Медведев говорил, что никогда в жизни не испытывал он большего отчаяния, чем в ту ночь. Как он проклинал себя за мальчишеское фанфаронство, за непростительное легкомыслие!
Батальон должен был подойти с минуты на минуту. И Медведев решил любым способом немедленно предупредить своих. В темноте он пробрался к колонне белых, готовящейся выступить из хутора, и швырнул гранату в самую середину. Взрыв!.. Поднялась беспорядочная стрельба. Только бы наши услышали!
Наступил серый рассвет, и разведчики обнаружили, что лежат в самой середине хутора. Их заметили. Окружают. Белые сосредоточивают на них огонь. Неужели конец?
Издалека доносится "ура-а!", белью бегут, наши занимают хутор, Дмитрий и его товарищ спасены.
- Чудом тогда уцелел, - говорил потом Медведев, - но урок извлек на всю жизнь: воевать нужно умеючи".
Брат Алексей также воевал на Восточном фронте в составе 1-го Карачаевского кавалерийского полка. Сызрань, Самара, Бузулук, Оренбург, прикаспийские степи, пыльный городок Гурьев на Каспии - таков был его боевой путь. Закончил гражданскую войну Алексей Медведев на Туркестанском фронте, потом еще почти два года сражался с бандами басмачей в Средней Азии.
Осенью 1919 года 3-я бригада была переброшена с Восточного на Петроградский фронт, где в составе 19-й дивизии 7-й армии приняла участие в боях с войсками генерала Юденича. Здесь с Дмитрием случилась беда: в середине октября пассажирский поезд, на котором Медведев ехал из Царского Села в свою часть в Лугу, был на станции Вырица захвачен белогвардейцами. Там же, на станции, Медведев бежал и двенадцать суток блуждал, скрываясь от белых. На тринадцатый его поймали и посадили, за отсутствием тюрьмы, на гауптвахту, откуда на шестой день ему снова удалось бежать и благополучно добраться до своей части, которая воевала уже под Гдовом.
Последующие месяцы Дмитрий Медведев воевал под Лугой и Гдовом. В бою за станцию Плюсса он был контужен.
Затем пошли болезни - сначала сыпной, а затем и возвратный тиф. В тифозных бараках провалялся почти два месяца. Каждое утро санитары выносили умерших за ночь. Медведев выкарабкался, помогло железное здоровье. Ему дали отпуск для поправки - две недели. Домой он приехал, что говорится, кожа да кости, еле ноги передвигал. Ольга Карповна и та не с первого взгляда узнала в тощем, остриженном наголо солдате с глубоко запавшими глазами родного сына…
Для лучшего понимания последующих поступков Дмитрия Медведева, определивших навсегда его дальнейшую жизнь, нам следует вернуться на несколько месяцев назад, в сентябрь 1919 года…
25 сентября в помещение Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке во время заседания, на котором собирался, но не смог присутствовать В. И. Ленин, была брошена бомба. От сильнейшего взрыва, разрушившего здание, погибло двенадцать человек, в том числе секретарь Московского комитета, старый большевик В. М. Загорский.
Как установили московские чекисты, подлое преступление, всколыхнувшее всю партию и пролетариат России, было делом так называемых "анархистов подполья" и левых эсеров. От заговорщиков в Москве ниточка потянулась и в Брянск. Выяснилось, что именно местные анархисты похитили со склада арсенала 60 пудов пироксилина. Взрывчатку частично переправили в Москву. Здесь, в подмосковном дачном поселке Краскове, из нее и была изготовлена бомба, взорванная в Леонтьевском переулке.
От Ф. Э. Дзержинского в Брянск пришло указание ликвидировать гнездо заговорщиков. Брянские чекисты четко выполнили приказ председателя ВЧК. Предприняв энергичные меры, они изобличили и похитителей пироксилина, и их пособников, разыскали и обезвредили мастерскую, где заговорщики хранили взрывчатку и изготавливали новые бомбы. Как выяснилось, эти взрывчатые снаряды предназначались для отправки в столицу, где анархисты и левые эсеры намеревались с их помощью взорвать правительственные здания Московского Кремля.
Именно тогда Дмитрий Медведев сумел заехать на три дня в Брянск, проведать родителей. Но вышло так, что в родном доме провел он всего несколько часов. Остальное время вместе с братом участвовал в ночных облавах и ликвидации контрреволюционного подполья в Брянске и его окрестностях.
Уезжая в свою бригаду, Дмитрий высказал твердое намерение после того, как военные действия закончатся, стать чекистом.
И вот Дмитрий Медведев вернулся… 18 мая 1920 года он был демобилизован. В тот же день написал два заявления… Почти одновременна Дмитрий Николаевич Медведев был принят кандидатом в члены Российской Коммунистической партии (большевиков) и зачислен в штат Брянской чрезвычайной комиссии.
Часть II
В СТРОЮ ЧЕКИСТОВ
Чернорабочий революции
В ходе гражданской войны для Советской власти выявилась практическая необходимость создать чекистские органы в вооруженных силах - для борьбы с иностранными шпионами и контрреволюционерами, проникавшими в действующую армию. Для руководства деятельностью армейских чрезвычайных комиссий был создан Военный отдел ВЧК, который возглавил член РКП(б) с 1901 года Михаил Сергеевич Кедров.
Военные чекисты успешно очищали фронтовые части, штабы, тылы Красной Армии и флота от шпионов, предателей, заговорщиков, сами вели разведку в расположении войск противника. К началу 1919 года аппарат военной контрразведки окончательно сформировался и получил наименование Особого отдела ВЧК, возглавляемого все тем же М. С. Кедровым, являющимся одновременно и членом Коллегии ВЧК.
Особые отделы были созданы не только в армии, но и в территориальных органах ЧК. Помимо борьбы со шпионажем, контрреволюцией и должностными преступлениями военнослужащих, на них была возложена организация работы в местностях, занятых интервентами и белогвардейцами. Деятельность территориальных Особых отделов (сокращенно ОО) и армейских тесно переплеталась, ее и осуществляли большей частью одни и те же сотрудники. Людей в Особые отделы отбирали преимущественно из числа лиц, не только проверенных и надежных, но и обладающих военным опытом. Дмитрий как раз и отвечал всем требованиям, почему и был зачислен именно в военную группу Брянской ЧК на скромную должность помощника уполномоченного. Так он стал "чернорабочим революции", как с гордостью и очень точно именовали себя первые чекисты.
Вернувшись в Брянск, Дмитрий снова поселился у Шевцовых, правда, переехавших в другой дом. С Николаем Павловичем, лет пятнадцать проработавшим в брянском земстве и много сделавшим для развития в уезде здравоохранения и просвещения, и его дочерью Ольгой Дмитрий Николаевич поддерживал дружбу всю жизнь. Рассказ О. Н. Шевцовой о брянской поре службы Медведева - единственное свидетельство, дошедшее до наших дней.
"Дмитрий Медведев вместе с семьей старшего брата Александра поселился у нас в конце 1917 года и жил до самого своего ухода на фронт в мае 1919 года. У нас в доме (первом, до переезда) было шесть комнат. Две занимали Александр и Анна Медведевы с двумя дочками, две Федор Бутин, он тоже был сотрудником ЧК, а вообще-то питерский рабочий, с женой Клавдией, в двух жили мы: папа, мама и я.
Почти напротив нашего дома находился исполком, он располагался в двухэтажном особняке богатейшего купца Могильцева. В нем же жил и председатель - Игнат Иванович Фокин. Если не было особых дел, то вечера Игнат Иванович проводил у нас.
В центре разговоров всегда оказывались Игнат Фокин и Александр Медведев. Фокин был чудесный человек, он для меня на всю жизнь остался эталоном настоящего большевика. Очень был светлый человек, принципиальный, умница и добрый. На формирование мировоззрения и характера Мити он оказал огромное влияние. Иначе и быть не могло… Фокин любил людей, и его в Брянске не просто любили, а, можно сказать, боготворили.
У всех братьев Медведевых - и Александра, и Дмитрия, и Алексея, и Миши глаза были поразительного зеленого цвета, я таких больше за всю жизнь ни у кого не видела.
Митя обладал хорошим слухом, любил музыку и прекрасно играл на мандолине. Он любил и петь под собственный аккомпанемент две вещи: песню "Грустные думы студента" и романс "Раненый орел" модного тогда композитора Пресовского.
В Брянске есть такое место - Соловьев перевоз, очень живописное было когда-то, это ближе к Бежице. Там в роще обитали соловьи, так Митя иногда ездил туда верхом специально, чтобы послушать их пение. Митя очень любил возиться с лошадьми.
В нашем большом саду Митя учил меня стрелять и сам тренировался. У нас в доме была старая берданка, а у Мити наган.
Дмитрий всегда выглядел щеголеватым, чуть ли не франтом. А между тем на самом деле он одевался очень скромно, можно сказать, даже бедно. Носил тогда только черные сатиновые косоворотки, так ходили все рабочие в Бежице, костюма у него не было.
Вот считается, что Митя пришел на службу в ЧК в мае двадцатого года, после того, как он вернулся с фронта. Но у меня в памяти осталось, что он в ЧК был с самого начала, гораздо раньше. Я знаю, что он участвовал во многих операциях, которые проводили брянские чекисты: в ликвидации мятежа анархистов, и выступления солдат 35-го полка, и других заговоров, и в уничтожении всяких банд. Товарищи не раз говорили, что в боевой обстановке он очень храбр. Один раз мне довелось в этом убедиться самой.
У меня была подруга, ее отец работал на железной дороге, и жили они в районе Риго-Орловского вокзала. Однажды я пошла к ней за продуктами - ее отец выменял для нас немного муки и еще чего-то. Было уже поздно, я замерзла и вошла в зал ожидания вокзала погреться. До нашего дома самый короткий путь - через дамбу, это несколько верст. На вокзале, конечно, множество людей. И вдруг поднялась кутерьма, все забегали, закричали, появились вооруженные люди и всех пассажиров, в том числе и меня, затолкали в какое-то помещение. Потом слышу, и в зале ожидания и на улице стреляют: из винтовок, револьверов, даже из пулемета. Потом в комнату, где я находилась, заглянул человек в матросской одежде, я его узнала. Это был чекист Роберт Мартынов, он к нам заходил. Он меня тоже узнал и спросил удивленно, что я здесь делаю.
Я рассказала, и в свою очередь спросила, что происходит. Он отвечает: "С Медведевым бандитов ловим". Я спросила:
- С Александром Николаевичем?
- Нет, - говорит, - с младшим.
Я его попросила сказать Мите, что я здесь.
Через несколько минут приходит Дмитрий, возбужденный, но уже взявший себя в руки. Рассказал, что чекисты устроили облаву на банду, которая готовилась здесь, на вокзале, к налету. Захватили четырех бандитов, но остальным удалось прорваться и уйти.
Вместе мы вышли на привокзальную площадь, и тут я увидела четверо розвальней, запряженных парой лошадей каждая. В одни розвальни усадили четырех связанных бандитов, во вторые уселись двое чекистов, помню, что один был комендант ЧК Ян Петрашис, очень храбрый парень. Митя усадил меня с собой. Четвертые сани пошли пустыми. Остальные чекисты остались на вокзале. Когда подъехали к дамбе, было уже совсем темно. Вдруг Митя велел веем остановиться и сказал:
- Здесь ехать нельзя, наверняка бандиты устроили нам засаду, чтобы отбить своих дружков.
Подумал немного и добавил решительно:
- Поедем рекой, там нас никто не ждет.
Мы спустились на Десну. А надо сказать, что дело шло к весне, лед был уже рыхлый, опасный, был риск, что он не выдержит и мы провалимся. Однако расчет Мити оказался правильным. С дамбы нас действительно обстреляли из пулемета и винтовок. Не спустись мы на лед, все погибли бы: на дамбе розвальням не развернуться.
На всю жизнь я запомнила, как Митя бросил мне вожжи, крикнул: "Держи!", а сам стал хладнокровно отстреливаться из нагана. То ли у бандитов не было саней, то ли не рискнули они спуститься на лед, но, во всяком случае, погони не было, стреляли, правда, нам вслед долго".
…Гражданская война вступила в свою завершающую фазу. Мирная передышка после разгрома Колчака и Деникина продержалась считанные недели. Антанта и российская контрреволюция организовали новый поход против Республики Советов. На сей раз они избрали своей ударной силой армию белопанской Польши и остатки деникинских войск под командованием Врангеля, засевших в Крыму.
Белополяки вторглись на Украину и захватили Киев. Советское правительство вынуждено было ввести военное положение в губерниях европейской части страны. Коснулось оно и Брянска, до которого от Киева - рукой подать. С возобновлением военных действий город приобрел чрезвычайно важное значение. В Брянске формировались воинские части, здесь располагались штабы, склады оружия и боеприпасов. Сотрудники Особого отдела должны были надежно прикрыть, защитить их от проникновения вражеских лазутчиков. Забот прибавилось, а людей в Брянской ЧК стало меньше - многие сотрудники были направлены на польский фронт. Некоторых контрразведчиков заслали на нелегальную работу во вражеский тыл для выявления каналов заброски агентуры противника в Красную Армию, установления методов ее работы.
В прифронтовую зону с чрезвычайными полномочиями от ЦК РКП(б) был направлен председатель ВЧК и одновременно (после перевода М. С. Кедрова на другую работу) ее Особого отдела Ф. Э. Дзержинский. В июле в связи с перегруженностью Ф. Э. Дзержинского ЦК освободил его от обязанностей председателя Особого отдела ВЧК. На эту должность был назначен его заместитель В.Р. Менжинский.
Первой задачей особистов во фронтовых и прифронтовых районах стало выявление вражеских шпионов, заговорщиков, обеспечение безопасности складов и военных учреждений, улучшение охраны железнодорожных путей, мостов, других военных объектов. Еще до начала военных действий белопольская разведка стала формировать в тылу Красной Армии вооруженные подпольные группы так называемой "Польской организации войсковой" - ПОВ. Эти группы занимались не только шпионажем, но также диверсиями и террористическими актами против партийных и советских работников. За несколько недель напряженной работы сотрудники особых отделов ликвидировали ряд шпионско-диверсионных групп ПОВ (они назывались "комендатуры") в Харькове, Киеве, Одессе, Белой Церкви.
Расположенные в Брянске штабы, его военные предприятия, железнодорожная станция стали объектами притяжения вражеских шпионов и диверсантов. Для их своевременного обезвреживания требовалось крайнее напряжение физических и душевных сил каждого сотрудника ЧК. Дмитрий Медведев исключением не был. Тревожное лето и осень 1920 года стали для него настоящей чекистской школой.
Однажды в Брянск пришло из Москвы сообщение о том, что, возможно, в одном из пассажирских поездов через город проследует крупный польский разведчик. Приметы неизвестны. Вместе со своим помощником (сам он уже был уполномоченным) Медведев сел в Брянске в поезд, а через несколько часов сумел-таки обнаружить по более чем скудным ориентировочным данным и обезвредить польского шпиона и его спутника.
Ошибиться означало для Дмитрия не просто не выполнить приказ, но, что гораздо хуже, упустить опасного врага. С годами у Медведева выработается и четко сформулируется твердое правило: "Если ошибок делать нельзя, их нельзя делать ни при каких обстоятельствах". Забвение этого чревато для чекиста самыми серьезными последствиями, вплоть до гибели.
И еще одного правила будет придерживаться всю жизнь чекист Дмитрий Медведев: не преувеличивать своих заслуг, тем более не выдумывать несуществующих. А соблазны такие в работе встречались, и не каждый мог перед ними устоять. Через полгода, уже на Украине, он ознакомится с приказом руководителя украинских чекистов В. Н. Манцева и запомнит его на всю жизнь: "Задача чрезвычайных комиссий, особых отделов заключается в борьбе с врагами революции, решительной расправе с ними, но отнюдь не в создании "врагов революции" там, где их нет. Горе тому чекисту, особисту, который станет на этот путь…"
И летом и осенью дела шли непрерывным потоком: крупное и злостное хищение на военном продовольственном складе; шпион, бывший царский штабс-капитан, проникший в качестве военспеца в штаб кавалерийской бригады; поставка в одну из пехотных частей бракованных патронов; попытка устроить взрыв в железнодорожном депо и т. п. Однажды нервы подвели…
Медведев допрашивал бывшего офицера Стеблова, против которого имелись сильные, но далеко не достаточные подозрения в шпионаже. Бывший офицер язвительными репликами вывел не спавшего три дня и три ночи Медведева из себя, и тот сорвался: наорал… На шум заглянул проходивший мимо секретарь партячейки, все мигом понял и знаком дал понять Дмитрию, чтобы тот прервал допрос. Когда они остались вдвоем, секретарь выговорил Медведеву, что говорится, по первое число.
- Он наглец, - пытался объяснить свой всплеск Медведев.
- Ничего подобного, - возразил секретарь, - я его знаю. Это умный и воспитанный человек. А раскочегарил он тебя умышленно, именно для того, чтобы ты взорвался и выложил в запале те козыри против него, которыми располагаешь… Что у тебя осталось про запас?
Выяснилось - почти ничего.
- Вот видишь, - с упреком сказал товарищ, - теперь тебе придется начинать с нуля. Но дело не только в том, что ты сорвал допрос, ты по своей молодой горячности и наши чекистские нормы нарушил. А это недопустимо. Получишь взыскание. По первое число…
Получив "по первое число", Медведев начал работать.
Стеблов служил в Брянске около четырех месяцев. Дмитрий поднял все дела о шпионаже, проведенные его товарищами за эти четыре месяца, и нашел показания одного арестованного связника, который мимоходом поминал какого-то "хромого", от которого получал информацию в числе других лиц. Определить тогда личность этого человека не удалось. Между тем Стеблов слегка прихрамывал - от раны в ногу, полученной еще в мировую войну. Новый допрос в Брянской тюрьме, проведенный Медведевым, дал все основания полагать, что "хромой" точно Стеблов. Связнику незаметно показали бывшего офицера, и он его опознал. Затем Дмитрий постарался определить неслужебные связи Стеблова.
Выяснилось, что иногда он встречался с машинисткой штаба кавалерийской бригады Куракиной. Дмитрий допросил Куракину. Когда назвал фамилию Стеблова, та очень смутилась, стала говорить какие-то невразумительные вещи. У нее произвели обыск и нашли… свадебную фотографию, датированную апрелем 1916 года, на которой были изображены она и Стеблов. Машинистка призналась, что Стеблов точно ее муж, его настоящая фамилия Куракин. В личных вещах женщины были обнаружены копии секретных документов, с которыми работал ее муж, составляя шпионские донесения, средства тайнописи иностранного производства, которыми он пользовался. Нашлись зашифрованные адреса и клички двух помощников Куракина, также бывших офицеров, служивших военспецами в Красной Армии. Их арестовали, от них потянулись ниточки к другим участникам заговорщицкой организации, руководителем которой являлся Стеблов-Куракин.
Через две недели Медведев вызвал к себе арестованного, коротко извинился за допущенную резкость и спокойно, вежливо предъявил ему доказательства преступной деятельности. Дело было успешно завершено и передано в трибунал. Полученный же урок чекистской этики запомнился на всю жизнь.