* * *
На мостике подводной лодки "U-43" стоял вахтенный офицер обер-лейтенант Краус. С первого взгляда можно было понять, что он охвачен беспокойством. С того момента, как командир сказал о шуме винтов, его начало лихорадить. Это было не просто волнение, а что-то вроде охотничьего азарта, появляющегося при приближении к дичи. Краус не отрывал глаз от горизонта. Вдруг он опустил бинокль. Что это? Неужели он устал? Протерев глаза, он снова начал рассматривать горизонт. Волнение охватило Крауса. Не может быть, чтобы он сейчас не увидел бы чего-либо более определенного! Продолжая всматриваться слезившимися от напряжения глазами, он размышлял о том, что будет, если ему повезет и он потопит приличную посудину? И это сделает он, Краус, к которому командир лодки относится с неприязнью. Ну тогда Краус показал бы им всем, чего он стоит… Стоп! Горизонт опять стал ясно виден. Неужели он настолько увлекся своими мыслями, что не заметил, как пелена, окутывавшая горизонт, вдруг исчезла? С удесятеренным вниманием он снова стал всматриваться в даль.
- Передать командиру! Справа по борту дым!
Эта весть с быстротой молнии разнеслась по лодке. И первым, кто заметил на горизонте дым, был фенрих Вильдхаген. Он не нес в этот момент вахты. Его крик, раздавшийся с мостика, оторвал Крауса от размышлений. Он подпрыгнул как ужаленный. Проклятье! Этот мальчишка, этот неоперившийся желторотый птенец совсем сошел с ума! Как он посмел вызвать командира! Вот! Есть! Есть! Теперь и Краус увидел столб дыма, правда едва приметный. Но это был дым от парохода, черт возьми! Да, да! Теперь он уверен в этом.
Он увидел его, он увидел дым! Раньше фенриха! Мгновение Краус соображал. Потом крикнул, крикнул громко, изо всех сил, громче, чем до этого только что крикнул Вильдхаген:
- Передать командиру! Справа по борту столб дыма! - И сразу же повернулся к фенриху, смерив его колючим, злым взглядом:
- Слишком много позволяете себе, молокосос!
Юноша открыл рот, пытаясь возразить, но так ничего и не сказал. Да и до этого ли было сейчас! Скрытая энергия, накопленная за многие недели бесплодных поисков, нашла теперь выход. В одно мгновение размеренный ритм жизни на лодке нарушился. Словно вихрь ворвался на корабль и подхватил команду, работавшую четко и слаженно, как хорошо отрегулированный механизм. Все, до последнего человека, жили сейчас одним желанием.
Не успел отзвучать сигнал боевой тревоги, а рулевой уже получил приказ:
- Право руля десять! Оба дизеля - полный "вперед!
На мостик выскочил командир. Вахтенный офицер протянул ему бинокль. Тен Бринк нетерпеливо поднес его к глазам, Лицо командира выражало высшую степень напряжения. Вдалеке едва различимо угадывался столб дыма. Да, сомнений больше не было.
- Поздравляю вас, господин Краус! - В голосе Тен Бринка слышалось одобрение, которое Краус сразу же уловил. - Наверно, крупная посудина. Даже не верится, что нам привалило такое счастье.
- Полагаю, что идет один. Может быть, это даже военный корабль! - поважничал Краус.
Он чувствовал себя именинником. Да, если бы все удалось, то можно надеяться заработать крест.
Тен Бринк покачал головой:
- Военный? Нет!
Помолчав, он добавил: - Левым бортом поворачивается к нам. Как раз то, что нужно. Идет навстречу с "распростертыми объятиями", до чего вежливые люди!
Сказав это, командир посмотрел на вахтенного офицера. В этот момент он тоже забыл о своей ссоре с ним.
- Так как вы первый заметили его, я представлю вас к награде, господин Краус. Ну, а теперь по местам! Срочное погружение! Все вниз!
- Срочное погружение! - разнеслось по всей лодке. В одно мгновение все, находившиеся на мостике ринулись к люку и почти попадали вниз. Быстро задраили рубочный люк. Лодка с большим дифферентом на нос быстро ушла под воду.
Для инженер-механика наступили напряженные минуты. Стоя у глубомера, он четко подавал команды горизонтальщикам:
- Носовые - на погружение до отказа! Кормовые - десять на погружение! Носовые - десять! Носовые - рули на ноль!
Одновременно он передавал для командира данные о глубине. Тен Бринк стоял теперь у перископа, с напряжением ожидая его появления над водой. Двадцать метров!.. Восемнадцать метров!.. Пятнадцать метров!..
И вот наконец лодка всплыла под перископ.
- Оба электромотора - средний ход!
Лодку удифферентовали, и она теперь как бы висела почти у самой поверхности воды. Четыре аппарата были изготовлены для торпедного залпа. "U-43", словно хищница-акула, подкрадывалась к своей жертве.
- Проклятье! - выругался Тен Бринк. - Все к черту!
- Что случилось? - Краус испуганно посмотрел на него. - У нас ведь отличная позиция!
Командир был единственным в лодке, имевшим "глаза". Поэтому никто, кроме него, не видел, что первый выход в атаку не удался.
- Была… - проворчал Тен Бринк. - Но этот англичанин вдруг вспомнил про зигзаги. Теперь нам остается только одно - отвернуть! - И Тен Бринк быстро подал вторую команду - Оба мотора - полный вперед!
Командир очень волновался. Неужели они столько недель провели в поисках, чтобы сейчас, в самый решительный момент, это корыто вдруг ускользнуло от них? Тен Бринк судорожно припал к окулярам перископа. Он видел, как судно выполняло зигзаг. Совсем неплохо, черт возьми! Такая здоровенная посудина и такой отличный зигзаг! Это сделать было не так просто. По-видимому, там опытный командир. Тен Бринк как зачарованный следил за пароходом.
Затем несколько секунд он о чем-то размышлял, и потом последовал приказ:
- К всплытию! Оба мотора - самый полный! Изменить курс! Мы должны его потопить во что бы то ни стало! - добавил он с ожесточением. Но вдруг снова прозвучала команда:
- Отставить! Аппараты!
Эти минуты были самыми решающими. Тен Бринк не отрывал глаз от видневшегося судна. Руки, до боли сжимавшие рукоятки перископа, вспотели от напряжения.
* * *
На "Хорнсрифе" дарила напряженная атмосфера. Шюттенстрем по очереди вызывал матросов в кают-компанию и официально сообщал, что их судно находится в зоне действий немецких подводных лодок.
- Все зависит от того, - говорил он каждому, - успеем ли мы при встрече с нашей подводной лодкой своевременно дать знать ей, кто мы.
Затем командир поднялся на мостик, где десятки глаз неотрывно следили за морем.
В этой тревожной обстановке все забыли о "зайце", сидевшем в четырнадцатой каюте. Он, вынужденный в одиночестве коротать свои дни до конца перехода, беспрерывно ходил из угла в угол. Швед подошел к иллюминатору и открыл его. Ему был нужен свежий воздух. Взгляд скользнул по бескрайней поверхности воды, и пленник еще больше ощутил свою беспомощность и одиночество. Он уже хотел было отойти от иллюминатора, как вдруг заметил что-то на волнах. Это "что-то" было похоже на черный штрих, возвышавшийся над водой и то и дело пропадавший среди волн.
Мысль шведа лихорадочно работала: "Это же перископ! Да, да! Перископ! Подводная лодка!"
Его глаза расширились от ужаса, и он не мог даже сделать шага. Постепенно его действия становились все осознанней.
Швед закричал изо всех сил. Сначала это был бессвязный, неосмысленный животный крик раненого зверя. В паническом ужасе, он как бешеный колотил кулаками в дверь каюты. До крови разбив себе руки, пленный в отчаянии стал биться о задраенную переборку:
- Эй! Слышите! А-а-а-а! Подводная лодка слева по борту! Подводная лодка!.. Проклятье!.. Эй!.. Чертовы свиньи, откройте!.. Подводная лодка!.. На помощь! На по-о-о-о-мощь!!!
И снова в бессильной ярости заколотил кулаками и ногами в переборку. На губах выступила пена, ужас исказил лицо. Голос его то затихал, то снова переходил в дикий рев - Э-э-э-й! Слышите-е-е!!! Подводная лодка еле…
Взрыв огромной силы потряс судно. На "Хорнсрифе" наступила мертвая тишина. Матросы в первую минуту не могли ничего понять. Но в следующий момент на верхней палубе уже царил хаос. Вслед за первым последовал второй взрыв. Чудовищная сила вспорола "Хорнсрифу" брюхо. Дикие вопли людей заполнили отсеки. Вода с ревом и грохотом врывалась сквозь смертельную рану во внутрь судна, беспощадно сметая все на своем пути.
На палубе началась борьба со смертью. Люди вдруг превратились в животных. Каждый делал отчаянные попытки первым перепрыгнуть через леера, первым добраться до шлюпок. А те, кто уже был в воде, пытались как можно быстрее отплыть от судна. От дисциплины, мужества, морального духа в мгновение ока ничего не осталось. Всех охватил слепой, дикий, необузданный страх…
"Хорнсриф", окутанный дымом, получал все больший и больший крен.
* * *
Спустилась ночь.
Из глубины воды показалась расплывчатая, без определенных контуров тень, которая затем постепенно начала принимать форму гигантской хищной рыбы. Поблескивающий сталью обтекаемый корпус с силой разбил зеркало воды и показался над поверхностью. Лязгнул открывшийся рубочный люк. На мостике появились командир, первый и второй помощники, вахтенные сигнальщики. Широко расставив ноги, они с трудом сохраняли равновесие.
Лодка, застопорив двигатели, покачивалась на тяжелых волнах Атлантики. Моряки жадно вдыхали свежий ночной воздух и рукавами вытирали мокрые от пота лица.
Тен Бринк поднял бинокль и посмотрел туда, где, по его предположению, должно было находиться атакованное судно.
- Поздравляю, господин капитан-лейтенант… по меньшей мере пятнадцать тысяч тонн!
Краус искренне поздравил командира, хотя считал, что этим успехом Тен Бринк обязан ему, Краусу.
Но командиру сейчас было не до Крауса. Он слышал его слова, но не обратил на них внимания. В темноте невозможно было что-либо разглядеть. Спустя некоторое время, когда глаза уже привыкли, он начал понемногу различать звезды, поблескивающие в разрывах между облаками.
Тен Бринку не терпелось узнать, как называлась атакованная ими посудина. Только через несколько минут он ответил своему первому помощнику:
- Посмотрим… черт его знает, как называется это корыто.
Снизу послышался голос инженер-механика:
- Балласт продут!
Это означало, что всплытие окончено и "U-43" снова обрела способность маневрировать.
Решив осмотреть лодку, командир, скользя и балансируя, двинулся к носу, но затем тут же повернул обратно и снова поднялся на мостик. В этой проклятой темноте разглядеть что-нибудь было просто невозможно.
После недолгого раздумья он вдруг отдал приказ:
- Малый вперед! Второго помощника ко мне!
Через несколько секунд фенрих стоял перед Тен Бринком.
- Одного человека - на корму! Первый помощник и вы, Вильдхаген, - на нос! К повороту!
Краус, стоявший рядом с командиром, удивленно спросил:
- Простите, господин капитан-лейтенант, уж не хотите ли вы?..
Не договорив до конца, он замолчал, надеясь, что Тен Бринк одумается Но командир посмотрел на своего первого помощника твердо и решительно.
Краус не выдержал:
- Позволю заметить: это ведь нарушение приказа командования!
Первый помощник беспокоился не только о лодке. В первую очередь его пугал этот необычный и, может быть, смертельный риск.
- Вспомните об авиации, господин капитан- лейтенант! Я советую вам: давайте побыстрее уберемся отсюда! Прочь! Пока не поздно! Это же противоречит категорическому приказу командования! - снова повторил он.
Тен Бринк протестующе поднял руку:
- Благодарю за совет, господин обер-лейтенант. Только учтите, что никакое командование не помешает мне принять то или иное решение. Я распоряжаюсь своей лодкой и действую самостоятельно. Вам же известны приказы главного командования по этому поводу? Прошу господ офицеров на бак!
Приказание отдано, и его нельзя было обсуждать, тем более в присутствии вахтенных матросов. Первый помощник приложил руку к козырьку. Во взгляде его сквозило откровенное недовольство, однако он подчинился.
На малом ходу подводная лодка приблизилась к полузатонувшему судну, медленно обошла вокруг черневшего в темноте корпуса. Видно, на нем имелись водонепроницаемые переборки: судно еще держалось на поверхности, хотя лежало на боку, так что его киль возвышался над водой.
- Оба дизеля, стоп! - приказал Тен Бринк.
Лодка по инерции едва заметно продолжала приближаться к судну. Стоявшие на мостике подводники, напрягая зрение, изо всех сил пытались разглядеть что-либо в непроглядной темноте ночи, но все было тщетно.
- Смотреть за плавающими предметами! - крикнул Тен Бринк офицерам, стоящим на носу.
Ему самому в эти минуты было не по себе. В любой момент водонепроницаемые переборки судна могли не выдержать, и пароход устремился бы в пучину, увлекая за собой все вокруг, в том числе й подводную лодку.
Какой-то шорох заставил командира прислушаться. Оглянувшись, он увидел штурмана, высунувшегося на минуту из рубочного люка, чтобы глотнуть свежего воздуха. Штурман был рядом с командиром, и тот вполголоса, чтобы не услышали другие, проговорил:
- Попадет нам какая-нибудь дрянь под винт… и тогда - поминай как звали!
Он уже почти раскаивался, что так необдуманно пошел на риск. Название судна никак не удавалось узнать. Где-то - видимо, за обломками судна - внезапно послышались крики. Все насторожились.
Вы что-нибудь слышите, господин обер-лейтенант? - взволнованно спросил Вильдхаген,
Краус покачал головой, приложил руки к ушам и затем еще раз отрицательно покачал головой:
- Нет, должно быть, вам просто показалось.
Фенрих уставился на торчавшую из воды громадину. Картина уничтожения судна парализовала его. В мозгу вихрем проносились мысли. Теперь он уже знал, что такое "боевой поход". Внезапно юношу поразила страшная догадка: "Внутри этого гиганта, должно быть, находились сотни людей, разорванных в клочья и захлебнувшихся!" Нервы фенриха были напряжены до предела. Переживание было слишком сильным. И скорее себе, чем обер-лейтенанту, он едва слышно пробормотал:
- Может быть, нам следует подойти поближе?.. Там же люди… в воде… нужно же им…
Но для первого помощника не существовало трагичности ситуации, он был занят собственными мыслями, направленными совсем на другое. Краус мысленно представлял себе сообщение ставки верховного главнокомандования о потоплении вражеского транспорта водоизмещением в столько-то тысяч тонн. Чувство гордости охватывало его. Он услышал слова Вильдхагена. Что тот сказал? Краус быстро обернулся в сторону фенриха и металлическим, ледяным голосом произнес:
- То, что здесь происходит, мой мальчик, - это война! Не сентиментальная любовная драма, а фрагмент из мировой истории! Вижу, что у вас немного засосало под ложечкой, а? Возьмите себя в руки и отбросьте прочь всякую жалость! - он вдруг прислушался. - Кто-то крикнул сейчас… мне кажется, кричали "Дьюнедин Стар", вы тоже слышали?
Он вопросительно взглянул на фенриха, пытаясь увидеть в темноте выражение его лица. Глаза Вильдхагена были широко раскрыты, под скулами судорожно ходили желваки. Казалось, юноша видит перед собой призрак.
- Там люди! - его крик прорезал тишину ночи. - Немецкие слова! Я точно слышал! Там немцы, немцы!
Шатаясь, он повернулся к обер-лейтенанту Краусу и вцепился обеими руками в отвороты его куртки. Фенрих ничего не видел. Он забыл, где он и кто он. Вильдхаген затряс первого помощника с такой силой, которой вообще трудно было ожидать от этого тоненького, довольно тщедушного юноши.
Возмущенный Краус схватил фенриха за руки и рванул его вниз.
- Мальчишка! - заревел он. - Истеричная баба! Возьмите себя в руки, шляпа несчастная!
Теперь уже Краус вцепился в куртку Вильдхагена
- Вы слышали… английскую речь, английские слова, - словно молотом, вбивал он ему в мозг. - "Помогите" или "сюда"… или что там они еще кричат в таких случаях! Понятно? А если бы даже это были и немцы, то мы не общество спасания! Зарубите себе это на носу!
Впереди что-то с силой ударилось о борт подводной лодки. В тишине было слышно, как вокруг корпуса журчит и плещется вода. Затем раздался еще один удар, как будто стукнули в большой барабан.
- Внимание! Обломки! - закричал кто-то.
Краус оттолкнул от себя Вильдхагена и отвернулся.
- Внимание, обломки! - закричал он в сторону мостика.
Но командир почувствовал опасность еще при первом ударе.
- Оба дизеля, малый вперед!
С точностью часового механизма люди и машины выполнили приказ. Подводная лодка дала ход.
На палубе раздался топот сапог быстро бегущего человека. В темноте сначала никто ничего не мог понять. Но потом все увидели фенриха, бросившего свой пост на баке и длинными прыжками бежавшего к мостику. Он поднял руки, как будто выкрикивая заклинание.
- Стоп! - закричал он. - Застопорите же, ради всего святого!
Ошеломленный Тен Бринк приказал застопорить дизели, полагая, что лодке угрожает какая-то опасность, которую он, командир, не заметил. На лодке все замерли, и на какую-то долю секунды воцарилась гробовая тишина. Фенрих уже был на мостике и, еще не успев поднести руку к козырьку, задыхаясь, крикнул:
- Немцы! - Повернувшись в сторону судна, он умоляюще вытянул руки вперед. - Я ясно слышал, господин капитан-лейтенант!
Юноша схватил командира за рукав:
- Господин капитан-лейтенант, господин капитан-лейтенант… спасите… спасите! Мы должны… спасти!
Его крик перешел в надрывные рыдания.
Тен Бринк схватил фенриха за руку и освободил свой рукав.
Между тем на мостик подоспел Краус и, наклонившись к командиру, прошептал ему на ухо:
- Парень врет! Я сам ясно слышал, коробка называется "Дьюнедин Стар". Англичанин, черт с ними, пусть тонут!
- Оба дизеля, малый назад! - спокойно скомандовал Тен Бринк. Затем он привлек к себе Вильдхагена и заставил юношу посмотреть ему прямо в глаза.
Взгляды подводников, стоявших на мостике, были обращены на командира - все напряженно ждали, что будет дальше. Закричит? "Разнесет" фенриха за дерзость? Неожиданно для всех тихим голосом, в котором слышался упрек, он сказал Вильдхагену:
- Второй помощник, прекратите шум. Вы будоражите людей.