- Коль скоро все равно к нам собирались, так поедемте, надо занести ваши показания в протокол.
Поехали. Виктор на "газике" впереди, автобус за ним. В зеркальце, укрепленном над ветровым стеклом, Виктору была хорошо видна кабина идущего следом автобуса: широкое лицо водителя по-прежнему не выражало беспокойства.
В райотделе Виктор провел его в комнату дежурного. Федор Сергеевич, увидев их в дверях, все понял:
- Он?
- Он, - подтвердил Виктор, не сдержав вздоха облегчения.
- Жаль, Светлана Ивановна отпустила уже тех женщин.
- Попробуем, может, и без них расскажет.
И обращаясь к водителю, который, видимо, почуял наконец неладное и весь настороженно подобрался, Виктор посоветовал:
- Теперь можно играть в открытую: в нашем распоряжении, Макаров, полные сведения о ночном происшествии, так что выкладывайте все начистоту. Добровольное признание облегчит вашу участь.
Нет, это был тертый калач - мгновенно изобразил благородное негодование:
- Или я вам не рассказывал?! Еду - лежит! Подобрал, привез…
- Все понятно, Федор Сергеевич, - усмехнулся Виктор, - от этого гражданина откровенности ждать не приходится. Может, проведем с его участием следственный эксперимент?
Гавриленко посмотрел на часы, прикинул что-то про себя, кивнул согласно.
- Только Светлану Ивановну пригласить надо. И понятых.
Перед выездом Виктор заскочил в лабораторию - узнать, когда будет готово заключение экспертизы по поводу обнаруженных им на шпангоуте автобуса волос.
- Хорошо бы поскорее все сделать, - попросил дежурную лаборантку.
- Вы же все равно сейчас спать отправитесь, - пожала она плечами.
- А вам-то об этом откуда известно?
- Разве это не написано на вашем лице? - и добавила успокаивающе: - Хорошо, хорошо, позвоню домой.
Спать… Сейчас, когда главное было позади, сонливая истома действительно разлилась по всему телу, отпечаталась, очевидно, и на лице.
Он вышел на крыльцо. Все уже собрались у автобуса, ждали его. Водитель, не в силах понять, что затевается, сторожко взглядывал то на одного, то на другого.
- Как сделаем, Виктор Пантелеевич, - спросил Гавриленко, - может, ты поведешь?
Виктор молча кивнул, полез в кабину. В салоне разместились Светлана Ивановна, незнакомые Виктору мужчина и женщина - понятые, Федор Сергеевич и водитель. Федор Сергеевич занял место на переднем сиденье, у самой двери - здесь сидел ночью задремавший на свою беду слесарь.
Тронулись. Виктор повел автобус к месту ночной трагедии. Он вырулил на Ветлужскую на полквартала выше строящейся пятиэтажки, дождался интервала между проходившими по улице машинами и, наращивая скорость, двинулся к знакомому повороту. Вот уже и забор, опоясавший стройку, вон и пролом в заборе, который сбил их поначалу с толка; быстрее, быстрее…
Автобус мчался теперь на полной скорости, круто вписываясь в изгиб дороги. Виктор почувствовал, как его всем корпусом неудержимо клонит вправо. Он дотянулся до рычажка пневматики, и передняя дверь в салоне послушно раздвинула створки. И тотчас в зеркале, обращенном к салону, отразилась фигура Федора Сергеевича, безвольно посунувшегося к распахнутой двери.
- Стой! - крикнул Виктору водитель, метнувшись к стеклу, отделявшему салон от кабины. - Останови!
Его широкое лицо как-то мгновенно опало, губы дрожали.
- Я все расскажу…
Зовут моего героя, как читатель, видимо, уже обратил внимание, Виктор Пантелеевич. Фамилия - Горох. Остальные анкетные данные, мне кажется, для фрагментов и не требуются.