
Не тут-то было. Опытный скалолаз наверное прошёл бы через эти кручи, но не ловкие и проворные охотники. Несколько дней плутаний в скалистых лабиринтах привели к тому, что оказались мы там же, откуда отклонились с торной дороги. Может, и пропустили какой-нибудь приемлемый путь, но упорствовать не стали. Я вообще-то с альпинизмом не знаком – так и сказал спутникам своим, что Горный со мной не разговаривает, и вообще, мне думается, что он сейчас спит.
Гусь с Ужом спорить не стали, и приняли влево, чтобы вскарабкаться на восточную стену ущелья. И, знаете, прошли мы туда, откуда панорама прохода открывалась во всей красе. Не скажу, что путь этот прост и комфортен, но пробраться можно. Мы замаскировались, потому что обзор с этой точки позволял видеть все возможные пути с юга. Обратное утверждение тоже верно – нас отовсюду легко разглядеть. Поэтому старались не красоваться на фоне каменной стены за нашими спинами.
Потом, из чувства долга, проверили, а нет ли возможности пробраться в обход с этой стороны? То есть тут, восточней через горы. Как Вы понимаете, меня интересовала уязвимость позиции против охвата с фланга.
На полдня пути и с этой стороны ничего подходящего не отыскалось. То есть все козьи тропы рано или поздно выводили нас на север. Стало быть где-то тут имеет смысл поставить заставу и сообразить, как её толком укрепить на случай неожиданного нападения. Очень уж место славное. Один станкач отсюда бы полностью решил все проблемы по недопущению проникновения кого не следует в наши Палестины.