– М-м-м... нет. Ни рацию, ни воду. Максимально легко и тихо. И еще, Гай, меняемся автоматами. Тебе нужна штурмовая винтовка, а мне снайперская. – Офер снял с шеи "Глилон".
– Думаю, ты не прав. – Гай обнял свой М-3, вариант М-16, но с толстым стволом, раздвижными сошками и оптическим прицелом. – Пристрелян-то под меня, тот же М-16, только менее удобный. Нужно магазинами меняться, времени нет, да и вообще, дурацкое дело с чужим оружием в бой идти.
– Ну ладно, как знаешь. – Офер шлепнул ладонью Максима по каске, сжал плечо Гая.– С Богом!
– И вам удачи! – Гай сглотнул.
– Бузагло! – позвал Макс водителя и, когда тот обернулся, поднял сжатый кулак. – С Богом...
8
Согнувшись, они добежали до поворота. Залегли. Осмотрелись.
Дорога. На дороге красные треугольники с восклицательными знаками. Компьютерное кресло, рядом поваленный солнечный зонт. Бетонные кубы. Никого. Тишина. Из-за кубов раздались торопливые выстрелы. В ответ застучал пулемет, ему вторил автомат.
"Знакомый звук. Kалаш", – определил Максим.
Гай поднял руку и махнул. Джип взревел мотором и рванул к блокпосту.
Со всех сторон огонь усилился. По бронированной машине застучало. Максим напряженно вглядывался в перелесок на холме, пытаясь определить, откуда бьют.
Джип, развернувшись остановился. Распахнулись двери.
– Не тот угол!!! Назад!!! – заорал Макс.
Гай стукнул его прикладом по каске и приложил палец к губам.
– Поперек надо! Дверью прикрыться, – прошептал Макс.
Выскочивший из-под брони Офер сделал два быстрых шага, крутанулся – и упал на спину, раскинув руки. Под его головой быстро увеличивалась красная лужа.
– Блядь! – Максим закусил губу и почувствовал вкус крови.
Бузагло швырнул дымовую гранату и, не дожидаясь пока дым поднимется, бросился к Оферу. Вокруг бегущего водителя заплясали фонтанчики пыли. Внезапно его отшвырнуло назад. Дым застлал машину и блокпост.
– Блядь. Блядь, – пробормотал Максим.
"В бронежилет попало. Из автомата не пробьет, а из пулемета?"
– Блад, – согласился Гай. – Максимка, слушай внимательно, теперь каждый сам за себя. Через минуту дым рассеется, и, если Бузагло жив, его добьют. Я к машине, оттащу их за джип и попробую козлов достать. У меня ведь М-3. Ты их высмотри, – и наверх. Не убьешь, так отвлечешь, а скоро вертолеты будут.
Максиму мучительно не хотелось идти туда одному. Но выхода действительно не было. Вдруг возле джипа разорвалась еще одна дымовая граната.
"Жив водила!" – обрадовался он.
– Слава Богу, – прошептал сержант.
Дым загустел, и оттуда раздалась очередь. В ответ – сверху – зачастил пулемет. Гай, сидя на одном колене, водил стволом снайперской винтовки.
– Есть! Нашел! – громко зашептал он.
– Где?
– Прямо под кривым деревом. Он у меня на кресте, пулеметчик хренов.
Макс посмотрел наверх, кривое дерево недалеко, метров 250, но больше он ничего не увидел.
– Бей, – сказал он.
– Нет уж! – Кровожадно осклабился Гай. – Одного подстрелю, остальные уйдут. Не-е-ет, они мне все, гады, нужны. Готов? Ориентир – кривое дерево. План прежний.
Они отползли за поворот и встали.
– Жаль, воды нет. – Гай поправил жилет. За поворотом виднелся джип, к нему вел кровавый след. Бузагло оттащил тело, и сам спрятался за машиной.
Макс попрыгал. Ничего не звенело и не брякало. Скрытность сейчас жизненно важна. Гай боднул Максима. Каски столкнулись с глухим стуком.
– Готов?
– Попрыгай.
Сержант попрыгал. Каска сползла на ухо. Макс подтянул ему ремешок.
– Готов. – Максим внезапно осип.
– Ну, да поможет нам Бог.
– Амен.
Они пошли...
9
Он выкинул окурок.
"Капиталистический сюрреализм", – Максим посмотрел на красную спортивную Audi с работающим мотором. Передние двери распахнуты, приглашая в уютное, кожаное нутро.
"Живут же люди, – без зависти подумал он. – И бензин не экономят…"
– Цдака, цдака! – Пожилой человек, вышедший из подворотни, протягивал руку.
"Ну, ничего себе! Нашел время!" – Макс с недоумением посмотрел на него.
Бомж был живописен. Старческие одеревеневшие руки с выпуклыми округлыми костяшками сплошь покрыты затейливыми татуировками. Одна из них, несмотря на жару, в шерстяной перчатке с отрезанными пальцами. Красный грязный жилет и широкополая прорванная шляпа. И обувь. Максим залюбовался – щегольские, но очень старые замшевые полусапожки с острыми носами и большими медными пряжками.
– Я же вижу, вы ведь в Бога верите? – сказал нищий по-русски.
Макс хотел сделать вид, что не понимает, но старик его заинтриговал. Еще под бомбежкой просить милостыню!
– Пожалуйста, хочу купить курицу на шабат! – Дед смотрел жалобно.
– А белая рубашка у вас есть? И какое отношение вы имеете к шабату?
– Да ладно тебе, я знавал многих евреев, все они были хорошими людьми. Я даже одному додику помогал в лагере. – Бомж подлизывался к Максиму. – А водка здесь хоть и дешевая, но не бесплатная.
Он потянул за поводок и Максим увидел собаку. То есть это была не совсем собака. Морда со скошенным носом скорее напоминала кошачью, длинное, низко посаженое тело с короткими крысиными лапами. Но больше всего напоминал крысу длинный безволосый хвост.
– Ксюша, девочка моя! – Старик погладил уродливую голову.
Собака вывалила узкий розовый язык, черными бусинками просяще смотря на Макса.
"Ой, Боже ж мой, бывает же такое! Велик Господь, такое сотворить!"
– Вон, хочешь, машину бери. – Максим кивнул на брошенную "Ауди" и протянул нищему пять шекелей.
– Благодарен. Машина нам ни к чему, – с достоинством сказал он и сел рядом с Максом.
– Вася, – представился бомж, протягивая ему руку в перчатке.
– Максим. – Он пожал высохшую кисть: "Ну что ж, вместе веселее".
10
На вершине холма остановились.
– Три минуты отдыхаем, – тихо сказал Гай, усаживаясь на землю. – Отсюда до кривого дерева сто метров. Когда пойдем, разговоры только руками. Эх, Офер, Офер, без воды отправил.
Макс, тяжело дыша, протирал очки.
– Зато без рации...
– Когда дойдем, бросаем по гранате. После взрыва – на колено и огонь. Пока они оглушены – нужно всех кончать. Мой – крайний левый, твой – крайний правый, потом следующий – твой правый, мой левый. И так далее. Стреляй экономно, я первый меняю магазин, тебе с "Галилем" проще. Нельзя, что бы у нас кончились патроны одновременно.
Максим кивнул.
– Когда всех нейтрализуем – лежать, наблюдать и не вставать, пока я не скажу. Возможно – мы не всех обнаружили. Приготовь гранату и запасной магазин. Очень вероятно, что чумазые сейчас уходят. Не удивляйся, если встретим их. Сними с предохранителя. Готов? Пошли.
Гай поднял руки с выпрямленными указательными пальцами и махнул два раза.
– Псс, псс .....
11
– Вот ты скажи мне: человек ты не бедный, хорошие сигареты куришь, одет не дешево, уверен в себе. Почему ты здесь сидишь? Жизнь – то твоя не копейка, как моя. – Старик ковырял ногой асфальт.
Макс протянул ему пачку сигарет. Негнущимися пальцами тот вытащил три. Засунул по одной за каждое ухо, оставшуюся закурил, чиркнув спичкой по грязной коробке.
– Ну вот, сижу... – Задумчиво протянул Максим. – Понимаешь, Вася, храбрость – умение бояться, не показывая...
– Боишься?
– Очень, – соврал Макс: "Не рассказывать же ему всю мою жизнь?"
– Ну а чего сидишь?
– Тренируюсь.
– Чего?!
– Волю тренирую.
– Во, блин, блаженный!
– Эт-т точно. Блаженный и есть. – Максим рассмеялся. – На работу не хожу и радио не слушаю. А что мне боженька подаст, то выпью и покушаю, – пропел он.
– Ну, так и я так же. Только денег у меня поменьше. Устроился, значит?
– Устроился, – горько подтвердил Максим.
Недалеко грохнул взрыв. Стекла затряслись, птицы с хлопаньем взлетели. В какой-то машине сработала сигнализация.
Бомж, матюгаясь надтреснутым, старческим фальцетом, побежал, волоча за собой псевдо собаку.
"Вот я и один". – Макс подтянулся и стал вспоминать...
12
...Гай остановился и поднял руку.
Максим опустился на колено и вытер лоб, мокрый от пота, бежавшего из-под каски.
Сержант поманил его пальцем.
Он показал на кривое дерево и на пальцах объяснил: "Пятьдесят метров до цели, отдыхаем одну минуту, ты, – он ткнул Макса пальцем в грудь, – смотришь назад и влево, я, – он показал на себя, – вперед и вправо".
"Что я здесь делаю? – думал Максим. – Я, программист, с чудесной зарплатой, новой машиной, красавицей женой на пятом месяце. Случись со мной что, как она будет, одна с малышкой?"
Впоследствии оказалось, что очень даже неплохо.
"Ведь было достаточно одного факса, чтобы армия навсегда забыла обо мне. Что я, приключений ищу? Почему, какой-то идиот, который и читать-то не умеет, сейчас, возможно, подстрелит меня, знающего 5 человеческих языков, и 26 компьютерных?"
Он знал, что дело не в поисках приключений, они сами находили его с завидным постоянством. К тому же Максим сознавал, что ценность человеческой жизни не определяется количеством выученных языков.
Но... когда он узнал свой диагноз, решил не менять ничего в своей жизни, сделать вид, что это была ошибка и больше никогда, ничего не будет. Он никому не говорил об МS, даже своим родителям. Единственный человек, кроме врачей, который знал об этом – была его жена.
"Эх, Наташа, Наташа... – думал он с тоской. – Как я люблю тебя"...
Макс посмотрел вниз. Пустынный блокпост – как на ладони, метров 300. Возле дерева передвигалось красное пятно. Он тронул сержанта за плечо и отрицательно покачал пальцем. Максим так волновался, что, казалось, больше не выдержит. Он ткнул двумя пальцами в очки и указал на пятно. Гай поднял автомат и стал смотреть через оптический прицел. Затем, улыбаясь, обернулся, поднял большой палец и пояснил: "Вижу одного. 40 метров. Следующий переход 20 метров. Готов?"
Макс кивнул.
– Псс. Псс.
...Они остановились на расстоянии броска гранаты до врага. Террористов было двое. Левый, в красном платке, свернутым в полоску и обвязанным вокруг лба, типа Рэмбо, целился из пулемета.
"Маскировочка, блин. Фильмов насмотрелся". Сердце билось так сильно, что, казалось, слышно на блокпосту.
"Жди! – Показал Гай. – Думаю, их больше".
Правый, цель Максима, сидел под деревом и набивал магазин. Калашников лежал рядом.
"Приготовить гранату". – Жестом приказал сержант и прижал палец к губам, предостерегая автоматический вопль "Римон!!!" ("Граната!!!") после броска. Затем он поднял левую руку с растопыренными пальцами.
"Пять, четыре..." – он загибал пальцы, держа в правой гранату без чеки. Максим с удовлетворением отметил, как побелела сжимающая гранату рука. "Надеюсь, они заняты, отбросить не успеют, – отрешенно думал Макс. – Очень уж длинные запалы у израильских гранат. Четыре секунды".
"Три, два, один"....
Они метнули гранаты и бросились на землю. Четыре секунды казались вечностью. Наконец, оглушительный сдвоенный взрыв. Вскочив, они открыли огонь. Макс стрелял одиночными, в едва различимую в поднятой пыли фигуру. С такого расстояния промахнутся невозможно, но, тем не менее, Максим тщательно целился в дергающееся от ударов пуль тело. Пыль оседала. Когда Гай стал менять магазин, Макс перенес огонь на уже явно не живого пулеметчика.
– Меняй! – крикнул Гай, и он тренированным движением сменил магазин на подготовленный заранее.
– Хадаль! (Прекратить огонь!)
Они затихли, прислушиваясь.
Снизу раздалось несколько выстрелов.
"Куда, в кого, зачем?" – Досадливо удивился Максим. Они полежали еще немного.
– Прикрывай! – Гай поднялся. Пригнувшись, постоянно поворачиваясь в разные стороны, он подошел к телам.
Макс внимательно смотрел по сторонам, не шелохнется ли где куст, не хрустнет ли ветка.
Грохнуло два, затем еще два контрольных выстрела.
Сержант присел, рассматривая обувь убитых.
Затем еще раз обошел полянку, внимательно смотря на землю. Потом разогнулся и сказал нормальным голосом:
– Порядок. Следы двух человек. Этих. – Он кивнул на окровавленные трупы.
Максим подошел к нему, посмотрел на иссеченные осколками, пробитые пулями тела.
"Совсем еще дети. Лет 16-17. Поиграли в войну... Пидоры". – Он прикусил пересохшие губы, вспомнив армейскую мудрость: "13-летняя девочка с РПГ не девочка, а Ракетный Противотанковый Гранатомет"... Многие бы остались в живых, если бы помнили это. Кверху сошками лежал пулемет. Из него змеилась желтая лента.
– "Маг", стандартный пулемет израильской армии. Производство Бельгии, калибр 7.62, скорострельность...
– Какая скорострельность? – заинтересовался Гай.
– Ну... Не знаю.
– Дурак. Скорострельность переменная.
– Точно. Но ты сам дурак, хоть и ориентировался в ситуации здорово. – Максим хлопнул сержанта по плечу.
– Не впервой...
От блокпоста снова раздались выстрелы.
– Хадаль!! Прекратить огонь, верблюд траханный!! Писарюги недоделанные!! – Вопил Гай.
– Нихт шисен. Их капитулирен, Гитлер капут!! – Дурачась, вторил ему Макс.
– Хадаль!! – Закричал снизу девичий голос.
"Ничего себе! – Удивился Максим. – У писарей-то девушки. Хорошо устроились".
Он понял, что значит "спичка-дырка".
Гай подбежал к просвету.
– Э-э-эй! Дорогая, не уписалась!?
Девушка вышла из-за бетона. Бронежилет, легкий, не керамический, расстегнут.
"Только от ножа и помогает", – подумал Макс.
В одной руке каска, в другой короткий М-16. Макс залюбовался некрасивым, грязным лицом. Русые волосы растрепаны.
– Не твое дело, мáньяк! – Ее голос дрогнул. – У меня тут, может быть, месячные, а вы тут балаган устроили! – она бросила каску и, схватив с бетона фляжку, стала жадно пить, успокаиваясь. Вода лилась по ее лицу. – Спасибо, конечно...
"Мы устроили?" – удивился Максим.
– А причем тут мы? – Закричал Гай.
– Почему так долго ехали?! – И она, роняя автомат, зарыдала, по-бабьи подвывая.
"Еще Офера не видела. Истерика гарантированна. Не место тут женщинам. Впрочем, и не для кого вообще", – расстегивая каску, подумал Макс.
Снизу заскрипела рация:
– 23 маленьких с начала столкновения. – Так же спокойно вещал оперативный. – Четвертый верблюд. Таиланд?
– Здесь Четвертый верблюд. Таиланд. Две сломанные спички.
– Сорок второй?
– Здесь извозчик сорок второго. – Заговорил Бузагло. – Бугор сорок второго сгорел. Таиланд столкновения.
– Где Подбугорок сорок второго?
– Подбугорок наверху, со сгоревшими чумазыми. Это он их сжег. Он и русская спичка.
– Их состояние?
– Вроде целы.
– Принял.
Максим смотрел, как из приземлившегося вертолета с красным Маген Давидом выскочили и побежали солдаты с носилками. Бежали к заграждению, видимо, зная, что к Оферу можно не спешить...
– Всем станциям Стойбища от Стойбища, внимание! Всем станциям Стойбища от Стойбища...
Макс слышал, как ушло напряжение из деланно спокойного голоса оперативного.
– Всем силам Стойбища от Стойбища, Таиланд столкновения, повторяю Таиланд...
* * *
бугор – командир
подбугорок– заместитель
колеса – автомобиль
полезный и вредный вертящиеся – санитарный и боевой вертолеты
тяжелый – танк
полутяжелый – бронетранспортер
таиланд – конец, окончание
чумазый – террорист
13
Максим повернулся.
Гай, уже раздевшись до пояса, лежал на куртке и жевал травинку.
– Курить есть?
– Нет, а у тебя? – Макс с остервенением срывал ненавистное железо. На траву полетели автомат, каска, бронежилет, разгрузочный жилет с карманами, полными магазинов, гранат, бинтов и прочей полезной дряни.
Полегчав килограмм на 25, он стал прыгать. Напрыгавшись, он сел возле Гая.
– А Бузагло-то. – Гай смотрел в небо. – Неделю теперь с синей грудью ходить будет.
– Почему с синей? – Макс не понимал.
– Синяк знаешь какой? Что Маг, что "калаш", калибр 7.62. Видел, как его откинуло?
– Видел.
– Надо сказать, чтоб сфотографировался. Потом никто не поверит, что он пулю животом поймал.
– Угу.
Гай замолчал, думая о другом.
– Представляешь, как ему обидно?..
Максим вопросительно посмотрел на сержанта.
– Столько времени таскать это дерьмо... – Он кивнул на 12-килограмовый пуленепробиваемый бронежилет. – И получить пулю в голову....
14
Сирена на мгновенье прекратилась, но вскоре завыла снова. "Следующая – моя", – Максим был уверен в этом. Стало легко и спокойно. Сколько ему осталось? 10 секунд? Минута? Он поднял к небу лицо и закричал:
– Великий Боже! Прости мне мои грехи! Ведь в основном мои грехи – на тебя! И ты можешь их простить! Я старался не грешить против людей! И если сделал кому-то зло – то без умысла! Я готов!
Максим рассмеялся. Хватит. Приехали. "Ну, где она? Где ракета?!" Далеко на горé бухнул взрыв.
"Тьфу", – Максим облегченно-разочарованно вздохнул и снова стал вспоминать ту далекую историю...
15
– Максимка, будь другом, поищи воды. У этих бойскаутов должна где-то быть...
Максу не хотелось вставать, а он как-то не подумал, что раз сержант хочет, пусть сам и идет. Правда, и его немилосердно терзала жажда.
– Ты с ума сошел? Вода у них наверняка отравлена.
– Думаешь, они пили отравленную воду? Или предвидели, что солдаты их убьют и захотят напиться?
– Ну... Все равно, у них в воде полно бактерий, хочешь заразиться брюшным тифом?
Гай разозлился.
– Слушай, не пудри мне мозги, воду мы получаем из одной трубы. Не хочешь идти, так и скажи, я пойду.
– Почему сразу не пошел?
– Вставать не хочется. Ладно, все равно военную полицию ждать. Скажут: "И зачем это вы убили двоих детей"....
Гай был недалек от истины.
На следующий день Макс прочитал в газете, что террористы обстреляли блокпост, убив одного и ранив троих. Ответным огнем наши солдаты застрелили двоих детей двенадцати лет, игравших неподалеку.
С тех пор Максим никогда не смотрел телевизор и не слушал радио по своей воле.
– Гай, ты хорошо его знал? – Макс растянулся рядом.
– Офера? Ну... Примерно как тебя, три месяца в милуиме (резервная служба, в боевых войсках 28-30 дней), правда, месяц жил с ним в одной палатке.
Он посмотрел на Макса думая, что бы он почувствовал, если бы Максим был бы на месте Офера.
– Хороший мужик, лет сорока, четверо детей, уже сирот. Учитель математики из Тель-Авива. Говорил, что у его учеников есть только два органа – член и желудок...
Он перевернулся на живот и замолчал.
– Гай? Гай?
Максим увидел, как трясется его тело, затем услышал звуки рыдания.
Он подполз к сержанту и стал гладить его по затылку.
– Все хорошо, Гай, все хорошо... – приговаривал он, вытирая слезы...