Сергей Федорович интересовался запасом продуктов, мылись ли люди в бане, какие проблемы им надо решить в первую очередь, а какие - во вторую? Спросил, давно ли у них была с концертом агитбригада? Я уже слышал о ней. Создана она в батальоне специально для культурного обслуживания воинов-трубопроводчиков. Руководит ею прапорщик Виктор Гальцев. В состав входят самодеятельные артисты, лектор из агитпропколлектива, фотограф, художник и обязательно киномеханик с кинопередвижкой. Бригада постоянно в пути. Встреча с ней - целое событие в жизни "трубачей", оторванных друг от друга километрами пустынь, горных круч, зеленых зон.
Обратил внимание подполковник Кузнецов и на библиотеку в красном уголке.
- По второму кругу пошли? - кивнул он головой на книжную полку.
- Пошли, товарищ подполковник, - улыбнулся сержант и потом добавил: - Некоторые книги третий раз читаем.
- Постараемся поменять, - Сергей Федорович сделал в своей записной книжке пометку. Заметив мой интерес, пояснил: - Шефы помогают.
Шефы трубопроводчиков кировоградские комсомольцы. Это они прислали инструменты для солдатского вокально-инструментального ансамбля, двадцать восемь радиоприемников, полтора десятка фотоаппаратов "Зенит" и "Фэд", книги, канцелярские товары. Посылки с книгами пришли из Москвы. Для "трубачей" все это имеет особое значение. У них, разбросанных по трассе небольшими гарнизонами, практически нет возможности пользоваться библиотекой части. Нет возможности и собраться вместе, чтобы сфотографироваться, посмотреть фильм, принять участие в каком-то мероприятии.
Коль речь зашла о шефстве, не могу не сказать о любви советского народа к нашей армии, которая очень ярко проявляется в отношении к воинам, выполняющим интернациональный долг в Афганистане. Со всех концов страны идут сюда подарки. Для них потребовался целый склад. Заведует им коммунист прапорщик Михаил Савчук. Я видел посылки из Ленинграда и Саратова, Минска и Запорожья, из других многих и многих городов и сел Советского Союза. Смотрел, и сердце невольно наполнялось гордостью за наше великое чувство братства.
В тот день с подполковником Кузнецовым мы побывали в нескольких гарнизонах. Поднялись и на Саланг.
Внизу от жары сохли губы, а на перевале лежал снег. Он искрился на солнце, слепил глаза. Нас встретил командир взвода лейтенант Александр Петрыкин. Подполковник поздравил его с получением партийного билета и поинтересовался настроением. "Отличное!" - был ответ. Офицер охотно говорил о разных вещах и не переставал восхищаться открывающимися отсюда видами. Места и впрямь были живописными. Такие виды, пожалуй, лишь на Крестовом перевале Военно-Грузинской дороги.
Рядом с домиком стучала "пнушка". ПНУ - передвижная насосная установка, перекачивающая горючее через перевалы.
Вдруг где-то внизу раскатисто прогремели взрывы гранат. Они напомнили о постоянно грозящей опасности. Рядовые Курал Оразбеков, Александр Саунин, Дмитрий Ситников, Александр Белоус насторожились... Каждодневно мчатся они навстречу смертельной опасности, потому что не дает покоя контрреволюционному отребью надежная работа трубопровода. В Пешаваре и за океаном ломают голову, как нарушить поставку топлива в Афганистан. Но тут очень уместная поговорка: видит око да зуб неймет.
Еще утром, знакомясь с подполковником Кузнецовым, подтянутым, роста чуть выше среднего, с густым инеем на голове, я заметил, что он слегка прихрамывает. Под вечер стало видно, что нога слушается Сергея Федоровича совсем плохо. "Ранены?" - спросил его. "Пустяки", - махнул он рукой. Признаться, я так и не понял: действительно ранен или просто растер ногу? Уточнять постеснялся.
- Все дело в трубе, - шутил Кузнецов и тут же начинал рассказывать о воинах-трубопроводчиках.
...Выпускник автошколы ДОСААФ рядовой Олег Медведев доставлял в отдаленный гарнизон комплект труб для замены уже износившихся. Дороги здесь, как известно, неспокойны. За каждым поворотом можно ждать засады. Так что для доставки груза здесь формируются колонны с надежной охраной. Но иногда командир разрешает и одиночные выезды, разумеется, когда дело не терпит отлагательства. Доверие, конечно, только лучшим водителям. Рядовой Медведев - из таких. Выезжал не один раз. Бывало, и обстреливали. Но выдержка, хладнокровие всякий раз выручали его.
Солдат не бросал баранку даже в том случае, когда приходилось ехать на одних ободах.
В этот раз его ждало испытание посерьезней. На крутом спуске, зажатом скалами, по машине ударили из гранатомета. Граната разорвалась в кузове. Автомобиль тотчас загорелся. Но и в этой ситуации Медведев не растерялся, продолжал движение. Остановись он, бандиты расстреляли бы его из автоматов.
- Представьте себе, сидишь за рулем и ждешь, что в каждое мгновение взорвется бензобак, - взволнованно говорил Сергей Федорович. - Какая выдержка! Какое самообладание у девятнадцатилетнего парня!
Он назвал других водителей, выпускников автошколы ДОСААФ, - рядовых Владимира Демочкина, Сергея Демидова, сержанта Александра Черныша, удостоенного ордена Красной Звезды...
Прочитал мне подполковник и письмо старшего лейтенанта Сергея Наволоцкого, которое тот прислал из госпиталя. Это он вместе с пятью подчиненными смело вступил в схватку с бандой, спустившейся с гор, чтобы взорвать участок трубопровода. Во время ожесточенной перестрелки офицер был ранен в обе ноги. Но поля боя он не покинул: перетянул ноги жгутами и продолжал отражать нападение. Бандиты не ожидали столь решительных и смелых действий и, несмотря на свое численное превосходство, дрогнули. Начали отходить в горы, потеряв убитыми несколько человек. Только тогда старший лейтенант Наволоцкий разрешил подчиненным отвезти себя в санчасть.
- Никто бы не осудил офицера, если бы до подхода мотострелкового подразделения он не вступил в бой, - делился мыслями Кузнецов. - Но чувство долга, воинского и партийного, у него превыше всего. Под стать командиру и подчиненные. Героизм и мужество проявил, например, младший сержант Андрей Веклич - родители, воспитавшие его, должны гордится своим сыном.
Перед поездкой к воинам-трубопроводчикам мне объяснили, что здесь сумели за последнее время в три раза сократить потери горючего. Связывали это и с фамилией Кузнецова. А уже от самого Сергея Федоровича услышал, что до недавнего времени о службе трубопроводчиков он знал постольку-поскольку. От отца-фронтовика, полковника в отставке, кавалера ордена
Ленина, трех орденов Красного Знамени, многих других боевых наград, унаследовал сын любовь к танкам. Был заместителем командира танковой роты, батальона, полка по политчасти. Танкистом участвовал в совместных с афганскими подразделениями операциях против душманов и здесь.
И вдруг - назначаетесь в трубопроводную часть. Как военный человек ответил: "Есть!" В душе - горький осадок: мол, в тыловики записали. Не представлял тогда, как опасна и трудна служба трубопроводчиков.
Кузнецов рассказал о сложившемся стиле работы офицеров батальона. Их место - среди личного состава. Минимум массовых мероприятий. За все время, сколько я был в батальоне, ни разу не видел вместе командира и его заместителей офицеров А. Федорцева" А. Карзанова, В. Ражева, Б. Каграмьяна. Встречал их на самых разных точках, где несли службу трубопроводчики.
О сержантах политработник говорил с особым уважением. Они играют здесь очень важную роль. Поэтому им прививается чувство высочайшей ответственности за порученное дело. Ему говорят: ты в гарнизоне - самый главный, ты отвечаешь за бесперебойную работу трубопровода, за товарищей. Никакой мелочной опеки над сержантом не допускается. Опора - командиры-коммунисты. В ротах их здесь в среднем от десяти до четырнадцати человек. Каждый начальник гарнизона - член или кандидат в члены партии.
Побывал я и в огороде батальона, где растет зелень, арбузы, дыни. На столы это подается, конечно, не каждый день, но по выходным и в праздничные дни - весомая прибавка. Как и мясо содержащихся в подсобном хозяйстве свиней, кролей, кур. Занимается хозяйством рядовой Виктор Будаев, тракторист из села Барятино Горьковской области. В хлебопекарне меня угостили ароматным с румяной корочкой хлебом. Всю выпечку сразу повезли по гарнизонам.
- Кормят вкусно, как мама дома, - говорит сержант Дмитрий Родриго.
Отец Дмитрия Винцент Родриго приехал в Советский Союз из республиканской Испании пятилетним мальчиком. Воспитывался в Ивановском детдоме. Ныне работает переводчиком на радио. Кроме Дмитрия у него с женой Людмилой Марковной (она родом с Украины) еще один сын - Виктор и дочь Ольга.
- В общем, у нас самая настоящая интернациональная семья, - смеется сержант.
Дмитрий мечтал быть десантником, готовил себя в аэроклубе ДОСААФ, прыгал с парашютом. Но попал в "трубачи". Однако, признался он, нисколько не жалеет - очень нужная специальность, романтики здесь в избытке.
И все же, если говорить о главном, благодаря чему удалось сократить потери горючего, это благотворные процессы, которые происходят в Афганистане. Местные жители сами стали проявлять активность в защите трубопровода. Старейшины многих кишлаков заявляли, что они сами взяли определенные участки под свою охрану. Сказывается большая пропагандистская работа и активность революционной власти, и наших воинов.
В разных местах я, например, видел вот такие листовки:
"Благородные мусульмане!
По вине отдельных наших сограждан наносятся повреждения трубопроводу. Это приносит большой вред нашей любимой Родине. Мы предупреждаем тех, кто преследует корыстные цели или по наущению врагов Саурской революции наносит трубопроводу повреждения, - их действия противоречат исламу, недостойны истинного и честного мусульманина и будут решительно пресекаться, а лица, их совершившие, будут строго наказываться.
Уважаемые соотечественники!
В случае нормальной работы трубопровода в зоне ваших кишлаков горючее, столь необходимое вам, будет выдаваться.
Оберегайте трубопровод!
Не допускайте его повреждений и своевременно информируйте органы власти, царандой и воинские части о малейших его повреждениях!"
Находил я и рисунки с надписями, призывающими охранять трубопровод, например, такими:
"Если ты честный мусульманин, не допусти аварии на трубопроводе! Тогда ты и твоя семья законно могут получить топливо!"
Или: "Крестьяне! Следите за состоянием трубопровода вдоль ваших полей!"
Листовки и рисунки подготовили активисты власти в разных уездах, с которыми трубопроводчики установили тесную связь. Воины помогают дехканам, чем могут. В некоторых местах проложили на поля водопроводы. Ведь в этих засушливых местах вода - сама жизнь.
Есть у воинов-трубопроводчиков и сад советско-афганской дружбы. Его выращивают совместными усилиями наши солдаты и местные жители, о чем свидетельствует табличка перед входом. Дехкане помогли семенами, черенками винограда, саженцами, редкими породами деревьев. Аксакалы часто бывают здесь, дают советы, как лучше ухаживать за садом.
"Трубачи" установили дружбу с афганскими подразделениями. Особенно с полком, которым командует подполковник Абдулла (полк расположен на территории, где проходит трубопровод). Не проходит ни одного праздника, чтобы афганские и советские воины не присутствовали на них друг у друга. Регулярные встречи, обмен опытом, взаимовыручка, проведение совместных субботников - все это органично вошло в жизнь трубопроводчика. Афганские товарищи показали мне своего рода культкомнату, другие помещения, которые были построены на одном из субботников.
Словом, трубопровод окружен надежным кольцом его защитников, и это кольцо, сколько бы ни пытались душманы, не разорвать.
В эти дни подполковник А. Федорцев прощался с однополчанами: его служба в Афганистане подошла к концу. "Какие люди у нас! - с гордостью говорил он. - Я ими очарован. Жаль, что не поэт, написал бы в их честь оду!"
Помню, мы стояли с ним, погруженные в густую смолу ночи, изредка прорезаемую трассирующими пулями. Он рассказывал и рассказывал, называя все новые имена. От него, кстати, я узнал, что подполковник Кузнецов в одной из стычек с душманами был ранен, потому и прихрамывает, и что врачи ему прописывают покой. А Сергей Федорович перевяжет ногу и снова в дорогу, к людям, которыми действительно нельзя не очароваться.
ТРЕВОЖНЫЙ РАССВЕТ
От легкого прикосновения руки дневального сержант Баев вскочил моментально, подобно взведенной пружине, снятой с предохранителя. Руки автоматически потянулись к пирамиде с оружием.
- Стась, Стась! - услышал наконец он спокойный голос товарища. - Ротный зовет.
Только теперь, оглядевшись, он понял, что все спят, а значит, тревоги не было. "Чего же в такую рань подняли?" - подумал с досадой. Но быстро сообразил, что командир роты старший лейтенант Валерий Потиенко, которого он, сержант Баев, очень уважал за заботу о подчиненных, справедливость и отвагу (два ордена заслужил в боях с душманами), по пустякам поднимать не станет.
Ночная прохлада освежила сержанта, отогнала остатки сна. Стояла удивительная тишина, лишь слышались отрывистые команды патрулей да тарахтение энергопередвижки. В деревне под Тюменью, куда Станислав частенько ездил к деду с бабкой, он тоже просыпался нередко вот так же рано. Просыпался от большого концерта природы - песнопения птиц и кваканья лягушек. И как завороженный слушал эту непередаваемую благодать. "Здесь ни птиц, ни лягушек не слышно", - вздохнул он.
Войдя в ротную канцелярию, сержант с порога хотел было, как всегда, четко представиться. Но Потиенко махнул рукой, мол, проходи, ждем. Кроме него здесь находились командир батальона майор Владимир Ковальчук и какой-то афганец с усталым лицом, в костюме европейского покроя. "Э-э, и впрямь предстоит важное дело", - пришел к выводу Баев.
- Товарищ Хаким из местного отделения ХАДа - к нам за помощью, - вступил в разговор комбат.
"Наверное, нужно что-то срочно разминировать", - подумал сержант. Однако ошибся: на этот раз к саперам обратились с другой просьбой.
- Сегодня ночью душманы напали на кишлак, что в долине Орлов - мы там однажды работали, - продолжал комбат.
- Так точно, товарищ майор, - сказал Баев, - обнаружили десять противотанковых мин итальянского производства.
Ковальчук кивнул головой в знак согласия:
- Нападение произошло часа три назад и было отбито отрядом самообороны и царандоевцами (милиционерами), приехавшими туда, по словам товарища Хакима, уже после вечернего намаза. Далеко банда уйти не могла, где-то в окрестных пещерах прячется, чтобы выждать момент и уничтожить непослушных дехкан. Надо обязательно найти ее, чтобы не пролилась кровь невинных людей.
- Обязательно найти, - с сильным акцентом произнес по-русски хадовец. При этом его глаза сверкнули решимостью, а руки крепко сжались в кулаки. - Главарь банды из местных баев. Мы давно пытаемся его взять, но каждый раз он уходит, как песок сквозь пальцы.
Сотрудник службы безопасности далее сказал, что с этим делом могли бы справиться собаки из минно-розыскной службы. Если мины в земле ищут, то банду на поверхности наверняка найдут. Комбат в знак согласия кивнул головой и спросил:
- Не подкачаете?
- Зорро постарается, - ответил сержант.
...Вчера Баеву с его неразлучным другом по кличке Зорро пришлось здорово попотеть на испепеляющей жаре. Разминировали дорогу в Змеином ущелье, рассекающем склон мощного скального кряжа глубоким рубленым шрамом. Один конец ущелья упирался в заснеженные вершины гор, другой растекался в уютную зеленую долину. Как обычно, к работе приступили в рассветных сумерках, когда походившая на кремнистую ленточку и вытянувшуюся среди зелено-желтых квадратов и прямоугольников полей, арчовых рощиц и коричневых дувалов дорога еще была пуста. Она и ждала саперов: только после того как они объявят: "Мин нет, путь свободен", смогут пойти колонны машин, "бурубухайки" афганских торговцев.
Много таких дней у сержанта. Все их он помнит. А вчерашний - тем более. Выступили бронегруппой в составе трех бронетранспортеров и боевой разведывательной дозорной машины (БРДМ). Как миновали последний пост охранения, остановились. Из машины легко, пружинисто первой выскочила собака, за ней - Баев, рядовые Сергей Анохин, Виктор Круцкий, другие товарищи.
- Вперед, земляк, - скомандовал командир взвода старший лейтенант Владимир Дубинин. Земляками Баева были почти все офицеры части - заканчивали в разное время в Тюмени высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова.
Вся группа теперь двигалась со скоростью, которую задавали они - сержант Баев и Зорро. За ними с миноискателями - рядовые Анохин и Круцкий, оба награждены медалью "За отвагу". Шли молча, стараясь избежать лишних звуков, чтобы не прозевать в наушниках миноискателя зуммер найденной "слепой смерти". Мина и впрямь слепая смерть, она неразборчива в выборе жертвы. Баеву припомнились слова матери из последнего письма (хотя они по-разному варьировались в каждом из полученных писем): "Будь осторожен, сынок". А саперу без осторожности никак нельзя: ошибается он, понятное дело, всего лишь один раз. И хотя приходится иметь дело с изощренными "игрушками" американского, итальянского, английского производства, Баеву и его товарищам везет.
"У Стася талант работать с собаками", - так говорили и в Тюменской школе собаководства, и в подмосковной школе, куда Баев поначалу попал служить со своим Зорро. Так говорят и теперь, в части. На счету сержанта и Зорро только одних противотанковых мин около сотни. Значит, сотни спасенных жизней.
Зорро, выйдя на дорогу, особого беспокойства не проявлял. Преданными глазами посмотрев на хозяина, спрашивал, мол, начинать? И, получив команду, натянул поводок. Он рыскал от одной обочины к другой, замедлял шаг возле дорожных заплат, рытвин, подолгу втягивая воздух...
Прошли, наверное, около двух километров. Мин не было. И напряжение потихоньку начало спадать. А тут еще ослепительно и весело брызнуло солнце, вырвавшись из-за зубчатых горных вершин. На мгновение показалось, что никакой опасности нет. И тут Зорро уткнул нос в дорожную рытвину, поскреб по ней лапой - осторожно-осторожно, так заботливая хозяйка вытирает пыль с дорогих вещей. Потом поднял голову и умными глазами посмотрел на Баева. Станислав в награду потрепал ему холку. Подошедший Сергей Анохин приложил к рытвине миноискатель и покачал головой. Что означало: железом тут и не пахнет. Выходит - пластмассовая. Зорро не ошибается.
Командир взвода, отдав команду: "В укрытие!", направился к предупреждающей указке, поставленной Баевым. Встал на колени, в своем маскхалате совсем слившись с выгоревшей землей, и бережно, одними пальцами начал расчищать землю. Углублялся долго и невозмутимо-спокойно. Ямка получалась удивительно точной по кругу, словно рыли ее буром. Наконец показался желтый ребристый бок мины. Пальцы стали работать еще медленнее.
Пот ручейками стекал к подбородку Дубинина и капал прямо на мину. Но офицер, казалось, не обращал на него внимания. И только закончив расчистку, он тыльной стороной ладони провел по лбу и начал распускать шнур с привязанной к нему маленькой "кошкой". Потом зацепил ею желтый пластмассовый бок мины, отошел на длину шнура, спрятался в укрытие и дернул. Мина выскочила из своего гнезда. Дубинин подождал, а через минуту подошел к ней и вывернул взрыватель - беленький штырек с круглой крышкой.
Весь этот процесс Станиславу Баеву хорошо знаком. Сам не раз выкапывал мины, обезвреживал их.