Окружающий инфернальный ландшафт и отстраненные стоны саксофона разбудили целую бурю эмоций в душе Петти и она, склонив голову, впала в задумчивое оцепенение. Мир, каким она привыкла его видеть, потерял для нее былую прелесть и ценность. Этот год стал для нее переломным, и она окончательно потеряла уверенность в своем будущем. Истлели позади тридцать лет ее жизни, политые теплыми дождями надежд и усыпанные пожухлой листвой разочарований. Была ли она когда-нибудь счастлива и понимала ли что есть такое счастье? Петти уже знала ответ на свой вопрос. Теперь она осознала, что никогда не была счастлива, а то, что она считала счастьем, принесло ей лишь страдания и неизлечимые душевные травмы.
Когда-то она мечтала иметь много денег и возможность тратить их по своему собственному желанию. Ее мечта сбылась. У нее появились деньги. Конечно, они пришли к ней не сразу. Ей пришлось немало попотеть, прежде чем она смогла позволить себе переехать в Лос-Анджелес и купить дорогую квартиру в Брентвуде.
У нее появился дорогой кабриолет и много богатых и знаменитых друзей. Ей казалось, что так будет всегда, и она вечно будет такой же молодой и восторженной. Но однажды все переменилось. Что-то произошло, и она решила все бросить. Ей надоело ежедневно сжигать свою жизнь в топке богемной жизни, и Петти всерьез задумалась о смысле собственного Бытия.
Первым шагом к новой жизни была ее помолвка с бывшим морпехом, а следом переезд в окружной город Riverside. Она поселилась со своим женихом в небольшой квартире на окраине города и стала вести образ жизни обычный для миллионов простых американцев. На смену недавней роскоши и расточительству пришли умеренность и рационализм, что поначалу даже нравилось Петти. В скором времени она забеременела и вновь почувствовала, что к ней возвращается прежнее ощущение счастья. Как ей тогда казалось, это были лучшие времена в ее жизни.
Она была увлечена своей беременностью и любовью к мужу и совсем не замечала, как быстро он охладел к ней. А потом наступила очередная осень и Петти потеряла своего ребенка…Когда она пришла в себя после вынужденных родов, врач местного госпиталя сказал ей, что это была дочь…После потери ребенка у нее осталась последняя попытка, чтобы не сойти с ума от бессмысленности и пресности Бытия. По-крайней мере, так еще совсем недавно думала Петти, нежась в сладких объятьях Мэри Шэлли. Но взбалмошенная бунтарка Мэри вскоре растворилась в кокаиновом тумане и Петти вновь осталась наедине со своим одиночеством.
Теперь же, сидя на этой вавилонской башне в центре холодной планеты, Петти вдруг решила, что ничего больше не желает от жизни. Она не хотела возвращаться назад на Землю и продолжать бессмысленное существование в мире людей. Она возненавидела всю свою прошлую жизнь и желала полного забвения и покоя души. Здесь в этом полутемной пустыне она могла позволить себе такую роскошь, и это было намного лучше, чем жизнь или смерть. Пред-небытие и вневременье непременно должны стать персональным каналом для переломанных в бесконечном колесе Сансары странников. Рай для поэтов-самоубийц! Ад для священников и святых! Пред-небытие и вневременье!
Тем временем, караван значительно сократил расстояние между городом и складкой горизонта, и можно уже было ясно различить, кто в нем был. Сбросив тяжелые вериги оцепенения, Петти широко расправила крылья и бесстрашно сиганула вниз головой с башни. Умело управляя своим невесомым телом, она пересекла восточную линию бастиона и плавно плюхнулась на мощеную гладким булыжником дорогу. То, что увидела Петти, сильно удивило и развеселило ее. Прямо на нее, выстроившись бесконечной вереницей, наступали сотни механических роботов, чем-то напоминающих пустынных верблюдов. На их горбатых спинах громоздились объемные шелковые тюки с каким-то грузом. Высекая металлическими копытами искры из каменной тропы, bactrian camel величественно и неспешно направлялись к воротам заброшенного древнего города. Но более всего Петти удивили не необычные роботы-носильщики, а те, кто их вел. Рядом с каждым верблюдом, крепко держа их за каучуковую узду, шагали десятки погонщиков. Все они были облачены в одинаковые белые скафандры типа Apollo A7L и были похожи на настоящих земных астронавтов.
- Какого хрена вы здесь делаете ребята?! - не веря своим глазам, изумленно выпалила Петти.
Астронавты казалось, услышали адресованные им слова хозяйки заброшенного города. Первый астронавт, резко натянул узду своего механического носильщика и следом, весь караван, сбавив шаг, застыл на месте. Астронавт потянулся рукой к вороту скафандра и, звякнув металлическими кольцами, стал медленно снимать со своей головы шарообразный "шлем-аквариум". И как только из под шлема показалось его лицо, из груди Петти вырвался невольный крик радости:
- Родриго, что ты здесь делаешь?
Но каково же было удивление Петти когда все остальные астронавты сняли с себя гермошлемы и превратились… в Родриго помноженного на сто!
- Holy сгар! - не веря своим глазам, уронила Петти.
- Привет Петти. Как тебе здесь? - слившись голосами в унисон, одновременно произнесли десятки Родриго.
- Holy crap! - все еще пребывая в шоке, повторила Петти.
- Я привез тебе то, что обещал Петти. Теперь твоя очередь, - повис в невесомости стройный хор голосов размножившихся Родриго.
- Что ты мне привез, хм…привезли? - сбиваясь от волнения, вопросила Петти. Она все еще не могла привыкнуть к новому облику мексиканского el bandido. Хотя совсем еще недавно Родриго щеголял в костюме сморщенного Теонанакатля и это не мешало Петти плодотворному общению с ним. Но сейчас в облике Родриго что-то было не так. Его изменил не этот громоздкий скафандр и не окружающая обстановка. Что-то изменилось внутри Родриго. Его обычно холеричное насмешливое выражение лица сменила непроницаемая маска мертвеца. А его безжизненные, покрытые ледяным инеем, глаза источали пустое равнодушие и отрешенность.
- Я привез тебе кокаин, Петти Чарли, - бесцветными потухшими голосами произнесли клоны Родриго.
- Откуда такая роскошь? - вновь удивилась Петти.
- Это чистейший лунный "кокс" из Долины Теней, что находиться на обратной стороне Луны. В Долину не впускают живых, а мертвым уже ничего не нужно.
- Но зачем мне столько кокаина, Родриго? - вновь удивилась Петти.
- Для тех, кто переступил границу Вечности это не так уж и много, - пахнуло мертвым безразличием от говорящих астронавтов.
- Хорошо, но я не смогу вернуть тебе твой пистолет, Родриго. Я оставила его в комнате у прорицательницы, - внезапно спохватилась Петти, вспомнив, что ее босоножки и дамская сумочка остались в резиденции Кахины.
- Тогда возвращайся и верни мне то, что тебе не принадлежит, - воздев вверх кисть руки, облаченную в герметичную перчатку, произнес Родриго. Его примеру последовали десятки других Родриго. Петти вскинула голову и посмотрела туда, куда указывали пальцы астронавтов. На сплошном темном фоне космического пледа зияли миллионы маленьких дырочек. Сквозь них струился едва заметный свет, не способный разогнать вселенскую темноту. Среди множества других дырочек своими размерами и количеством источаемого света выделялась лишь одна. И именно на нее указывали пальцы мертвых астронавтов.
- Земля, что снова Земля?! - плаксиво скривилась Петти, догадавшись, чего от нее хочет мертвый Родриго.
- Так надо, Петти, - голосом действующего президента США, провозгласили клоны Родриго.
- Скажи мне, Родриго, я потом смогу вернуться обратно? - поняв, что чудесное путешествие подходит к концу, с надеждой вопросила Петти.
- Сначала верни долг, Петти, - без былого красноречия, кратко отозвался Родриго.
- Черт с тобой, гуманоид обмороженный! Я готова! - решительно взмахнула крыльями Петти и в то же мгновение ее схватила в охапку невидимая рука и затолкала в тесную нишу шестизарядного барабана. Раздался ужасный грохот, после которого мгновенно последовал толчок, выдавивший Петти в насыщенный раскаленными газами пистолетный ствол. Приняв облик сферической пули калибра 357 Магнум, она летела сквозь скрученный из свитков тьмы тоннель времени, и уныло думала о том, как все-таки быстротечна жизнь пистолетной пули. Светящаяся дыра в пространстве становилась все ближе и ближе, а мысли Петти были все грустнее и грустнее.
Тобари нана
И вот под нею вспыхнул миллионами праздничных свечей слоеный пирог геосферы, густо вымазанный молочно-розовым кремом облаков. Именинница возвращалась с того света, чтобы снова облобызаться с mother-earth и поплакать на ее теплой груди. Глядя на ее строгое немолодое лицо, изрезанное морщинами бурных рек и разломами скал, Петти с грустью отметила, что нисколько не скучает по оставленному дому. Ее мятежная душа осталась в заброшенном городе на Луне на крыше древнего зиккурата с видом на высохшее море Надежд. Ее сердце остыло и превратилось в глыбу льда, растопить которую мог лишь лунный кокаин из Долины теней. Петти больше не любила свою mother-earth и миллионы зажженных свечей геосферы вряд ли могли вернуть ей праздничное настроение.
Стыковка космического объекта "Lunar bullet" с планетой mother-earth прошла успешно и пронзив прозрачные слои геосферы, Петти с размаху бухнулась в огромную белую тарелку, заполненную дымящейся коричневой жидкостью.
- Амитабха! - первое, что услышала Петти, после того, как вынырнула из липкой горячей жидкости.
- А-а-а, что это за дрянь? - оглядываясь в панике по сторонам, заверещала Петти.
- Дайте мне свою руку, мисс, я помогу вам выбраться, - снова донесся до слуха Петти немного взвинченный насмешливый голос.
Беспомощно бултыхаясь в дымящемся липком болоте, лунная путешественница, оглянулась на голос и, наконец, увидела того, кто желал ей помочь. Он был похож на обрюзгшего спившегося клоуна, облаченного в шафрановую тивару буддийского монаха. Незнакомец восседал на большом куске кровоточащего мяса, и безумно скалясь беззубым ртом, махал Петти сачком для ловли насекомых.
Узрев такою противную рожу, Петти поначалу захотела утопиться, но ее громкоголосый спаситель уже набросил на нее обруч с марлевым мешком и, кряхтя от натуги, потянул сачок на себя. Вытряхнув Петти из сачка, неожиданный спаситель склонился над Петти и с облегчением выдохнул:
- Амитабха!
Вцепившись пальцами в кровавый кусок мяса, покрытый сверху темно-коричневой корочкой, Петти жалобно простонала:
- Я попала в преисподнюю?
- Почему именно в преисподнюю, мисс? - плаксиво скривив толстые сластолюбивые пластины губ, в тон ей запричитал клоун.
- Да, что может быть ужаснее этого гадкого болота? - вопросом на вопрос парировала Петти.
- Нет, к счастью, вы ошиблись мисс. Это не преисподняя и даже не el diablo,s ass!
- Тогда что это? - печально осматривая свои слипшиеся беспомощные крылья, всхлипнула Петти.
Странный клоун внезапно вскинул кверху руки и голосом, полным воодушевления и торжественности, возвестил:
- Это моя самадха!
- Хм?
- Вы каким-то образом смогли попасть в мою персональную самадху, - заметив глубокое недоумение в глазах спасенной им дивы в образе бабочки, терпеливо объяснил клоун. - Вот вы, как я вижу, тоже пребываете в своей персональной самадхе. Вы бабочка и скорее всего, мечтаете побывать или уже побывали на Луне.
- Ну, предположим так, - все еще не понимая, кто перед ней стоит, скромно кивнула Петти.
- Вот, а моя самадха более скромная и приземленная. Для меня в моей жизни никогда не было незыблемых истин и авторитетов. Я всех имел и если повезет, поимею еще больше. Мой девиз: на всякую хитрую задницу есть крученый хрен с винтом и этот винт я! Да, мисс, вот такой вот я, хренов наполеончик. Но даже у такого прожженного циника, как я, есть нечто святое.
- И что же для вас является святостью? - наполняясь омерзением к самовлюбленному беззубому клоуну, скривилась Петти.
- Стейк! Шикарный американский стейк гаге есть моя святыня и религия! - по-свинячьи чмокая толстыми губищами, закатил кверху хитрые глазки клоун.
- Что ж, по-моему, лучше молится на кусок говядины Certified Angus Beef, чем на мертвого несъедобного дохляка, прибитого к позорному столбу, - неожиданно для самой себя поддержала Петти альтернативную идею безумного клоуна.
- Вот, нас уже, как минимум, двое! - окрыленный поддержкой спасенной им дивы, довольно осклабился клоун. При этом его непомерно раздутый пластилиновый нос залез куда-то на глаза, а маленькие глазки заползли на широкий лысый лоб. Теперь клоун стал похож на умершую от старости камбалу, поверившую перед физической смертью в индийского Будду. И возможно, этот "якающий ублюдок", был к Будде намного ближе тех, кто сидел всю жизнь на рисовой диете в горных закрытых монастырях. По-крайней мере, он точно представлял, чего хочет и был честен перед собой и перед своим "аппетитным богом".
- Для чего, спросите вы, существуют коровы мясной породы Герефос и Ангус? - приняв позу Бенито Муссолини, продолжил клоун открывать постулаты своей оригинальной доктрины: - Коровы существуют для того, чтобы мы их ели и восторгались качеством их мясной вырезки.
- Говорят, некоторые христиане тоже получают наслаждение, вкушая кровь и плоть Христа. Тем самым, якобы, они принимаю искупительную жертву Бога и тем самым, очищают свои души от мирской скверны, - провела следом параллель аллегории чуткая Петти Чарли.
- Вот и я о том же! - согласно кивнул плешивой головой клоун. - Мы молимся нашим святым не для того, чтобы намеренно угнетать свой дух и тело. Нет, мы делаем это для того, чтобы получить удовольствие. Разница лишь в том, что каждый по-своему видит свое персональное удовольствие. Например, молодые девы, принимая постриг и обет белой схимы, вожделеют любви Христа. Невесты Христовы-невинные козочки, отвратившие свои прелестные очи от земных мужчин и поклявшиеся до самой смерти хранить целомудрие. Их надежды очевидны. Все они мечтают познать вкус любви сына Бога и ради этой самой любви они готовы терпеть муки воздержания всю свою жизнь. Я просто уверен, что они получают от этого неземное удовольствие. Хотел бы я очутиться на время в персональной самадхе какой-нибудь молоденькой монахини и понаблюдать за реализацией ее сексуальных фантазий на практике. Это вам не сингапурские Гейланг и Джу Чиат! Это персональный бордель самого Иисуса из Назарета, куда попадают лишь самые элитные проститутки из самых престижных христианских борделей Нового Света! И пощупать при жизни этих невинных козочек, дозволено лишь Папе Римскому. Но мне почему-то кажется, что этот старый лживый faggot возбуждается лишь при виде big cock,s. Что вы думаете, по этому поводу, мисс?
- Что-то есть в ваших словах, мистер… э-э-э… - сраженная наповал широким диапазоном цинизма своего спасителя, нервно улыбнулась Петти.
- Виджэй, просто Виджэй! - с готовностью протянул мясистую ладонь Петти остроязыкий клоун.
- Петти, Петти Чарли, - осторожно дотронулась Петти до его скользкой от липкого соуса и сукровицы ладони.
- Итак, - продолжил свой богохульный speech новоявленный мессия, - в корне всех наших желаний заложено стремление к удовольствию. Мы говорим о благотворительности, а подразумеваем получение удовольствия от самого акта благотворительности. Нам нравится быть меценатами и получать взамен отдаваемого вкусный кровяной кусок мяса благодарности или же известности.
Поэты жертвуют своими душами, нещадно распиная их чернилами на бумажных крестах. Самосожжение и вознесение на небеса в чертоги изменчивой Музы! Мы превращаем в пепел наши бренные грязные тела затем, чтобы получить удовольствие от акта самопожертвования во имя спасения грязных тел и душ смертных. Сгорая мы представляем, как будут красиво смотреться надгробные памятники на наших могилах и как на них будут горько рыдать безутешные грудастые вдовушки. Удовольствие! Подразумевая святость, мы имеем в виду удовольствие. И наплюйте в глаза тому филантропу, что с пеной у рта будет утверждать, что живет он исключительно лишь для того, чтобы осчастливить всех людей мира. Это ложь будет почище той, что обещает Князь мира сего польстившимся на вечную жизнь в Аду. И это ложь намного хуже той, что выдумал Гитлер, спасая свой тонущий тысячелетний рейх, населенный полукровками из колена Левия и остатками германских племен.
Я честен перед собой и перед своим богом. Я люблю себя и люблю стейк. Мой бог не был бы моим богом, если бы он не дарил мне удовольствие. Ну, согласитесь, мисс Петти, какой смысл хлебать дерьмо из унитаза и возносить хвалу богу, живущему в унитазе? Хотя, возможно есть и такие, которые склонны получать удовольствие от поедание чужих экскрементов. Возлюби ближнего, как самого себя? Вы слышали, какая applesause?! От этого дерзкого высказывания откровенно попахивает копрофагией. Бойтесь, мисс, таких необдуманных высказываний. Поверьте, старому цинику Виджэю, лучше есть отличный стейк гаге, чем давиться дерьмом какой-нибудь безумной старушонки, возомнившей себя святой Магдой, или черт ее побери, Еленой.
- Да, вы правы. Мой бывший муж был морским пехотинцем. Он воевал в Ираке и Северном Афганистане. Кабул, Гильмент, Тора-Бора и Урузган. Когда он произносил название этих экзотических местечек, его глаза загорались, и он куда-то отдалялся от меня. Он часто говорил мне, что скучает по тем временам и что с тех пор как вернулся с войны, не чувствует удовольствия от жизни. Она казалось ему какой-то искусственной что-ли или пресной. Мне было не понять его. Ведь я женщина и не приемлю насилия. А он так возбуждался когда видел кровь… - глядя невидящими глазами сквозь клубы дымящегося соуса, вспомнила вдруг Петти.
- Вот видите, явно ваш парень поклонялся богу войны Марсу и не очень симпатизировал богу Жизни. Роддомы он рассматривал, лишь как место где изготавливают новые мясные консервы для армии США. Вид выпускаемых кишок и фонтаны крови приводили его в сексуальное неистовство, что напрямую связано с мужской агрессией. Как я его понимаю, когда поедаю очередной стейк гаге и запиваю кровавую кашу прекрасным Carbernet Sauvingnon Casa de Piedra.
- Вы самый большой оригинал какого я только встречала, мистер Виджэй! - подивилась Петти проникновенности "нового мессии".
- А что вы думаете о вкусе rib eye, мисс Петти?
- В другое время и в другом месте, я иногда не прочь полакомится торнедос и винами из Шираза.
- Но почему же, мисс Петти, вам не воспользоваться такой возможностью именно здесь и сейчас? - обведя руками широкий круг по границам своей кровоточащей дымящейся самадхи, предложил клоун.
- Боюсь, что умру от обжорства, мистер Виджэй, - отрицательно покивала головой Петти. - Лучше подскажите мне, как выбраться из этой "мечты Робинзона Крузо".
- Что ж, я вижу вам, порядком наскучила моя болтовня, мисс Петти. А я уже признаться начал привыкать к вам. Мне кажется, вы приятный собеседник и с вами не бывает скучно, - проявил неожиданную сердечность самовлюбленный циник.
- Мне тоже было приятно познакомится с вами. Тем более, если бы не вы, я бы, скорее всего, захлебнулась в вашей аппетитной самадхе, - глядя с опаской на липкую трясину Грейви, ответила Петти.
- Надеюсь, мы с вами сможем продолжить наш увлекательный разговор в более удобной для вас обстановке, - безобразно осклабился Виджэй и, задрав вверх голову, громко рявкнул. - Арнфрид, голубка моя синеглазая, откликнись, твой голубок желает тебя видеть!