– Да, – подтвердила директор, доставая из своей дамской сумочки свой мобильник, – ни один оператор здесь не ловит.
– Ну, это не страшно, – сказал майор, вставая, – до вечера управимся и беглянок к вам привезём, а к вечеру, если связь у вас не появится, в городе свяжемся со связистами по ремонту телефонной линии.
– Спасибо и удачи вам! – пожелала на прощание Вера Алексеевна, – Будем с нетерпением вас ждать, а то без связи и правда, как без рук, ни полицию, ни скорую, никого не вызвать! В лагере ни одного авто нет, да и из родителей сегодня никто не приехал, потому как родительский день был вчера.
День был в разгаре!
Выйдя на улицу, участковый увидел у своей машины множество играющих "карапетов" – детворы лет семи-двенадцати. Улыбнувшись, он попросил детей отойти от автомобиля. Детишки с любопытством посмотрели на майора. Один из них, семилетний зеленоглазый сорванец, уверенно подошёл к нему:
– Дяденька милицианел, а вы нас охланять плиехали?
Посмотрев в глаза мальцу, в которых безмятежно отражалось небо, участковый, вспомнив своё детство, по-приятельски улыбнулся мальчугану: – Конечно, а как тебя звать, малой?
– Лёша, – доверчиво, как маленький оленёнок, посмотрел на стража порядка ребёнок, и тоже в свою очередь, улыбнулся инспектору, просияв, как маленькое солнышко.
– А вы нас спасёте, дяденька милицианел, если злыдни пли дут?
Что-то дрогнуло на сердце у Смелова, он дружески коснулся рукой плеча малыша.
– С чего ты взял, что злые придут? Ничего не бойся, Лёша, я с тобой, и ничто тебе не угрожает, и никто из злых к вам не придёт, мы их не пустим.
После чего, посадив своё "войско" в "патрульку", он завёл Хантер и плавно, не торопясь, выехал с территории детского лагеря.
Также не торопясь, виляя по извилистой лесной дорожке между вековыми соснами и елями, участковый выехал из внезапно кончившегося леса на каменистый берег озера.
Озеро Белавинское в этом месте было особенно хорошо: на усеянном, как у моря, у самой воды, белосерыми валунами и камнями поменьше, на расстоянии полукилометра от большой земли тянулась коса – каменная гряда, соединяющая берег с островом Белавинским, густо поросшим такими же соснами и елями.
По данной косе можно было проехать на легковом автомобиле, чем иногда пользовались охотники и рыбаки. Впрочем, сегодня весь берег был безлюдным, понятно дело, завтра рабочий день, да не каждый отважится забраться в подобную глухомань.
На водной глади озера призывно манили к себе белоснежные кувшинки и жёлтые кубышки, шевелящиеся от игры гуляющей рыбы. Воздух был наполнен каким-то особым ароматом хвойного леса и чистых вод озера.
– Ну как, девчата, нравится здесь? – спросил Владимир у своего "войска", направляя Хантер на каменистую косу, – Рыбалка и охота здесь знатные, да и воздух, не хуже, чем в Сочах!
– Красиво, – согласилась с ним от имени всех Катерина, – места красивые здесь, мы раньше рыбачили тут вместе с отцом.
Полицейский автомобиль уверенно двигался по каменистой гряде, мелкая галька разлеталась по сторонам и приятно шуршала под колёсами внедорожника.
Приехали!
УАЗ ткнулся носом в разлапистые ели да сосны, словно взявшие в плен весь остров.
Смелов заглушил машину и попытался проверить рацию, которая отозвалась лишь скрежетом и хрипом из динамика, связь напрочь отсутствовала на этом острове.
– Ну что, девчата, – по-простецки так объяснил служебную задачу майор, – видите тропинку в лес, вот по ней и пойдём.
Посмотрев ещё так скептически на туфельки "бойцов", майор горестно вздохнул: – Эх, девочки, вам бы в такой обувке на танцы бегать с парнями, а не по лесу шагать!
Впрочем, Смелов намеревался пройти с девчатами до избы Ерофеича по самой тропке, ни сходя с нее никуда. Старшей у машины он оставил Оксану Лазареву, а вдруг "потеряшки" на неё выйдут. С собой соответственно взял сестёр-близняшек Майоровых – Марию и Катерину, да рыжую хитрованку Светку Белицыну, напросившуюся с ними прогуляться по лесу.
Как следует проинструктировав остающуюся у машины курсантку Лазареву, и вручив ей все свои специальные средства, хотя бы для вида: баллончик с "черёмухой", наручники и палку резиновую, премудрый майор свой табельный Макаров оставил при себе, всё-таки оружие девице не доверишь! Да и какая опасность могла подстерегать их здесь, на далёком заброшенном острове посредине небольшого озера.
Углубившись в лес, небольшая группа майора, не торопясь шла по лесной тропе, направляясь к домику Ерофеича. Все шли, вдыхая пряные ароматы лесного разнотравья, слушая тишину и наслаждаясь пением невидимых птиц. Рай да и только!
– Товарищ майор! – жалобно так подала свой голос рыжая Белицына, – я каблук сломала!
Подойдя к хитрованке, участковый увидел, что она действительно сломала каблук на одной из своих изящных дорогущих туфельках.
– Эх, что ж ты так оделась-то, как на прогулку, курсант Белицына? – сурово посмотрел на неё Смелов, – Посмотри на сестёр Майоровых, любо-дорого посмотреть, видишь, что у них на ногах? Обувь как обувь, никаких там платформ и каблуков!
– Так ведь девушкой хочется себя чувствовать, – поджала капризно и обидчиво губки так Светлана, – а не солдаткой в казарме!
– Ладно, ты у меня эти разговоры брось, – сердито приказал майор, – мы на службе, что вот с тобой теперь делать? Считай, один курсант из отделения выбывает!
– Товарищ майор, – не растерялась Белицына, – сломайте мне, пожалуйста, каблук у исправной туфли, и будут они как пара – одинаковые.
– Жаль порушать такую красоту, – с сомнением произнёс участковый, вертя в руках изящную туфельку Светланы, – поди, денег стоит больших, немецкая, чай, обувь-то?
– Итальянская, – с достоинством поправила своего начальника курсантка, – да не робейте, вы, Владимир Андреевич, ломайте, папа мне новые купит, ещё лучше этих.
– Твоё право, – согласился майор, и хрустнул сломанным каблучком, – принимай, курсант, обувку, теперь бегать по лесу сможешь!
– Так уж и бегать, – озорно сверкнула глазками Светлана, – вот бы мне найти кого, кто за мной бы здесь в лесу побегал! Так ведь нет никого, одни белки по веткам прыгают!
– Отставить разговоры! – прервал развеселившуюся курсантку майор, – Группа, вперёд! Нам ещё час по лесу мотаться.
Впрочем, как и предвидел участковый, где-то примерно через час, отделение майора, продираясь через разлапистые сосны и ели, подходило к деревянной одноэтажной старой избе – домику лесника Ерофеича.
Часть 2
Схватка
Вдруг какое-то чувство заставило насторожиться майора.
Что это было? То ли подозрительно, нараспашку открытые двери дома лесника, то ли разбитое изнутри стекло в избе, и какое-то неясное давящее предчувствие чего-то нехорошего и ужасного заставило остановиться участкового: – Группа, стой!
Не торопясь, расстёгивая кобуру, Смелов обнажил свой пистолет: – Вот что, девчата, что-то здесь не так! Ерофеич мужик аккуратный, двери он всегда закрывает, вот что, Мария, остаёшься за старшую, к дому не подходить, я разведаю и обратно вернусь! Как поняли?
– Ясно, поняли, – попыталась улыбнуться Мария, – а разве нельзя всем вместе зайти?
– Неправильно отвечаешь, товарищ курсант, – одёрнул Майорову участковый, – отвечать положено, так точно! Устав-то хоть читаете?
– Читаем, Владимир Андреевич, – примирительно улыбнулась Мария, – не беспокойтесь, мы вас здесь подождём.
Не беспокойтесь!
– Эх, слава тебе боже, что ситуация пустяковая, не боевая, – думал майор, подходя к избе лесника, не особо скрываясь и надеясь, что всё, что он сейчас делает, лишь пустая перестраховка.
Однако, входя в избу, по оперативной привычке, майор таки привёл свой Макаров в боевое положение, сухо лязгнув затвором, и дослав патрон в патронник.
Зайдя, в избу, он ужаснулся: на полу лежал, хрипя и захлёбываясь собственной кровью, старый лесник Ерофеич. На его белой рубашке, в области живота, виднелась дырка от удара заточкой, из которой сочилась кровь. Посмотрев на ноги лесника, майор ужаснулся ещё больше – они были подрублены топором, который валялся тут же в луже крови. Дальше было ещё страшнее. На кровати он увидел старую жену лесника, бабу Маню, мёртвую, это Смелов понял сразу же, взглянув в её безжизненные глаза, в которых застыл ужас отчаяния. Подойдя поближе, участковый заметил, что юбка на старушке была задрана и весь живот и то, что ниже, исколоты заточкой в каком-то неописуемом зверском экстазе. Проходя мимо, машинально майор закрыл полуобнажённую жену Ерофеича одеялом. Далее, видевший всякие ужасы и привычный ко всему, майор содрогнулся всей душой, едва не потеряв сознание: на полу, в лужах крови, лежали абсолютно нагие и мёртвые, его разыскиваемые потеряшки, Юля и Оля.
Мёртвые настолько, насколько это только возможно: их отрубленные головы лежали тут же, рядом с телами, и детские тонкие ручки, повинуясь чьей-то дьявольской "шутке", держали их своими тонкими пальцами, и какой-то нелюдь выписал свой злой страшный рисунок кровью на их мёртвых обесчещенных телах.
Присмотревшись, он с содроганием заметил на телах крох страшные раны от укусов, словно бы их терзал бешеный зверь.
В какое-то мгновение майор едва не потерял сознание, непослушные слёзы полились из его глаз. Рванув нагрудный кармашек, участковый достал и разжевал три таблетки валидола, которыми его снабжала заботливая жена.
– Майор, – раздался в избе страшный хрипящий голос умирающего Ерофеича, – Володя, подойди ко мне…
– Что здесь произошло? – встав на колени и приподняв с пола голову старого лесника, спросил майор, который уже пришёл в себя, глаза его жёстко блестели, – Какой нелюдь сотворил это?!
– Слушай, не перебивай, – закашлялся Ерофеич, – слышал, что у соседей зэки сбежали? Так вот, это были они… все тринадцать, с автоматами… звери… меня они не добили лишь потому, что получали удовольствие, заставляя смотреть, как скопом насилуют мою жену и внучек… а потом, эти звери…
Старик не выдержал, даже умирая, он плакал: – Володя, это не люди, это даже не фашисты, это зверьё… надругавшись, они отрубили внучкам головы, а один из них… жрал их… Господи, да неужели такое возможно!
Смелов почувствовал, что в глазах у него темнеет, слёзы от ужаса увиденного капали на грудь умирающего лесника.
– Куда пошли эти… мрази? – только и смог выдохнуть майор.
Сердце билось так, что стучало в висках, невыносимая боль отдавалась по всему телу.
– В зимник пошли… в конец острова, – безучастно прошептал старик, – там припасы… потом я слышал… их старший сказал… к ночи пойдут в детский лагерь… возьмут заложников… На острове они сейчас, заперты как в мышеловке… Майор, ты не один? Не выпускай их к лагерю, Володя… Ты представляешь, что они там сделают с детьми?!
– Не выпущу, – пообещал, судорожно вздохнув, майор, – ни одна мразь не уйдёт.
– Это ещё не всё, Володя, – продолжал умирающий, – помнишь, у меня в сарайке, самогон и наливка где… там ящик с песком… отодвинь его, всё поймёшь…
– Что я пойму? – только и спросил Смелов.
– Давно это было, – чуть слышно, прошелестел губами Ерофеич, – сбрасывали в годы войны фрицевский десант… то ли мост рвануть, то ли железку, не знаю… Двоих мёртвых фрицев тогда я нашёл… разбились они, парашюты, видимо, не раскрылись… Их я похоронил, что я, нехристь что-ли так бросить… Кое-что от них осталось, подарок тебе, Володя, от той войны… ты меня извини… всё хотел сдать… не получилось…
Дёрнувшись в предсмертной конвульсии, старик Ерофеич захрипел, кровавая пузырящаяся пена пошла из его рта, и последние слёзы выкатились из его настрадавшихся глаз.
Всё.
Майор с почтением, уважительно, положил на пол седую голову старого друга.
Отмучался, сердешный…
В избу робко вошли люди, майор вскинул пистолет.
– Тьфу ты, чёрт!
Его девчачье отделение, нарушив приказ ждать, зашло в избу.
– Я где вам приказал быть, уставные вы мои, – горько покачал головой Смелов, – кто вас сюда звал?
– Что это?!! – в тихом ужасе вперилось взглядами в избу его отделение, – Что здесь было?!!
По глазам девиц было видно, что все они в полуобморочном состоянии. Даже у всегдашней "веселухи" Светланы Белицыной не скрываясь, злые слёзы текли ручьём по её щекам.
– Они это, – негромко так сказал майор, и курсантки поняли, о ком или о чём идёт речь, – вот что, девчата, была война, были фашисты, а сейчас… этих… их зверями не назовёшь… нелюди они, мрази, короче…
Выведя свой личный состав на воздух, построив их, всё ж таки какие-никакие военные, распорядился: – Вот вам сказ и приказ, дуйте, девчата, в лагерь, детей спасать надо, нелюди на лагерь пойдут!
Молча так стояли девчата, не отвечали ничего.
– Вам приказ ясен? – повысил голос майор, – К лагерю отходить!
– А что же вы, товарищ майор? – робко так переспросила Мария, – Вы здесь остаётесь, один и без оружия?!
– Да есть у меня пистолет, – попытался успокоить их майор, – какое-никакое, а всё ж оружие!
– Без вас мы никуда не пойдём, – упёрлись девчата, – вместе отходить будем.
– Что ж вы делаете, девчата, – помрачнел он, – что ж вы делаете! Хорошо, вместе к лагерю отходить будем, только от меня в сторону ни на шаг, и в этот раз на тропиночку нашу мы даже не шагнём, лесом пойдём.
Вспомнив последние слова Ерофеича, участковый зашёл в находившуюся поблизости с домом сарайку. Найдя там на одной из полок армейскую флягу лесника с первачом, предусмотрительно пристегнул её к ремню. Затем его взгляд упал на древний ящик с песком, что стоял в полутьме у стенки. Было видно, что его много лет не трогали и не передвигали с места. С большим усилием майор отодвинул ящик в сторону. Под ним находилась яма, обитая прогнившими уже досками, и заботливо прикрытая старой замасленной ветошью. Сдёрнув её, Смелов радостно опешил: в глубине ямы стоял на раздвижных сошках старый немецкий, времён великой отечественной войны, пулемёт МГ-42, промасленный, с заправленной лентой. Сбоку от него лежал немецкий автомат "Шмайсер", а точнее пистолет-пулемёт МП-40 с парой запасных коробчатых магазинов. Отвернув тряпицу, майор заметил на дне ямы пару немецких "толокушек" – ручных гранат с длинной ручкой, и цинковую коробку с запасной пулемётной лентой.
Всё найденное было в отличном состоянии.
– Эх, Ерофеич, Ерофеич, – добром помянул старого лесника участковый, – спасибо тебе за подарок…
Майор задумался, и тут же, быстрее молнии память подсказала ему, что да, читал он ранее про свой город, что в годы войны мост через реку Сухону бомбили фашисты, а их отгоняли огнём девушки-зенитчицы, которые располагались в Лесобазе. Вспомнил Владимир из прочитанного, что немцы, поняв, что им не удалось разбомбить мост с железной дорогой, выбросили свой десант с самолётов. Подняли тогда на их поиск тех самых девушек-зенитчиц вместе с местной милицией.
Половину диверсантов переловили, а другая половина сгинула и пропала без вести в непроходимых лесах и топких болотах района. Слава Богу, никто не погиб тогда, ни зенитчицы, ни милиционеры, что прочёсывали леса, а оружия фрицевского и, правда, находили в лесах тогда после войны немало, особенно местная ребятня, грибники да ягодники.
Да и ещё бы не знать ему про ту историю, потому что он не только читал про неё, но и про те события ему рассказывали его бабушка-зенитчица и дед-фронтовик, в то время бывший командиром милицейского взвода, того самого, что и прочёсывал с зенитчицами здешние леса.
Выйдя из сарайки, участковый показал удивившимся весьма курсанткам "дедов арсенал": – Вот смотрите, это пулемёт, это автомат, а вот это гранаты, видите, снизу колпачок отвинчивается, и вот здесь у гранаты запал.
Вкратце показав как пользоваться древним оружием, объяснив, что самое дальнобойное из всего этого музейного оружия именно пулемёт, заметил, впрочем, что подпускать врага всё равно надо ближе.
Отдав Марии как старшей немецкий автомат и убедившись, что она научилась пользоваться "машинкой", свой пистолет передал Катерине, так же объяснив правила обращения с оружием.
Подумав, передал девчатам запасные обоймы от пистолета и автомата.
Себе оставил, само собой разумеется, тяжёлый пулемёт, для девах штука неподъёмная, а в бою против урок, вещь самая нужная.
Рыженькой Светлане Белицыной доверил нести запасную цинковую коробку с пулемётной лентой: – Принимай, Светлана, оруженосцем будешь! Гранаты тебе не дам, хоть и две штуки всего, а кто знает, взорвёшь себя ещё, не приведи Бог! Сколько им лет, этим гранатам… взорвутся ли? Одно слово – эхо войны!
После чего, организованно они стали выходить из леса, направляясь к оставленному Хантеру и Оксане Лазаревой.
– Эх, девчата, – простодушно выдохнул майор, продираясь сквозь лесные заросли, – связь! Была бы связь! Полцарства за сотовую связь бы отдал! Тревогу надо бить, а как?!
– Подождите, товарищ майор, – обрадовано показала свой дорогой сотовый с выкидной антенной Белицына, – у меня, кажется символ связи на дисплее телефона мелькнул, место бы повыше…
Заметив в лесу довольно-таки высокую горушку, Светлана положила цинк с лентой на землю и побежала наверх: – Я сейчас, мигом, только проверю, есть ли там связь!
– Стой! Назад! – запоздало шикнул на неё майор, ибо кричать в лесу нельзя, далеко разносится звук, – Назад, Белицына!
Куда там! Молодое создание умчалось так, что только разбуженные ветки проскрипели, плавно покачиваясь в такт.
Поставив на землю пулемёт, майор коротко скомандовал сёстрам Майоровым: – Так, вам ждать меня на месте! Катерина, пистолет!
Схватив "Макарова", участковый побежал вслед за Светланой на горушку.
Когда он прибежал, всё было уже кончено, но не для нелюдя, только что, бесшумно, по-воровски, заколовшего заточкой насмерть, в самое сердце, Светлану, всё самое "интересное" для него только начиналось.
Отложив автомат Калашникова в сторону, нелюдь в серой зэковской робе, по-звериному скуля и принюхиваясь, раздевал мёртвую курсантку, при этом заранее скинув с себя портки.
На бегу, вложив свой ПМ в кобуру, безжалостно, без всякого сожаления или удовольствия, подбежавший майор моментально свернул и сломал шею не успевшему насладится мёртвым девичьим телом нелюдю.
С яростью отопнув, так не пинают даже бешенную собаку, тело зэка, участковый накинул на обнажённое тело мёртвой уже Светланы, её одёжку. Взял с земли автомат Калашникова. Подобрал с травы и её телефон, на котором дисплей сухо информировал, что связи здесь нет: – Эх, девочка, загубил я тебя, прости, милая…
Приодев и закидав тело погибшей Светланы ветками, майор вернулся к сёстрам: – Погибла Света, когда всё кончится, вместе придём за ней, место то заметное…
Ещё не понимая до конца смысл сказанного Смеловым, сёстры не выдержали и заплакали.
– Поплачьте, поплачьте, девочки, – плакал вместе с ними майор, – за неё можно, геройски она погибла, так и скажем, при исполнении…
– Кать, а Кать, – обратился к Катерине Смелов, – я у тебя пистолет забирал, отдаю и пистолет и автомат, наш, Калашникова… Умеешь ли пользоваться?
– Умею, Владимир Андреевич, – судорожно кивнула головой Катерина, – папа на службе во время обеда или ужина часто домой такой приносил…
– А теперь, поторапливаться нам надо, девочки, звери на лагерь пойдут, а там дети… – подторапливал свою немногочисленную группу майор.
Едва ли не бегом они вышли к УАЗу.