Он сразу же спохватился, что опять сказал лишнее. Но было уже поздно. Несколько секунд начальник штаба удивленно смотрел на лейтенанта, словно услышал что-то невероятное, и, переведя дыхание, произнес:
- За расхлябанность и разболтанность вы отстраняетесь от дежурства. Ожидайте замены, - капитан круто повернулся и почти побежал к штабу полка.
- "Ну здесь я уже действительно не виноват, - оправдывался перед собой Сергей. Просто мне не везет". Он не успел как следует разобраться в случившемся, как увидел Богданова.
- Полк, смирно! скомандовал лейтенант и отдал рапорт.
Командир полка прошел с ним по территории штаба, расспрашивая о подробностях проверки караулов и службы наряда. Они дошли до кабинета Богданова.
- Идите, продолжайте службу, - сказал майор.
- Разрешите доложить? - неуверенно обратился Сергей. - Вышло недоразумение… И он рассказал Богданову о том, что произошло с отправкой машин.
Широкие брови майора сдвинулись к переносице.
- Я попрошу начальника штаба выяснить, кто виноват в этом, - сказал майор. - Идите.
Лейтенант вышел, а через час его вызвал начальник штаба полка.
- Я установил, что вы не виновны в несвосвременном выходе автомашин, - объявил Березину капитан.
- Разрешите идти? - обрадовался лейтенант.
- Погодите. Остается еще ваше дерзкое поведение…
"Все-таки отстраняет", - екнуло сердце.
- Вы заслуживаете строгого наказания, - продолжал капитан - но, учитывая образцовое выполнение обязанностей дежурного по полку в эту ночь, ограничусь, замечанием. Надеюсь, что вы сами сделаете выводы. Идите.
Вечером, сдав дежурство, Березин вышел на улицу.
"Пойду к Иващенко", - решил лейтенант. Сергей уважал старшего политрука и бывал у него много раз. И он и его жена Любовь Ивановна всегда радушно встречали его.
- Стало быть, снова в историю влип? - спросил Иващенко, держа на коленях двух дочерей, третья сидела рядом, а четвертая, совсем маленькая, видимо, уже спала - Эх, Березин, Березин! Так и просишь ты березовой каши.
- Вроде как бы вырос из этого возраста, - уныло отшутился лейтенант, деля между девочками конфеты. - А как поступили бы вы на моем месте?
- Не лез бы на рожон, а обратился…
- К господу богу, - зло подхватил Сергей. - Легко рассуждать, как уберечься от холода, лежа в теплой постели под пуховым одеялом.
- Ты к чему это?
- Все к тому же. Вроде вы не знаете, что прав тот, у него больше прав. Начальник всегда поддержит начальника. Субординация…
Ну не скажи, Сережа, - твердо возразил Иващенко, - с этим я согласиться не могу.
- Ваше дело. А я уверен в этом, - запальчиво заявил Сергей.
- Как же тогда сегодняшний случай с твоим дежурством?
Березин развел руками:
- Бывают, конечно, и исключения.
- Ты, Сережа, сам себе противоречишь…
- Оставь ты в покое парня, - вмешалась жена старшего политрука. - Садитесь-ка лучше к столу. Пельмени остынут. А Сергей совсем отощал, весь измаялся. - Ее добрые глаза участливо смотрели на Березина…
Разговор по душам
- Ты, Коля, совсем как квартирант, - корила Мария Ивановна мужа погожим воскресным утром. - Уходишь чуть свет, а когда возвращаешься, мы уже спим. Ждем, ждем воскресенья, а приходит оно - и ты опять занят. Вот сегодня тоже, небось, убежишь от нас?
Богданов подошел к жене и ласково обнял ее за плечи:
- Нет, Манечка, сегодня я целый день с вами. Пойдем вместе к Дунаю, а вечером послушаем музыку. Какие мне, Манечка, пластинки из Ленинграда прислали! Сюрприз! До вечера не покажу.
- Неужели целый день будешь дома? - недоверчи во переспросила жена. - И никуда тебя не вызовут? Вчера ты тоже обещал, что не задержишься. Суббота ведь была, а пришел уже к остывшему ужину.
- Что поделаешь, - сказал Николай Васильевич. - Вчера меня задержало непредвиденное дело. Так не хотелось разбираться в нем, а вот пришлось… Жалобщица тут у нас одна объявилась.
- Да, знаю эту историю, - проговорила Мария Ивановна неодобрительным тоном. - И кто не энает-то? Ведь на каждом перекрестке поносит своего мужа. А я еще вчера заметила, что ты пришел расстроенный.
- Это ты, Манечка, сразу замечаешь… Но кроме этого дела есть еще и другие. И самое печальное из всех, пожалуй, предстоящий разбор дела Березина. Если подойти к делу формально, то действительно есть за что ругать Березина.
- Но ведь ты, Коля, всегда был против формального подхода к делу. А что он натворил, этот ваш Березин?
- Не освободил комнату. Занимает-то он комнатушку совсем крохотную, но вот к капитану из стрелкового полка семья приехала, жить негде. А наш - в амбицию. Вмешался штаб, поддержал капитана, а за Березиным и другие грешки водятся…
- И что же, теперь его осудят?
- Нет, этого я допустить не могу, хотя согласен, что наказать его следует, и крепко.
- За молодыми нужен глаз да глаз, - сказала она. - Вот даже наш Борис и то без тебя балуется. А ты и не спросишь. Придешь домой и сразу в газеты уткнешься, будто тебя и нет. В комнату вбежал раскрасневшийся сын.
- Легок на помине, - улыбнулся отец.
- Пап, а на Дунай рыбачить пойдем?
- Пойдем, сынок. Только вот мама тобой недовольна. Балуешься, наверное?
- Я? Нет! - уверенно ответил Боря.
- Смотри, - пригрозил пальцем Николай Васильевич - а то, как подрастешь, я тебя в адъютанты возьму да так, брат, вымуштрую - по струнке будешь у меня ходить.
- А я хочу в адъютанты, - серьезно ответил мальчик - Буду артиллеристом, как ты. Я буду маму и тебя во всем слушаться.
- Чтобы стать артиллеристом, Боря, мало одного желания, - пряча улыбку, строго сказал отец.
- Коля, я готова! - донесся голос Марии Ивановны из соседней комнаты.
- Ладно, Боря, - поднялся он, - отложим наш разговор до завтра, а сейчас собирайся, пойдем на речку.
Весь этот безмятежный день они провели на Дунае.
Вечером, уложив Борю, супруги пили круто заваренный, как любил Николай Васильевич, чай и слушали вальсы Штрауса, записанные на двух пластинках, которые прислали друзья из Ленинграда. Это и был обещанный жене сюрприз.
Поздно вечером Богданову позвонил комиссар полка. - Завтра приедет комиссар корпуса, - сообщил он, - сам решил на месте ознакомиться с делом Березина, как вы и просили.
Ровно за десять минут до начала занятий во дворе появилась синяя эмка Богданова. Командир принял рапорт дежурного по дивизиону и, поздоровавшись, прошел в штаб. Через десять минут прозвучал сигнал "На занятия". Березин ваял командирскую сумку, планшет и зашагал к миниатюр-полигону.
Разыгрывалась оборона. Стрелял командир восьмой батареи. Поторопившись, он допустил ошибку в расчетах.
- Неудовлетворительно! - объявил капитан Ерохин.
Богданов молчал, не вмешиваясь в действия руководителя. Он сидел, полузакрыв глаза, но Березин видел: командир полка реагирует на каждую поданную команду. Капитан объявил новую вводную, и Сергей понял, что стрелять будет командир его батареи. Задача была очень сложной.
Ришард считался артиллерийским асом и был награжден знаком "За отличную артиллерийскую стрельбу". Свитковский тоже понял, что стрелять будет он, и спокойно готовил планшет, на котором была нанесена точка стояния его орудий.
- Вводная! - вдруг объявил Богданов, когда командир батареи скомандовал: "Зарядить!"
Сергей оторвался от своих мыслей. Командир полка, видимо, решил как-то усложить стрельбу.
- Командир батареи ранен! - продолжал Богданов. - Его заменит командир взвода управления.
"Я, что ли?" - не сразу сообразил Березин. Сегодня стреляли командиры батарей. Взводные приглашались лишь для тренировки. Стрельба на высоких разрывах. "Сейчас мы проверим, что вы за герой!" - словно говорил взгляд Богданова. Измеритель задрожал в руке лейтенанта. "Хуже, чем есть, быть не может, - мысленно успокаивал себя Сергей. - До суда докатился…"
- Шесть снарядов, тридцать секунд - выстрел, огонь! - скомандовал он, стараясь взять себя в руки.
- Здорово! - шепнул Таиров, подтолкнув Березина в бок, когда тот закончил стрельбу.
- Ориентир три, влево один двадцать - атакующая пехота, - дал новую вводную командир полка.
Снова и снова давал вводные Богданов.
Миниатюр-полигон все чаще сверкал огоньками, имитирующими выстрелы вражеских батарей и разрывы снарядов орудий Березина.
- Стреляющий командир взвода управления лейтенант Березин с задачами справился, - скупо отметил Богданов на разборе. Зато стрельбу командира, получившего неудовлетворительную оценку, он разобрал по косточкам.
- Перерыв! - объявил майор, окончив разбор.
Березина окружили взводные.
- Хорошо, Сережа, - похвалил Иващенко, подойдя к ним, и, хитро щуря зеленоватые глаза, добавил: - Хорошо, говорю, что не засыпался.
Через несколько минут Сергея вызвали в штаб полка. Комиссар корпуса - грузный седой человек с ромбами в петлицах гимнастерки - встретил Березина внимательным взглядом слегка раскосых темных глаз.
- Ну, лейтенант, рассказывайте, - сказал он, поздоровавшись.
Сергею стало не по себе под этим взглядом, который словно спрашивал: "А что у тебя, парень, внутри?.." Папка дознания, лежавшая перед комиссаром, уже сделала, наверное, свое дело. Березин молчал.
- Да вы, я вижу, не особенно разговорчивы? Ну а в армию пошли по призыву или добровольно?
- Добровольно, - ответил Сергей и подумал: "Сейчас спросит, кто отец, мать".
Но бригадный комиссар не спросил.
- Добровольно, значит, - повторил он как будто в раздумье. - Вот и у меня младший в танкисты решил податься. Я сказал ему: "Ты подумай хорошенько, все взвесь. Иди, если силу в себе чувствуешь". Вы же знаете лейтенант, служба, как говорится, не мед. Не каждому она по плечу, слабых не любит.
Сначала Березин отвечал односложно, но потом незаметно для себя втянулся в беседу.
Говорить с комиссаром корпуса было интересно и легко. Речь шла о вещах, понятных и близких Сергею. Нет, это не был разговор начальника с подчиненным. Опытный пожилой человек, хорошо знавший жизнь и службу, говорил с младшим товарищем, не навязывая ему своей точки зрения. Разговор наконец коснулся стычки с капитаном из-за квартиры, и Березин честно рассказал обо всем комиссару корпуса.
В кабинет вошел Богданов.
- Вы правы, Николаи Васильевич, - сказал ему комиссар корпуса. - Я разделяю ваше мнение. Лейтенант Березин допустил серьезные ошибки, но он осознал свою вину. Надеюсь, урок пойдет ему на пользу. - А это дело, - он кивнул на папку с материалами дознания, - закрыть. Как вы п просили. - Бригадный комиссар поднялся и, протянув руку Богданову и лейтенанту, тяжело ступая, вышел из комнаты.
Богданов обошел письменный стол, сел на стул, где только что сидел комиссар корпуса, напротив Сергея и внимательно посмотрел на него.
"Значит это я ему обязан заступничеством", - подумал глядя на майора.
- Лейтенант Березин, - негромко сказал Богданов. - Выслушайте и запомните. Я хотел бы, чтобы вы поняли, что невыполнение вами приказания давало основание привлечь вас к строгой ответственности. Но мы этого не сделаем, потому что верим вам, верим в то хорошее, что в вас есть, верим в то, что вы сможете стать настоящим командиром. Доверие это нужно будет оправдать. Надеюсь, что вы это сделаете.
НАКАНУНЕ
Подготовка к инспекторской
Осень, словно рыжая лиса, кралась по земле. Багровели закаты, предвещая холодные ветры. Раньше обычного сгущались сумерки. В полку Богданова закончились взводные и батарейные выходы. Майор видел, как подтянулись люди. Скоро инспекторская… Традиционный экзамен с боевой стрельбой.
- Так вы говорите, не подведут орлы? - спросил Богданов, выслушав доклады командиров из штаба полка, проверявших подготовку дивизионов к инспекторской. - У меня тоже сложилось такое мнение, особенно мне понравились занятия в первом дивизионе по управлению огнем. Дивизионы здорово подтянулись. А мы-то сами отстали. Управление огнем полка у нас отработано недостаточно хорошо. А это важный момент в подготовке полка. Решаем так: один раз в десять дней тренировку со штабом полка будет проводить начальник штаба и один раз в месяц с привлечением штабов дивизионов - я. Время еще есть, нагоним. А что дивизионы заставляют нас подтянуться - это хорошо. Значит, не подведут на инспекторской.
- Не подведут, - подтвердил заместитель. - Вот Березин, заметно переменился. Большое дело - ответственность! Вам Иващенко рассказывал, как Березин командует батареей?
…После осмотра казарм Березин, как обычно, заглянул в артиллерийский парк. Ночью прошел дождь, было сыро, на орудиях сверкали капли влаги, и только второе орудие было насухо вытерто.
- Вызовите ко мне Гака, - приказал Сергей.
"Подводит Галактион, - вздохнул он, - придется нажать на него". Ему не хотелось начинать исполнение обязанностей командира батареи разносом, во Гак должен понять его положение. "Вот если бы на месте Гака оказался Сериков… Да, Коля поддержал бы меня", - думал Сергей.
В воротах артиллерийского парка появился Гак. Отдуваясь от быстрой ходьбы, он протирал платком гладко выбритое лицо, покрытое мелкими каплями пота.
- По вашему приказанию! - доложил Гак. Его круглое лицо воплощало само добродушие.
- Орудия видели? - произнес Березин.
- Орудия? - насупился Гак. - А як же…
- Грязные они, - негромко сказал Сергей.
- А когда ты взводом командовал, чистые были?
Сергей оторопело посмотрел на командира взвода. Гак напомнил ему о его грехах.
Такого не было.
- Было, - повторил Гак. "Ох какой ты, брат, прыт- кий" - говорили его глаза.
Мы с тобой друзья или нет? - спросил Сергей.
То як ты сам хочешь, - уклончиво ответил Гак.
- Тогда давай договоримся: будем начинать службу c орудийного парка. Знаешь, как говорит Богданов: "Пушки - это знамя батареи".
Вот об этом случае, который Сергей не утаил от Иващенко, рассказал сейчас заместитель командира полка по политической части.
Богданов улыбнулся.
- Я действительно сказал так на сборах командиров батарей. - Майор старательно раскурил погасшую папиросу. - Это хорошо, что Березин старается. Значит, мы верно определили, что ключ к этому строптивому на вид лейтенанту - доверие.
Доверие! Сергей меньше всего ожидал, что ему, Березину, командиру взвода с далеко не лучшей репутацией, окажут это доверие. Особенно в тот день, когда он, будучи наблюдающим по батарее, приехал к подъему и увидел, что Ришард уже там. "Проверяет, как являются взводные", - подумал Сергей.
Но командир батареи был настроен благодушно.
- Как поживаете, Березин? Вам ничего не снилось? - спросил Ришард.
- Нет, ничего. А разве что-нибудь произошло?
- Ничего, если не считать того, что я уезжаю в Ленинград.
- В отпуск?
- Нет, на высшие курсы. На шесть месяцев, - добавил довольный Ришард, увидев, как вытянулось лицо Березина.
Сергей знал, что на курсы посылают лучших командиров.
- Это здорово, - пробормотал лейтенант, подумав о том, кто же будет командовать батареей эти полгода.
- Временно исполняющим обязанности командира батареи будете вы.
- Я?! - удивился Сергей. Он знал, что в ближайшее время будут проводиться учения с боевыми стрельбами. "Нет, Ришард просто разыгрывает меня".
- Не удивляйтесь, - сказал Свитковский. - Кого-то ведь нужно оставить за командира батареи? Что же вы молчите? Может быть, не надеетесь на себя? Боитесь, что провалите стрельбы? А я, откровенно говоря, считаю правильным это решение, - продолжал он. - Ведь назначь я кого-либо другого, например Гака, могли бы возникнуть трения, вы бы, глядишь, не подчинились ему, а Гак человек покладистый…
"Значит, главная причина - опять боязнь, как бы я чего не выкинул…"
- Напрасно вы думаете, что я бы не подчинился Гаку, - сказал Сергей. - Возможно, я не всегда был добросовестным взводным, но товарищей я никогда не подводил. А вдруг я вас подведу? - неожиданно спросил Сергей. - Нет, не нарочно, конечно, я имею в виду, что могу не справиться…
- Богданову говорили об этом, - признался Свитковский. - Ну а он что? - покраснел Сергей.
- Нет, говорит, не подведет, я ему верю. - Так и сказал? - переспросил Сергей, стараясь не выдать своего волнения.
В этот день Сергей не шел, а буквально летел домой. Командир полка верит ему. Нет, Богданова он, Березин, никогда не подведет. Никогда!
Боевая стрельба
Весть о том, что полк будет проверять не корпусная и даже не окружная комиссия, как обычно, а инспекция из Москвы, Богданову сообщил начальник артиллерии корпуса полковник Рыжи,
- Ну, Николай Васильевич, на ваш полк, как говорится, вся Москва смотреть будет, - сказал он. - Я надеюсь на вас.
- Постараемся, - коротко ответил майор.
- Это серьезный экзамен, - говорил он в тот же день командирам дивизионов. - Такого мы еще не держали. Приведите все в состояние боевой готовности, проверьте все звенья, каждую мелочь.
- Я думаю, сегодня нас вряд ли потревожат, хотя Рыжи передал мне, что инспекция уже выехала к нам, - сказал Богданов, оставшись вдвоем с начальником штаба - А завтра уже нужно ожидать тревогу.
Но Богданов ошибся: на рассвете его разбудил связной.
- Боевая тревога! - доложил боец.
Николай Васильевич быстро оделся и, поцеловав жену, поспешил к машине.
- Пожелай мне, Манечка, ни пуха ни пера, - пошутил он.
На улице было сыро и неуютно. С реки дул ветер. Дунай бугрился, наливаясь густой синевой.
"Даром что река, - подумал майор, - а вот тоже, как человек, чувствует приближение холода".
Над рекой ползли косматые тучи.
- Дождь будет, - озабоченно произнес Богданов, глядя на затянутый мрачными облаками горизонт.
Богданова обогнала машину, в которой сидели командиры из третьего дивизиона. Богданов узнал Таирова, Гака и Березина. Ему бросилось в глаза какое-то непривычно заостренное, сосредоточенное лицо Березина - Волнуется, наверное, - подумал он. - Ведь тревога означает выезд на боевые стрельбы, в которых ему придется участвовать как командиру батареи. Сегодня лейтенанту придется выступить в роли организатора стрельбы и стрелка. А стрельба - это искусство, основанное на глубоких знаниях теории и правил. Как-то Березин справится с этой ответственной ролью?" Но тут же Богданов с уверенностью сам ответил сам себе: "Разумеется справится, ведь другие же справляются… А я? Я ведь тоже когда-то волновался перед своими первыми боевыми стрельбами. И что же? Старший лейтенант Богданов отстрелялся на "отлично".
Машиина миновала ворота крепости и въехала во двор.
Через десятъ минут все три батареи дивизиона вышли из крепости. Впереди двигалась батарея Березина. Газик лейтенанта, обгоняя тракторы, набирал скорость. За окном кабины моросил дождь.
- Орудия идут! - вдруг произнес водитель.
Лейтенант прислушался. Нарастал монотонный гул. Сергей посмотрел на часы. "Железный взводный, - подумал он о Гаке, - молодец!"
Машина вновь выехала на основную дорогу и помчалась вперед.